Джером Д. Сэлинджер «Над пропастью во ржи»

Проводить литературный анализ «Над пропастью во ржи» — работа неблагодарная, да и, по большому счету, совершенно ненужная. Более того, такая попытка не принесет абсолютно ничего, кроме разочарования и пустоты. Все равно, что разобрать калейдоскоп: вот она зеркальная трубка, и вот они разноцветные стеклышки. А вот ощущения волшебства уже нет. И фантастических узоров, радующих глаз, тоже. Более того, ты уже приблизительно знаешь принцип работы устройства, а потому в душе нет места волшебству, и как бы ни хотелось склеить все обратно, понимаешь, что ничего уже не изменится.

Так же и здесь — речь даже не о книге как таковой, а о ситуации, в которой оказывается ГГ. Детство рано или поздно проходит. О его розовых очках напоминает только хруст стекляшек под ногами, да стойкое ощущение того, что тебя предали. Помните, как в той песне:

«Но мир жесток, вышел срок:

Мы у черты, мы боимся взрослеть»(с)

А нас заставляют взрослеть. Словно птенцов настойчиво выталкивают из гнезда — давай, лети. Зачем? Для чего? Как можно лететь куда-то, если ориентир не задан? Приходится находить приоритеты самим, вырабатывать свое собственное отношение к миру, который совсем не такой, как казалось раньше, а лживый, двуличный, несправедливый, играющий с тобой не по правилам. Мир, в котором девчонку, с которой когда-то так приятно было играть в шашки, запросто тискает на заднем сиденьи придурок-сосед, которому даже нет дела до ее имени. Ну и о какой любви к людям может идти речь? И как главгеру вообще реагировать на такое?

Не спорю, сначала Холден Колфилд предстает перед нами не с лучшей стороны. Однако не спешите навешивать ярлыки. На самом деле он- славный малый, парень с ранимой душой, который пытается выглядеть эдаким циником-мизантропом, плюющим на все и вся. И в то же время готовым рисковать своей жизнью, балансируя на пусть и воображаемом, но все-таки краю пропасти, ради спасения детей, играющих во ржи, от падения вниз.

Вы считаете его ненормальным? Давайте разберемся. Да, возможно есть правильные люди, для которых жизнь проста и понятна, которые правильно живут, ходят в правильную школу, создают правильные семьи, и правильно умирают в окружении правильных детей и внуков. Может быть, кому-нибудь из этих правильных людей даже и приходили в голову такие же мысли, как Колфилду. Только вот сомневаюсь я, что у такого правильного человека хватит духу хотя бы подать тебе руку, если ты вдруг растянешься перед ним. Не говоря уже о том, чтобы пожертвовать своей жизнью. А Колфилду не слабо. «Наверное, я дурак» — говорит он. Нет. Холден, ты не дурак. Просто мир вокруг тебя слишком убог и ненормален. И очень хочется верить, что ты найдешь в нем свой путь. Такой, чтобы Фиби смогла тобою гордиться.

Один из величайших реалистических романов двадцатого века.

Психоделический, по сути. Главный герой — кто он? Характер Холдена Колфилда настолько неоднозначен, что на вопрос «кто он» не ответить.

В герое истеричность, психопатия и страшная патологическая закомплексованность сочетаются с благородством, одухотворённостью и цельностью.

Он 'живой' — настолько живой, будто идёт рядом и знаком с детства. И у него — необычайно сложный, филигранно выписанный характер.

Подросток, который умеет любить и ненавидеть одни и те же вещи, одних и тех же людей. Фантазёр, который мучительно пытается разобраться в себе.

Которого корёжит от того, что он не такой, каким хотел бы быть.

Ловить детей над пропастью во ржи — это занятие Холден считает своим предназначением. Осознавая, насколько мир, в котором он живёт, не приспособлен для такого вот ловца.

Роман воздействует на психику — исподволь. Не как написанные на грани безумия романы Кафки, а как пронзительный, задевающий потаённое, рвущий душевные струны текст. Его нельзя читать пролистывая. И пожимая плечами нельзя. Романом надо проникнуться — вжиться в его героя, стать Холденом. И тогда эстетическое удовольствие (если не наслаждение) от прочтения обеспечено. Несмотря на отвратительное настроение, которое будет зачастую сопутствовать.

Не понимаю как можно воспринимать Холдена Колфилда, в качестве некоего символа бунта против общества, как это делают представители некоторых молодёжных движений? По-моему он просто человек, который ищет свой путь в жизни, балансирует на краю пропасти. Наоборот он предостерегает — не шагайте в эту пропасть- это опасный путь. Как можно говорить о том, что он мизантроп и человеконенавистник? — ведь как прекрасен тот человек, который хочет ловить детей над пропастью во ржи, ведь ему не чужды мечты и чувство прекрасного. Он просто тонкий ранимый человек, который пытается скрыться за маской скептика и циника. И ведь в конце романа он примиряется со своим внутренним миром, находит выход, осознаёт свои ошибки. И всё это описано очень тонко, психологично и ,как не странно, при том, что в целом роман крайне реалистичен, лирично. У романа есть второе дно, есть некий подтекст, который берёт за душу. И, что важно, Сэллинджер скуп на слова — всё главное подаётся в нескольких фразах, всё это ещё нужно заметить и почувствовать, как-то интуитивно. А для этого нужно не отвергать главного героя с самого начала, как многие делают, а попробовать понять и принять его.

Вообще этот образ ржаного поля, детей и пропасти моментально расставил все точки в моих взаимоотношениях с Колфилдом. Он вдруг так раскрылся, предстал совершенно другим человеком и пожалуй именно здесь я осознал суть романа.

Сэллинджер не написал какой-то монументальной философской вещи, которую, наверное желали увидеть некоторые авторы отзывов, размещённых здесь — он просто написал чертовски искренний роман о подростке, вывернул нам наизнанку свою душу и мысли. Настолько психологично-достоверный портрет подростка я вижу впервые. Заслуга Сэллинджера в том, что он прочувствовав натуру подростка, написал роман-предостережение, роман, который поможет каждому разобраться в себе, своих проблемах. Заслуга Холдена Колфилда в том, что он ловит нас над пропастью во ржи, не даёт нам сорваться. Именно поэтому роман бессмертен.

И я бы хотел, чтобы мне поверили. Сейчас мне 16 лет — столько же, сколько и Холдену. И читая, я постоянно поражался, насколько автор чувствует подростка, чувствует меня. Я нашёл немало сходств между собой и главным героем, я его прекрасно понимаю. И что главное, он помог мне разобраться в себе, решить проблемы, взглянуть на мир по-другому. Вот она в чём заслуга Сэллинджера, вот в чём реальное величие романа.

Итог: Шедевр лично для меня. Роман, который очень многое изменил в моей жизни. Его гениальность во внешней простоте и понятности и при этом в глубоких проблемах и вопросах которые он поднимает. И что самое главное — на эти вопросы даются ответы, а каждая проблема имеет решение.

Очень хорошая книга, честное слово! Мне очень понравилось, что книга в основном построена на мыслях и размышлениях героя. И мне ничуть не кажется, что книга ни о чем, подумаешь действие происходит всего на протяжении пары дней. За это время перед нами успела раскрылась душа героя!

Холден Колфильд очень интересный умный мальчик, кроме шуток, может он и плохо учиться, неважно, у него есть зададки чего большого, значительного. Холден очень странный, мысли у него постоянно перескакивают с одного на другое, он почти ни на чем толком сосредоточиться не может, врет постоянно и курит как паровоз. Он действует очень спонтанно, человек настроения. Даже незнаю чем он мне понравился, ей-богу!

Наверное, меня привлекло, что он был искреннен с читателем, от нас ничего не скрывал:

Нет я все-таки ненормальный, честное слово!

Еще наверное у меня есть много общего с Холдоном, кроме шуток, я его понимаю:

«Вечно люди тебе все портят»

И еще он любит свою младшую сестру Фиби, это то что привлекло сразу!

Книга написанна очень простым языком, таким легким и современным хоть книге уже и полвека!

Очень рада что прочитала эту книгу, ей-богу!! Всем советую

Сомнительно, что человек, прошедший вторую мировую войну и участвовавший в освобождении концлагерей, написал эту книгу о взрослении подростков или для подростков.

Скорее, это книга о нем самом, о его взрослом восприятии окружающего мира. И сбежать некуда, где было бы лучше, — герой вернулся домой.

Сам автор в конце концов закрылся в своем доме за высоким забором.

Обилие отрицательных отзывов (и ни одного положительного) вынуждает оставить отзыв.

Мне куда больше нравится цикл рассказов и повестей Сэллинджера о семействе Глассов, но и эта книга среди моих любимых.

Просто?

Как же. В творчестве писателя сплошь и рядом намеки, штрихи, раскрывающие внутренний мир героев по принципу sapienti sat.

«Куда уходят утки, когда замерзает пруд в городском парке?» — вот один из таких примеров. В цикле о семье Глассов их можно встретить на каждой странице, но и здесь достаточно.

Банально?

Может сегодня кому-то и кажется банальным, но подобная критика засилья лицемерия, потребительства, гордыни и лжи в то время вызвала очень бурную реакцию общества и по сей день входит в сотню самых читаемых романов всего мира.

Эта книга во многом созвучна целому поколению, которое отринуло пуританство и ханжество и попыталось найти себя в крайнем либерализме, индивидуальной свободе, движении хиппи...

Но, как мы уже знаем, так и не нашло...

Грустно другое: книга побудила некоторых слабых духом на убийства, усугубила их общую депрессию, дала толчок отринуть прежнее, не дав будущего.

Поэтому я не каждому порекомендую её прочесть, некоторым книга просто противопоказана.

Тем, у кого нет прочного «Я» читать её не стоит. Подросткам, инфантильным людям — ни в коем случае. Попросту опасно.

Тем, у кого самость раздута до небывалых вершин тоже не стоит читать эту книгу, потому что вызовет только раздражение.

А завершу небольшим спойлером, в котором вижу квинтэссенцию книжки:

Не знаю насколько этот роман подходит для подростков, но когда я его читал, лет в 16-17, то бросил на половине. Похождения трудного подростка в Нью-Йорке показались мне скучными и бессмысленными. Повозмущался о том как это могут считать шедевром и забыл.

Недавно попалась мне эта книга на глаза, решил перечитать. Думаю: «Может найду что-то новое(скептичная ухмылка)». И нашел! Книга меня поразила, а Холден стал одним из любимых героев( да что там, он мне как брат).

Роман взросления, юношеский максимализм, бунт и проч. Не обманывайтесь, произведение совершенно не об этом! Это лишь поверхностный слой, суть совсем в другом. Это роман об обществе, о людях; это анализ, тест на истинность нас самих, нашей жизни, наших идеалов. И мы его не прошли. Не случайно главным героем является подросток. Он стоит на пороге так называемой «взрослой» жизни и пытается понять что же она из себя представляет.

Не раз, наверно, слышали: «прими это», «будь реалистом», «просто бизнес», «будь как все», «это нормально»... А нормально ли? Холден показывает всю убогость, лживость, бессмысленность и тупость этой «взрослой» жизни. Люди не видят и не слышат друг друга, им вообще плевать друг на друга. Люди не думают, они просто живут, просто зарабатывают, просто развлекаются. Люди ничем не интересуются, за исключением собственной персоны и получения удовольствия. И вся эта солянка под названием «взрослая жизнь» вливается в головы из поколения в поколение. Не многие способны разглядеть это. Обычно их зовут дураками, чокнутыми, идиотами, в лучшем случае: идеалистами, романтиками и мечтателями. Смешно, ведь они и есть настоящие реалисты. Холден один из таких. Услышав о его мечте любой «нормальный» человек либо проигнорирует, либо посмеется и покрутит пальцем у виска. Но где правда и где ложь роман наглядно демонстрирует.

Что удивительно, роман написан в середине прошлого века. Во внешне благополучной, милой и доброй Америке 50-х. Сэлинджер гениален! Он смог вскрыть общество, обличить его лживость. Что уж говорить о нынешнем времени, где ничего не изменилось и уже ничего не скрывается.

P.S. У Достоевского есть похожее произведение — «Подросток». И в 19 веке все было так же( Да, похоже, на протяжении всей истории человеческой цивилизации)...

Это не просто книга, не просто несколько дней жизни молодого непутевого парня, это чудесным образом раскрытая душа подростка – вся — без преукрас и преувеличений. Да — нет большого количества событий, напряженного сюжета, изысканного литературного слога. Но мне хотелось читать и вчитываться – потому что это я, я в 14 или 16 лет. Когда мой брат был в этом возрасте, я посоветовала (да что уж там – заставила) прочитать эту книгу – и он до сих пор считает это лучшим произведением, потому что в Колфилде он узнал себя. Думаю, что «Над пропастью во ржи» — это книга на все времена,так как переживания, мысли, смятение, одиночество и поиски себя, гениально просто и точно описанные Сэлинджером, всегда будут присущи подрастающему поколению

Прочитал произведение 10 минут назад. Наверно, как и большинство читателей, в роли Холдена я увидел самого себя. Я, например, устал от всего негатива, который льется из телеэкранов, газет, СМИ, от налогов, от глупых обывателей, от шума автомобилей, высоких цен, нечистой водопроводной воды, алкоголиков.. Только мне не 16 лет, а 36. В 16 лет мне было все интересно, я не задумывался об этом. Детство. Было очень здорово..

Книга очень поучительная, я увидел со стороны себя. Очень рекомендую всем, кто еще не читал. Твердая 10-ка, теперь эта книга одна из лучших, мной прочитанных. Спасибо автору!

культовая книга. совершив переворот в литературе, внятно отделив американскую от классической английской, она стала манифестом и приняла на себя все удары критиков, циников и ханжей. Сжечь её? не вышло. книга стала настольной.

Я читал её 2 раза, в 20 лет и в 40 (условно).

буду читать ещё.

Когда-то я в чём-то (

Одна из любимых книг, могу перечитывать с любой страницы сколько угодно раз. С этой книги началась моя любовь к романам Сэлинджера. Мир представлен глазами главного героя очень живо и красочно. Просто очень очень здоровская вещь!:smile:

Гениально. Думаю мое детство было бы другим прочитай я эту книгу в детстве. Но я прочитал ее в 37 лет. С тех пор я ее прочитал и прослушал уже много много раз.

И какая нам забота,

Если у межи

Целовался с кем-то кто-то

Вечером во ржи!

Роберт Бернс

Где мои шестнадцать лет? Канули бы они в небытие, если бы не Селинджер, с его замечательным романом «Над пропастью во ржи». Очень хорошо, что эта книжка попала мне в руки именно сейчас, а не позже. Позже я просто рисковал уже не понять, не почувствовать главного героя, шестнадцатилетнего Холдена.

Читая книгу, у меня складывалось ощущение, что автор списывал главного героя с меня, почти. Такое ощущение, наверное, возникало у большинства читателей. Смотрите, Холден, шестнадцатилетний подросток, с юношеским максимализмом, импульсивный, немного нелюдимый, с отвращением наблюдающий за своими притворяющимися сверстниками. Холден любит воображать себе всякую несусветную чушь, просто так, для развлечения и патологический врун. Врет мальчик просто для развлечения, чтобы скрасить унылую реальность и дать хоть какой-то выход своей бурной фантазии. В день он по нескольку раз меняет свою личность, то ему 12 лет то все 40, в зависимости от настроения. Короче говоря, Холден обычный подросток. Но вместе с тем, он разительно отличается от шаблонного подростка. Слишком умный для своего возраста, часто Холден выглядит намного старше и разумнее, на фоне персонажей, которые на много лет старше него.

А началось все с того, что Холдена отчислили из школы, потому что он провалил все предметы, кроме английской литературы, а в школе оставаться ему противно, да и домой к родителям возвращаться пока тоже не охота и бродит теперь Холден по Нью-Йорку и ищет себе приключений на задницу. И вся его проблема заключается в том, что Холден не может определить цель своей жизни. Учеба, работа, деньги, популярность – всё это его не интересует и всем окружающим кажется, что он несется к пропасти, и если он туда провалится, то пиши пропало.

И сижу я такой, читаю книгу страницу за страницей и все думаю, провалится он в эту пропасть или нет, успеет ли главный герой остановиться вовремя или со всей силы сиганет в пропасть? Финал, к сожалению, остается открытым, но я все равно буду надеяться на лучшее.

P.s. Если вам еще нет 26 лет, но вы стремительно приближаетесь к этому числу, то вам самое время прочитать эту книгу, иначе может быть поздно и эта книга не вызовет в вас никаких чувств.

«Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.»

Представьте, что вам за тридцать и кто-то попросил вас вообразить себя опять подростком, может быть даже трудным подростком, и рассказать об этом. Рассказать, например, так, как это сделал старина Сэлинджер. Думаю, что достигнув довольно зрелого возраста, когда жизнь кое-чему научила, есть опыт и тому подобное, очень трудно окунуться в те проблемы, что терзают неокрепшее в эмоциональном плане сознание уже не ребёнка, но ещё и не взрослого человека. Может быть трудно вспомнить себя эдаким Холденом Колфилдом, который боится потерять детскую невинность и окунуться в жестокий взрослый мир. Но всё же, попытайтесь...

А роман поразил в первую очередь сверстников Колфилда — многих читающих подростков второй половины XX века. И ведь не просто так, ничего не происходит просто так. Перед моими глазами паренёк, который старается стереть плохое слово на стене в начальной школе, чтобы детишки не увидели, но знает, что если бы ему дали хоть и миллион лет, то всё равно невозможно бы было стереть все плохие слова на всех стенах в мире, кто-нибудь будет идти сзади и писать самые грязные слова. Вот такой он, герой романа. Хотя меня поражает многое в его душе, больше всего поразила и может быть даже тронула та тоска, что сквозит на тех страницах. Холден ещё не взрослый человек, он на конце пути к взрослению, но как же сознание этого вымышленного человека разрывается между двух островов. Хотя этого нигде нет, мне ситуация видится именно в таком ракурсе. Личность уже почти сформировалась, детство позади, впереди ответственная взрослая жизнь, но как же не хочется ему, этому пареньку, той жизни, что его ждёт. И там и тут его гложет тоска, смертельная тоска, даже дурацкая охотничья шапка не помогает от неё избавиться. А когда захотелось заплакать от счастья видя сестрёнку на карусели, то вот он, этот порог, через который он так долго не мог переступить.

Роман очень интересно читать, потому как большую часть его занимают мысли и воспоминания главного героя. Если смотреть с точки зрения какого-нибудь злостного критика, то и развития сюжета в тексте практически нет, присутствуют лишь воспоминание о путешествиях, лучше сказать о скитаниях. Эти скитания между тем и другим хорошо показывают скитания в голове подростка. Нужно строить какие-то планы на будущее, планировать свою дальнейшую жизнь, но чёрта с два это можно сделать, когда вспоминаются люди, готовые в лепёшку разбиться ради одних и которые пальцем не шевельнут для других. Вот так он и ходит, от одной проблеме к другой, от одной злободневности — к другой. Но финал того стоил, следовало пройти тот полусумасшедший путь, чтобы наконец-то обрести какой-то внутренний покой и надеяться, что в новой школе ты-то будешь стараться. Да Холден, постарайся.

Не могу не выразить простой и доброй симпатии автору. «Над пропастью во ржи» должен быть одним из гимнов молодёжи, которая ещё не переступила порог.

Холден, вернись домой

Пробираясь до калитки

Полем вдоль межи,

Дженни вымокла до нитки

Вечером во ржи.

У Ширли Джексон есть рассказ «Луза, вернись домой», семнадцатилетняя девушка, уходит из дома в день свадьбы сестры, прихватив триста отцовских долларов, чтобы никогда не вернуться. Семья более, чем обеспеченная. Время действия примерно то же, что в романе Сэлинджера, побег планировала заранее. Отчисление из колледжа, о котором родные еще не знают, послужило дополнительным, но не основным, аргументом «за». Сменила прическу и гардероб, поселилась в соседнем городке, сняла комнату у славной пожилой леди, с которой живет душа в душу. Устроилась продавщицей в универсальный магазин, делает скромную карьеру. И в каждую годовщину побега слышит обращение матери по радио: «Луиза, пожалуйста, вернись домой»

Это могло бы стать, отчасти и стало, феминистским ответом истории Холдена Колфилда, мечтавшего вырваться из обстоятельств, частью которых не хотел быть, но непродуманными действиями лишь усугублявшего их тяжесть. Рациональность женщины, знающей, чего хочет, против бессмысленных бестолковых метаний мужчины-подростка. И не говорите, что она всего лишь встраивается в иную систему в то время, как он хочет вовсе перестать быть частью какой бы то ни было. Каждый ищет, где ему лучше, а человек, такое уж существо, какому вовсе вне социума хорошо быть не может.

Необходимость любить The Catcher in the Rye можно отнести к требованиям социума. То есть, если бы роман не считался едва не главным произведением второй половины двадцатого века, можно было бы и не париться, что он мне совсем не нравится. Но все мы встроены в те или иные системы. Та, в которой уютно и удобно мне, предполагает любовь к одиссее Холдена Колфилда. А я, блин, ну никак не могла отыскать в себе ее ростков. В семнадцать прочла: фигня какая. И ни одного человека не знаю, кто был бы в восторге. Хотя нет, одного знаю, успешно пустил свою жизнь под откос, прав Боэций, подобие стремится к подобию.

То есть, антипатии не было, жалела и сочувствовала, и он будил во мне с тех семнадцати материнский инстинкт, но обаяния романа не понимала — ну мотается дурачок без руля, без ветрил. Не знает, чего хочет, придумал картинку ловца детей над пропастью и нужно на него умиляться? Да с уровнем его самодисциплины и способности выделять приоритеты, этой решимости на пару часов хватит. А дальше, пусть хоть все малявки в пропасть сверзятся. Или нет?

В общем, было в этой книге что-то, чего никак не удавалось ухватить, а понять хотелось. Потому взяла ее сразу в двух переводах; «Над пропастью во ржи» Риты Райт-Ковалевой и «Ловца на хлебном поле» Максима Немцова, и в оригинале. Про канонический перевод что сказать? Каким ты был, таким остался. Новых высот и глубин прошедшие с первого чтения тридцать лет и три года не открыли. Все то же самое.

За «Ловца..» Немцова ругали, вроде как, святыни наши осквернил своими вольностями, но эта книга живая. Да, перегруженная жаргонизмами по самое не хочу, что поначалу сильно раздражает, после адаптируешься. Но стоит заметить, что в оригинале у Холдена речь не академически правильная, и сорняк «всяко разно» в различных вариантах: «и все это», «и все такое», «и всякое такое» — часто проскакивает.

Это вообще-то поток сознания, вся книга по типу монолога Молли Блум, роман только маскируется под связное повествование, на самом деле внутренняя речь, обращенная главным образом к самому себе в желании разобраться, что же такого было в эти три дня. Может потому часто в тексте обращение «boy», которого ни в том, ни в другом переводе не увидела (хотя могла и пропустить).

Вот он сидит в этом санатории, который на самом деле частная недешевая психушка. Умненький мальчик из хорошей семьи. Вспоминает свой побег из последней школы, и что за этим последовало, примешивает кучу неважных, на первый взгляд, подробностей, достаточно жестко анализирует свои поступки и характер, перескакивая с темы на тему.

И, кстати, о сленге, у Сэлинджера бесконечные «старики» и «старухи», применимо ко всем персонажам книги: «старушка Салли», «старушка Фиби». Тоже ни в одном из переводов этого не увидела, но понятно, откуда ноги растут у распространенного во времена стиляг обращения. И кажется понятно, почему в «Ловце...» мама- трансформировалась в штруню (как по мне,словечко очаровательное, хотя и дурацкое). Интернеты говорят, что на жаргоне это слово как раз значит «старуха».

Так вот, о чем хотела сказать, с «Над пропастью...» ни разу не было смешно, а с «Ловцом...» смеялась. Помните сценку с таксистом Хорвицем, которого Холден пытает про уток, ну, втемяшилось ему, куда деваются утки с пруда в Центральном Парке, когда зимой замерзает. У Райт-Ковалевой ни разу не смешно, бытовой абсурд, усугубляющий общую депрессивность атмосферы, а в немцовском переводе дико смешно, после нашла ее, перечитала, и снова хохотала.

И с ущербным сутером лифтером Морисом; и когда Холден звонит Салли, надравшись в хлам, что придет украшать рождественскую елку. А когда сестренка Фиби повторяет раз за разом: «Папа тебя убьет» — это по-настоящему трогательно. А когда про парня, который выбросился из окна — страшно и горько. Нет, роман не стал моим-моим, это вопрос базовых расхождений мироощущения. Но с опытом английского чтения, и с переводом Немцова он живой, дышит. Выбрался из хитиновой оболочки.