Юлиан Семёнов «Нежность»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Азия (Восточная Азия ) | Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Спецслужбы
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Любой
1927 год. Максим Исаев уже несколько лет находится в Шанхае с заданием по разложению белоэмигрантского движения изнутри. От связника он узнает о разрешении вернуться в Москву, где надеется найти свою жену — Сашеньку Гаврилину, с которой он не виделся уже пять лет…
Первая публикация: газета «Неделя», 1973, № 17.
Рассказ выполняет в цикле «Политические хроники» связующую функцию. В целях согласования с хронологией и содержанием написанных позднее произведений цикла концовка рассказа при его подготовке для публикации в собрании сочинений была изменена.
Экранизации:
— «Исаев» (2009, Россия, реж: Сергей Урсуляк)
Входит в:
— цикл «Политические хроники»
— сборник «Тайная война Максима Максимовича Исаева», 1974 г.
— сборник «Альтернатива», 1978 г.
1974 г.
1975 г.
1983 г.
1986 г.
1991 г.
1994 г.
1994 г.
1998 г.
2007 г.
2009 г.
2009 г.
2019 г.
2020 г.
Самиздат и фэнзины:
2018 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 4 ]
Резиновый Лев, 25 июля 2011 г.
Бессонница, пьяный врач, сон, переходящий в реальность и наоборот. Красивый, лиричный рассказ. Вряд ли оригинальный, если сравнивать с мейнстримом, но и вряд ли кто писал шпионские рассказы в такой манере.
[ -2 ]
Baskk, 11 марта 2024 г.
С одной стороны рассказ необходим, что бы объяснить как Исаев превратился в Штирлица
Исаев сидел на подоконнике, смотрел, как в город приходят сумерки, и ждал, когда же ему захочется спать, но чем ближе был день отъезда, тем страшнее ему было возвращаться в номер, потому что пять лет, проведённые в Шанхае, Кантоне и Токио, сейчас мстили ему внутренним холодом, постоянным чувством озноба и страхом: так у него было в детстве, когда они с отцом собирались в Гренобль и он ждал этой поездки весь год, как праздника, и все время думал: «А вдруг сорвётся?» Он постоянно ждал, когда же ему захочется лечь на кровать, вытянуться с хрустом, закинуть руки за голову, увидеть Сашенькино лицо — близко-близко, и уснуть после, и проснуться завтра, когда до отъезда останется всего пять дней.
— Боже, как же я люблю тебя, Максим, я, наверное, только сейчас поняла, как я тебя люблю…
— Почему только сейчас?
— Ждут — воображаемого, любят — своё.
— Не наоборот?
— Может, и наоборот. Нам сейчас говорить не надо, любимый. Мы с тобой вздор какой-то говорим друг другу, будто в мурашки играем. Дай я тебе галстук развяжу. Нагнись.
«А раньше-то она галстук развязывать не умела», — ожгло Исаева, и он взял её ледяные пальцы в свои руки и сжал их.
В дверь здесь стучали мягко и осторожно, но — внезапно, потому что коридор был застлан толстым ковром, который скрадывал шаги, и этот мягкий стук в дверь показался грохотом, и Максим Максимович, переложив пистолет в карман пиджака, сказал:
— Да, пожалуйста, войдите.
Вальтер был в белом чесучовом костюме, заляпанном фиолетовыми винными пятнами.
— Вот, — сказал он, протягивая конверт, — здесь все для тебя. — Его грохочущий баварский был сегодня каким-то особенно резким.
В конверте лежал немецкий паспорт на имя Макса Отто Штирлица и билет первого класса в Сидней.
Вальтер закрыл глаза и начал говорить — он легко запоминал шифровки после того, как записывал их дважды на листочке бумаги:
— «Товарищ Владимиров. Я понимаю всю меру ваших трудностей, но ситуация сейчас такова, что мы не вправе откладывать на завтра то, что можем сделать сегодня. Документация, которую мы передаём на «Штирлица», абсолютно надёжна и даёт вам возможность по прошествии двух-трех лет внедриться в ряды национальных социалистов Гитлера, опубликовавшего только что свою программу действия в «Майн кампф». В Гонконге, в отеле «Лондон» вас найдут в номере 96, забронированном на имя Штирлица, наши люди, которые передадут фотографии, семейные альбомы и письма к вам Штирлица-старшего. Работа по легендировке займёт десять дней. Менжинский».
Он вернулся домой в июне сорок шестого, через девятнадцать лет, семь месяцев и пять дней после этой встречи с Вальтером в Шанхае, на двенадцатом этаже отеля «Куин Мэри».