Жан-Франсуа Намьяс «Перстень со львом»

О данном цикле узнал из одной из тем ФантЛаба. В данной теме этот роман представлялся как исторический. Причем реализм. И после прочтения следует сказать, что ни чего общего к историческим романам и реализму данное произведение не имеет.

Реализма средневековья нет вообще. Ни на грош.

История? Ну, если не принимать во внимание широкомасштабное полотно заднего фона, с перечислением исторических событий, исторических лиц, и иногда дат, то на этом вся историчность. Причем хорошо сдобренная благоглупостями. Вот, к примеру, парочка таких. Доспешный рыцарь первой половины XV века сражается двумя мечами. (Оставим в стороне огромной спорности вопрос, о преимуществах, полезности и вообще о достоверности обеерукости). В полном доспехе и двумя мечами, вот это я встретил в первый раз. О рыцарском коне слово отдельное. Ну, то, что рыцари разъезжают на боевом коне в походе и просто так, я уже привык. Это от автора к автору, от произведения к произведению. Ладно. Но, скачку-преследование с прохождением препятствий минут на 15-ть, на боевом коне, в полном доспехе, чаще всего можно встретить в низкопробных голливудских фэнтази. Мелочи? А из много этих мелочей. Можно и по геральдике пройтись и по одежде и прочие.

Реализм персонажей? О, нет, это и нет и в помине. В романе есть три плохих. Они вымазаны автором черно черным цветом. Практически без оттенков. А вот зато все остальные так и светятся, если вы меня понимаете, различными оттенками белого. Один другого белее и светлее. И если оба ГГ данного романа так и задуманы, что бы вокруг их светлости и белости должны крутиться события, от всех других сладеньких порой аж скулы сводит. Благородные рыцари, не менее благородные (не в смысле рождения) дамы, купцы, оруженосцы, священники, крестьяне и крестьянки. Вообщем все благородные, добрые, понимающие, прощающие, жертвенные, и ближнего своего, не говоря о совсем не близком, любят более себя и своих нужд и интересов.

И пару слов о дамах. Дамах разных сословий. Они все, ну как одна красивы до безумия (в 14, в 20, в 25 и 45 лет), да плюньте на то, что на дворе 1443 год, красавица в 45 и все тут. ну а то, что все кругом до безумия и самоотречения влюбляются в одного из ГГ, так это так и быть должно.

Исторический роман? Реализм? Нет. Перед нами классический любовный роман. Это он.

Но, ведь любовный роман не есть равно «женский роман». Перед нами отличный представитель любовного романа о средневековье и рыцарях. Данному роману присущи хороший задний план в виде описания событий 100 войны. План хороший, довольно яркий, прописанный без подробностей, но мастеровито. Главным же достоинством романа является его психологизм. Отбросьте в сторону метания о достоверности, и просто можно наслаждаться данной линией. Переживания героев, любовные ли, духовные ли, их страдания, метания и размышления и есть главное достоинство и достояние данного романа.

Как исторический реализм, я бы сию книгу не советовал. А вот как отличный образчик любовного романа на историческом фоне, так то да. Советую. Ведь у этой книге есть ещё одно достоинство. Она добрая.

Очень захватывающий роман. Несмотря на объем, читается очень легко, открыв книгу уже невозможно оторваться.

История о не совсем обычном ребенке, ставшим рыцарем и все это в декорациях столетней войны.

Становление героя, описания боевых сцен, любовные линии, историческая составляющая — все на твердую пятерку.

Язык, которым написан роман, очень напомнил Дюма, хотя, возможно, это зависит от переводчика.

Обязательно прочитаю следующую книгу цикла.

«Дитя Всех святых: Перстень со львом» — первая книга из цикла, посвященного Франсуа де Вивре, рыцарю, родившемуся в канун дня Всех святых. По преданию, такие дети получают благословение и живут 100 лет. По стечению обстоятельств, именно в этот же день английский король объявил войну французскому, положив начало многолетнему конфликту, который в дальнейшем будут называть Столетней войной.

Эта книга — своего рода роман-биография, поскольку с первых и до последних страниц мы будет наблюдать за судьбой Франсуа. Волей судьбы (и автора) он оказывается причастен ко всем крупным историческим событиям того времени — отец погибает во время битвы при Креси, мать — при эпидемии Чумы, сам он был пленен при Пуатье, бежал, чтобы угодить прямо в гущу Парижского восстания и Жакерии. Захотев «обновить» свои знания по тому периоду, я был приятно удивлен, что автор довольно точно упомянул как все ключевые действия, так и центральные фигуры тех лет.

Я бы не стал ставить «Дитя Всех святых» на один уровень с книгами Дрюона, рассказывающими, как раз, о предшествующих событиях. Последний, на мой взгляд, более историчен, в то время как «Дитя» имеет художественную направленность. Однако я с удовольствием бы порекомендовал данный роман любителям рыцарства и средневековья.