Джеффри Евгенидис «Средний пол»

Едва в книге «Средний пол» началось повествование про дом, населенный родственниками, как в памяти немедленно возникли и обстоятельность Марселя Пруста, и преклонение перед семейными реликвиями в доме бабушки и деда в «Черной книге» Орхана Памука, и перемещение ракурса от мужского к женскому в «Орландо» Вирджинии Вульф.

«Во мне уже дремала... способность к стереоскопическому пониманию обоих полов».

Евгенидис «разматывает свою историю», двигаясь по хронологии семейных событий, словно по нити шелкопряда (шелкопряд-совершенно архетипическое понятие для романа), с произвольными остановками, и именно в этой его способности совершить правильную остановку для более пристального взгляда и проявляется его уникальное авторское чутье и отличный вкус.

Автор мастерски управляет течением/движением времени в романе . В своем повествовании время от времени он способен замедлиться и как бы воспарить над мгновением, используя какое-то очень точное сравнение или аналогию — к примеру, мифологическое или имеющее отношение к той или иной научной теории — и словно бы абстрагироваться от привязки этого момента к обычному рутинному течению жизни.

В итоге в тексте возникает настоящая музыка, драйв — иногда это задается путем повторов, которые служат как бы ориентирами.

Обыгрывая латинское выражение «ex ovo omnia», Евгенидис ссылается на возникшую в XVII веке теорию преформации, согласно которой «с момента творения все человечество уже существовало в миниатюре в семени Адама и в яйцеклетках Евы».

«Я представляю себе, как я со своим братом плыву с самого начала мира на яичном плоту. Каждый окружен своей прозрачной оболочкой и каждый готов к моменту своего рождения. .. И так мы плывем с самого начала мироздания, наблюдая за происходящим и ожидая своего выхода».

Члены семьи, словно герои какого-то почти бесконечного сериала, перемещаются во времени и в пространстве сначала одного дома, потом другого. Описываются их реплики в стенах дома и их переживания по поводу того, что происходит в мире. А эти самые события в мире мы на протяжении полувека наблюдаем через призму восприятия греческой диаспоры Детройта, время от времени в своих симпатиях вынужденной выбирать между своей исторической родиной и нынешней, фактической.

История семейства предстает на историческом и биологическом фоне, а также... на мифологическом.

Потому что своеобразная система координат в романе — это греческая цивилизация: греческие символы и архетипы. Греческие мифы, Гомер, Софокл, построение древнегреческих трагедий, маски комедии и трагедии на запонках. Очертания в архитектуре современных городов, восходящие к греческим постройкам. «Геркулесовы столбы», используемые отцом героя в оформлении своей сети забегаловок. Классические греческие статуи... Да и просто греческие имена, в конце концов, само звучание которых вызывает ассоциации с древней цивилизацией.

Окруженный и защищенный родительской заботой, главный герой пребывает на протяжении своего детства в своеобразном раю:

«Журчание родительских голосов за стенкой, которое на протяжении всего детства наполняло меня чувством покоя и безопасности...»

Вторая тема романа — половая самоидентификация — немного напоминает ситуацию в фильме «Патруль времени» (2014).

Это, несомненно, чертовски важная штука для самоощущения и будущей взрослой жизни героя, но даже эта тема, кажется, немного меркнет на фоне сопереживания читателем истории семьи и на фоне стремления к благоденствию этой семьи...

«Я думал о поразительной способности мира вмещать в себя такое количество жизней. По улицам ходили люди, обремененные тысячами проблем... А в некоторых домах люди старели, болели и умирали, оставляя горевать своих родственников. Все это происходило постоянно и незаметно, и только это имело значение. Лишь смерть придает жизни весомость. По сравнению с этим мои физиологические метаморфозы были чистой ерундой....»

Le cousinage est un dangereux voisinage

Вообще я обычно не очень охотно берусь за чтение книг с модной современной темой о половых перверзиях, переменах пола «по щучьему велению, по моему прошению» и прочих приключениях на непрочной неоднозначной сексуальной почве. Поскольку ни у самого, ни у членов семьи никаких таких нюансов никогда не обнаруживалось и не проявлялось — мы унылые скучные гетеросексуалы. И потому, хотя о существовании этой книги знал уже довольно долго, однако стремления прочитать не испытывал. Всё как-то казалось, что макнусь в грязь по самую макушку. Однако в силу своих же принципов взял книгу в качестве совета в одной из игр — принципы надо соблюдать. Ну, и не пожалел.

Мало того, что не пожалел, так ещё и искренне порадовался, что книга пришла ко мне. Потому что перед нами был мощный крутой и современный большой роман. Из тех, за которые вручают литературные премии (Пулитцеровская премия 2003 г. за беллетристику). При этом книга почти избежала попсовых американизмов как в сюжете, так и в конструкции, в логистике построения и развития сюжета/сюжетов. В формировании образов главных и второстепенных героев романа и в создании самой ситуации конфликта.

Вообще, для меня этот роман встал практически в один ряд с некоторыми известными и популярными книгами Людмилы Улицкой и Дины Рубиной. Скажем так — изготовлен по похожему лекалу. По крайней мере в моём представлении.

По сути, мы имеем дело с маленькой семейной сагой. Героями которой стали три поколения одного греческого рода. При этом стартовые события относятся ещё к первой четверти XX века и рассказывают нам о непростой судьбе родных и одновременно троюродных брата и сестры Стефанидис. История их жизни и отношений, бегство из охваченной войной Греции и жизнь в США, появление детей у них и прочие детали занимает около 40% объёма романа. И только в этот момент появляется (в буквальном смысле — рождается) наш главный герой/героиня. И весь период жизни Каллиопы Стефанидис от рождения и до её 14 лет также подробно и детально описывается на последующих 40% объёма романа. В результате и первая и вторая часть книги воспринимаются как едва ли не отдельные романы, с замечательно интересным и мастерски рассказанным трагедийно-драматическим сюжетом.

Однако повешенное в самом начале книги ружьё непременно выстреливает — возрастные физиологические и психологические изменения, происшедшие с Каллиопой, не могли не привести и её саму, и книгу к открытию, что что-то с ней не так. И только вот эта последняя часть романа посвящена раскрытию темы гермафродитизма. При этом книга не превратилась ни в лекцию по популярной и остросюжетной теме, ни в смакование приключений пола (хотя совсем без такого рода приключений не обошлось). И именно подход автора и к самой теме, и к тому, что и как рассказать читателю, определил самое искреннее соучастие читателя в судьбе Каллиопы/Кала.

Но и убедил в том, что случаи истинного гермафордитизма штучные, что по миру не ходят толпами неприкаянные люди со сложной «сломанной» половой психофизиологией. И что волна «выбора своего пола» начиная с самого раннего возраста является всего лишь модой. А иной раз и вообще в голову приходят крамольные «стругацкие» мысли о том, что мироздание умеет защищаться и что таким образом оно просто ограничивает человечество в его неудержимой безумной экспансии. Но это уже другая история...

«У меня два дня рождения: сначала я появился на свет как младенец женского пола в поразительно ясный январский день 1960 года в Детройте, а потом в августе 1974-го в виде мальчика подросткового возраста в палате скорой помощи в Питоски, штат Мичиган»

Перед нами семейная сага о жизни греческих иммигрантов в Америке. Рассказчик — Каллиопа/Калл Стефанидис — потомок выходцев из Малой Азии, родился в Америке, живет в Европе. Я хотела назвать его главным героем, но это не совсем так. В книге красиво и уютно, а временами трагично, описана жизнь трех поколений выходцев из Греции. По началу я сразу запуталась в огромном количестве героев в первой же главе, но быстро узнала и полюбила Дездемону и Левти, Тесси и Мильтона, наконец, Калли. Каждый из них полноценный герой книги, и без каждого из них я бы не смогла получить весь тот спектр эмоций, который получила.

«Теперь подведем итоги: Сурмелина Зизмо, в девичестве Паппасдиамондопулис, была не только моей двоюродной сестрой, но и моей бабкой. Мой отец приходился племянником своим родным родителям. А мои дед и бабка одновременно являлись двоюродным дедом и двоюродной бабкой. Мои родители приходились мне троюродными братом и сестрой. Генеалогическое древо Стефанидисов, представленное в «Аутосомальной передаче рецессивных черт» доктора Люса, содержит еще большее количество подробностей, которые, боюсь, не будут вам интересны»

Очень красивый, во многих моментах щемящий, тягучий роман-эпопея, в котором красной нитью проходит тема гермафродитизма, но явно не ставится во главу угла.

Много историческо-социальной подоплеки: Вторая Греко-Турецкая война 1919-1922 годов, в частности резня в Смирне, бунт в Детройте 1967 года, турецкое вторжение на Кипр в 1974 году. Все эти реальные факты делают историю еще более живой и осязаемой.

Сама греческая культура, перенесенная в реалии Америки также очень увлекает, периодически лезешь в Википедию почитать о блюде, стиле музыке, да или просто о греческом православии. И то, как рассказчиком в историю вплетается греческая мифология не может не восхищать.

Небольшая часть в начале каждой главы посвящена Каллу в настоящем, дальше нас забрасывает на несколько поколений в прошлое, рассказывая о том, как сам Калл дошел до жизни такой. И лишь после середины книги Калл становится скорее главным героем, а не рассказчиком.

«Теперь меня уже не греют мечты о славе и литературных совершенствах. Я больше не стремлюсь к тому, чтобы создать великое произведение, — мне надо написать лишь одну книгу, которая, несмотря на все свои недостатки, отразит всю фантасмагоричность моей жизни»

Если коротко, то я полюбила «Средний пол» и Джеффри Евгенидиса всей душой. Насладитесь и вы!

Книга действительно очень интересная. Правда с уклоном в некоторую ностальгию. Почему я не родился таким. В жизни бывает всякое. Что я могу сказать. Людям можно только посочувствовать, если они имеют проблемы и болезни. Но и не отказывать им в помощи. И все же, история жизни персонажа и его проблем заслуживает внимания.

И все же, этапы становления и развития героя прописаны хорошо. Мне понравилось.

Не отзыв... Скорее, просто впечатление.

Интересно. Удивительно легко, без надрыва о более чем сложных вещах: мужчина-интерсекс греческого происхождения в Америке, мужской гермафродит с синдромом дефицита 5-альфа-редуктазы, женский фенотип при мужском кариотипе. Это даже не выговоришь, не запомнишь.

Мне кажется, здесь какая-то метафора скрыта — всё-таки роман «Пулитцера» получил — но я не «догнала». Ибо была поражена именно какой-то ... почти обыденности в подачей темы. В этом, определённо, что-то есть.

Книга написана в стиле исповеди, честном и открытом рассказе о себе. Главный герой — достаточно непростая личность. В силу ряда событий он родился гермафродитом, или как далее уточняется в романе «мужским пвсевдогермафродитом, то есть генетическим мужчиной с женскими половыми органами и синдромом дефицита 5-альфа-редуктазы». Начиная читать книгу с подобной завязкой, ожидаешь как минимум познакомиться с психологией и особенностями мышления человека, принадлежащего в какой-то мере к обоим полам, что достаточно интересно для людей, интересующихся психологией личности. Однако роман посвящен не совсем этой теме или скорее более, чем на половину не этой.

В книге рассказывается о жизни в Америке трех поколений греческих эмигрантов, охватывается временной период с 20-х по 70-е годы XX века. Поначалу рассказ главного героя о себе проходит по роману канвой, как бы окаймляет основные описываемые события. Сорокалетний Калл Стефанидис достаточно ярко и красочно, с множеством деталей рассказывает о том, как его дедушка и бабушка вынужденно покидают горную деревушку Вифинию, из-за разгорающегося военного конфликта фактически бегут из страны, чтобы далее осесть в Америке, как они устраиваются на новом месте, заводят детей. Далее внимание главного героя переносится к жизненным перипетиям его родителей, правда уже менее подробно, выделяя только ключевые события, и, наконец, целиком перемещается к описанию рождения и взросления Калла, бывшего в детстве девочкой Каллиопой.

В целом впечатления от книги достаточно сумбурные. При чтении меня не покидала мысль, что из этого романа могли получиться отличные самостоятельные произведения: семейная сага про греческих эмигрантов и роад-стори про Калла, его путешествие по Америке, жизнь в Сан-Франциско. Совместив все это вместе, автор был вынужден освещать многие эпизоды мельком, чтобы книга не разрослась до огромных размеров. Из-за этого по прочтении остается чувство недосказанности.

Слабым место романа мне показалась сама личность главного героя. Если я не ошибаюсь, роман не основан на реальных событиях и является полностью плодом воображения писателя. На мой вкус, ему не удалось достоверно прописать характер Каллиопы. В начале книги Калл говорит о том, что с детства ощущал себя мальчиком в женском теле, собственно как это бывает у людей с нарушениями половой идентичности (гермафродитов, транссексуалов). Но далее по роману этого практически незаметно. Каллиопа была обычной девочкой, с чисто женскими интересами и женским поведением. Так, например, она переживала, когда стало очевидно, что она не развивается в подростковом возрасте так как ее ровесницы. Единственное отличие — это то, что ее влекло к девочкам и она испытывала полное равнодушие к мальчикам. Переход Калли в мужской пол тоже не особо реалистичен: она просто прочитала случайно записи врача о себе и поэтому решила идентифицировать себя с мужским полом. Такое чувство, что она это сделала только потому, что девочкой она была достаточно неказистой, не соответствующей норме, а мальчик из нее получился вполне вписывающийся в обычные стандарты. Тогда как психологическое несоответствие своему биологическому полу заметно с раннего детства, если не близким окружающим, так уж самому человеку точно.

Итог: Несмотря ни на что роман получился интересным, как семейная сага он вообще шикарен. Воссоздание на страницах книги Америки тех времен, отображение реальных исторических событий, так или иначе влияющих на жизнь героев романа, будь то бунт в одном из кварталов Детройта или вынужденное занятие Левти бутлегерством в период сухого закона, автору удались особенно.