Владимир Тендряков «На блаженном острове коммунизма»
Н. С. Хрущёв любил встречаться с творческой интеллигенцией. А чтобы общение было посвободнее и непринуждённее, накрывались столы... Вот об одной такой встрече и повествует писатель, подробно описывая и комментируя среду временного обитания на «блаженном острове коммунизма» — территории подмосковного «цэковского» поместья. Повествование снабжено цитатой из изысканного своей кулинарией меню встречи.
Входит в:
— журнал «Новый мир № 9, 1988», 1988 г.
— антологию «Рассказ 88», 1988 г.
— антологию «Запретная глава», 1989 г.
- /языки:
- русский (9), украинский (1)
- /тип:
- книги (7), периодика (1), аудиокниги (2)
- /перевод:
- В. Воронович (1)
1988 г.
1989 г.
1990 г.
1990 г.
1991 г.
1995 г.
Периодика:
1988 г.
Аудиокниги:
2016 г.
2017 г.
Издания на иностранных языках:
1990 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 7 ]
Podebrad, 10 февраля 2017 г.
Обидно встретить такой очерк у Тендрякова. «Весенние перевёртыши», «Три мешка сорной пшеницы», «Чистые воды Китежа» — вещи, может быть, не бессмертные, но переживут всех нас. Этот очерк достоин репортёра жёлтой газетки. Речь идёт об очередной встрече Хрущёва с деятелями культуры, на которую получил приглашение и автор. Мероприятие показано глазами лакея-интеллигента. Лакей всегда презирает хозяина, уже за то, что он хозяин, и ещё больше презирает своих коллег, особенно допущенных к столу. Очерк заполнен раздражённым ворчанием в адрес недостаточно внимательных хозяев, слишком внимательных охранников и слуг, громко или молчаливо холуйствующих гостей. За собой автор этого не замечает. Где не хватает собственных впечатлений, в ход идут сплетни. Единственный человек, для которого нашлись добрые слова — Брежнев, который (совпадение, наверное) к моменту написания очерка как раз оказался у власти.
Встреча состоялась в 1960. Очерк написан в 1974. Не знаю, носил ли его автор по редакциям. Вряд ли. Он прекрасно понимал, что, во-первых, не напечатают, а, во-вторых, если каким-нибудь чудом и напечатают, самому потом будет стыдно. Писал в стол. Очерк опубликовали после смерти автора, при Горбачёве, в тот год, когда печатали и читали всё, что не могло быть опубликовано раньше. Но впечатление, точно помню, даже в тот год осталось нехорошее.