Агота Кристоф «Трилогия близнецов»

Очень круто. Нет, очень круто. Да, очень круто. Нет, так нельзя. Мы прочли этот роман. Точнее, не роман, а всю трилогию. Все три романа в этой книге. Теперь мы должны писать правду. Можно писать: «нам понравился этот роман». Нельзя писать: «это хороший роман». «Хороший» — слишком размытое понятие. Не абсолютная величина. Мы остались под впечатлением. Мы поняли этот роман по-своему. А вы, видимо, поймёте по-своему. Нас двое. Нет, я один. Нет, нас всё-таки двое. Мой брат перешёл через границу двадцать лет назад. Он вернётся. Пока мы его ждём, мы читаем этот роман. Точнее, все три романа. В перерывах между чтением мы выполняем простую работу. Мы пишем статьи. Мы моем пол. Мы ходим в магазин. Мы ездим в командировки. Между простыми делами мы читаем этот роман. Точнее, все три романа. Мы под впечатлением.

Поскольку перечитал книгу в третий раз, размещу тут свой старый отзыв, написанный в те дни, когда я читал второй и третий романы впервые.

Данная трилогия — одна из самых страшных (в экзистенциальном плане) книг из всех, что я когда-либо читал. Персонажи напоминают какой-то фарш, оставшийся от живых людей после того, как их переехал асфальтовый каток. И фарш этот, что самое страшное, пытается вести «нормальную» жизнь и существовать. Подобных книг больше не встречал, а без спойлеров происходящее не описать. Порой немного похоже на позднего Беккета, но только написано не таким тяжёлым стилем. С Беккетом автора роднит и то, что оба писали не на родном языке после переезда (и оба — на французском). Отсюда и циничный безжизненный стиль, как бы отрицающий любые эмоции и признающий только сухие факты.

Что примечательно, судьба самой Аготы Кристоф (молодая венгерская беженка) отразилась и на её книгах. Герои трилогии бесконечно мигрируют и болтаются как неприкаянные, пытаются что-то писать, но пишут по сути в стол. Первый роман почти автобиографичен. Вначале она просто делала для себя записи, как она и брат жили в тот период, затем переделала обоих в мальчиков, после чего заменила на близнецов и начала вставлять в текст другие реалистические куски, но происходившие не с ними, а с их друзьями в тот же период. В 20 лет она с мужем и годовалой дочерью вынуждены были перейти границу (она хотела остаться, но пришлось бежать вместе с мужем), а брат остался в Венгрии. Там она, не зная языка, несколько лет работала на каком-то заводе, вокруг то и дело самоликвидировались прочие депрессивные эмигранты. Она писала стихи сначала на венгерском, потом попыталась переводить их на французский, и в итоге язык-таки выучила. К тому времени у неё уже было трое детей, и романы она писала в те моменты, когда удавалось побыть одной.

Для себя обозначил эту трилогию как «экзистенциальный хоррор».:)

Дикий трэшак самых разных видов. Милейшие прелести первой книги (педофилия, зоофилия, содомия, коллективные изнасилования до смерти) сменяются к финалу трилогии трэшаком бытовым, и черт его знает, что из этого более отвратительно. Финал тащит, но рекомендовать это я бы не стал никому.