Юрий Некрасов «Призраки Осени»

Пытались когда-нибудь записывать свои сны? Это сложно: многоцветная экшн-картинка с превращениями выглядит на бумаге тускло и мертво, бессмысленно как-то.

А Юра умеет описать такую гребанину, да ещё и добавить сон героя, когда ты вообще перестаёшь понимать, что он видит на самом деле, что ему снится, что мороком закладывает душу.

Эти истории хочется рассказывать. Хочется разгадывать. Доверять свой интуиции или нет, когда видишь связь в предысториях героев? Книга затягивает, делает соучастником, но очень быстро кончается.

Это первый том Призраков, и когда его настигнет успех, выйдет второй. И третий. А первый пока заканчивается жестким клифхенгером (если быть честным — обрубком, будто Мириам опустила руку и больше ничего не скажет).

Но так страшно за мальчиков, что первые ночи после книги чувствуешь промозглое осеннее беспокойство. И богатство, сочность словесных чёток остаются звенеть в ушах.

«Берт стащил ткань с лица, и свет вогнал ему в глазницы два ослепительных ножа. Рука грохнулась вдоль тела. Берт услышал звон, с которым отдалось внутри него это падение, и приготовился с ужасом пожинать плоды своей глупости: грохот сервизов, рушащиеся залы из хрусталя, обвал сталактитов».

«Город только продрал заспанные глаза. Осень хозяйничала в нем, подметала улицы снежным кусачим ветром».

«Наручники обручили его с несвободой».

Юра так умеет, кажется, лучше всех.

У каждого человека есть тайны. Скелеты, которые прячутся в пыльном платяном шкафу, покрытые паутиной и забвением. И все же — все же — иногда они покидают укрытия и душат своих хозяев. «Ты меня, надеюсь, не забыл», — вкрадчиво шепчут на ухо. И, получив положенную порцию тревог, страхов и сомнений, уползают обратно во тьму.

У каждого персонажа «Призраков осени», новой книги Юрия Некрасова, есть такой персональный душитель. Причём даже после смерти никому нет покоя — ни один скелет не покидает своего создателя.

Я люблю мистические триллеры не только за гнетущую атмосферу. Хотя она, конечно, стоит во главе. Пожалуй, мне нравится поиск монстров. Казалось бы, все просто и очевидно. Зомби и вампиры — зло и хтонь, люди — живые и человечные. Но нет. Настоящие кошмары и монструозины обитают как раз в людских умах — и, как говорил Стивен Кинг, иногда побеждают. И смотреть на схватку человека и его нутра гораздо интереснее, чем на битву очередного Ван Хельсинга с вампирами.

Главная задача мистического триллера — напугать. Если читатель верит в реальность происходящего, книга хороша (и эта книга,безусловно, именно такая).

Автору удалось создать реальную событийную картину, поместив ее в несколько разных временных отрезков — наши дни и годы Гражданской войны США. Все ответы на вопросы можно найти в прошлом героев — и, ухватившись за одну ниточку, обнаружить огромный клубок из конфликтов, тайн, проступков и опрометчивых решений, которые привели к тому, к чему привели.

Здесь хоррор соседствует с драмой, монстры умеют любить не хуже людей, а люди отличаются жестокостью на зависть всем монстрам.

Вам предстоит сыграть в загробный покер, пересмотреть свое отношение к цирковым выступлениям и понять одну важную истину — зло селится и прорастает только там, где ему рады.

Мы сами подпитываем его своими яростью, гневом, страхом и сомнениями. Но вот в чем хорошая новость — мы же сами и можем это зло победить.

Книгу смело и настоятельно рекомендую всем фанатам Стивена Кинга, Джо Хилла (особенно его романа «Страна Рождества»), Говарда Лавкрафта... И, конечно же, Юрия Некрасова, каждая книга которого неизменно находит дорогу к моему сердцу. Уверена, что вы полюбите « Призраков осени» так же сильно, как и я, и будете ждать продолжения (да-да).

«Призраков осени» нужно читать, конечно же, осенью. Поэтому я и Юрий Некрасов приглашаем вас прямо здесь и сейчас отправиться в длительное книжное путешествие — от первой до последней строчки.

Поскольку на роман уже есть много подробных обстоятельных отзывов, буду краток.

Сначала о том, что понравилось.

Мрачно, атмосферно, загадочно, жестоко. Очень увлекательно: захватывает с первых страниц и уже не отпускает. Прекрасный литературный слог: объемный, сочный, метафоричный. Присутствует легкий налет сюра. Текст очень сложный, вязкий, быстро читать не получается (обычно книги я проглатываю на раз, но не в этом случае). И уже понятно, что книгу придется перечитывать, и скорее всего — не один раз. Эдакий долгоиграющий леденец.

Но сразу хочется предупредить — книга строго на любителя. Да, это хоррор, но хоррор — очень специфический. Зайдет не всем. Из ближайших известных аналогов — «Дом малых теней» Нэвилла. Также почему-то вспомнились «Безмолвные компаньоны» Перселл. Ну и «Золотая пуля» конечно, — куда ж без нее. Ну, по крайней мере, мне так показалось.

Теперь о том, что не понравилось.

У романа нет концовки. То есть, она даже не открытая, а ее просто нет. Как будто из книги вырвали последние страницы. Судя по всему, они остались в следующих романах. Таким образом, перед нами даже не цикл, а длинный-предлинный роман, просто разбитый на несколько книг. Да, есть предупреждение автора на этот счет. И в принципе мне нравятся открытые концовки, нравится когда остается некая недосказанность. Но все же чувство меры должно соблюдаться: хоть какой-то промежуточный финал присутствовать должен. Тем более, в таком сложном для восприятия произведении.

Из-за такой странной концовки многочисленные сюжетные линии, старательно размотанные автором, так и остались отдельными нитями. Так и не сплелись они ни в какой определенный узор: только обрывки мозаики, отдельные мазки, лишь намеки на целую картину. Сюжет остался подвешен в воздухе. Поэтому после прочтения последней страницы был слегка ошарашен: и это все что ли? В итоге — разочарование.

В общем, даже не знаю, как оценивать роман. По-хорошему, для итоговой оценки нужно ждать следующих книг. Ибо оценивать нужно целое, а не его отдельную часть. Оценку поставлю, но она будет предварительной, авансовой. В надежде на.

Страдают ли чудовища биофилией?

«Добро — это всё то, что служит жизни; зло — всё то, что служит смерти. Э. Фромм.

Пока дочитывал роман Юрия Некрасова «Призраки осени» в голове бубнил голос. Он декламировал: «к нам сегодня приходил некропедозоофил – мертвых маленьких зверушек он с собою уносил».

Ладно, некрозоофилов в тексте нет, перед нами классическая «вейрд тейлс» — ужастик с элементами бодихорора, вальяжной тягучести Стивена нашего Кинга и некоей философской концепцией, которой действие повествование стянуто. Наверно. Наверно – потому что конца у романа нет, перед нами первый том, компендиум намерений, а что удумает автор с героями неизвестно. То есть я мог бы попытаться угадать, но в данном случае рулетка не сыграет. Точно не сыграет, говорю, от слова совсем. Юрий настолько непредсказуемый автор, что даже гадать бесполезно.

Зря потраченное время.

Так, теперь я вижу, как концепция моего рассказа несколько треснула. Лопнула по швам кожей царевны-лягушки. А из бедной рептилии торчат рыболовные крючки. Что там, в «призраках»? Городские легенды? Есть. Триллер? Чек. Готика? Естественно. Фрик-шоу? И это есть. Магический реализм? Полный кузов. Жанровая солянка настолько густая, что ложка читательского внимания буквально «останавливается» в густоте авторского варева. А вышеупомянутая тягучесть проглатывается столь быстро, что, наверное, не стоило мне так писать чуть выше.

Древний дом, который существует настолько давно, что сам не знает, сколько это в годах хомо сапиенс. Твари, с одной стороны мирно существующие бок о бок, а с другой люто друг друга ненавидящие. Стены из детских криков, в которых заточены игроки в загробный покер.

И с виду обычные люди, на пути из дома или в дом. Они разные эти люди. Как и положено, часто люди страшнее монстров. Ведь монстры не всегда могут переступить ту моральную грань, через которую люди переступают каждый день без малейшего колебания. Тут и Винни Пушер, совершающий побег из дома, но жестоко в этом ошибавшийся и детектив Доплер, расследователь такой ловкий, что сам оказывается в преступлениях по самые уши. Странный человек по имени Свет и обманчиво простой Велосипедист.

А еще бродячий балаган карликов! Нет, я давно про цирки-хорроров такого сочного текста не читал. На самом деле, не помню, когда вообще читал. Начинаешь серьёзно верить в реальность творящегося на страницах. А следовательно – всерьез можешь начать сомневаться в реальности окружающего мира. Соли и перцу добавляет специфический язык автора, который с одной стороны вычурностью сравнений убивает сопереживание, а с другой доводит читателя до нереального состояния «понимания нереальности», что бывает нечасто.

Можно ли полюбить чудовищ? Голливуд давно доказал, что обязательно нужно, если кто до сих пор сомневался. Именно внутри чудовища сидит как минимум прекрасная принцесса. (Шрек не даст соврать). Но любят ли чудовища людей? Кроме гастрономического плана и желания разрушить их разум, естественно. Наверняка, где-то в глубине души, да. Ибо каждое чудовище понимает, что без людей у него не будет не только еды, но и фанатов поклонников. Чудовища Юрия любят человека полностью – до последнего атома. Роман «Призраки осени» наполнен чистой, всепоглощающей и незамутненной биофилией до краев.

Некрасову в тексте удалось главное – во-первых показать в полной мере свой единоличный авторский стиль, на примере сложного текста с несколькими параллельными сюжетными линиями. Во-вторых, постараться оживить казалось бы безнадежно замученный жанр «городского легенды», который давно с трудом выдерживает понукания англоязычных авторов, а тут наш, родимый реаниматор Хаус. И третье самое главное — придется дождаться выхода в свет второго тома, иначе погибнет одна из лучших задумок в жанре, честное слово, не хотелось бы.

Как в доброе старое время, когда «to be continued» в конце текста означало неизвестность срока ожидания. Но я добавлю более надежное «Джеймс Бонд вернется к вам в следующем фильме».

Есть такая техника в живописи, импрессионизм, когда картина рисуется крупными мазками, и если рассматривать ее вблизи, то ничего не понятно, но стоит немного отдалиться, и мазки складываются в осмысленное изображение. Вот роман «Призраки осени» Юрия Некрасова написан в такой технике. На первых страницах ничего не понятно, но интересно)). Загадки, тайны, все крупными отдельными цветными мазками, словно разные истории… истории действительно разные, но то, как они фантастически переплетаются и какая картина отрывается, увидишь, если продолжишь читать дальше. Ты словно отдаляешь от носа стерео картинку, и в какой-то момент получаешь 3D вау-эффект: все складывается, все становится понятно, и удивительно, как это раньше не догадался! Такой трюк автор проделывает дважды)). Это в середине книги ты думаешь, что все понял, но к концу тебя снова ожидает вау-эффект.

В «Призраках осени» рассказывается о доме с привидениями, в который лезут дети, чтобы пощекотать себе нервы (ну, это дети так думают). Но кто сотню лет назад построил этот дом? Почему эти призраки там оказались, и как они связаны и с домом, и меж собой? И почему в дом лезут не просто какие-то дети, а внуки тех самых призраков? Все ответы лежат в прошлом, и это прошлое раскручивается как йо-йо, то и дело возвращаясь в настоящее.

Действие происходит в США. Роман охватывает несколько времен: войну Севера и Юга, послевоенное время, современность. Сквозь все это время проходит древнее божество, тайну которого нам придется разгадать вместе с героями. Кстати, в книге больше двадцати активно действующих персонажей (привет, Джордж Мартин и Гарсиа Маркес)). К счастью, из зовут по-разному))).

Роман мне показался чем-то похожим на Твин Пикс. Город, в котором все связаны и повязаны темными делами. Автор сосредоточился на темных потаенных частях души, и ёжишься от того, какие же жестокость, страх и мерзость скрываются за красивыми фасадами полицейского или священника.

По стилю первое предложение задает камертон («Закат гнил как утопленник»), и автор от него не отклоняется. Снова те самые крупные мазки, когда в одном предложении заложено смысла на полстраницы. В этот стиль засасывает как в воронку, и вот уже совсем не удивляешься тому, что ступени кривляются и подталкивают подростка в подвал, а туман хлестнет тонкими плетьми. Дом – самый главный персонаж, он живой, у него есть собственная воля, желания, страхи и мечты. Люди долго пытались использовать его и то самое древнее божество, но теперь роли поменялись.

На самом деле, роли часто меняются в этой книге. Не просто так призраки то и дело играют в покер. Кто-то выиграл в этой партии, но в следующей проиграет. Кто кого использует? И, главное, с какой целью? Мистический хоррор «Призраки осени» даст ответы на эти вопросы. Или нет).

Бодрость духов

«Ночь бродила вокруг, и стоило ему задремать, как она подкрадывалась и заталкивала в полуоткрытый рот космы своей древней шали.»

«Призраки осени» оказались не самым приятным осенним чтением. Мягкое кресло, клетчатый плед не сюда, к этой книге из культовой песни разве что не нажатый вовремя курок. Что до солнечного дня в ослепительных снах, то здесь об этом остается только мечтать. Бесплодно и бесплотно, как принято у призраков в самую унылую пору года. Понемногу развоплощаясь до призрачного состояния: «но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя».

Так что же, нехороша книга? А вот этого я не говорила. Скажите, когда вы берете мистический триллер, ожидаете ли, что это чтение станет гладить по шерстке? Ведь нет? А чего ждете? Погружения в иную реальность, испуга до вздыбленных рудиментарных волосков вдоль позвоночника, дрожи омерзения, и в целом выхода из зоны комфорта. Затем, чтобы вернувшись в свою обыденность, прежде скучную и серую, понять, насколько она уютна. И это еще игра по минимальным ставкам.

Максимальные на порядок — на много порядков выше. Лучшие книги жанра входят в тебя глубже и цепляют больнее. Позволяя по-новому осмыслить собственный травмирующий опыт, пережить заново и проститься с некоторой его долей. Осознать свои глубинные страхи и, нет, не расстаться — это было бы слишком просто, но научиться более мирно сосуществовать с ними. Показывают выход из экзистенциального тупика, как бы пафосно ни звучало. За то и любим Стивена Кинга, а вы думали за страсти-мордасти и бяк-бук?

Так вот, книга Юрия Некрасова, безусловно талантливая, новаторская, яркая и представляющая интерес как артефакт, не помогает и не выводит. По большому счету, даже и не пугает. Для этого недостаточно тараканов по стенам и пары крючкозубых вампироподобных тварей. А череп с медузьими щупальцами от верхней челюсти если и вызывает какую эмоцию, то смутную брезгливость — не священный ктулхианский трепет (я вообще не по Лавкрафту).

Скрещение такого утилитарного жанра, как хоррор, с разбитой на куски эстетикой постмодернизма требует тщательной проработки, и не факт, что результат окажется удачным. В кино или компьютерных играх места спаек можно камуфлировать видеорядом, саундом, эффектами, актерской игрой («Малхолланд драйв», «Сайлент Хилл»). В книге ты наедине со словом, корневая суть которого, прояснение смысла, изначально противится мути. Не в последнюю очередь поэтому, такого рода попыток в литературе исчезающе мало. Собственно, только «Дом листьев» Данилевского вспоминается (да-да, у нас «С ключом на шее» Шаинян, но это нехорошо, воля ваша).

И это все-таки, жанр, которому экспансия не показана, как правило, количество персонажей строго ограничено. Юрий Некрасов, словно бы задавшись целью нарушить все возможные запреты, создает масштабное полотно, невероятно сложно организованное, с дюжиной персонажей, претендующих на главные роли — количество, которое и для семейной саги бывает чрезмерным. Кто все эти нелюди? В каких отношениях они между собой, с другими членами социума, с древним злом дома, с населяющими его призраками? Дай ответ. Не дает ответа.

Это замечательно хорошо в части отдельных историй: пушер Винс мастерит куклу Шейлу, операционная, гиньольный детектив и его экстрасенсорная Барби. И неряшливо как цельная история, которая даже не пытается собраться воедино. Мне маленькая птичка принесла на хвосте, что «Призраки осени» лишь первая часть трилогии, вторая и третья книги которой уже написаны. Что ж, буду ждать продолжения

Сольный роман Юрия Некрасова очень правильно случилось прочитать именно в сентябре. Не только ради названия или времени действия — везением было угодить в дымчато-золотой промежуток между легкомыслием лета и депрессией поздней осени.

Поначалу кажется, что читаешь абсурдно-комический и мистический нуар на манер «Короля Чумы» Эдгара По, уже готов снисходительно похохатывать, сладко ёжиться и интеллигентно морщиться при неаппетитных подробностях. Но сюжет быстро и незаметно накачивает мускулы, при этом становясь захватывающе-непонятным. Он вынуждает поспешно достраивать за автором недостающие (пока) детали. Кубики сюжета падают из неумелых рук, призрачно проваливаются сквозь пальцы, истаивают зеленоватым дымом, глумливо скалятся тебе в лицо. Расползаются щупальца флэшбэков, перекрывающим горло захватом макают тебя в липкую пакость прошлого — предыстории персонажей. Кошмар становится отчётлив, обрастает подробностями и конкретностями...

Лучшее в книге — это, несомненно, персонажи. Их неожиданно (для ужасовика) много, каждый ярок, каждый со своей отрицательной харизмой, вызывающей неуёмное желание узнать о нём побольше, просквозить вслед за героем по ручейку его истории, от общего сюжета — к истоку. Но нет, всезнающий автор непринуждённо переключает фокалы, то и дело оставляя тебя с клиффхэнгером, застрявшим в пересохшем горле.

Тоскливого кипения мозгов добавляет и то, что участники призрачного спектакля именуются то так, то этак, и не сразу получается установить, что Винни-пушер — это Винсент Таф, а Виски-Джек — вообще лорд Джереми Тангейзер.

Из эпизодов мне больше всего понравились-зацепили история Барби и Доплера; то, как Винни шьёт куклу; история доктора Глотвика, «путешествие» Линка в больницу. А вот сцена внезапного мочилова призраков оказалась слабой до недоумения. Хорошо, что она всего одна такая.

Ломала голову и над тем, откуда вообще взялся «Детоубийца»? Вставная новелла? Пусть. Но мучительная история Рэнджа Ньютона и Кэтрин прошивает пунктиром дальнейший текст в «Билетёре», «Не своём» и т.д., при этом не контактируя с основным сюжетом (если его можно так назвать; там целое кубло сюжетов — в отличие от венка сонетов, ахха). Только дочитав до конца (о котором отдельная речь), проконсультировалась с ФантЛабом — и таки да, это вставной номер, отдельная история, хвалю себя за догадливость.

Об отсылках: они явственно тлеют в тексте болотными огоньками, но конкретно я в силу слабой подкованности в жанре (в целом не моё) понимала-угадывала мало. Было похоже на то, будто идёшь рядом с автором, а он, не прекращая разговора, время от времени оборачивается к тебе с заговорщицкой улыбкой, а ты растерянно киваешь в ответ :)

А теперь о финале. Или его отсутствии. Дочитав последнюю строку, напоминаю сама себе КВНовскую библиотекаршу: «А гдеее?..» :)) В недоумении кручу текст так и этак — нет, это всё, дальше только выходные данные. Повествование грубо и безжалостно перебито автором, как нога у Винни-пушера. Внезапно кончилась бумага, надоело колотить по клавиатуре, подкрался дедлайн?.. Э нет, оказывается, «Призраки осени» — первый роман цикла...

Второй раз за год в эту западню попадаю (первым был роман Марины Ясинской «Авионеры. Сердце лётного камня»). Та же история: нет никакого финала, даже промежуточного, просто светится невидимая предупредительная строка «Читайте вторую книгу». Авторы, не надо так :(

Ну, по крайней мере, я теперь в курсе жанра weird, уже спасибо Юргену. Это было захватывающе и пугающе.

Отдельный гигантский плюс книги — великолепный, яркий, перенасыщенный метафорами авторский язык, за который я с лёгкостью могу простить и не такие (вышеперечисленные) минусы. С упоением читала, цитат понавыписывала.

И в качестве постскриптума: об оформлении (иллюстратор К.А. Терина). Для обложки выбрано тенденциозное в последние годы — как минимум в кинематографе — тревожащее сочетание синего и оранжевого, только тут оно доведено до абсурда (со знанием дела доведено) выморочностью цветов. Акцидентный шрифт заглавия напоминает то ли ожившие корни, то ли копошащихся червей: то и другое в тему и создаёт верное жутковато-отвратительное впечатление. На полку бы я такое не поставила, но работа отменно хороша.

Сложно писать отзыв на книгу, которую ты редактировал (а еще точно знал, что будешь редактировать, около десяти лет назад, когда она была всего-навсего повестью — кто тогда знал, что из цепочки слов вырастет кадавр размером в несколько томов, который прожует и выплюнет своего автора, а также десятки идей, образов и неслучившихся возможностей?)

Так вот. Это перед нами — голова змея. Он подползает к читателю, мягко обнимает плотными такими, прохладными, чешуйчатыми кольцами. А потом начинает давить, на все те точки страха/омерзения/удивления/восхищения/итд, которые в читателе существуют. Мне это чем-то напоминает одно из заданий Форта Байярд. Когда надо было сунуть то ли руку, то ли вообще лицо в ящик с тварями ползучими... а еще там был ключ. И вот ты такой скачешь по сюжету в поисках КЛЮЧА к происходящему, а следом за тобой толпой несутся карлики и призраки, уроды и красавцы, бродяги и лорды. Знай, уворачивайся. Или, наоборот, прими побольше пуль в себя, чтобы приблизиться к ключу.

А по атмосфере — ну, натуральный mOBSCENE Мэрлина Мэнсона. Если вам нравится такое, то бегом, просто бегом читать. Не разочаруетесь точно.

Есть книги, которые надо читать строго под настроение.

Когда есть совпадение — будет резонанс. Захлестнет ощущение мерзкого ужаса, с которым, однако, можно как-то бороться. Когда за спиной кто-то постоянно водит ножом по стеклу, но ни окна, ни человека, ни ножа за спиной нет, а есть только вот прорубленный оконный проем, которому почему-то уже сотня лет...

Когда совпадения нет — теряется смысл, содержание, перед глазами не ожившее чучело, а груда обрывков.

.

Есть книги, которые надо читать два раза.

Автор постоянно играет с переменой оптики, со смыслов действий персонажей, но, что самое сюрреалистическое, он постоянно ломает логику диалогов и сцен. Тот самый скрип по стеклу — это дыра в головах людей, которая видна читателю, но которую совершенно не хотят замечать марионетки в шизофреническом спектакле.

Нет, автор не ударяется в полный абсурд. Причины и следствия не пропадают не последних клетках шахматной доски. Логика присутствует. Но вместо того, чтобы стрелять в голову врага — частенько стреляют в часы с кукушкой, которые висят за его левым плечом — чисто для поправки собственного психиатрического диагноза.

Люди с нечистью говорят о самом важном для них, а не о том, что читателю хочется узнать, чтобы понять данную вот конкретную сцену. Люди постоянно пытаются нарушить ритуалы, суть которых автор пояснит позднее, а пока возмутители церемоний и апологеты тьмы пытаются сказать что-то или сделать, напрягая последние силы. И наоборот, относительно здравомыслящие люди вдруг оказываются в хороводе подобного ритуала, который может начаться прямо во время беседы о продажи недвижимости. Как раз когда читатель пытается что-то понять...

.

Есть книги, которые построены на чужом культурном фундаменте, но привязаны к русскому языку любовью автора к неожиданным метафорам.

Американский городок. Но называется он совсем не «Стивен Кинг», хотя при желании сходство найти можно.

Дом, который все никак не могут продать, и в окне которого можно увидеть женский силуэт. Но привидения в этой истории занимают не весь представленный им объем, и даже не всю площадь. Их постоянно отодвигают в сторону.

Череп со щупальцами, мини-ктулху. Кровавый цветок, которому надо приносить жертвы. Подобие вампиров с крючками во рту. Бродячий цирк, работники которого воруют детей. Но страшилки разных эпох — живут своей жизнью.

Психиатрическая клиника, в которой растут дети. Проклятье, которое отыгрывается на потомках продавших свою душу. Детектив из полиции, которому самое место в нуарных фильмах.

Доплер, Ньютон и Тангейзер, положительный персонаж Лайт, циркач Макабр — временами рассуждают как положить им болт на проблемы, чужие разборки им по пояс снизу и вообще... Автор отплясывает джигу на культурных мостиках, связывающих русскую и европейско-американскую традицию, а когда его начинает скрывать слой тараканов, джига превращается в тарантеллу.

Киллдозер без бронирования, потому его водителям можно застрелить из револьвера — и он тут есть, и впрямую бороться со злом не получается, позже к тому же домику придут с канистрами и взрывчаткой.

Это мозаика. Плетеная корзинка для сюжета, причем прутья этой корзины, как сюжетные линии книги, пересекаются, но не становятся единым целым. Если подумать, то истории ведь не самые сложные. Вот знатный юноша, который думал, что получит большое наследство, а родители оказались банкротами и единственным его достоянием стал великолепный голос. Вот девушка, которая увлекается поиском могилы первого мэра города, но более того увлекается странным молодым человеком, который ошивается около кладбища. Какая-то предстказуемость в сюжетах есть, и может показаться, что всё скучно.

Но персонажи, которых автор какое-то время рисует привычными позитивными романтиками — через пару страниц рвут жилы, ломают ногти и расстаются с пальцами, чтобы сделать хоть что-то. И условно злым персонажам приходиться не лучше. Потому что привычный порядок вещей вдруг идет под откос, даже если это дурдом. И лишь те, кто приноровился к своему искалеченному состоянию, могут хоть как-то играть со злом в магические шахматы, где правила свихнулись первыми... Образ поломанных кукол автор выжимает, как под гидравлическим прессом.

И счастливого конца истории не гарантируют. Тем более не гарантируют финала, потому как книга эта лишь первая часть трилогии, а «Осень призраков» и «Корни осени» когда-нибудь воспоследуют... Так что добру лучше пристегнуть ремни и принять болеутоляющее.

.

Книга, которую можно бы записать в подростковую категорию, но жесть постепенно становится настолько жестяной, с рваными краями, что ясно — викторианские штампы про дом с привидениями или лаврафтовские намеки, это были только болотные огоньки, а там земля расступается под ногами...

.

Вывод: книга, четко нацеленная на целевую аудиторию. Как подкалиберный снаряд. Это хоррор. Вполне добротный, местами новаторский, местами более чем традиционный. Если вам нравятся сюрреалистические истории про нечисть с европейским акцентом — вы можете считать себя мишенью. Или потребителем :)

Если нет — удар придется на метр левее, а вы ничего не поувствуете. Как не-шахматисты, спокойно проходящие мимо партии за мировую шахматную корону...

История о доме на холме и зле, что живёт внутри дома, вокруг него и в тех, кто связан с ним кровью.

Книга собрана из осколков, и наверное скажу сразу, что полностью я включалась на тех, что шли курсивом. Я точно знаю, почему именно так: они были потолще, в них помещалось больше сюжета; в отличие от линии, идущей в условно «наше время», нарезанной на кусочки как гусеничка на сегменты. Я люблю истории-мозаики, я сама пишу в основном так; и находить связи и заполнять лакуны, смотреть, как одно превращается в другое, а потом кто-то становится чем-то третьим, — это отдельное удовольствие для меня-читательницы. Но тут я узнала, что и для меня существует некий предел дробления, после которого исчезает… что-то. Ускользающее ощущение целого полотна.

Итак, есть два плана в… нынешней половине (?) романа, назову их «курсивный» и «осколочный». Я в самом деле полюбила «курсивный». Именно он и есть то, что мне нравится в метатекстах, — соединение, схождение к единому корню разросшихся ветвей.

В конце концов, этот корень — причины, которые есть у всех, у поступков, событий и людей. И эти страшные, заспиртованные в банках истории призраков — корень и ствол мрачного, лавкрафтианского толка повествования. Я люблю мрачные, лавкрафтианского толка повествования.

С «осколочным» сложнее. Помимо того, о чём я уже написала, есть: дёргающаяся камера; десяток персонажей, которые в большинстве раскрылись похуже призраков, хотя бы потому, что просто не успели; и одновременно меньший накал — здесь, вместо неумолимо чёткого свидетельствования происходящего ужаса, уже чаще встречаются метафорические описания, которые, кмк, порой крадут внимание в самый неподходящий момент.

И вот ещё несколько вещей о романе, вместо второй части отзыва и выводов:

— как и другие тексты Юры, этот роман похож только на самого себя, что я всегда считаю плюсом;

— он мрачен, холоден и полон чудовищ, включая одно настоящее Чудовище (и не факт, что то самое, которое со щупальцами);

— по мере того, как мозаика начинает собираться, она затягивает в себя читателя всё больше;

(— был момент, и я вспомнила «Carnival», хех, люблю его;)

— это история о Доме с призраками; и — не скажу, хорошо это или плохо, — как все такие истории, она предполагает некую изначальную расстановку ролей; сколь ни был бы запутан / сложен / зрелищен или оригинален сюжет (здесь он в достаточной степени и то, и то), эта расстановка всё равно будет: призрачное и/или материальное зло, тайна, источник, борьба за свет;

— роман обрыва

Осколки романа, которые складываются в роман. Книга, надо сказать, не в моем вкусе, не в моем жанре, и даже написана не так, как мне нравится :) В общем, все было против. Но книга хорошая, поэтому хочу порекомендовать. Подойдет не всем, это не казуальный развлекательный фансервис, это авторская история и авторский формат. Когда из отдельных картин постепенно складывается, как в ведьмином калейдоскопе, причудливый и зловещий узор, от которого уже сложно оторваться.

Книга читается легко, затягивая в повествование, обрастает все большими подробностями, образами и ужасами мира с домом на холме. Крупицы складываются в мозаичную картину, ты начинаешь понимать всё больше и больше, маховик истории раскручивается с бешеной скоростью, затягивая тебя за собой и тут обрыв. Ждите продолжения.

И это для меня грустно. А что делать? буду ждать.

“Призраки осени” начинаются неярко: какие-то девочки залезли в заброшенный дом и их там что-то съело. С кем не бывает. Очередной “проклятый старый дом”, очередные тоскующие в нем призраки и очередное страшное зло в подвале. Хорошо заметно, что первые главы были написаны давно и наощупь, в один из прорвавшихся на бумагу приступов графомании: события и персонажи подаются сухо, в общих чертах и без особенных деталей, что прикрывается характерными для автора метафорами “весь мир является живым и подобным человеку”, но сопровождается речевыми автоматизмами (тексты больных графоманией отличает банальность, поскольку они создаются из привычных словосочетаний, роящихся в голове).

Однако затем приукрашенные резкими образами банальности начинают комбинироваться в фирменную брутально-сюрреалистическую некрасовщину, персонажи обретают объем и индивидуальность, занимая свои места в большой истории, а история определяется с направлением и начинает разрастаться как вширь, так и вглубь. Призраки в заброшенном доме оказываются не столько действующими лицами, сколько зрителями в событиях настоящего времени, а их собственные сюжеты, происходящие в XIX веке, рассказываются параллельно. И настоящее, и прошлое наполняется безумцами со сверхъестественными силами, инфернальными культистами-мутантами и просто несчастными людьми. Старое доброе насилие, изуродованные тела и души, мелькающие лавкрафтоидные боги, оживающие жуткие рисунки и роевой разум тараканов на службе у зла.

Мозаика складывается постепенно: вот кем был этот призрак перед тем, как связаться с домом и умереть, вот кем был другой, вот как с ними связаны жертвы дома в настоящем, вот одна маленькая деталь того, что происходит на самом деле, вот еще одна, вот предыстория нелюдей с рыболовными крючками вместо зубов, вот как был построен дом, а вот совсем не связанная со всем этим история мужчины, поймавшего бога-осьминога и неудачно попавшего в цирк карликов. Постепенно становится ясно, что съеденные в начале девочки — это только отголосок ужасающих событий времен Гражданской войны в США, чей главный участник теперь пытается восстановить силы, и съедены-то они не совсем, и вот-вот автор должен дойти до сведения линий цирка и дома воедино

как вдруг книга обрывается. В романе “Призраки осени” 20 авторских листов, а в книге “Призраки осени” были изданы лишь первые 10. Роман по каким-то причинам разделен напополам механически, так что книга заканчивается на напряженном эпизоде, без объяснения заявленных загадок и без какого бы то ни было промежуточного финала. То есть Некрасов написал отличную смесь нескольких видов хоррора, включая семейный, мистический, лавкрафтианский и маньяческий, но в книгу этой смеси налили ровно до середины. Получился как будто “пробник” романа, за которым должна последовать вторая половина, “Осень призраков”, но только если первая половина будет хорошо раскупаться. Не будет хорошо раскупаться — читателем останется ни с чем.

Постмодернистский экспериментальный хоррор про проклятый дом [на холме], состоящий из многоэтажного и многоликого зла разных эпох и стилей, которое притягивает к себе другое зло, растянутое во времени. В доме есть призраки, но их тоже держит в страхе тварь из подвала, а возможные спасители и разрушители, включая копа, — мрази или монстры. История подается порубленной в мелкий фарш и не завершается.

Впитав эстетику темного вестерна и тропы американского хоррора, Некрасов одновременно наслаждается ими и старается расшатать, умножая или выставляя в гротескном свете. Порой это талантливо, но совершенно бесцельно. Полностью отжав любые отблески доброты и вульгарно наддавая атмосферы на уровне избыточных сравнений, Некрасов получает концентрированный гротеск, буйство абсурда, замешанное на любви к дарк палпу в целом. Это сработало бы, если бы не угрожающее перенаселением планеты количество героев и отсутствие жесткой проволоки внутри.

Юра сам — дом с призраками. Он переполнен противоречивыми обрывками, тысячами зеркал, в которых можно усмотреть впечатляющие части жестоких историй, и эта красота яркого фрагмента так его влечет, что он несется, словно взбесившийся паровозик Томас, выхватывает больше, больше, больше из воображения, пока все не начинает дребезжать и бесполезно вываливаться грудой флэшбэков. Вернее, он все понимает, но останавливаться не хочет и не будет, иное — кокетство, ведь власть темных слов так велика сама по себе. В этом тексте он вроде продюсера из рассказа Джо Хилла, который пришел в дом к убийцам из любопытства человека текста, увлеченный тьмой слов. Он знает, что сейчас за ним побегут — а он будет спотыкаться, как хрестоматийная жертва, падать, захлебываться кровью. Что все будет, как там — в царстве ужаса, которое столь же пугающе, сколь красиво. И Юра бежит, он счастлив.

Хороший писатель всегда немного одержим, но должен этим овладеть. Это может быть благословением, но обычно это трудно. Слова слепят, порабощают. В «Призраках осени» это стало криком тысячи разных ртов, переключением каналов с трейлера на трейлер, воспеванием любимых текстов, отвязным хвастовством — смотри, смотри, как я могу. Все это автор на бегу перехватывает нитками, чтобы получить своего Франкенштейна, покачивающегося лоскутного монстра, который рожден, чтобы развалиться. Юра ждет, что читатель скрепит книгу тем же благоговением, которое испытывает перед текстами он сам.

Но этого не произойдет.

Данная книга написана в жанре городского темного фэнтези с элементами сюрреализма,абсурда хоррора и юмора.Действие судя по отсылкам происходит в новом свете сразу в нескольких временных пластах.Из мэтров более всего напоминает Нила Геймана,но менее искусного,но в тоже время более накрученного.Множество героев,частые переходы между ними и высокая конвертация общего действа не позволяли мне вникнуть в происходящие совсем до конца.(читаешь фантастику без малого 30 лет,но не помогает)Что-то похожее на «Воображаемого друга» Чбоски,но чуть более талантливое и намного более сложное. Но Чбоски дочитывался труднее.Из НФ такая концентрация только у Теда Чана пожалуй.Я бы сказал что строго для любителей жанра,и то перед покупкой начало почитайте однако.