Юрий Герасименко «Коли вмирає Безсмертний»

Имя харьковского писателя-фантаста Юрия Герасименко сейчас видимо вспомнит только ярый любитель украинской ретро-фантастики советского периода. А ведь он автор двух НФ книг, нескольких рассказов входивших в антологии фантастики и переводчик повести “Огнепоклонники” Юрия Никитина. Повесть “Когда умирает Бессмертный” видимо самое значительное НФ-произведение вышедшее из-под пера этого писателя. Его сюжет неоднократно использовался в советской фантастике: люди с социалистической (коммунистической) Земли попадают на планету с тоталитарно-капиталистической системой правления и начинают активно участвовать в её социальном переустройстве. Иногда такие книги получались удачными (“Аэлита” А. Толстого), иногда нет (К. Волков “Марс пробуждается”). В нашем случае имеем, скорее всего, вариант №2.

Повесть анонсировалась как сатира на капитализм. С первого взгляда оно так вроде бы и выглядело. Космонавт-землянин Бидыло прилетает на планету Щактиф из мира, где социализм победил полностью и окончательно. (Особенно умилил меня памятник бойцам-победителям японской социалистической революции в Йокогаме.) Землянин объясняет щактинфцам кто такие Маркс и Ленин. Да и двухпартийная система Щактифа (прогрессивная партия и передовая партия) уж очень напоминает Сенат США (республиканцы и демократы).

С другой стороны тоталитарный режим мира Бессмертного имеет черты не только маккартисткой Америки, но и сталинизма, национал-социализма и маоизма.

Вот некоторые реалии мира Щактифа:

- руководящая роль принадлежит партии Прогрессивных парикмахеров;

- лозунг “Ешь и ни о чём не думай”, под которым тысячи людей едят, едят, едят, а затем поют хвалу руководителю;

- должность Генерального Цензора;

- ещё один лозунг “Роботам и шкуфам вход запрещён”;

- Легион Любви, о котором говорить, что о смерти думать;

- пророк, вещающий о приходе сверхчеловека-богозверя;

- книжечки карманного формата с мудрыми изречениями Великого Парикмахера;

- тюремный срок за завернутое, в газету с речью великого Хича, мясо;

- искусственно созданный язык элиты;

-запрещение определенных направлений науки и искусства.

У меня при чтении не раз, и не два возникал вопрос, а не держал ли Герасименко при написании повести дулю в кармане? Не знаю, читал ли автор книги Оруэлла и Замятина, но Легион Любви и “Законопроект о замене имен на цифры” вызывают четкие ассоциации с “1984” и “Мы”.

Впрочем, называть повесть антикоммунистической я бы не стал. Вот антитоталитарной — это да. А тоталитаризмом, пусть и в разной степени, переболели в ХХ веке практически все страны независимо от их политической системы. К примеру, описание суда над противниками режима Бессмертного, может напомнить и кадры кинохроники с речью прокурора Вышинского, и проведения заседания Народной судебной палаты Рейха под председательством Роланда Фрейслера, и допрос свидетелей комиссией по расследованию антиамериканской деятельности Конгресса США.

К сожалению, писал Юрий Георгиевич скучновато. Видимо это, а также отсутствие переводов его произведений на русский язык (что снизило количество потенциальных читателей его книг), и сыграло основную роль в том, что имя автора сейчас практически забыто.