Станислав Лем «Расследование»

Оказывается, мне нравится еще один тип книг — книга-загадка. Скажу точнее — это книга, в которой зашифрован смысл. А это означает, что в книге есть смысл (отнюдь не все книги обременены этим свойством). И второе – по каким-то причинам этот смысл не подан как «мораль басни» в готовом для употребления виде, а спрятан по всему тексту книги.

Такой книгой-загадкой для меня оказался небольшой роман Станислава Лема «Расследование». Это одна из ранних его работ. Но с другой стороны в год выход романа появился и роман «Эдем». И уже были написаны первые рассказы из серии «Звездные дневники Ийона Тихого». Поэтому зашифрованность смысла я склонен относить к авторской игре и одновременно следствию желания Лема втащить в форму детектива слишком сложные размышления.

Мне пришлось повозиться. Я расшифровал смысл. Не уверен, что в полном объеме. Но процентов на 80 это так. Дальше не рекомендуется читать тем, кто не читал романа.

Реконструкция основной смысловой линии:

1. Мир скорее стохастический, а не наивно рациональный. В конце девятнадцатого века восторжествовало всеобщее убеждение, что в здании реальности в основном все открыто, и теперь необходимо, закрыв ставни, составить опись вещей. Звезды движутся согласно тем же уравнениям, что и части парового двигателя, то же касается атомов и всего прочего, вплоть до образцового общества, построенного, как дворец из кубиков. В точных науках эти наивные оптимистические гипотезы давно похоронены, но в рационализме повседневного существования они продолжают процветать.

2. Статичная наивно рациональная концепция мира не позволяет распознавать и работать с необычными явлениями. Так называемый здравый смысл состоит в принципиальном игнорировании, замалчивании или высмеивании всего, что не соответствует традиционной концепции мира, будто бы полностью объясненного в девятнадцатом веке.

3. Рационализм повседневности очень ограничен из-за этого. В обществе при встрече с необычным явлением довлеет «традиционная позиция, при которой признается одна из двух возможностей — чудо либо блеф». Чудо (т.к. оно трансцендентно) обычно выпадает из дальнейшего рассмотрения. Блеф, мошенничество, имитация чуда являются базовой интерпретацией всего необычного. Для героя романа важно то, что за данной интерпретацией всегда стоит субъект, который может быть уличен и наказан.

4. В тоже время, стохастические свойства мира регулярно подбрасывают нам необычные явления, которые не вписываются в рамки устоявшейся концепции. И при определенных усилиях они могут быть выведены из диспозиции «чудо или блеф». Часто верно нечто третье. Могут быть обнаружены другие объяснения необычным явлениям, построенные не на трансценденции или преступной воле какого-либо субъекта, а на основе неожиданной взаимосвязи различных объективных фрагментов жизни.

5. В стохастическом мире нужно использовать адекватный ему метод познания — статистический метод. Он позволяет познавать структуру необычного явления.

6. Общество безразлично и безжалостно к необычному. Герои романа, вплотную соприкоснувшись с необычным, склоняются к тому, чтобы, даже жертвуя истиной, найти простое вписывающееся в принятую концепцию мира объяснение необычному явлению и поскорее забыть про него.

Сразу хочу предупредить, по поводу двух переводов. К сожалению, гораздо более слабый перевод Ларина «Расследование» присутствует во всех изданиях, в то время, как действительно хороший первый перевод Цывьяна «Следствие» был издан только в голубом лениздатовском сборнике 1990 г. с одноименным названием . Перевод же Ларина сделан по принципу, лишь бы не одно предложение не совпадало с предыдущим переводом. Лем побоку, главное чтобы ни как у Цывьяна! Перевод с одного русского на другой. Зато никакого плагиата! Нетрудно догадаться к каким вымученным и корявым предложениям такая установка приводит. Не буду даже приводить примеры, достаточно сравнить любые страницы. Конечно, это оффтоп, но не сказать не мог. Теперь о романе. В «Беседах с Лемом» пан Станислав говорил, что хотел написать метафизический детектив без разгадки, нарушающий законы жанра. Даже сетует, что пробовал и так и этак, «залез на высокого релятивистского конька», но результатом остался не очень доволен. Гораздо более удачным в этом направлении, он считал роман «Насморк» написанный через полтора десятка лет. На самом деле этот маленький роман очень необычен, он допускает толкования вплоть до мистических. Лем вообще высоко ценил некоторые мистические произведения Майринка, Грабинского. Неудивительно, что этот научно- готический роман не был издан у нас до 1990, также как и почти кафкианская «Рукопись, найденная в ванной» Важнейший момент романа монолог инспектора о хаосе, управляющем мирозданием на последних страницах, впечатляющий у Цывьяна и косноязычный у Ларина (см. выше). Трупы, меняющие положения, странные в этой ситуации найденные предметы , туман, конечно все это удивляет и напоминает чуть ли не Кинга. Но Лем не пытается нагнать тумана больше необходимого, все-таки в душе он рационалист, хоть и не очень верящий в безграничность разума, особенно человеческого.

Такие романы пишут либо гении, либо те, кто вовсе не обладает талантом. Это безумие, которое сочится из каждой строчки нужно не только уметь подать, но и объяснить. Потому что грань между сюрреализмом и нелепостью тонка. Достоевский объяснил читателю, что творится с Раскольниковым уже вначале, Филипп Дик в «Лабиринте смерти» обрушил разгадку на голову читателя в конце. Я пытался догадаться, в чем же здесь дело, почему комиссар Шеппард ведет себя как сумасшедший, почему профессор ведет себя как сумасшедший, почему хозяева дома ведут себя как сумасшедшие и, наконец, почему главный герой мечется туда-сюда как безумец. В голове вертелись разные теории от банальных до самых невероятных, что все это происходит в чьей-то нездоровой голове, что они все умерли, что это Грегори бегает по ночам и переворачивает трупы, я предвкушал, что Лем кинет в меня невероятной развязкой, что я отложу книгу и задумаюсь. Но он ничего не стал кидать, он просто показал, что человеку легче копошиться в своем мирке, чем поверить в чудо, потому что чудо может свести с ума. Я ни в коем разе не могу назвать Лема графоманом, но для меня осталось непонятным, зачем он обрушил в этом романе на меня столько ведер безумия? Разве сравняться терзания Грегори с терзаниями Родиона Раскольникова? Этот выстрел из пушки по воробьям был мало чем обусловлен, нагнетание обстановки не соответствует проблеме. И эта диспропорция не дает мне права называть этот роман удачным, сильным — может быть, но вся эта сила ушла в пустоту.

Ну, а я честно признаюсь, что не понял ничего. В голове застревают какие-то несчастные умирающие кошки, что-то тёмное, вечная плохая погода... Вроде бы детектив, но полная бессмысленность всех действий и мыслей по расследованию становится очевидной довольно скоро. Мечутся какие-то люди, о чём-то многозначительно говорят — и всё написано хорошим лемовским слогом, так что до определённого момента продолжаешь думать, что перед тобой — литература.

Но на деле это что-то другое. А вот что именно, и зачем писатель, мне, соблазнившемуся на прославленное имя, подсовывает ЭТО — уж не знаю, как и назвать, не то что описать. В общем я недоволен, что потратил немало времени на чтение и ещё немало на попытки разгадать — о чём и зачем тут так много (более 150 страниц!) написано...

Никому не могу советовать эту вещь читать. Ну, разве кто-то считает себя гораздо более умным, чем я, и желает поломать голову...

Роман оставил противоречивые впечатления. С одной стороны — многообещающая завязка сюжета: из моргов пропадают трупы, причём нет никаких следов похитителей, а всё выглядит так, как будто мертвецы ожили и ушли из морга сами. С другой стороны — всё расследование ограничивается одним посещением места происшествия, несколькими разговорами с высокопоставленным пожилым инспектором, несколькими разговорами с учёным-статистиком и несколькими сценами преследования этого учёного-статистика. Остальное — бульон, добавленный для создания атмосферы. Профессиональные качества следователя Грегори выглядят весьма сомнительно на фоне таковых качеств Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро, мисс Марпл и лейтенанта Коломбо: он настолько обделён талантом следователя, что не способен даже выяснить причину странных звуков в снимаемой им комнате.

Развязка всего этого детектива сделана в типично лемовской манере: скомкано придумываем какой-то невнятный и немного ободряющий финал. Объяснение мне показалось настолько сбивчивым, что в некоторых местах логика теряется полностью. Странно, например, что при понижении температуры туман, по логике инспектора, должен становиться ещё более густым. На мой взгляд, чем холоднее, тем выше вероятность того, что атмосферная влага выпадет в осадок — превратится в снег. Кстати, объяснение звуков в съёмной комнате тоже лишь обозначено: какие такие процедуры могут порождать такие странные последовательности звуков?

Впрочем, и сам роман типично лемовский — долго-долго и очень обстоятельно ведём читателя через лабиринт, отвлекая его внимания на второстепенные детали, которые в финале даже «не выстрелят». Например, мне не понятно, как связаны с происшествиями домашние животные, которых обнаруживали мёртвыми неподалёку.

Не так давно я читал научно-популярную книгу Александра Панчина «Защита от тёмных искусств. Путеводитель по миру паранормальных явлений». В десятой главе, которая называется «Пожиратели смерти — слуги зла», описывается вещество — тетродотоксин. При принятии большой дозы тетродотоксина наступает нервный паралич, человек перестаёт дышать и умирает. В некоторых местностях этот яд научились добывать и дозировать таким образом, что отравленный человек может и не умереть. Конечно, точную дозу яда угадать бывает сложно, так что в большинстве случаев люди всё-таки умирают. В оставшихся случаях человек теряет сознание, дыхание и сердцебиение становятся настолько слабыми и поверхностными, что человека считают умершим и хоронят. Когда же действие яда проходит, человек может задохнуться в гробу или, при более удачном стечении обстоятельств, вылезти из могилы. Однако, даже в этих редких счастливых случаях, когда человек всё-таки остаётся живым, его нервная система и мозг остаются повреждёнными: такой человек может не вспомнить своих родственников и друзей, теряет волю и может слушаться посторонних.

Мне кажется, что Станиславу Лему и следователю из детектива не хватало знакомства с учёным-медиком. Судя по всему, это дело просто создано для того, чтобы с ним разобрался какой-нибудь доктор Хаус.

Из всего романа мне больше всего понравились мысли учёного-статистика Сисса о том, к какому итогу стремится гонка вооружений. Сначала будет увеличиваться мощность средств уничтожения, потом будут развиваться средства доставки, затем — скорость реакции на события, а затем — аналитическая мощность компьютеров, реагирующих на события. В итоге тот, кто не будет бездумно подчиняться воле компьютера, неизбежно проиграет. Как мне кажется, в 1958 году нужно было обладать невиданной прозорливостью для того, чтобы угадать настолько точно. Сейчас мы находимся на этапе увеличения скорости реакции на события и на возможности преодоления этой скорости. С одной стороны создаются всё более совершенные зенитные системы, позволяющие сбивать цели, движущиеся уже не только по баллистическим, а по произвольным траекториям. С другой стороны — создаются сверхзвуковые ракеты, перехватить которые существующими средствами оказывается практически невозможно. Когда обе стороны будут обладать сверхзвуковыми ракетами, перехватывать их смогут только полностью автоматические зенитные системы, принимающие решения без участия человека, потому что человек окажется в принципе не способен принимать решения с необходимой скоростью. Уже сейчас военные поглядывают в сторону систем с искусственным интеллектом, пытаясь найти им применение в своей области.

В целом я бы не рекомендовал тратить время на этот роман. Исключением могут быть лишь поклонники творчества автора, не желающие пропустить ни одного его произведения.

Удивительное это дело — «открывать» в трудах хорошо известного тебе автора нечто новое. Произведения Станислава Лема я обожаю с детства. Лем обладал совершенно отличными от прочих фантастов взглядами на проблемы, которые в скором времени, быть может, станут насущными для нас. «Первый контакт», искусственный интеллект и биомеханическая эволюция человека — эти темы превратились в целые литературные поджанры, но, как и фантастика в целом, сегодня чаще развлекают, чем заставляют крепко задуматься.

О Леме часто говорят, как о фантасте двадцать первого века, который по странному стечению обстоятельств жил и работал в веке двадцатом. Никаких странностей, на мой взгляд: у гуманистической революции были свои предвестники — поэты Высокого Средневековья, у промышленной — свои, ученые и предприниматели; так и у новой, возможно, онтологической революции должен быть собственный глашатай и менестрель.

Станислав Лем не дает ни одного простого ответа ни на одну из озвученных выше проблем. Каждая ситуация уникальна, каждый новый конфликт человека с непознанным будущим — вещь в себе, не имеющая правильного решения. Мы можем лишь поступать как должно и преумножать возможности интеллекта, не жертвуя человечностью. «Солярис», «Непобедимый» — все об этом.

И вдруг — «Расследование». Короткий роман, совершенно непохожий на другие произведения польского фантаста. По жанру он больше напоминает классику детектива — романы Агаты Кристи, Элери Куинна и Дика Френсиса. Извольте видеть: главному герою, офицеру Скотланд-Ярд Грегори поручают вести запутанное и, на первый взгляд, совершенно мистическое дело. Из окружных моргов и прозекторских начинают пропадать трупы. Ни следов взлома, ни свидетелей — складывается впечатление, что тела покойников просто поднялись и ушли.

Честно говоря, я до сих пор пребываю в легком ступоре: как Лем умудрился создать атмосферу настолько махрового английского детектива? Здесь все: и странные беседы с начальством в полутемных комнатах, и ночные прогулки по мокрым улицам, сопровождают которые лишь крутящиеся в хаосе мысли главного героя, и ночные выезды «на дело». События раскручиваются неспешно, но с неуклонно возрастающим напряжением. Дело начинает просачиваться в личную жизнь героя. Следить за этим необыкновенно интересно.

Ну и вишенка на торте — финал романа. С минуту я растерянно моргал, уставившись в абзац на последней странице, а потом начал мысленно лупить в ладоши. Скажу сразу: развязка многим не понравится; но уверяю — задуматься над ее содержанием и смыслом вы захотите. В конце концов, Лем воспевал науку и прогресс интеллекта, и в его произведениях математика всегда смотрит на веру со снисхождением.

Лем любит ставить перед героями своих произведений загадки, разгадать которые им не под силу. Тайна исчезновения трупов не менее необъяснима, чем Океан из «Соляриса», хотя и выглядит, казалось бы, совсем по-другому. Чем-то закономерность пропажи мёртвых человеческих тел даже напоминает методы действия гомеостатического мироздания.

Столкнув детективов и учёных с не имеющим рационального объяснения феноменом, он подробно и мастерски описывает их метания, подорзения, догадки — и всю их тщетность. К тому же рассыпает по роману кучу деталей, зачастую абсурдных, например, загадочные звуки, каждую ночь доносящиеся из комнаты хозяина дома, где живёт ГГ, или встреча ГГ с самим собой с помощью зеркала — усиливающих в книге впечатление загадочности бытия.

Это не классический английский детектив, — для него здесь не хватает слишком многих составляющих, вроде гениального сыщика, объяснения им всего случившегося и поимки злодея. Это не триллер — хотя в одном месте мне, надо признаться, и стало не по себе, собственно, сами ходячие трупы, действующие в романе, которых читатели нарекают чуть ли не зомби, совсем не пугают — они, скорее, непостижимы, чем ужасны. Это, наверное, философский роман на близкую для Лема тему познания человеком мира.

Не понравилось. При первом прочтении, молодым, резко не понравилось. Сейчас — просто не понравилось.

Начало отличное, загадка выше всяких похвал. Ну как же, исчезающие покойники (с намёками к читателю на вероятность воскрешений). Официальное расследование. Красота! Но уже к середине всё съехало к куче отвлечённых рассуждений, софистике, околонаучной демагогиии. «Может быть это связано с тем-то... а может быть, вообще с чем-то необъяснимым... а может быть это вообще то-то и то...»... и персонажи активно грузят читателя бездоказуемой квазинаучной рассуждалистикой.

И вполне в такой ситуации логичный финал ни о чём.

Я, кстати, не против, квазинаучных рассуждений, недоказанных теорий (типа теории Хаоса), но не когда они сводят на нет интереснейший своей завязкой сюжет.

Получилось так, что читал «Расследование» параллельно с женой.

По прочтении, на мой вопрос:- «Ну, как?», она ответила вопросом:- «А тебе?»

Некоторое время мы молча смотрели в глаза друг другу – никто не решался заговорить первым.

А суть этого молчания была в том, что испытывая определённый пиетет к имени Лема, мы не решались признаться в бледности впечатлений от прочитанного. И не удивились мнению друг друга, когда всё же им поделились.

Конечно же – это не фантастика.

Начинается всё, как классический детектив (достаточно тривиальный). В дальнейшем «Расследование» распадается на три линии повествования: следователь Грегори, его шеф – Шеппард и учёный Сисс.

Грегори мучим вопросом – почто ему, посредственному следаку, поручено столь непростое дело?

Шеппард всё время пытается толкать Грегори в нужном направлении, дабы он оправдал возложенные на него ожидания.

Устами же учёного Сисса, Лем озвучивает, по ходу дела, несколько своих идей (или соображений) видения мироздания и ожидаемого будущего.

Вот, собственно, и всё.

В конце этого психологического противостояния, Шеппард отвечает Грегори на столь его мучивший вопрос. И не важно, что происходило с трупами – важно «правильно» провести и закончить расследование, а болван (именно по этому ему поручено следствие) Грегори никак не может этого понять!

Именно об этом, с моей точки зрения, «Расследование».

А по поводу жути с трупами – детский сад! Иль совсем огрубел я душой?

Совершенно замечательный интеллектуальный детектив, в котором расследователи не добираются до истины, подменяя разгадку произвольной версией, сочинённой, чтобы закрыть следствие. При желании читатель может сам провести расследование, используя обнаруженные главным героем факты, но делая из них иные выводы. Роман Лема декорирован под мистику, под очень качественный хоррор, но, конечно, никакой мистики в «Расследовании» нет. Стилизация получилась отменная, это один из лучших романов пана Станислава.

Что касается загадки и разгадки... Нет, они не лежат на поверхности, как украденное письмо в известной новелле Эдгара По. Но можно сообразить, почему это дело внезапно и, вроде бы, немотивировано поручили подчёркнуто неумелому, неопытному Грегори, а не кому-нибудь более ловкому. И почему этот учёный, Сисс, прикидываясь консультантом, практически контролирует ход расследования, изящно направляя этот ход, подбрасывая новые идеи, которые, при проверке, оказывается, никуда не ведут.

Интересно, что несколько позже публикации «Расследования» Хорхе Луис Борхес, весьма ценимый Лемом, написал несколько рассказов, в которых подробно изложил принципы построения такого квазидетектива. Думаю, что Борхес Лема не читал, просто они мыслили в сходном направлении. Впрочем, Лем читал Борхева и очень уважительно о нём отзывался.

Это довольно нетипичная для Лема вещь.

Ее можно рассматривать с двух точек зрения. Во-первых, как научно-философское произведение. А, во-вторых, как мистический детектив-триллер.

За свою жизнь я прочитал очень много книг, содержащих элементы мистики и ужаса (достаточно сказать, что мой любимый автор — С.Кинг). Но эта книга — ЕДИНСТВЕННАЯ, после которой я не мог заснуть.

Вообще вся сюжетная линия с пропадающими трупами — просто жуть!

Рекомендую к прочтению всем, кто любит по-настоящему страшные сюжеты.

Пан Лем, пишущий в стиле пана Кафки — по моему, сходство очевидно, однако и эпигонства здесь нет. Лем — безусловный гений, но повесть не гениальна, а «всего лишь» очень хороша и замечательна (в первоначальном значении этого слова, то есть необычна, заметна на общем фоне).

Начинающаяся как детектив, повесть приходит к абсурду — искушенный читатель, ожидающий если не реалистического, то фантастически-научного или мистического, но при этом находящегося в рамках логики объяснения странным явлениям, не дождется оного. На самом деле абсурд органически присущ Лему, и в данном случае это не веселая абсурдность «Кибериады» и «Сказок роботов» (написанных в духе «философы шутят»), но ирреальная мрачность нелепости бытия.

NB. Качество переводов, на мой взгляд, весьма различается и накладывает свой отпечаток на впечатление от книги.

Когда-то давным-давно приобрёл часть томов собрания сочинений Лема издательства «Текст». В первом томе, наряду с «Эдемом», было «Расследование» в переводе Ларина с интригующей иллюстрацией-фронтисписом.

В некоем округе Великобритании вдруг, ни с того, ни с сего, без объявления, так сказать, войны, начали исчезать мертвецы. Сначала в это никто не верил, но загадочные случаи продолжались, так что пришлось подключаться полиции и это дело расследовать. Стали обследовать места исчезновений, рисовать схемы, искать закономерности. Но задача, с самого начала не казавшаяся простой, оказалась ещё сложнее.

Несвойственное для Лема произведение, лично у меня ассоциирующееся с тоскливой поздней осенью, блёклыми красками и чувством глубокого уныния. Что это? Детектив? Триллер? Фантастика? Ответить на этот вопрос очень сложно, так же, как и героям книги расследовать безнадёжный «висяк». Но есть в романе какое-то странное очарование, эстетика увядания и грусти.

Уже устал считать, сколько раз великий поляк оказался впереди планеты всей. То есть, обогнал развитие жанра. В 1969 году Стругацкие написали «Отель «У погибшего альпиниста» в качестве эксперимента по соединению НФ и детектива. Эксперимент этот, по утверждению БНС, не удался, потому что и не мог удасться. Так вот Лем опередил братьев на 10 лет и у него всё получилось. Роман — сочный такой нуар с кучей загадочных явлений, часть которых в итоге объясняется, а часть так и остаётся покрыта мраком тайны. Любителей детектива роман наверняка разочарует, ибо концовка тут мягко говоря странная. Но такова и была задумка Лема. В середине романа он говорит об этом прямым текстом — дескать, в XIX считалось, что уж на Земле-то мы всё открыли, и дальше физике развиваться некуда. А потом возникла квантовая физика, и мы оказались на берегу океана неведомого.

Но просто соединить детектив и фантастику Лему показалось мало, он напичкал произведение элементами хоррора, так что иногда роман проваливается в сущую лавкравтовщину (можно даже провести ироничную параллель: если у американца были «неописуемые существа», то у Лема — необъяснимые явления).

Концовка, которая приводит в недоумение многих читателей, на мой взгляд куда более естественна, чем концовка Стругацких в ОУПА. Лем не стал гнаться за внешними эффектами, а просто поставил главгера перед своеобразным выбором. Что ж, Лем — не единственный, кто так поступил. В тех же Штатах есть один выдумщик, который тоже обожает ставить людей в тупик — Дэвид Линч. Смотрели «Малхолланд Драйв» или «Твин Пикс»? Если понравилось, «Расследование» придётся вам по вкусу.

Если честно, некоторые контуры начали вырисовываться где-то после третьего прочтения «с карандашом». Вердикт следователя не убедил, сложилось впечатление, что версия о сумасшедшем шофере притянута за уши за неимением другой «удобоваримой» дабы избежать проблем по службе. Во-первых, статистический метод нельзя использовать для доказательства чьей-либо вины (по одному из эпизодов у подозреваемого имеется алиби). Во-вторых, скорость машины зависит в первую очередь от состояния дороги и погодных условий, таких как дождь или снег, температура играет очень незначительную роль, если речь не идет об экстремальных значениях. Очень сомнительно, что суд примет такую версию. Более того, производная от целого числа равна нулю (к слову о статистическом методе в расследовании). Что важно для следователя? Выделить главное, отделить ценную информацию от «шелухи», улики от мусора. Итак, следственная группа собрала кучу всяких побочных фактов (дохлый кот, пропавшие тапочки), но упустила некоторые важные детали. Во-первых, всем пропавшим перед «смертью» оказывалась медицинская помощь, отсутствовало трупное окоченение, тела не вскрывались, во-вторых, согласно показаниям полицейского, охранявшего морг, один из умерших «ожил», наконец, последний эпизод в комментариях не нуждается. Напрашивается вывод, что этим людям было введено (намеренно или случайно) какое-то соединение, вызывающее видимость смерти. Через некоторое время действие препарата проходило и... У кого-то отказывало сердце, кто-то в шоковом состоянии уходил, наверняка не совсем понимая, куда идет и что делает. Полицейский упоминает неестественность походки ожившего мертвеца. Неудивительно, действие сильного нейротропного препарата еще не прошло. Почему никто из пропавших не заявил о произошедшем в полицию? А много ли шансов у больного человека выжить ночью в метель без теплой одежды? Или хотя бы сохранить рассудок? Вряд ли следователь, вроде представленных в романе, поверит в подобную историю.

Жаль, что Станислава Лэма нет у живых. Интересно было бы услышать его версию произошедшего.