Гай Гэвриел Кей «Сарантийская мозаика»

Великолепное произведение, просто волшебное.

Безусловно, есть множество произведений в чем то превосходящие «Сарантийскую мозаику». Но я еще не встречал более гармоничной и целостной истории. Уделено такое внимание деталям жизни общества и второстепенным персонажам, что ощущаешь эффект присутствия и даже причастности.

Автор сам создал произведение-мозаику. Первая книга — подготовка свода, эскизы и выбор смальты, вторая — работа по укладке. И как с каждой новой главой эта мозаика наливается красками и содержанием, так эпилог подобен первому взгляду на законченное изображение. Когда согласно замыслу автора, солнце заиграет на смальте, наполняя картину светом и жизнью.

Она хороша. И рассказаная Кеем история, и сюжетная интрига, и собственно мозаика (каждая!), и героиня (почти каждая).

И я ударюсь в банальность и скажу о «Мозаике» как о мозаике, которая вблизи — просто блестящие и не очень кусочки, а вот если отойти и охватить взглядом все целиком — кружится голова и перехватывает дыхание от красотищи, и величины замысла, и воплощения его. Но вот если ближе подойти, то видно, что некоторые фрагменты открошились, а на какую-то фигуру не хватило смальты нужного цвета.

Главный герой Кея — талантливый рыжий мозаичник с дурным характером, недавно лишившийся семьи и по случайности отправившийся в столицу выполнять небывалый заказ императора. Очень много у автора вообще случайностей, в том числе сюжетообразующих, и маленьких людей, которые на пару секунд выходят под свет софитов — и меняют ход истории (иногда исключительно гнусным образом), что еще раз доказывает: каждый может творить историю, но лишь великие люди способны ее писать (с). Все незначительные эпизоды и третьестепенные персонажи — это уже не мозаика, а вязаное полотно, где петли и узлы цепляются друг за друга. Было бы совсем замечательно, если бы не авторские зловещие «он еще не знал, что последний раз идет по этой улице».

Про Кея говорят, что он вроде как последователь Толкина, но не в пример Дж.Р.Р. автор пишет много женщин — от рабыни до императрицы, много прекрасных, гордых, умных женщин, много женщин, испытывающих склонность к талантливым рыжим мозаичникам с дурным характером. Именно женщины строят самые изощренные планы и принимают самые судьбоносные решения тоже они. А вообще многие из персонажей являются звездами в своем деле: самый лучший возничий, повар, танцовщица... Очень яркие, живые они, и тем печальней, что не на всех у Кея хватило запала, и нам придется поверить автору на слово, что Касия умная (потому что ум ее особо не проявляется), а потом Касия и вовсе постоит до конца книги в уголке и не будет отсвечивать.

Еще расскажу про реально удививший меня персонаж. Я вот вообще не могу припомнить героя, который был бы лишен темного бэкграунда. (К счастью, это не главный герой.) У него нет ни единой детской травмы, нет скелетов в шкафу, он умен, красив и щедр, он прекрасно выполняет свою работу и пользуется заслуженным уважением и любовью, у ннего нет моральных терзаний, он не получает удовольствия от жестокости, но принимает необходимые тяжелые решения. Когда он получает в свои руки большую власть, становится понятно, что ничего хорошего не выйдет, потому что представьте, что может натворить человек, который всегда прав. Вынужденная мера, продиктованная благими намерениями — это очень часто смерть, много смертей.

Очень грустная книга, несмотря на невероятный (в смысле верится в него с трудом) конец. На разные печальные мысли она наводит: на тему того, насколько художник зависит от власть имущих (полностью зависит), и про то, что кто-то оставляет потомкам великие произведения искусства, а кто-то — танец, который останется только в памяти видевших его, а кто-то — гнусные измышления, которые скоро начнут считаться правдой. И еще про то, что написать исторический (и даже псевдоисторический) роман — дело гораздо более благодарное и душеполезное, чем писать (и тем более творить) историю.

Нет, «Сарантийская мозаика» — совсем не ПЛИО, что бы не писали фантлабовцы. В полуфэнтезийной империи для читателя существует только один город; лишь две силы предъявляет права на трон. Нет запутанных интриг и кровавых битв. Но, согласитесь, идя в театр на «Гамлета», вы не ждётё от трупы детальной реконструкции датского двора времён средневековья. А роман Кея ближе к спектаклю.

Мартин пишет грязно, хоть и талантливо. У Кея много витиеватых ругательств, откровенных сцен; льётся кровь полюбившихся персонажей. Но его книги адресованы мечтателям, а не циникам. На страницах живёт чудо, как огни полумира, озаряющии по ночам то там, то здесь улицы Сарантия. Хотя «сказки», такой, как у Толкиена, тоже нет. Чудо в другом. Орлы не спасут Гэндальфа у Кея. :-( Но Сэм обязательно вернётся к Фродо. :-)

Есть в книгах писателя много такого, чего трудно описать, сравнивая с другими авторами. Одна из таких вещей — лёгкая нотка грусти, ощутимая всё сильнее и сильнее по мере приближения конца книги. В «Львах Аль-Рассана» она была вызвана осознанием близкого уничтожения Цивилизации под натиском варваров. Здесь — другое. Одна великая держава пала за пять веков до описываемых событий, другой только предстоит узнать огонь и сталь. Мозаика под сводом собора, что выкладывает Кай Криспин, мозаика слов Гая Гавриэла Кея — полотна судеб. Люди приходят и уходят, унося помыслы, желания. Мгновения жизни. Об этом и пишет с такой неуловимой печалью в строках Кей. Об утрате мгновения, хрупкого, как золотая роза в покоях императрицы. Как гениальное выступление возничего на ипподроме. Мозаика на сводах великого собора. Или жизнь императора, желающего вписать своё имя в книгу истории, выйти за пределы того самого мига между рождением и смертью. Но... Тщетно? Выбирать читателю.

Конечно, в Мозаике — не только желание отодвинуть конец, сохранив память, но и жизнь, кипящая прямо сейчас. Тройки летят по ипподрому, и публика взрывается овациями. Яд в устах придворных, встречающих мозаичиника с востока. Неужели он будет значимой фигурой в этой игре высоких особ?

Впрочем, не стоит ждать слишком уж много действия от книги. Она скорее придётся по вкусу любителям почитать о сложных, запутанных отношениях между героями, попытаться «раскрыть» многогранные образы с разных сторон. Кто они — Валерий, Алексана, Стилиана Далейн? Что движет этими людьми? Жаль, что в конце, развязывая узлы сюжетных линий, Кей дал читателю «взглянуть изнутри» на многих персонажей. Не осталось загадки. :(

Отдельно хочется сказать об Аликсане, жене Валерия, бывшей танцовщицей когда-то. Властная, сильная.. нет, не то. Я просто не знаю, как её описать. Это относится и к другим персонажам в равной степени. Очень многое раскрыл Кей в своих героях не через буквальное описание характеров, а самим действием. После эпизода на острове я поверил в её реальность. Множество нюансов дали цельную, очень объёмную картину человека.

Стилиана, девушка, спасённая Криспином, Ширин — очень умные, гордые, красивые женщины. И Кей шёл на риск, избегая персонажей-антиподов, играя на одних лишь оттенках. В итоге я действительно увидел разных людей. Но всё же Аликсана — бриллиант в этой сокровищнице образов. В неё можно даже влюбиться. На эпизоде, упомянутом выше у меня защипало в глазах впервые за книгу. Всё слилось воедино: гордость, боль, желание мести, понимание, что прошлое не вернуть. Нельзя описать так просто, что чувствуешь, читая те строки...

Но, пожалуй, кое в чём Кей всё же промахнулся. Как уже говорили, раздражают эпические вставки, неуместные и чуждые. Все подряд персонажи — ораторы высочайшего класса, мастера уклончивых ответов и сложных логических рассуждений. Таков — совершенно случайно выбранный из всех остальных трибун сарантийской армии, и деревенский лекарь, оказавшийся неподалёку от истикающего кровью Царя Царей, и, видимо, добрая часть сарантийских актрисс. :-) Этот рояль играет фальшиво, конечно.

А ещё Кей слишком уж явно демонстрирует своё почитании Цивилизации, комфорта, красоты рукотворного. Часто это рождает пресыщенность, отторжение... Кажется, что герои книги могут быть такими, какие они есть, испытывать такие чувства лишь внутри высоких стен, когда рядом есть термы, где умелые рабыни смоют грязь и умастят благовониями. Что-то не так в этом: баланс между внешним и внутренним нарушается.

Ну и если вы всё ещё не бросили читать мой отзыв, подумав про себя: «Должно быть, очень скучная книжка», я напоследок хочу отчасти с этим согласиться. :-))) Кое-где и вправду написано затянуто. Что ж, это можно понять: трудно держать читателя в напряжении тысячу страниц кряду, не вооружившись головокружительными погонями (хотя одна-таки есть), эпичными баталиями, (кетчупом, пластмассой в цвет золота и алюминием).

Думаю, разменяйся Кей на вышеперечисленное, мозаика вышла бы лубочной, а светлая грусть покинула мир Джада, словно магия — Вестерос. ;-)

Неплохой цикл.

Автор несколько переиначил географию, историю, видоизменил топонимы (неизменным осталось название Афганистана, но тот ли это регион, который мы знаем по нашему миру?). За основу взята эпоха Юстиниана Великого, немного ужатая во времени, плюс добавлены пару вкраплений из эпохи императоров Ираклия (в цикле есть намек на скорое начало местного аналога арабских завоеваний) и Льва III (это про иконоборческие замашки ставшего императором стратига Леонта). Плюс упоминается «сарантийский огонь» (явный аналог греческого огня), в нашей истории появившийся в Византии во второй половине 7 века. Другим народам также уделена толика внимания. Это, помимо антов, еще бассаниды (Сасаниды?), которые почему-то, правда, поклоняются богу Перуну. Впрочем, автор для того и переиначил сеттинг, чтобы вольно творить, не смущаясь по поводу несоответствий, нестыковок, на которые ему могли указать в противном случае.

В целом цикл ровный, имеются яркие моменты (коих все же могло быть и побольше). Приятно, что главный герой — не какой-то супер-пупер прокачанный мегаперсонаж, а просто талантливый мозаичник. В книге достаточно персонажей, которым в целом сопереживаешь, что тоже можно поставить в плюс автору. Магии — минимум, да и та — скорее легкое дуновение полумира... Птички, огоньки, сны, зубр-зубир, щепотка ясновидения, — собственно, и все.

Поскольку интерес к происходящему в цикле лично у меня был довольно неравномерен, то оценить его получилось не более чем на 8 баллов.

Мне дико, просто дичайше нравятся некоторые идейные моменты книги! Такие оригинальные замыслы: главный герой — мозаичник; необычная магия — говорящие и думающие птички, выполненные из кожи и металла; центр городской политики, да и что там, всей жизни — ипподром и игроки на нем...

Но читать это совершенно невозможно! Необъяснимо скучно и тягуче, периодически ловлю себя на перечитывании одной и той же строки по несколько раз (и далеко не потому, что она так нравится, а потому, что мозг отрубается). В общем, дошла до середины и взяла тайм-аут. Дальше пока не в состоянии, может, когда-нибудь доберусь и довершу начатое.

Я не могу сказать, что отношу себя к ярым поклонникам экшена в фэнтези. Я люблю также и вдумчивые, умные, не слишком динамичные вещи. Но тут стойкое ощущение попадания в стоячее болото, хотя вроде и движение какое-то есть, и события происходят... В общем, безумно приятно было бы увидеть все те же идеи, но полностью переписанные во что-то более съедобное.

Начитавшись положительных рецензий об этой дилогии незнакомого мне автора, решил попробовать. Оказалось не очень. Наверное слишком завышены были ожидания.

Нет, сказать что книги плохие, конечно, нельзя. Но мне не хватило бэкграунда. Т.е. передний план (главные герои, интриги, заговоры) проработаны отлично! А вот что касается второго плана, то тут была масса возможностей создать действительно глубокий, проработанный мир, которую автор, как по мне, просто упустил. Это касается и глобальных событий в мире, и частных взаимоотношений второстепенных персонажей, и проявлений полумира (фентезийная составляющая).

Персонажей много. И я не против персонажей, которые были введены, для того что бы показать историю еще с одного ракурса. Но их надо было либо полноценно развивать, либо грубыми мазками обозначить их присутствие в романе, показать их глазами необходимые события и снова сконцентрироваться на главном. А так получается, что читатель тратит свое время на линию второстепенного персонажа, которая слишком «сырая», не получая в итоге удовлетворения из-за скомканности ее повествования. Так же обстоят дела и с проявлениями магического: обозначены, но совершенно не раскрыты.

Думается мог бы получиться очень сильный роман-эпопея, но ввиду всего вышеперечисленного, назвать его таковым не могу.

PS: Есть пара очень сильных моментов во второй книге, которые, безусловно, выдают талант автора, за что и накинул один балл сверху.

Мне рассудительно сказали:

- Ну, понятно же все. Это про Юстиниана. Ему даже ничего выдумывать не надо было.

А вовсе и нет. Эта книга не про императора и императрицу. И не про золотого стратега Леонта, любимца солдат, не знающего поражений, и ставшего во главе великой империи. И не про молодую царицу антов, ставшую императрицей. И не про дворцовые перевороты, заговоры, политические интриги и убийства. Не про канцлера, ведающего, кроме всего прочего, уничтожением, умерщвлением тех, на кого укажет император. Не про царя царей, не знающего слова «нет». Не про великую танцовщицу и не про гениального возничего. И даже не про мозаичника Кая Криспена, отправившегося в нарушение всех законов в столицу империи, чтобы стать там тем, кем он в конце концов и стал.

Огромный мир населен огромным количеством людей и демонов и богов и тех, кто на полпути между миром и полумиром. У каждого из них – своя история, как у трибуна, сначала чуть не убившего главного героя, а потом ставшего его лучшим другом. Как у слуги из северных дикарей, ставшего воином, а потом учеником мозаичника в большом городе. Как у служанки-рабыни, спасенной от кровавого обряда случайно проходившим мимо главным героем.

Случайности. Их много, они накапливаются, и меч, ударивший одного, становится кинжалом, ударившим другого. Любовь и страсть к одному поворачиваются вдруг в другую сторону.

Но так и в жизни – все течет и все меняется. И тот, кто заставил твое сердце от восхищения стучать с перебоями – рано или поздно окажется рядом. Надо просто быть готовым даже к таким случайностям, которых, кажется, не может быть.

Мозаичник шел, шел… И пришел.

Вот его последняя работа. Вот он, взлохмаченный и неухоженный. И вот его императрица.

Красивый конец красивой кровавой, страшной, жестокой и правдивой истории.

На самом деле было не так?

Ха! На самом деле ничего этого не было. Все это придумал автор!

И что еще интересно: нет ни одного абсолютно черного персонажа. Нет отрицательных героев. очень человеколюбимая книга.

Бывают интересные истории, которые читаешь с определённым удовольствием, но в процессе чтения периодически хочется воскликнуть: «Не верю!».

Мир Джада, который описал Кей, кажется таким же реальным, как и наш, не в последнюю очередь благодаря людям, его населяющим. Я обратил внимание, что несмотря на множество плохих поступков, которые совершают герои, в книге нет ни одного отрицательного персонажа! Каждого можно понять и если не простить, то хотя бы пожалеть, даже

Великий город Сарантий по-настоящему живёт, в нём переплетаются сотни людских судеб и желаний, подобно кусочкам смальты, а вместе они как раз и образуют прекраснейшую Сарантийскую Мозаику!

Читая мозаику, невольно сравниваешь её с Видесским циклом Тертлдава. По сути и там, там копия Византийской империи и её окружения (у Кея копия более похожа на оригинал). И тут надо отметить, что оба автора разбираются в теме, что приятно и не вызывает «фейспалмы». Дальше произведения разнятся. Если у Тертлдава — это экшн да путшествия (что лично мне ближе), то у Кея — это интриги и эмоции. Я, вообще, назвал бы Сарантийскую мозаику, книгой о чувствах. Я, честно не люблю такого плана книги, но тут должен снять шляпу перед автором. Описания переживаний и эмоций персонажей, абсолютно не раздражают, а выглядят интересно и органично, придавая им жизнь. Наряду с «Дюной» Герберта в «Сарантийской мозаике — интереснейшие диалоги, а последний диалог Криспинна с Стилианной зацепит за живое даже самого чёрствого читателя.

Жизнь же средневекового Константинополя, прошу прощения, Сарантия, и его нравы изложены на 5.

В целом хорошая дилогия про дворцовые интриги и жизнь людей в историческом антураже Византии.

Книги в жанре исторического и псевдоисторического фэнтези — это удивительно удачная находка. Не знаю, правда, за кем первенство в этой области, но примеры саги Джорджа Мартина, другой саги, пана Сапковского о Рейневане, хроник пропавшего легиона Тертлдава и собственно Сарантийской мозаики, показывают насколько успешными, удачными и интересными могут быть такие истории. Полотно с эскизом уже есть. Несколько мазков здесь, пару штрихов там — и новый, удивительно достоверный мир в распоряжении автора. Но его ещё нужно оживить, наполнив его людьми и в этом сполна проявляется дар Кея. Его герои, отстоящие от нас примерно на полторы тысячи лет, кажутся такими реальными, такими близкими и понятными, что читатель вживается в мир Джада легко и сразу, а история увлекает с первых страниц.

Придворная знать интригует, развлекается и утопает в роскоши, чернь беснуется, требуя зрелищ, император отягощён заботами и тяготами венценосца, куртизанка лениво покачивает ножкой, а мозаичник Криспин трудится в поте лица своего, пока ещё не зная, насколько близка к осуществлению его мечта о создании мозаики, которая стала бы истинным чудом и даже откровением. И вроде бы всё как всегда, повозка истории катится по проторенной дороге. Заговор? Смерть владыки? Падение одних и возвышение других? Мир Джада всё это видел не раз, но... никто не заметил, что колёса той самой повозки на этот раз не просто сделали ещё один оборот. Подскочив, наехавши на колдобину и едва не опрокинувшись, она достигла вершины холма и резко покатилась вниз. Пошёл к своему концу период античности, впереди у этого мира — средние века. Никто из ныне живущих этого мира, даже мудрейшие, не понял этого, ведь это произошло только-только и скорее всего не поймут никогда, ведь как пишет сам автор: «Невозможно отрицать ту истину, что главные события века происходят, лишь краем задевая течение жизни большинства людей». Эпоха которую можно и нужно ругать, сменяется тем не менее тем временем, которое не зря называют тёмными веками. Криспин ушёл и вместе с ним ушла тяга к прекрасному, новому и непознанному. Пройдёт немало веков, прежде чем этот мир дождётся своих Микеланджело и Леонардо, своего Возрождения. Мир, но не Сарантий, ведь у границ империи уже собирается, формируется та грозная сила, которой предназначено выполнить приговор истории. И об этом тоже интересно читать.

Немало людей роняют замечания: писал бы автор себе исторические романы, зачем делать из них фэнтези? Я не согласен. Пусть фантастическая составляющая в таких книгах служит лишь контрастом, вводимым в вену, неоновой подсветкой, общим антуражем, деталью, да чем угодно — это не важно. Важен лишь общий результат, а он, согласитесь, получился великолепен.

Хочу отписаться сразу по двум книгам, т.е. по всему циклу.

Я бы отнесла этот цикл не к фэнтези, а к псевдоистоии некого альтернативного мира. Мира, который крайне далек от нас, но так похож на древний Рим или Грецию. Магии тут нет, ну или почти нет. Она проходит по центру, но очень тонкой линией и никаким образом не влияет на смысл, даже если эту линию вытереть, общая картина не изменится.

Основа повествования — мозаика. Мозаика не только как вид изобразительного искусства, но и как способ написания текста. В каждом кусочке Сарантийской мозаики недоговоренность, но если сложить их вместе, можно увидеть мир Джада в полной красе.

Первая книга мне показалась ровной. События перетекали из одного в другое, герои жили, изредка умирали, но это как-то все было спокойно. Путешествующий мозаичник, потерявший все и пытающийся что-то найти, дорога, дворцовые интриги. честно скажу, меня не впечатлило. Хотя в книге есть ряд динамичных сцен, боев и гонок на колесницах.

Вторая книга, «Повелитель императоров», вообще, вначале мне показалась каким-то любовным романом. Первая четверть, сплошной лямур-тужур. Но стоило так подумать, как мне размякшей от всей этой любви, сразу дали по лбу. Стремительной спиралью разворачивались события, выбивая с шахматного поля романа одну фигуру за другой. В результате, все закончилось оттуда, откуда началось, но было интересно Интереснее, чем первая часть. Хотя очень-очень печально и обидно за некоторых героев.

Расстроило еще и то, что прописано очень много характерных героев второго плана, которые так и повисли в воздухе, ни туда, ни сюда их так и не пристроили и никакой роли они не сыграли. Вернее сыграли, но не для читателя, а для становления характера главного-героя. У меня даже создалось впечатление, что продолжение будет, но, видимо, я ошиблась.

И да, по общей стилистике роман отдалено напоминает Песнь льда и пламени, но в крайне облегченном, этаком дамском, мягком варианте.

Мир, освещенный двумя лунами, так похожий на наш, − мир Кея. Кому-то манера писателя с его длинными описаниями и рассуждениями может показаться скучной, но автор создает мир настолько достоверный, что его как будто можно потрогать и увидеть во всех подробностях. Читатель будто пребывает в мире книги. К тому же, несмотря на описания и неторопливость некоторых моментов, хватает в дилогии и остросюжетных поворотов, и динамики, особенно во второй книге.

Названия книг дилогии (а по сути, романа в двух частях) символичны. Дорога в Сарантий − иносказательное выражение, означающее путь, который изменит жизнь, к лучшему или к худшему. Многие персонажи отправляются в Сарантий, великолепный Константинополь мира под двумя лунами, чтобы начать новую жизнь. Повелитель императоров − о силах, которым подвластны все смертные, в том числе могущественные правители: случайности, неучтенные обстоятельства, непредвиденные поступки людей, оказавшихся в нужное время в нужном месте, само течение Времени.

О персонажах нельзя сказать, что они просто хорошо прописаны − они живые и настоящие. Кей заставляет им отчаянно сопереживать, особенно когда по ходу действия нарастает предчувствие грядущей беды. Кей любит делать персонажами своих книг людей искусства и врачей. Здесь есть и те, и другие. Главный герой (условно главный, скорее, центральный) − художник-мозаичник, вокруг него группируются остальные персонажи, связываясь узами дружбы, ненависти и любви. Искусство, его вечность и мимолетность − один из мотивов «Сарантийской мозаики». Шедевр художника, который проживет века; искусство врачевателя и повара; шедевральный маневр гонщика на колесницах, существующий только одно мгновение и отложившийся только в ненадежной памяти зрителей.

Другой мотив − мозаика в переносном значении. Мозаика отдельных судеб складывается в единый узор. Поскольку среди действующих лиц есть царственные особы и придворные, в романах много интриг, любые действия персонажей влияют на расстановку сил, меняют судьбы отдельных людей и целых стран.

Поражает мастерство автора, он связывает и переплетает все сюжетные линии в единый узор. К финалу все «ружья» оказались в действии, все намеки получили развитие, мозаика сложилась и никто из персонажей не повис в неопределенности. Понравилась задумка с говорящими механическими птичками. В первой книге Кей очень изящно обманывает ожидания читателя: подаренная Криспину птичка не станет его болтливой спутницей до конца книги. Только судьба Касии, бывшей рабыни, немного разочаровала. В первой книге постоянно подчеркивалось, что она «умная», но ни ее ум, ни отношение к главному герою не сыграли особой роли. Складывается впечатление, что автор просто «пристроил» Касию, не придумав для нее ничего более интересного. Вообще, отношения на равных между аристократами и простыми людьми в сословном обществе немного удивляют, но, учитывая происхождение императора и его супруги, лишенных предрассудков, это можно считать естественным.

Книги Кея великолепны, они для неторопливого чтения и для тех, кого не пугают длинные описания. Из прочитанных на данный момент книг Кея лучшей я все же считаю «Львов Аль-Рассана». А вот «Гобелены Фьонавара» у меня «не пошли» совершенно, начинать знакомство с писателем с них не советую, подлинный стиль Гая Гэвриела Кея начал складываться в последующих книгах.

Совершенно непонятно зачем, ну вот зачем было автору придумывать сотни и сотни терминов для обозначения известных каждому политических, географических, антропологических, и еще Зевс знает каких образований ? Ну написал бы роман об упадке Константинополя, пусть бы и с мистикой и теософизмами, и прочим. Что, тысячу лет как отравленные императоры судиться бы стали за клевету ? Но нет, мы пойдем своим путем, всё-всё-всё обзовем как-нибудь эдак, по-своему, пусть читатель запоминает.

И в который раз вспоминается заповедь для хороших фэнтези авторов : ни в коем случае не ставить в название произведения придуманные ойконимы.

По сути произведения же...лучше пойду перечитаю «Молот и крест».

На книгу, а точнее на вторую часть натолкнулся благодаря системе рейтингов ФЛ. Обе части понравились в равной мере — не соглашусь с мнением, что первая часть — это большое предисловием ко второй. Действительно очень приятный и затягивающий стиль у автора и слово «мозаика» подходит не только к центральной теме книги, но и к этому самому стилю изложения: множество сюжетных линий, которые очень органично сплетаются и расплетаются.

При классификации поставил галочку «с множеством интриг».

Сравнения в отзывах с Дж.Мартином уместны лишь отчасти: все таки плотность интриг пониже, горизонт повествования покороче, действующих лиу поменьше. Ну, и конечно, у Мартина все гораздо брутальнее. Здесь мы, хоть и с оговорками, имеем хэппи энд.

По поводу фентезийности — в отзывах пишут, что это скорее исторический роман, чем фентези. Да, драконов, эльфов, гномов и пр. атрибутов тут нет. Это скорее ближе к фентези а ля Ротфусс, Ле Гуин, Хобб, Семенова и т.п. Но историческим романом это назвать трудно, хотя аллюзии с Византией и Римом налицо.

М-да. Как обычно, море восторженных отзывов просто поражает. Хотя я читала эту книгу по рекомендации, и даже дочитала — но под конец пролистывая целые страницы. Действия фактически нет, мозаичник идет в столицу делать мозаику. При этом он встречается с героями, и каждая сцена расписывается с разных сторон! То есть сначала мы видим от имени мозаичника, что случилось. Потом начинается повествование от имени другого героя (героини), за энное время до того, как случилось событие плюс само событие уже глазами второго героя. Потом то же самое от третьего героя. Потом первый герой начинает вспоминать. Потом второй. Потом третий. Потом первый обдумывает и анализирует. Потом второй обдумывает и анализирует. Потом третий. Потом читатель начинает ощущать себя учеником школы для умственно отсталых, которому в девятый раз талдычат одно и то же. Единственная интересная линия — линия птиц — почти не развивается и очень быстро заканчивается.

То есть сократить бы всё это раз в пять — было бы самое то.

Ну и плюс герои. Главный герой не вызывает никаких эмоций — ну вот как-то всё равно, дойдёт — не дойдёт, раскроют его или нет, сделает мозаику или нет. Ну идет себе мужик и идет.

Героиня... ну как некоторые авторы-женщины любят пытать своих героев-мужчин, так почему-то авторам-мужчинам доставляет удовольствие описывать насилуемых и принуждаемых женщин. Вот я не представляю себе, чтобы свободную девушку продали в рабство, имели как хотели — и через год у неё от психики еще что-нибудь осталось бы. Да еще и чтобы ей самой мужчину захотелось! Ну не раньше, чем через несколько лет, ИМХО.

Впрочем, действует она после ухода от хозяина очень мало, в чём основная проблема книги: масса героев, от имени которых написаны незначительные, не важные для основного повествования фрагменты. Поварёнок расписывает блюда и то, как главный повар его похвалил на семи страницах и потом исчезает из произведения. Ещё кто-то идет на стадион, находит там брошку, занимает еще пять страниц — и исчезает. И таких вот образов, не несущих сюжетной нагрузки, а лишь загромождающих текст — полкниги.

Кроме того, масса таких, например, моментов: герой стоит на корабле и решает, что делать дальше. А потом вдруг нам рассказывают, как он на этот корабль добирался. То есть если бы он сразу добирался, возможно, было бы интересно. А так мы уже знаем, что на корабль он попал, и все его переживания сводятся «на нет», убивая интригу напрочь.

Вердикт: рваное и занудное чтиво, неплохо написанное (особенно моменты восприятия мира мозаичником), если бы подсократить, и с несколькими неплохими предпосылками, которые растворяются в море лишней информации.