Гай Гэвриел Кей «Дорога в Сарантий»

Историческим аналогом книги послужила Византия времен правления Юстиниана I. До поры до времени глобальные события соответствуют истории — войны, восстания, интриги... Да и в большей части персонажей вполне угадываются прототипы — от императора Валерия и его жены Аликсаны, бывшей танцовщицы, до Пертения Евбульского, секретаря и историка, весьма и весьма похожего на Прокопия Кесарийского.

Впрочем, главный герой книги — мозаичник из Батиары (Италии) Кай Криспин, отправляющийся в легендарный Сарантий, столицу империи, под именем своего друга и учителя, по приглашению императора для создания мозаики в новом святилище Джада. В целом, книга довольно сильно похожа на «Львов». Правда, доля фантастического элемента растет (одушевленные механические птицы алхимика Зотика, древний лесной бог Людан в облике зубра, странные огоньки на улицах Сарантия), и он уже начинает оказывать некоторое влияние на развитие сюжета, но пока на его побочные ответвления.

Нельзя не отметить редкую скрупулезность автора в описании деталей. Главный герой — мозаичник? Кей подробнейшим образом изучает теорию тогдашнего мозаичного искусства, и действия и размышления Криспина становятся абсолютно достоверными. Но не бойтесь, в лекцию текст вовсе не превращается. Действие переносится на ипподром? Кей не менее тщательно исследует все, что относится к проведению гонок на колесницах, и т.д.

Традиционно удачно получились герои. Даже Валерий Второй у него прежде всего человек, а потом уже император; Валерий и Аликсана — прежде всего любящие супруги, а лишь затем император и императрица. Но, конечно, видеть их такими мы можем только в отсутствие прочих. Многие герои (повторяюсь, но куда уж деваться) заслуживали бы отдельных книг, посвященных им. Валерий. Аликсана. Леонт — верховный стратиг. Стилиана Далейна — дочь аристократа, убитого Валерием, и жена Леонта. Зотик — алхимик, научившийся даровать души своим механическим созданиям. Гизелла — царица антов, единственная наследница своего великого отца, которую не хотят видеть своей правительницей непокорные подданные.

О Гизелле хотелось бы сказать чуть больше. За ней без труда угадывается Амаласунта, дочь правителя готов Теодориха, обратившаяся за помощью к Юстиниану, после чего началась длительная война Византии с готами. Обычно в литературе мы видим ее образ с точки зрения готов, для которых она стала предательницей. Здесь же есть уникальная возможность взглянуть с другой стороны, за что Кею отдельное спасибо.

Еще стоит отметить историю Пронобия Тилитика — язвительнейшую насмешку автора над церковью и ее «святыми».

«Сарантийская мозаика» — это, по сути, вольная интерпретация жизни Византийской империи и строительства Софиевского собора. Римские имена героев, скачки, бани — все это мы знаем из учебников истории и поначалу такие «дикости», как две Луны в мире Сарантии/Византии воспринимаются с некоторым недоумением. Кей, по-моему, так и не придумал, где должна проходить граница между популяризированной историей и авторским миром. От этого узнавания/неузнавания мира лично мне было несколько неуютно.

Теперь, собственно, о сюжете. Тут тоже налицо некоторая развдоенность — с одной стороны определенная динамика есть, нельзя сказать, что ничего не происходит, читать скучно и т. д. Ведь Кай Криспиан идет в Сарантий, спасает смертницу, встречается с языческим богом (ИМХО, тема Джада-Геладикоса-Зубира раскрыта слабенько, можно было сделать куда интересней). Интересно, но это не более, чем обманка. В Сарантии начинается совсем другой роман. Нехитрый квест летит ко всем чертям, мы получаем мир дворцовых интриг и заговоров, психологических игр и коварных соблазнительниц. А потом... Потом снова резкий разворот — и в концовке Кей уже пишет философско-лирическое фэнтези. Читать такую мешанину, может, и весело, только устаешь.

НО!

Книга то на самом деле богатая и интересная. Заложенного в ней потенциала в три раза больше, чем автор сумел раскрыть, но, может, все еще ждет меня дальше, во второй книге цикла?

Мозаика…

И не только потому, что главным героем книги является мастер-мозаичник!

Это мозаика мира, яркого и светлого, неспокойного и величественного. За этим миром двух лун прослеживается история земных империй, но эти империи лишь послужили источником, описанный мир совсем не такой, хотя и вполне убедительно реальный. В этом мире есть боги – единый Джад и языческие силы Леса, причем эти языческие силы оказываются реально существующими, ужасными и опасными (в общем, это — единственный собственно фантастический элемент книги).

Это мозаика повествования, удивительный стиль, показывающий основное действие с разных точек зрения. Практически любой второстепенный герой удостаивается подробного рассказа, он на пару страниц или пару абзацев становится центром мира, со своей историей и своими мыслями, мы бросаем взгляд на события с его точки зрения – и вновь идем дальше вместе с главным героем. Вдруг рассказ делает неожиданный экскурс в прошлое, а то и в будущее – и у описания появляются совершенно новые оттенки.

Это мозаика стилей, перед нами то исторический роман, то увлекательный квест, то мир придворных интриг, то теологические размышления, то рассуждения об искусстве… И все эти стили незаметно переходят один в другой, прорастают один сквозь другой, делая повествование непредсказуемым и чертовски увлекательным! Мало что главный герой слывет непредсказуемым человеком – автору он во многом уступает! Практически нигде события не принимают ожидаемый оборот.

Это мозаика интриг, искусство правителей, которым вместо кусочков смальты служат люди.

Это мозаика профессий – все, включенные в водоворот событий люди – профессионалы: солдат и алхимик, архитектор и повар, возничий и главнокомандующий. Это чувствуется, определяется множеством мелочей, впечатляет и внушает доверие.

Это мозаика женских характеров – волею судеб герою встречаются на пути женщины умные и сильные, но насколько же они разнятся между собой!

И это не бесполезный набросок – здесь вы прочтете о любви и о дружбе, о преданности и чести, о вере и о страхе, о доброте и о жестокости и все это пропустите через свою душу и свой разум – смею надеяться, что все это оставит в вас свой след…

Читайте – это того стоит!

Может, оно так и есть, как пишут фантасты, и великие события имеют особенность прокатываться волнами через пространство и время, раскалывая реальность и порождая многочисленные отражения, которые обретают собственную жизнь и историю.

А это событие было поистине Великим. Крушение Вечного Рима, павшего под натиском орд варваров. Огромная Империя раскалывалась и миллионы потерянных и испуганных людей пытались выжить на отдельных обломках. И какой надеждой и опорой для них должна была стать Византия — восходящее солнце востока! Чего же удивляться тому, что волны таких глобальных событий разошлись кругом, породив множество фантастических миров, в том числе и этот — Мир Сарантия.

Древний мир для нас всегда притягателен, тем более, созданный с такой любовью. Нет, это не ностальгическая или слащавая картина. Это жесткое и реалистичное полотно: в мире Сарантия много крови и грязи, насилия и дикости, религиозных войн и фанатиков, болезней и бессмысленных смертей, рабства и ненависти. Но еще это — мир постижения духовных ценностей, мир безвестных мастеров, которые создают потрясающие душу памятники и картины, первых ученых, ищущих во тьме предрассудков искру знания.

Главный герой — один из таких мастеров, мозаичник Кай Криспин, отправляющийся в Великий Город чтобы создать самую значительную в своей карьере картину. И этот роман — рассказ о его дороге. В прямом смысле этого слова — через страны, пережившие падение цивилизации и возврат к дикости, мимо людей, утерявших духовную опору среди войн, страданий и смерти. И в переносном смысле — рассказ о дороге из тьмы отчаяния к свету новой жизни, к обретению ее смысла, веры и надежды.

И это путешествие — физическое и духовное — только часть масштабного плотна, огромной мозаики, кусочками которой становятся целые страны, могущественные правители, религиозные направления, людские массы. Разноцветные кусочки складываются то так, то этак. Нити долговременных замыслов, интриг, заговоров то четко проявляются, то вновь ускользают до времени, пока не появится еще один кусочек этой мозаики под названием Сарантий.

Среди этих кусочков — не только история Кая Криспина, но и десятков других людей. Одни из них трагичные, другие — почти возвышенные, третьи — поучительные. И из них я бы выделила две. Одна — добавляющая в эту мозаику волшебного и мистического блеска, история алхимика Зотика и его механических птиц. А другая — вносящая в жесткое и, порой, пафосное повествование нотку ехидного юмора — история бывшего безалаберного курьера Пронобия Тилитика, ставшего непостижимым образом «святым» мучеником и объектом поклонения. Вот уж, поистине, неисповедимы пути твои...

Замечательная книга, более историческая, чем фэнтезийная. Но «фирменные» «эпические» вставки Кея в текст все равно сильно раздражают.

Сквозь пот, боль и слёзы.

В целом впечатления от романа противоречивые. С одной стороны умом я понимаю, что роман хороший. Запоминающиеся персонажи. Интриги. Тайны. Сражения.

Но, господи, как это было невыносимо скучно читать. Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы продвигаться сквозь текст. Обиднее всего от того, что раньше у меня была убеждённость, что этот роман мне должен понравиться. Но, увы, не срослось.

Поэтому я с Г.Г.Кеем прощаюсь навсегда. Чао, бамбино, сорри.

Достаточно добротная «интеллигентная», без пережимов книга в стиле исторического романа. От фэнтези в ней чуть, часть истории с механическими птицами и зубром вполне можно пропустить без ущерба для целого, а так по факту — роман о ранней Византии, которую автор расцветил и в целях свободы рук заменил наименование страны, персонажей и датировку. Книга легко читается, без провисаний и является несколько подростковой по манере изложения, упрощенности как персонажей, так и способа повествования — чистый квест, странствия супергероя ( удивительный мастер в своем деле, любого перепьет, в драке не из последних, женщины тают перед ним, находчив и остер на язык) с друзьями на пути в город. Все это достаточно простенько, а сцены с участием императора и его супруги даже и со вкусом.

Для англоязычной аудитории, видимо, византийский фон в диковинку, но на фоне книжек Ладинского роман Кея вполне в ряду добротной прозы этого уровня. Ассоциации вызывает по манере и качеству исполнения с «Зодчими» Волкова и «Кириллом и Мефодием» Караславова. Я не большой поклонник «Руси изначальной», но по экспрессии, сочности красок, драйву она на голову выше гладокописи Кея, так что все познается в сравнении. А еще примерно в то же время, что Кей писал книгу про Сарантий некто Д.Мартин писал «Игры престолов» и на фоне заданной планки средневековой жестокости, безумия и угара книжка Кея черты романтического анахронизма приобрела дополнительно. Не сомневаюсь, что продолжение столь же приятно, сколь и необязательно.

Прочитал первую книгу. Осталось сложное впечатление. С одной стороны, язык повествования приятный, хорошо раскрыт внутренний мир ГГ. С другой стороны, сюжет развивается уж слишком неспешно, а внешний мир, придуманный автором, получился эклектичным, непрочным и малоубедительным. Вроде это Земля, но у ней два спутника. Вроде Византия, но сильно кривая. В соседях вроде Персия, но с индийской кастовой системой. Автор как бы предлагает читателю самостоятельно домыслить мир на основе исторических аналогий. Но когда читатель, особенно знакомый с этим историческим периодом, наталкивается на очередные выданные автором подробности, то остается в недоумении. Например, рядом с Афганистаном оказывается море и некие острова, корабли не плавают зимой по морю, псевдомосковиты (в это время?!) на границе с псевдоперсией ходят в шубах (?!).

Непомерно преувеличена роль скачек и группировок болельщиков в Сарантии. Автор повторяет целый ряд исторических мифов периода возникновения Восточной римской империи, плюс вносит свои заморочки, скалькированные с западной политической жизни. Мне кажется, что Павло Загребельный писал на эту тему гораздо увлекательней.

Начитавшись положительных отзывов, заставил себя дочитать до конца. Чесслово, каждый раз приступал как к нужной, но скучной работе. Под конец первой книги появился динамизм в сюжете. Но все равно, мир, описанный автором, не вызывает доверия. Попробую осилить вторую книгу.

Скучнее ничего не читал. Жутко однообразно и статично. Ни разу не возникло чувства присутствия. Я не представил, не увидел мир книги. Читал долго, из принципа. Читал и засыпал.

Только последние страницы доставили удовольствие. Написаны красиво, поэтично. Там простые кеевские фразы-обрывки сменяются длинными закрученными локонами предложений. Над концовкой автор поработал, а остальное — дешёвка, на мой взгляд. За концовку накидываю 1 балл и ставлю 4. Вторую часть дилогии читать точно не буду.

Непростые отношения у меня сложились с этой книгой: пару раз я её пыталась бросить, один раз даже точно бросила, но вновь вернулась на следующий день – что–то всё же влекло её дочитать.

Я условно разделила книгу на три части. Первую часть было более менее интересно читать. Поначалу надо было разобраться в устройстве мира, в который Автор определил героев, на что он походит, этот мир, чью историю он напоминает. Познакомиться с главным персонажем Каем Криспином Варенским – человеком, у которого интереснейшая профессия – мастер–мазаичник. Его образ сложно складывался: импульсивный и взрывной в работе, умеющий видеть прекрасное в сочитании света и тени, в отблесках цветов и в них видеть свои будущие творения, тем не менее в повседневной жизни он совершенно безрадостный, мрачный и угрюмый человек – и на это есть причины. И мне хотелось увидеть – зажжётся ли в нём жизнь. Интересно было читать об его путешествии в Сарантий – ведь не зря говорят, что если человек плывет в Сарантий, то его жизнь вот-вот изменится, что он стоит на пороге величия, славы, богатства или, наоборот, на самом краю пропасти, и ему осталось мгновение до последнего падения после встречи с чем-то, превосходящим его возможности. Таков этот город и Криспину выпала доля или честь зделать его ещё величественнее. По пути у Криспа случались приключения, он постепенно обрастал спутниками, каждый из которых не самым обычным способом становился ему преданным другом.

Потом была вторая условная часть – и вот она то и навела на меня жуткую тоску. Медленно и скучно было читать о перевороте во дворце правителя и гонках на колесницах: описывается всё подробно и читая, я частенько проваливалась в забытьё, из которого возвращаясь не помнила о чём читала. Тут то я и пару раз отказывалась от чтения, хотя пройдено было уже больше половины. И хорошо, что я вернулась к книге, потому что следом шла третья условная часть.

Именно этого–то и не хватало мне всё предыдущее время чтения: остроты, интриг, неожиданностей, которые меняют представление о герое и его назначении. Почти в самом конце книги Кай Криспин предстал человеком, который навсегда изменил очень много жизней – он сам себе не мог объяснить почему поступал так, а не иначе, что влиял на жизни и судьбы других. Каждая встреча в этом Городе ставила перед ним те или иные сложные задачи. Он сурово напоминал себе, что приехал сюда работать на куполе, вознёсшемся высоко над всем миром, который был даром императора и бога. Он ни за что не позволит впутать себя в интриги этого Города, но другие рады были сделать это. И Каю придётся доказывать знанием свою состоятельность, защищать свою жизнь, противостоять женщинам, заводить друзей и знакомиться с людьми, которым предстояло определить грядущие дни его жизни под солнцем бога.

С разными людьми сводила судьба Криспина. Но больше всего позабавила история Пронобия Тилитика – вот уж действительно, пути Джада неисповедимы и ,,Житие'' красноречиво расписало все его подвиги, страдание и мощный святой зов, но о том, что мелкий родианский художник в путешествии святого человека к вечному Свету бога сыграл важную роль, клирики-летописцы то ли забыли, то ли сочли совсем несущественной эту роль.

В итоге, когда я добралась до заключительной части книги, страницы полетели – в повествовании появилась искра, жизнь, интерес, сформировался образ главного персонажа, о судьбе которого и окружении которого хочется узнать. Определю для себя эту книгу, как приквел – знакомство с миром, персонажами, их характерами и целями.

Книга могла бы быть обычной сказкой с присутствием доброго волшебника, помощников героев в виде птиц-проводников, разбойников, странников, королей и рыцарей. Но это был бы не Кей, если бы в романе не было намешано столько символизма, этнической составляющей, психолого-философской подоплеки. Можно наблюдать даже противоборство религиозных канонов.

Персонажи отдаются со всей страстью своему делу – весьма познавательно постигать искусство создания мозаики, ощущать себя участником боев на колесницах на ипподроме, расплетать каверзные дворцовые интриги.

Свойственное автору: у каждого персонажа свой особый фатальный путь, своя драма.

Апофеозом романа становится мысль автора о месте человека в мире, о поисках самого себя и поиске гармонии с окружающей жестокой действительностью.

На мой взгляд, книге не хватило законченности, многие персонажи раскрыты поверхностно и мимолетно. Ощущение и обещание грандиозной интриги и тайны, сопутствующее с первых страниц «Дороги в Сарантий» оказывается обманным. А сама книга начинает захватывать только практически с середины.

Это один из тех случаев, когда, прочитав множество восторженных отзывов и рецензий, приобрел книгу, и оч. сильно в ней разочаровался. Вроде бы все есть — и продуманный мир, и придворные интриги, и тщательно проработанные герои... Но интереса нет. Совсем не затягивает. Может быть, это после Дж. Мартина уже не интересно читать о придворной жизни ? Хотя, конечно, придворная жизнь в этой книге занимает далеко не первое место. Думаю, позже приступить ко 2ой части — быть может, она окажется интересной.

Это довольно неоднозначный роман. Причем, сразу по нескольким пунктам. Во-первых, роман «Дорога в Сарантий» сложно классифицировать. Есть придуманная автором империя, очень похожая на Византию, но с массой неизвестных географических названий и имен элиты. Присутствует фантастическая линия, но очень отдаленно и где-то на переферии, и особо ни на что не влияет. То есть, история придуманная Кеем имеет какое-то отношение к реальной истории, но для большинства читателей авторский замысел останется непонятным, так как найдется мало людей сильно разбирающихся в перепитиях истории Византийской империи.

Второй момент, который может оттолкнуть от этого произведения, очень невысокий темп. Минимум событий, много внимания уделяется описаниям всего вокруг, от окружающей местности и заканчивая гонками на колесницах, а в перерыве между этим, писатель расскажет в чем ходили, что ели, как спали и как праздновали. Не знаю, может это и привлекает кого-то, но иногда подобное может вызывать эффект снотворного, что вообще то тоже неплохо, гарантирован крепкий и здоровый сон.

Но есть всё же и хорошие моменты. Если вы любите запутанные и сложные интриги, жестокую борьбу за власть, заговоры и удары из-за угла в спину, то это именно то место, где всего этого в достатке. Сарантий — столица империи, но кроме этого, в данном городе происходят самые разные процессы, от которых зависят жители других государств, подвластных Империи и пока еще живущих отдельно от ее власти.

Это первая часть истории, в которой происходит знакомство с миром, с главными действующими лицами, расставляются акценты и делается неплохой задел для продолжения. Конечно, любители ураганного действия, вряд ли найдут для себя что-то интересное в этом романе, но иногда хочется именно таких, неспешных и обстоятельных историй, пусть даже и местами скучных. У меня большие надежды на продолжение, так как концовка этого романа получилась очень и очень интересной.

Книга оставила настолько двойственное впечатление, что не могу удержаться и оставляю отзыв. Не смотря на все достоинства, описанные в многочисленных комментариях, читала с трудом. Постоянно расстраивало ощущение незаконченности сюжета и в то же время перенасыщенности интригами. Интересные события обрываются на полуслове, как будто три четверти осталось за кадром, как будто книга только начата и я читаю «рыбу» с кусками мяса то тут, то там. Еще раздражение вызвали одинаковые герои, особенно женские персонажи, все-все очень умные, красивые, проницательные, коварные, словом одинаковые.

Сложное произведение, сложная композиция, сложные эмоции.

Сочетание обыденности, тварности — и одновременно высокого искусства. Бывает, когда вы смотрите на древнюю мозаику вблизи — и видите стыки между кусками, неровности сколов по краям, можете поскрести штукатурку, на которой она крепится, и серая пыль послушно засыпет вам новые ботинки.

А потом вы отойдёте, и всё это растворится. Вы будете видеть перед собой не куски смальты, вы охватите взором всё многоцветье, всю палитру, а чрез миг придёт и понимание авторской интенции. И, наконец, вас накроет глубокое, внутреннее понимание эстетики этой картины, и замрёте в кратком миге понимания и ощущения единства замысла и формы, и красоты этого единения.

Такое впечатление, быть может, и не такое сильное, вызывает и творчество Гая Гевриела Кея, по крайней мере, его зрелые произведения. Джордж Мартин с его историей Вестероса не вызывает у меня особых чувств, кроме восхищения мастерством талантливого словоплёта — но его канадский коллега на голову выше. Его книги — это искусство.

«The Sarantine Mosaic», чисто сюжетно и фабульно, произведение достаточно простое. И мы, вместе с мозаичником Каем Криспиным, очередным именем на книжной странице, входим в него постепенно. Поэтому и разговор у нас идёт о его «хожении» к Городу, которое на самом деле стало восхождением к Богу. Поэтому и первая часть повествования зовётся «Sailing to Sarantium», поскольку это книга о Пути, Пути в бурных водах своего времени. Времени, когда старый мир оказался сокрушён, а новый ещё не построен до конца. Он завис в мёртвой точке неопределённости будущего, и при взгляде на него охватывает отчаяние, даже неопытный разум отчётливо видит там кровь и смерть, поскольку древность города Сарантия пока ещё полна своей, уже закатной, осенней силой, а молодость нового времени крепка яростью весеннего ледохода. Ещё живы и боги старого мира, которым по сию пору приносят кровавые жертвы, но Джад-Солнце проникает всюду, даже в леса, наполненные древним волшебством. Джад придаёт силу всем сирым и убогим этого мира, всем бессильным мира сего, заставляет их выпрямить спину, и произнести Слово.

Кай Криспин.

Нам всегда сложно понять, как в тяжёлые эпохи перемен рождались такие люди. Страшные эпидемии чумы, полупустые города и веси, жестокие осколки язычества, приносящего в жертву людей, продающих в рабство собственных детей, вялые придворные интриги среди временщиков. Мир, погружённый в эдакую «тёмную негу» безвременья, то и дело тыкающий человека в его собственный быт, в собственное гнилое нутро.

Всё меняется, когда в самом конце первого путешествия, мы встаём рядом с Каем Криспином под куполом великого храма, и смотрим на его поверхность, готовую принять на себя первый слой штукатурки, которая станет основой Великого, куда более возвышенного, чем все владыки мира. Мы видим художника, который готов рассказать о себе всему миру, протянуть руку Господу. Готового излить всего себя на серую, равнодушную поверхность мёртвого камня, и воспроизвести свою эпоху, полную противоречий, горестей и надежд для всего самого светлого, что ещё осталось, и что ещё будет. И право художника на это эпохальное высказывание становится самой мощной движущей силой, которое оправдывает самоё существование человечества в этом маленьком мире.

...Художник-мозаичник, могущий подарить своё имя целой эпохе...

Так мы и оставляем пока Кая Криспина наедине с его призрачным пока творением, но запомним главное. Каждый человек способен подняться с колен, вылезти из глубин отчаяния, преодолеть своё время — и произнести Слово, которое останется в веках.

Боги, какая же это тоска!

Так думала я, читая пролог. 79 из 866 страниц(на электронке) — куча каких-то людей, на которых мне плевать, выбирают императора вместо свежеумершего. На 30-й странице я запуталась кто есть кто, а к 40-й это перестало меня беспокоить.

«Его мечты развеялись, хитрые, сложные расчёты рухнули» — да вообще все равно! Я даже не знаю кто ты такой чтобы тебе сопереживать!

А самая мякотка в том, что во время событий после пролога правителем будет уже дядя императора, о котором в этом самом прологе было сказано полтора слова.

Но после того, как читатель продерется через пролог, начнётся основная история. И вот она уже не такая унылая. Ну, по крайней мере не вся.

Далее где-то до середины книги мы с Криспиным(и не только с ним) идём в Сарантий.

Криспин, главный герой(или вроде того), создаёт замечательные мозаики, а его учитель уже стар и ленив. Потому последний отправляет первого вместо себя в Сарантий, сделать мозаику по заказу императора. Казалось бы, роман-путешествие — всегда увлекательно. Но автор постоянно отвлекается на вызывающие недоумение подробности. Например, знакомство с самим Криспиным щедро приправлено жизнеописанием никому не интересного курьера, привезшего собственно приглашение.

Путешествие завершается и далее события разворачиваются в самом Сарантие. В основном бытовая мелочевка и очень много описаний скачек. Слишком много. Иногда похоже на транскрипцию комментариев к футбольному матчу. В целом, ничего примечательного.

И примерно последняя четверть становится действительно увлекательной. Криспин оказывается втянут в дворцовые интриги. Тут у нас тайны, загадки, недомолвки, постоянный обмен многозначительными взглядами. Но, к сожалению, рассказы о странных ничего не значащих людях и событиях все ещё никуда не деваются.

Иногда очередной занятный эпизод постепенно превращается в безвкусную жвачку, которую уже и непонятно зачем жуешь. И так всю дорогу.. В тот самый Сарантий.

Я объясню. Только читатель подумает, мол, вот конец моих мучений, началось что-то понятное и интересное — оно растягивается и плавно перетекает в тягомотину. Заскучали? Вот ещё немного перчика. А потом ещё несколько страниц беспросветной тоски.

Не поймите меня неправильно, я не жду экшена чтоб все летало и взрывалось. Совсем нет! Но и от описаний пейзажей в стиле Толстова и от экскурсов в историю каких-то не важных персонажей я тоже не в восторге.

Так же часто все загадки и недомолвки автор портит тем, что раскрывает их подоплеку, будто читатель — дитя неразумное, сам не догадается. Обидно, знаете ли.

Из приятного — в тексте периодически проскакивает юмор. Не шутейки в стиле «вся маршрутка лежала», а скорее ирония. Иногда мне вспоминался Пратчетт.

Кроме того, автор часто использует интересный приём — описывает сцену или ситуацию с точки зрения разных героев. Это выглядит очень занятно и не перегружено, так как каждый герой добавляет к описанию что-то свое.

Про героев. Они никакие. Все.

Есть Криспин — умен, силен, ловок, красив, все женщины его хотят(или делают вид), не теряется и на приеме у императрицы и в кабаке. Зачем поперся в Сарантий? Прст. В процессе многое понял и изменился? Не-а. Только на последних шести страницах исключительно на словах делает какие-то невнятные выводы.

Есть рабыня спасенная Криспиным и его друзья — стражник и варвар. Про них благополучно забываем и периодически достаем на свет, когда очень припрет, и даже не смахиваем пыль.

Есть император, который хочет увековечить себя в истории строительством величайшего храма и расширением империи. Храм-то он построил(за пределами повествования), а вот расширением так и не занялся. Только наметил дорожку. Видимо, возьмется за это в следующей книге.

Ну и так далее.

Присутствует ощущение, что сам город и его жители(включая «главных» героев) — персонаж. Мол, все повествование — это кусочки, которые должны сложиться в Сарантийскую мозаику. Но как-то автор не дожал. Ни о мире, ни о Сарантие мы толком ничего не знаем. Почему его судьба должна беспокоить читателя? За что его любить? Неизвестно.

Резюмирую. Книгу можно было сократить раза в два без потерь. Развития героев нет и не предвидится. Много зубодробительно тоскливого словоблудия. И при этом некоторые стоящие линии повествования обрываются в никуда.