Стивен Кинг «Способный ученик»

Эту книгу надо прочесть каждому. Ведь в нем показано, как человек теряет власть над увлечением и увлечение, наоборот, обретает над ним полную власть. Особенно, когда хобби связано со злом. А нацизм 3 рейха это квинтенсенция зла. Оно тебя окутывает, увлекает в свои сети маня запретным плодом. Человек теряется между двумя мирами: миром реальным и воображаемым. А потеря грани может быть опасна, как для него самого, так и для окружающих.

Вторая проблема затронутая в этой книге — проблема подростковой личности. Часто бывает, что в подростке живет как бы два человека. Один для общения с родителями и преподавателями, а вторая воплощает в жизнь тайные желания. Судя по книге вторая личность возникает в случае, если первую загоняют в сильно узкие рамки. Так и герой книги, он загнан в шкуру лучшего ученика и хорошего сына. Он обязан следовать всем правилам, ему не позволено сделать шаг в сторону. Но душа , особенно в подростковый период, требует бунта. Он его находит в общении с нацистким преступником, думая что держит его на «привязи», однако сам попадает в ловушку. Ведь раскрытие тайной жизни неминуемо приведет к краху его публичной жизни.

В произведении также показано, что зло нацизма не погибло вместе с крахом третьего рейха. Оно живет и пускает новые корни. И это действительно серьезная проблема. Конец ведь мог быть другим. Все осталось в тайне, он используя свои способности поднялся по лестнице власти. А что он там натворил бы? Я думаю ничего хорошего.

Книга с тонким раскрытием психологических портретов и рассмотрением серьезных жизненных и общественных проблем. Это про роман «Способный ученик» Стивена Кинга.

«Четыре сезона», реалистический сборник средней формы Стивена Кинга, сумел, ну очень удачно выстрелить заглавной наверное историей этого сборника. «Рита Хейуорт или Побег из Шоушенка» стала в последствие одной из тех вех творчества автора, породивших множество фанатов автора. Тема тюрьмы прошла мрачной линией повести, но на этом все не закончилось, логической связкой по сборнику читателя ждала более жуткая и заставляющая кипеть кровь в жилах история под названием «Способный ученик»...

Наверное стоит оговориться что у сборника нет общих тем, настроений или героев. «Способный ученик» это история более противоположная «Побегу из Шоушенка», словно полемизируя с ней на тему человеческой жестокости, и если в первом случае Энди старался бороться с собой, не спуститься во всю грязь Шоушенка, то герой «Способного ученика» Тодд, не преминул дать волю своим темным желаниям и наваждениям.

Жестокая драма развернулась в семидесятых годах прошлого века в Америке, когда безызвестный школьник по имени Тодд, случайно узнал нацисткого преступника Дюссандера, скрывающегося от рук правосудия. С этого момента одержимость Тодда начинает преобладать и ловкими манипуляциями тринадцатилетний парень начинает управлять бывшим нацистом для собственных уроков историй. Он с упоением начинает слушать жестокие истории нациста, о Гитлере, форме СС, концлагерях и о жестокостях в них. Мальчишка словно становится поглощен всей жестокостью Третьего Рейха.

«Способный ученик» это увлекательная драма, кровавая и жестокая, реалистичная и эмоциональная о двух людях разных поколений и мнений, но связанных жестокостью и бессердечием. И если Денкер-Дюссандер, еще раскаивается в своем прошлом, пытается забыть, сбежать ну или заглушить бутылкой виски ( хотя память берет свое), то Тодд лишь развивает все худшее в себе, а он еще даже подросток. Вся история кроме всех страстей, создает накал интригам, сложным ситуациям и взаимоотношением героев, которые вовсе даже не теплые. Ни Тодд, ни Дюссандер не выносят друг друга, но тем не менее они уважают друг друга, они словно родственные души, но отталкиваются друг от дружки, от собственных же мерзостей. Очень реалистично изображена была деградация Тодда от мальчика к чудовищу, и как они с Дюссандером опускается на дно собственной жестокости и бессердечия.

Повесть меня задела.

Итог: качественная история о человеческой жестокости в ребенке, видимо это отголоски «Ярости»...

«Способный ученик» Стивена Кинга — и хороший триллер с элементами детектива, и отличная повесть ужасов, и прекрасная психологическая драма с острым, как бритва, сюжетом и конфликтом (так что особо чувствительным читателям надо лишний раз подумать: стоит ли читать, ведь можно порезаться). Словом, как обычно, когда речь заходит о выдающемся произведении, его сложно отнести к какому-либо определённому жанру...

Но прежде всего, «Способный ученик», на мой взгляд, — художественное исследование насилия: что оно собой представляет, в чём его источник, как оно развивается, и куда, в конце концов, приводит. В этой большой повести (или небольшом романе) у насилия три носителя (и от них же исходит и собственно ужас): талантливый «учитель», старик-эсэсовец Курт Дюссандер, его способный «ученик», тинейджер Тодд Боуден и «третья сила», воспитатель Эдвард Френч (его называют по-разному: презрительно — Калоша Эд, шутливо — Кедоносец, с опаской — Надзиратель).

Дюссандер просто «рассказывает истории», если воспользоваться столь любимым самим автором выражением, но все его рассказы сводятся к одному — к Истории с прописной буквы, к которой испытывают одновременно ужас и влечение и сам пожилой рассказчик и его верный юный слушатель. Историческое прошлое неожиданно получает новую жизнь, оказывается болезненно актуальным и востребованным подрастающим поколением. Разумеется, насилие пользуется этим мостиком, чтобы шагнуть в будущее, ведь оно постоянно должно повязывать в свой круг всё новых палачей и всё новых жертв.

Тодда ждёт блестящее будущее, ему не мешает общение с Дюссандером и досадные, но успешно преодолённые неудачи. Можно сказать, что в его лице насилие сделало вклад и не прогадало. Но происходит жуткая аберрация: само насильственное право на совершение преступления оказывается в руках подростка, в то же время предыдущий его носитель как будто открещивается от него, не желая ничего помнить, и тем самым вытесняя некогда живые образы воспоминаний в область сновидений. Но ученик возвращает полученное учителю с лихвой, и вот уже они оба становятся убийцами в настоящем, ведь насилие, как и историческая травма, не отпускает. Точно так же и возмездие настигает Тодда только тогда, когда, кажется, вся история «осталась в прошлом».

Любопытная особенность повествования: за исключением самой первой встречи мальчика и старика Стивен Кинг почти не передаёт содержания разговоров Тодда и Дюссандера. В тексте всё сводится к скрупулёзно точной передаче взаимного впечатления от этого странного и страшного общения, к ярким снам и сухим констатациям, удаётся ли героям этой истории спать и высыпаться. Ну и конечно, к убийствам бездомных животных и бродяг.

Физическое насилие тесно переплетается с сексуальным и находит отражение в мрачных фантазиях юноши пубертатного периода. Сам того не замечая, он постепенно подменяет все свои хвалёные американские стереотипы тёмной матрицей нацизма, и проявляется это в отношении к самым слабым и беззащитным существам, а в финале — и к своей первой девушке, которую он уже воспринимает как «течную суку».

Казалось бы, Тодд надёжно застрахован — всем своим образом жизни, системой ценностей, взглядом на мир, наконец, самой своей семьёй — от рокового пути, на который временами он как будто бы даже и хочет вступить, попробовать, каково это, но нет: погружение в пучину истории никому даром не обходится. Историческое прошлое сохраняет огромную разрушительную силу и всё ещё способно настичь и подчинить себе любого. Так и Тодд начинает с насилия — как иначе назвать его отношение к Дюссандеру, ведь он, шантажируя и манипулируя, насилует его память и свою психику.

Наконец, третий (казалось бы, лишний) «насильственный» вариант — со стороны государства, в виде нелепого Эда Френча, трагикомической фигуры, который пытается что-то сделать, чего-то не допустить, что-то предотвратить, но в итоге делает всё только хуже — для себя в том числе. В пугающей своей правдоподобностью встрече старого и молодого насилия «государственное» оказывается вне игры, оно — из числа потерпевших поражение, ведь «каждый сам прокладывал себе дорогу в жизни, и полагаться мог только на самого себя»...

Недавно где-то слышал, что со временем в нашей окружающей действительности и в культуре наблюдается кристаллизация Зла, то есть Зло обретает всё более конкретную, опредмеченную форму. И в двадцатом веке Зло действительно показало своё настоящее лицо. Произошла самая страшная трагедия в истории человечества. Стивен Кинг, как настоящий писатель произведений, призванных щекотать нервы, никак не мог обойти такую сторону Зла. Это вам не клоуны, безумные собаки, маньяки или щупальца, выползающие из тумана... Это люди, такие же, как и мы с вами, но которые поддались чарам дьявола и всё-таки утратили всё человеческое, что в них было. Эта веха истории была ошибкой, но в ней можно найти единственный плюс — служить напоминанием о том, что может случиться снова, если мы забудем прошлое... И здесь Стивен Кинг показал очень страшную вещь — история не забыта, о нет, наоборот, мальчик изучил многое об этом вопросе, но история не учит этого мальчика. Не извлечён главный урок ошибки человечества... Вот в такой тематике и происходит течение повести.

Главный акцент «Способного ученика» — взаимоотношения между школьником и стариком, надеждой будущих поколений и могильщиком прошлых. Взаимоотношения развиваются достоверно, пугающе реалистично. Два главных героя проводят совместные часы в беседах о былых временах. И эти беседы ни одному из них не пойдут на пользу, вернее, обоим сделают только хуже для них самих же. Первый только начнёт входить в этот мир-инферно, в это царство жуткого нечеловеческого ада, а второй — пробудит давно уже заглушенные воспоминания, воскресит того Курта Дюссандера, который ответственен за смерть тысяч живых людей. Наблюдать за их незримой игрой крайне интересно: блеф о доносе, ставка на всё, многоходовочки. И несмотря на такие хитрости и недоверие, мальчик и старик устанавливают сильную эмоциональную связь, благодаря которой начинают понимать друг друга без слов.

Тропа безумия всё больше и больше уходит под наклон вниз... Сначала сны, потом форма, кошки, бродяги... Сны у Стивена Кинга, естественно, символизируют подсознание, таким образом на мозг школьника начинает потихоньку капать ртуть Зла, капля за каплей. Сначала обоим кажется, что это игра, что ничего серьёзного, просто разговоры, но это не так... В общем, качество описания душевного упадка великолепно. Тем хуже, на мой взгляд, выглядит концовка фильма, снятого по данной повести, в которой мальчик пригрозил своему учителю, чтобы тот помалкивал. Вы серьёзно? А я думал, он окончательно сошёл с ума и должен всех убивать, ощущая презрение, схожее с геноцидом якобы «низших» наций. А по фильму он просто выкрутился и продолжил своё существование, пускай немного потрепавшись и повидав что-то запретное. Это не могло быть правдой. Не верю концовке фильма. А повесть в принципе идеальна, по крайней мере, с точки зрения достоверности. А что касается возможной затянутости — ну, не знаю, наоборот, было интересно как можно подробнее понаблюдать за отношениями двух людей, у которых появилась тайна...

Одна из лучших повестей Кинга. Хороший стиль и подача выгодно отличают «Способного ученика» из общей массы произведений Кинга. Динамичное начало легко вовлекает в сюжет — лёгкий, понятный и захватывающий, лишённый многих шероховатостей других произведений автора. Плюсов у «Способного ученика» изобилие: динамика, живые персонажи (особенно старик), хитросплетения взаимоотношений главных героев, убедительная мотивация. Кроме того, ощущается работа Кинга с материалом для книги. Не смотря на внушительный объём, «Способный ученик» не заставит читателя скучать. По-сути статичная история, подана необычайно ярко и образно. Многие другие произведения, где Кинг пытался повторить нечто подобное закачивались провалом (например, статичная повесть «Дитя Колорадо»). Из удачных аналогов вспоминается повесть «Люди в жёлтых плащах», где точно так же представлены взаимоотношения поколений в лице мальчика и старика. И большой вопрос, где эти отношения показаны ярче: в «Людях…» или «Способном ученике». Говоря о последнем нельзя не вспомнить об одноимённой экранизации, сравнение с которой, выдаёт слабые стороны этого произведения. Первым минусом повести можно назвать ряд лишних сцен: разговоры родителей, разговоры полицейских, мысли старика, опознавшего в главном герое военного преступника — все эти эпизоды благополучно изъяты из истории при переносе её на экран, и здесь чутьё не подвело создателей фильма — действительно, единственное, на чём следовало сосредоточиться в «Способном ученике» — это взаимоотношения двух главных героев. Второй минус — затянутость некоторых сцен. Однако они не сильно портят общую картину, а в сравнении с другими произведениями Кинга выглядят и вовсе незначительными. Главным же, самым существенным минусом повести стал финал, который ни по напряжению, ни по замыслу не может сравниться с экранизацией. То, что в фильме выглядит логическим финалом, этаким окончанием инициации отбредшего навыки логики и хитрости «ученика», в повести превращено в бездарный поверхностный трэш, диссонирующий с продуманностью всего произведения. Это не первый раз, когда киношники идут дальше, улучшая детища Кинга. Но это тот самый случай, когда экранизация вбирает в себя всё лучшее из произведения без остатка, а затем освежает его находками, превращающими историю в шедевр. Таким образом, можно сказать, что не смотря на то, что «Способный ученик» — одно из лучших произведений Кинга, ознакомиться с ним лучше в экранизации, а к книге обратиться стоит лишь тем, кто желает насладиться одним из лучших со стилистической точки зрения произведений Кинга, что, безусловно, не передаст ни один фильм.

Как обличитель нацизма Кинг не слишком силен. До него к этой теме обращались многие, и результат, как правило, оказывался лучше. Нельзя не заметить, что в этой линии повести автор излишне упирает на ''внешние'' ужасы. Нет, главной мишенью Кинга становится современная ''Американская Мечта'', стремление к некоему эталону, всякое отклонение от которого автоматически переводит человека в разряд неудачников, ''низших'' людей. Так ли уж подобное мировоззрение отличается от фашистского? Да не особо. Добавьте к самодовольству порочного любопытства, щепотку безумия, садистских наклонностей (самую малость — все вместе разрастется как на дрожжах до пугающих размеров!) и вот вам Тодд Боуден — первый настоящий Американский Ариец, лучший из лучших. Ешьте его с кашей! — как говаривал профессор Преображенский. Все, зараженное элементами фашизма — рано или поздно станет ему идентично. Недаром Дюссандер упоминает военные ''подвиги'' американцев, так похожие на его собственные: процесс пошел...

В книге есть и другая мысль: Злу ВСЕГДА нужно противостоять. С монстром нельзя мирно беседовать о его жертвах, попивая чаек — и самому не стать его подобием. На примере ''типичного американца'' Тодда автор словно предостерегает не столько свою нацию, сколько вообще всех людей держаться гуманистического пути. Ибо жестокость разрушает не только жизни жертв, но и того, кто ее творит,

И опять отношение родителей и ребенка....но теперь на фоне ужасных событий второй мировой....

Частенько мы смотрим на детей сквозь пальцы...Тем более, когда они способны, умны и покладисты. Родители заботятся конечно о его образовании, Тодд не голодает, к нему не применяются ЖЕСТКИЕ меры воспитания....Но, не забудьте, дорогие родители, что это всеже ребенок. Он еще не выбрал свой путь. Я не знаю, на сколько здесь дело в наследственности, но бОльшую роль в это ситуации действительно сыграла семья. Страх родителей пред общественностью, который позже перешол по наследству....

Ужас. Ужас в жестокости и глупости ребенка. Но имеем ли мы право его осуждать до конца?

Старый нацист...Он по прежнему мерзок, он по прежнему УЖАСЕН. Тело его старо, но душа забальзамирована, и по этому осталась молодой, осталась хитрой и смертельно опасной. Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отрицательный персоонаж. Это бесспорно. Но ОН живет в вечном страхе....и это пожалуй, самая полная расплата. И еще, кое чему он научил маленького мальчика....Он не научил жалости,так как сам безжалостен до мозга костей...даже к себе. Он не научил справедливости, так как сам ее боится.....Но он научил Тодда добиваться своего, пусть даже через страх. Но эта мораль не привела ни к чему хорошему.... Тодд стал властелином мира....в своем сумасшестваии...

Страх властвовал над нацистом, страх расправился и с Тоддом....

Мне действительно жаль мальчишку.

Прислушивайтесь к своим чадам....даже когда они сладко спят.

Вообще, конечно, странно, что «Способный ученик» позиционируется как роман – и по размеру, и по содержанию больше напоминает повесть, ну да ладно. Сам текст то от этого хуже не становится.

Итак, парнишка, одержимый историей второй мировой войны вообще и концентрационных лагерей в частности опознает в своем соседе бывшего коменданта такого вот лагеря, живущего в маленьком американском городке с фальшивыми документами и фальшивым именем. Паренек начинает шантажировать старика, но ему нужны не деньги – ему нужны рассказы о том времени, рассказы со всеми подробностями. Старик не в восторге от такой назойливости, сам он с удовольствием отдался бы в руки склерозу и забыл об этом ужасе, однако каждый день парнишка приходит к нему с все новыми вопросами. Со временем они становятся зависимы друг от друга, а повесть стремительно несется к своему, крайне невеселому финалу.

Вообще Кинг, при всей моей к нему любви, конечно, не Ремарк. Он отлично умеет прописывать персонажей, его психологизм давно стал фирменной маркой Кинга, однако когда заходит о столь сложной теме, становится очевидно, что «дожать» Кингу не удается. Уж больно велик масштаб трагедии, уж больно страшные события – гораздо страшнее, чем те, о которых авторы романов ужасов пишут обычно. Именно на таких темах можно четко увидеть, чем отличается Большая Литература (не люблю это словосочетание) от беллетристики, пусть даже и такой талантливой, как у Кинга. Стивен образца 1982 года не потянул, он создал неплохую интересную повесть, хотя мог, наверное, создать шедевр. Не хватило глубины, весь небольшой объем ушел на сюжет – и с ним все в порядке, все по-кинговски: шантаж, убийства, обман, одержимость в наличии. Но все это остается бульварным чтивом в мягкой обложке, книжкой, призванной скоротать несколько поездок в метро. И от этого, в общем, несколько обидно – тот же самый Кинг не раз и не два доказывал, что способен на большее, что он может создавать «объемные» (и я говорю не о количестве страниц) вещи, не теряя при этом в напряженности и саспенсе. Но, к сожалению, «Способный ученик» к ним не относится.

Я не говорю, что повесть плоха – она легко читается, в ней крайне динамично развиваются события, концовка хорошая, сильная. Я просто жалею о том, что она не стала еще лучше, ведь, в принципе, все предпосылки к тому у Кинга вполне себе были. Он умеет. Но не в этот раз…

Отличное название: «Способный ученик». Тот кто сможет в чем-то превзойти своего учителя. Элемент таинственности, ненормальности и одновременно силы, созданный людьми вокруг фашистской Германии (и время от времени подогреваемый новыми открытыми тайнами и пр.) не может не притягивать. И талантливый и способный парень, которые превзойдет своего отца (может быть), поддается темному очарованию. Ко всему у него появляется тот, кто сам — часть таинственного элемента. Но..

Зло не умирает. Оно прорастает даже когда его почти уничтожили.

И вот уже парень, сам того почти не замечая становиться очень Способным Учеником.

Отличная книга, отличный фильм.

Его надо литовским и украинским неонацистам показывать каждый день. Может поймут чего.

Я не стану уделять много внимания о чем эта книга. Я хочу с вами поделиться тем, почему я ее прочел. Подростковый мир на самом деле — это открытая книга, подверженная вырыванию страниц, перечеркиванию строк автором на одних только эмоциях. А увлечения в этом возрасте и вовсе — зачастую остаются на всю жизнь. Исходя из этих двух постулатов, мне было интересно как Кинг обставит внеклассное общение американского школьника с ветераном войны. И тут у Кинга начинается лукавое молчание с упоминанием в роли диавола — одного Гиммлера. Довольно странно, особенно если учесть что Тодд стал интересоваться нацизмом как ИСТОРИЕЙ. Из-за этого я и снизил оценку. Хотя, молчание — золото. Хорошо что там не появились «развесистые клюквы», «ядовитые шакалы» и проч. за исключением того, что Кинг или переводчик постоянно путается и приплетает к концлагерю кроме СС еще и гестапо. Спасибо, что не люфтваффе.

Тем не менее, душа Тодда для меня так и осталась для меня потемками. Как я не вглядывался в этого молодого человека.

Таперича по сюжету вскользь.

Ветеран Великой Отечественной войны — Курт Дюссандер, занимавший ранее пост руководителя динамично развивающегося предприятия Паттен открывает в одно утро дверь и обнаруживает там мальчика, которые узнал в 60 летнем мерзавце того самого руководителя, по одной только фотографии в бурной молодости. Мальчик просит рассказывать о концлагере и Дюссандер после стеснения начинает свой немногословный по объему книги рассказ. Далее — девиантность старика просыпается буйным цветом и воздушно-капельным путем передается мальчику на фоне неуспеваемости последнего.

Кинга я люблю. Но истина — дороже.

Иногда достаточно камня, чтоб обрушить горную лавину. Иногда достаточно одного слова, чтоб уничтожить любовь и дружбу. Иногда достаточно неуверенного шага и ты уже падаешь пропасть. А иногда достаточно сильно увлечься чем либо, и это овладеет тобой и будет властвовать над тобой и это рано или поздно погубит тебя.

Редко встретится человек который сможет долго читать о преступлениях войны, о геноциде, о концлагерях. Не из-за того, что такое чтение не актуально, или скучно, а из-за того, что человек восприимчив к чужим страданиям. Ему больно такое читать. Ему тяжело переживать это.

И какое чувство клубится вокруг жалости, сострадания, печали, соболезнования которое рождается в нас при виде несправедливости? Это в уголках нашей души клубится ненависть. Ненависть к фашизму, ненависть к убийцам, ненависть к злу, к всему несправедливому. Но ненависть она заразна. Она как пиявка присасывается к человеку. Она как раковая опухоль. Она может долго прятаться, скрываться, но если дать ей выход она может натворить беды. Насколько трудно давать добро и насколько легко метать ярость и злость.

Книга товарища Кинга она (на мой взгляд) именно про это. Про сложность контроля темного. Наша дуализм показан в ней во всей красе. Грань от светлого к темному очень часто настолько тонка, что пройдя сквозь нее мы не сразу понимаем это.

Ну а если у нас есть способный учитель то попасть во тьму вдвойне проще.

Я никогда не устану повторять, что Кинг пишет легко о тяжелый вещах. Повесть читается без каких-либо задержек, она не отпускает до самого конца, а дочитав, вам непременно захочется прочитать ее заново. Так это было со мной.

Честно признаюсь, что это произошло по большей части из-за того, что первоначально я прочел сокращенный вариант. Даже не зная, что он сокращенный, сразу чувствовалась какая-то недосказанность и неполнота раскрытия персонажей. И вот я нашел полный вариант повести (Ученик дьявола) и с головой ушел в небольшой американский городок.

Ближе к концу повести меня стала все чаще и чаще посещать мысль, что иногда люди, считающие, что много знать — это хорошо, ошибаются. Особенно, если речь идет о заинтересованности тринадцатилетнего мальчика зверствами нацистов в лагерях смерти. Это прекрасно показано в повести — Тодд со временем просто-напросто сходит с ума (не совсем. К счастью или к несчастью — выбор за читателем), и превращается в убийцу бродяг.

Для Курта Дюссандера долгое знакомство с мальчиком также не прошло даром — дедушка с возрастом под восемьдесят на собственной кухне убивает животных, а потом переходит на тех же несчастных бродяг. К своему удивлению, я заметил, что Курт в начале повести даже вызывал у меня некоторое сочувствие — старик оказался почти под полным контролем двуличного тринадцатилетнего Тодда. Вот только после сцены с кошкой всякое сочувствие к старому нацисту у меня напрочь пропало. С этого момента повесть для меня стало чем-то вроде наблюдения за двумя пауками в банке — кто кого?

Неоднократно возникали ощущения, что повесть очень схожа с романом Ярость, а последние предложения только укрепили их.

В целом, добротная повесть человека, который пишет легко о тяжелых вещах.) Всем советую читать и обязательно в полной версии.

Очень сильная вещь, одна из лучших на тему «что такое фашизм», очередное доказательство того, что Кинг и без мистики может создавать замечательные и по-настоящему страшные произведения. Обратите внимание: писатель талантом поскромнее скорее всего увлекся бы ужасами концлагерей и преступлений нацистов (тема-то какая благодатная!). Кингу интересно совсем другое. Если вам нравится этот автор, а «Способного ученика» еще не читали, обязательно прочтите! А вот фильм по этой повести смотреть не стоит — плоско и поверхностно.

Родители Тодда, видимо, заботились не только о том, чтобы сын был сыт и одет, но и о его хорошем воспитании и образовании. Поэтому трудно их осудить, у многих и многих таких, как они, вырастают замечательные дети. Но, может быть, эта атмосфера благополучия и заставила парня искать «острых ощущений»? Зло, видимо, было для него чем-то нереальным, как в сказке, и поэтому столь же притягательным. Вот он и разбудил этого старого монстра, который, осознав, что терять уже нечего, решил оттянуться напоследок. Для него ведь те годы были лучшими в жизни: он был молод, уверен в своем всемогуществе, прятаться ни от кого не надо было, можно было творить все, чего душа желает...

Роман силен именно тем, что очень хорошо становятся понятны мотивы этих персонажей. В какой-то момент, когда из-за плохой учебы Тодда все грозит раскрыться, понимаешь, что нужно какое-то решение, и когда старик его находит, появляется даже уважение к его острому уму — в его-то годы! А значит, на месте у него и все другие черты.

Кое-что о такой вещи как закрытие дела «за давностью лет». Даже самые страшные злодеяния с годами подергиваются легкой дымкой забвения, и иногда даже их жертвам начинает казаться, что не стоит ворошить прошлое. Но все-таки есть дела, которые по прошествии времени должны, наоборот, становиться все серьезнее и караться все жестче. Для того, чтобы ВСЕ знали, что зло не остается безнаказанным. Чтобы жертвам и их близким было хоть немного спокойнее, а преступники не пытались скрыться. Чтобы хотя бы они не имели возможности творить свои дела дальше, потому что, как видим, в наше время и своих чудовищ предостаточно.

В повести нам рассказывают о мальчике, который в неприметном старичке узнаёт беглого нацистского преступника. Однако вместо того, чтобы сообщить в полицию, наш герой, Тодд Боуден, идёт в гости к мистеру Дюссандеру и угрозами заставляет рассказывать как можно больше о своём прошлом. Всё дело в том, что Тодд очень увлечён фашистской тематикой и получает истинное удовольствие узнавая в подробностях о зверствах, пытках и экспериментах над людьми. Он читал об этом в журналах и книгах, но ведь узнавать из первоисточника интереснее. К тому же Дюссандеру явно есть что рассказать – во время войны он командовал концлагерем и получил прозвище Кровавый Мясник из Патэна. На публике Тодд показывает другую свою сторону: хорошо учится в школе, вежлив, заботлив, занимается спортом, родители его очень любят и гордятся им, но под этой личиной до поры дремлет настоящий зверь с извращённой психикой. Ужасное увлечение вместе с влиянием старика помогает зверю проснуться.

По приказу мистера Дюссандера были убиты тысячи человек. Он был молод, решителен, умён, беспощаден и по собственному мнению всемогущ. Однако после поражения в войне вынужден был бежать из Германии и долгое время скрываться от правосудия. Сейчас ему за 70 и его фашистское прошлое, казалось бы, осталось позади: он живет обычной тихой и мирной жизнью и иногда даже чувствует вину за прошлые деяния. Только вот появление Тодда переворачивает всё с ног на голову: по ночам ему снятся кошмары, а былые воспоминания оживают с новой силой. Его злой и извращенный разум требует новой крови. Мистер Дюссандер своим примером доказывает, что бывших убийц не бывает. Порок так глубоко проникает в душу, что даже десятилетия мирной законопослушной жизни не могут его вытравить. Благодаря острому уму он легко соскальзывает с «поводка» Тодда, и мальчик сам оказывается в ловушке, расставленной стариком. Тема фашизма раскрыта с интересной стороны. Сейчас много где принято оправдывать немецких солдат, просто выполнявших приказы вышестоящих людей. Согласен я лишь отчасти, потому что в любом обществе есть как хорошие, так и плохие люди. Однако я уверен, что среди командиров и офицеров было немало и по-настоящему ужасных личностей. Нельзя стать начальником концлагеря поневоле, и случайно заслужить прозвище «Кровавый Мясник из Патэна».

Очень интересно было наблюдать за тем, как Тодд из примерного мальчика превращается жестокого маньяка. Причин тут несколько. Во-первых, ужасы концлагерей, о которых рассказывает Дюссандер повлияли на неокрепшую психику. Подростки в этот период очень внушаемы и легко подвергаются влиянию различных идей. Здесь мы видим, как хобби берет верх над личностью. Во-вторых, Тодд живёт в очень благополучном и беззаботном обществе. Всё настолько хорошо в жизни, что ему становится скучно. Мальчик понимает, что ждут от него окружающие и вынужден идти по дороге, которую для него нарисовали. Ведь нельзя же предать их ожидания! И по сути в этот момент подросток теряет свободу. Вот тогда под влиянием гормональной перестройки в нем и зреет протест. Маску благовоспитанного мальчика надевать становится всё сложнее, и истинная сущность иногда прорывается наружу.

Повесть пугает своим реализмом. Сколько ещё таких идеологических преступников не пойманы, и сколько они ещё смогут найти себе таких «способных учеников» как Тодд? Как часто в душе успешных и благополучных подростков скрываются кровожадные маньяки? На мой взгляд, лучшая повесть в сборнике «Четыре сезона».