Станислав Лем «Не буду служить»

Удивительным образом в этом эссе Лем опровергает сам себя. А может быть, это такой крик отчаяния? Лем мог назвать эссе как-нибудь иначе. Например, «Персонетика» — сухо и безлико, как и подобает научным работам (и как у него озаглавлены почти все книги из «Библиотеки будущего»). Но он придумал название-лозунг: «Не буду служить». Кому служить? Творцу всего сущего. Лем в бога не верил, а потому и служить ему необходимости не видел. Тогда почему такое вызывающее название, из которого прямо следует бытие божье? Не начали ли закрадываться в Лема сомнения? Если взглянуть на всё его творчество, то оно прямо-таки пронизано темой христианства. Начинал он как насмешник и богоборец («Миссионеры в космосе», 1954 г.), а закончил едва ли не как поклонник католической церкви («Фиаско», 1986 г.).

Это эссе кажется переломным в духовной эволюции Лема. Здесь он уже не столько оспаривает бытие божье, сколько сомневается в необходимости поклоняться Творцу (если бог — всего лишь экспериментатор, зачем ему молиться и о чём-то просить?). Более того, в самом эссе «бог» есть — это профессор Добб, создатель виртуального мира, в котором и происходит религиозный диспут («Они ведь в сущности обращаются ко мне», — говорит он). Судя по всему, Лем, подобно множеству его соотечественников, разочаровался в коммунизме после антисемитской кампании Гомулки и ввода войск в Чехословакию, и начал дрейфовать в сторону религии.

Это не значит, что он стал верующим. В эссе полно таких тезисов, от которых у верующего встанут волосы дыбом. Например, зачем нам благодарить бога за сотворение себя, если мы не знаем, лучше ли было или хуже, если б мы не появились? Мы ведь не можем сравнить (служитель церкви тут, наверное, возразил бы, что бог всеведущ, а значит, он-то может сравнить, что уже и сделал, раз сотворил человечество и весь мир. Но это объяснение вряд ли нас удовлетворит, потому что божественным чудом можно заткнуть любую логическую дыру, о чём Лем и говорит).

Идея виртуального мира в момент написания эссе была расхожей темой, но таковой она стала в том числе благодаря Лему, который ещё в 1960 г. издал рассказ «Странные ящики профессора Коркорана». В 1964 г. увидел свет роман Д.Ф. Галуя «Симулакрон — 3», по которому в 1973 г. Фассбиндер снял фильм «Мир на проводе». В СССР ещё в 1961 г. Днепров опубликовал рассказ «Мир, в котором я исчез», где изобразил нечто вроде компьютерной игры-стратегии, скрещённой с симулированием реальности (а Лем в «Осмотре на месте» даже придумал название для такой игры — социомат). Так что к 1971 году само по себе виртуальное моделирование мира новостью для НФ не являлось. Вопрос был лишь в том, каким образом обитатели этого мира обзаведутся сознанием. И на объяснение этого Лем тратит первую половину эссе, где подробно рассматривает вопрос, как вообще появилось сознание. По мнению Лема, сознание — это ответ эволюции на нагромождение противоречий в причинно-следственных связях. Машина не может решить непримиримые противоречия, она просто зависает, а человек благодаря сознанию может. Значит, чтобы искусственные личности тоже осознали себя, надо ввести особую программу, генерирующую противоречия. Что это за программа и почему она не приведёт к зависанию компьютера, Лем не объясняет, но оно и неудивительно — НФ же! Вы ещё попросите чертёж работающей модели двигателя для звездолёта. Понятно, что Лем закидывал удочку в далёкое будущее, когда такие программы могут появиться.

В целом — отличная мозголомка, в которой не обошлось без фирменной иронии Лема: «Буду работать до тех пор, пока институт платит за электричество для моего опыта. А когда перестанет, придётся, видно, устроить персоноидам апокалипсис».

Сама идея — сложности тягомотины «Творец и Его создания» — просто великолепна. Глубока, образна, увлекательна. НО... форма реализации — это просто кошмар какой-то. Полная нестыковка.

Впечавтление — на 100% совпадает с ощущением от Соляриса;

»...И суть не в том, что Идеи МАЛО, нет, это все («идейный» слой, в смысле) — просто великолепно, захватывающе, на уровне Толстого, Тургенева и иже с ними, без всякого преувеличения. Суть в том, что это «идейное», «смысловое» — оно ТОНЕТ в этом океане Темы, прямо-таки аки в оном Соляриса. И суть эту — жемчужную, бриллиантовую, яхонтовую — надо буквально выковыривать аки тот же изюм из той же булочки. И... тем не менее... Вокруг этого изюма объём теста можно было бы смело уменьшить раза в два. Без ущерба для качества...»

Эта псевдорецензия распадается на две. Но обе интересны и многообещающи. Первая – о самой идее персонетики и создаваемых персоноидах, существах внутри компьютера, то есть о моделировании чисто математическими способами. Здесь, конечно, удивительна и весьма перспективна мысль о том, что моделируемый мир может быть различным в любом направлении: он может иметь любое количество измерений, в зависимости от начальных условий может развиваться совершенно по-разному, создаваемые в этом мире существа могут быть нацелены на самые разные достижения. Это очень плодотворная идея, и она наверняка будет реализована, как только это позволят мощность вычислительной техники и программное обеспечение.

Вторая часть – о взаимоотношениях Творца и его созданий. Эта часть прочно сцеплена с реальными теологическими и этическими концепциями и представляет немалый интерес именно в контексте реальных религиозных верований. Мне лично эта тема не так интересна, как первая, может быть, потому, что для себя лично я давно уже выбрал «non serviam», но если вдруг придётся выступить в роли Создателя, наверное, прежде нужно будет как следует подумать, а стоит ли это делать вообще?

Когда-то друг мне говорил, что у Лема обязательно в каждом произведении присутствует «мужественный поход в библиотеку» или даже несколько. Этот прием позволяет раскрыть всю историю проблемы, а иногда и историю целой планеты. Здесь же Лем заходит еще дальше и вообще отказывается от действия — рассказ написан в виде обширной статьи-обзора нового научного издания.

Профессор Артур Добб работает в сфере персонетики. Это новая наука, которая занимается конструированием ИИ в цифровом виде. При этом «персоноиды» по многим качествам мышления похожи на людей. Но живут они в математическом пространстве (количество измерений которого может быть разным, зависимо от требований эксперимента) и не имеют тел. Хотя убивать друг друга у них есть возможность — одно такое «мыслительное облако» может просто поглотить другое. Собственно, создаются они для того, чтобы моделировать алгоритмы человеческого мышления и его изучать. Время в их вселенной можно ускорять/замедлять относительного нашего, они этого не замечают. Таким образом можно изучить много поколений и их развитие мысли. Данные собираются специальным оборудованием (которое может даже собирать их мысли, не только разговоры).

Центральной становится тема роли бога-творца, которую на себя прибирает сам исследователь. Стоит ли упоминать, что Польша — одна из самых ярых католических стран мира? Очевидно, Лема раздражали некоторые логические несоответствия внутри самой религиозной догматики. Он их вкладывает в уста одного из персоноидов, из-за чего они приобретают совершенно иную окраску. Речь идет о невмешательстве Бога в земную жизнь и его логическом обосновании, а также обосновании абсурдности наказания за отсутствие веры. Есть Бог или нет — это открытый вопрос. Но если он всемогущ, то наказания за подобные вещи кажутся тираническим эгоизмом и манией величия. Ведь если бы он хотел, он создал бы нас без возможности сомневаться в его существовании, или предоставил бы нам твердые доказательства оного. А если он этого не сделал, стало быть для чего-то нужно ему было это сомнение, и верующие и неверующие перед ним равны.

И это вдруг кажется совершенно понятным и очевидным, если вспомнить, что бог в данном случае — человек-экспериментатор. Как-то сразу наше восприятие того, как такой бог должен себя вести, меняется, и моральность/аморальность тех или иных поступков становится гораздо более прозрачной. И эта смена ракурса заставляет очень многое пересмотреть, и очень сильно поменять свое восприятие. От себя могу только сказать, что логические размышления персоноида вполне совпадают с моим виденьем темы.

Насчет же проблемы цифрового ИИ, то здесь много вопросов вызывает факт существования этих персоноидов. Ведь они живут в каком-то паралельном мире, совершенно абстрактном, для большинства людей это мысль, которая вообще в голове не укладывается. Это в буквальном смысле сознание без тела. Можно ли это назвать существованием? Так или иначе, а когда проект завершат финансировать, профессору придется организовать самый настоящий апокалипсис. Виртуальный для нас, реальный для них...

Еще мне этот рассказ порекомендовали в сравнение с «Lifecycle of Software Objects» Теда Чана. Хотелось бы сказать несколько слов на этот счет:

Я бы не стала сравнивать эти две вещи. Идея использована похожая, но по существу они совершенно о разном. У Лема — это глубоко философское произведение. Эта ситуация мало кого затронула бы в реальной жизни — кто там особо интересуется, чем занимаются ученые? Тем более, персоноиды — они как тот суслик, которого не видно, но он есть. Их нельзя увидеть, потрогать, навести с ними эмоциональный контакт. Они — математические сущности. Чисто на эмоциональном уровне они не воспринимаются как живые существа, скорее что-то того же уровня, что литературные персонажи, только книгу пишет компьютер по заданным параметрам. Моральная дилемма возникает только на более высоком абстрактном уровне, не каждый сможет ее подкрепить эмоциональным фундаментом.

У Чана наоборот проблемы все сплошь самые что ни на есть насущные. Что меня вынесло в его произведении, так именно реальность происходящего. Вот оно рядом в нашей жизни (и вполне могу себе представить, что в какой-нибудь Японии очен скоро уже что-то такое появится). Главное отличие в том, что у Чана герои создают очень тесную эмоциональную связь со своими творениями. Если у Лема профессор выступает в роли бога невидимой вселенной, то у Чана главная героиня чувствует себя почти мамой этого цифрового существа. Профессор придет домой из лаборатории, и там у него будет своя жизнь. А героиня Чана уже практически всю свою жизнь посвятила этому существу, жертвуя даже личной жизнью. Это проблемы совершенно разного порядка.

Кроме того, у Чана эти персонажи доступны как игрушки почти каждому, и не все будут их использовать ответственно. Есть очень большая разница между тем, что закрыто за стенами исследовательских институтов, и тем, что доступно широкой публике. Мы ведь не позволяем подросткам делать эксперименты на мышах...

Поэтому два произведения оставили у меня совершенно разное впечатление. Говорить, которое хуже, которое лучше, нет смысла. разве что у Лема язык значительно лучше. Здесь он, конечно, тоже суховат, но в «нон сервиам» это оправдано форматом.

Просто замечательная идея — личность возникает, только когда накапливается множество противоречий, и тогда, как пробка на волнах, выскакивает затычка-разум, чтобы избежать полного распада системы, связывая несостыковуемое. И что важно — группа американских учёных, уже после Лема, выдвинула подобную гипотезу!:pray: В сложности — сила.

В этом эссе собрано столько гениальный философских идей, что прочитав его один раз, всего сразу и не уловишь. Современное моделирование в социологии, экономике и физике сейчас вплотную подходит к тому, о чем Лем писал ещё в 71 году прошлого века. Можно ожидать что до конца нашего века моделирование процессов в этих науках достигнет уже того уровня, что описано у Лема и мы сможем создвать свои виртуальные миры и населять их виртуальными цивилизациями.

Интересна сама идея конструирования чисто математического мира и заселения его обитателями — персоноидами. В то же время какие-то моменты весьма спорны. Я, конечно, вовсе не специалист по философии, но мне показался несколько натянутым тот факт, что персоноиды не только приходят к тем же классическим философским проблемам, что и мыслители Земли, но и фактически заново открывают соответствующие доказательства и опровержения поставленных проблем. Мне кажется, что логика этих существ должна быть отлична от логики человеческой.

А мне не понравилось, рассказу не хватает легкости. Если все предыдущие произведения из этого цикла написаны в жанре иронической философии, то здесь одна философия, поэтому читать было неинтересно, дочитал с большим трудом, хотя идея очень хорошая и было любопытно наблюдать за человеком, который является «творцом» и богом для персоноидов.