Станислав Лем «Путешествие тринадцатое»

1956 год стал переломным для творчества Лема. Раз и навсегда он расстался с пропагандой коммунизма, начав его едко высмеивать (не забывая пнуть и капитализм, впрочем). Почему так случилось? Потому что Хрущёв разоблачил культ личности, и в Польше начались волнения, в ходе которых к власти вернулся Гомулка, имевший репутацию поборника польских интересов и жертвы сталинских репрессий. Лозунгом дня стало: «Искажениям — нет, социализму — да!». Именно это и показывает Лем в первой истории, где осуждаются перегибы на местах в виде неправильного бульканья, но цель (переход к подводной жизни) остаётся прежней. При этом Лем, вопреки многим коммунистам, отнюдь не уверовал в «исправленный социализм», что он и показал, изобразив, как новое руководство лишь ускорило темпы обводнения, заставив бедных туземцев ходить на цыпочках, чтобы не задохнуться.

Вторая история мне не вполне понятна. Вроде бы там Лем опять же прошёлся по муравьиному социализму, изобразив общество, где индивидуальность преследуется по закону, но это общество почему-то пребывает в состоянии вражды с Пинтой, хотя в 1956 году лагерь социализма ещё не раскололся на сторонников СССР и Китая, а единственным внутренним конфликтом был советско-югославский (но титовская Югославия совсем не напоминала коммунистическую утопию, изображённую во второй истории). Видимо, тут Лем постебался над идеологическими конфликтами внутри коммунизма вообще, намекнув, что хорошего коммунизма не бывает.

Специфическая политическая сатира. Ироническая. Интеллектуально — стебовая. Хохмически — эстрадно — ржачная, но — с каменным лицом у исполнителя. Ближайший «кровный родственник» текста — монологи Жванецкого («…государство делает вид, что платит нам зарплату — мы делаем вид, что работаем…»).

Поскольку в стенах Светлого Храма Фантастики родоначальник оного стиля — именно Лем, то хотя бы ради этого, уважаемый потенциальный читатель — вполне себе стОит «прикоснуться и ощутить». Первоисточник — он и в Африке первоисточник.

Что же касаемо сути материала, то — помимо едких (и вполне удачных даже с точки зрения эстрады) реприз — явственно ощущается некая авторская обида по отношению к всласть предержащим на «невнимательность». Лем — при всей своей писательской знАчимости» — не только не был «обласкан» официальными властями Польши, его — чуть ли не демонстративно — игнорировали. По его собственным признаниям его отношение к аналогичным процессам в СССР можно было охарактеризовать фразой «белая зависть». И это — при всех «наездах» наших на инакомыслие. Такие, вот, парадоксы

Блестящая сатира, в которой можно узнать многие черты и примеры из современности, или же недавнего прошлого, но если учесть время написания, сразу понимаешь, что классика всегда актуальна, а великие фантасты — провидцы. Один только великий Рыбон Эрмезиний чего стоит; когда я читал это в первый раз в «Науке и жизни», сразу представил незабвенного Леонида Ильича в последние годы, и лишь потом узнал, что написано было задолго до выхода Брежнева на политическую арену. А можно тут и идеи чучхе найти, и глупости современного Запада (по крайней мере несуществующие бальдуры и бадубины у меня почему-то стали ассоциироваться с именно подобным). Прекрасный рассказ, довольно долго не переводившийся на русский, и понятно почему.

«я имел случай увидеть самого Рыбона, который, к моему удивлению, ни в малейшей степени не напоминал рыбу. Это был зауряднейший на вид, правда, совершенно седой пинтиец с необыкновенно изуродованными конечностями. Восемь сановников, одетых в пурпурную и золотую чешую, поддерживали правителя под его высочайшие ручки, когда он высовывал голову из воды, дабы набрать воздуху; он при этом так отчаянно кашлял, что мне даже сделалось его жалко.»

Как все это знакомо. Даже лица, находящиеся на самом верху тоталитарного режима, не в состоянии противодействовать его правилам и логике.

Один из лучших рассказов серии. По сути это политическая сатира, но читатель может найти в ней черты совсем не тех обществ, на которые намекал автор и это хорошо. К тому же читается интересно сам по себе.

Любит все же автор поиздеваться над слабостями человеческими: над чиновничеством, великими учителями и великими отцами народов, умением довести любое дело до абсурда и т.п. И, самое главное автор любит пофилософствовать на социальные темы и преподнести читателю. Так и этот рассказ.

Хотя я читаю этот рассказ не впервые, но впечатлил он меня не менее сильно, чем в те времена, когда я первый раз знакомился с дневниками великого путешественника и космопроходца Ийона Тихого, в возрасте гораздо более юном, чем сейчас, когда многое воспринимаешь на эмоциональном уровне, а воображение окрашивает всё в такие цветовые палитры, что чтение качественной литературы пожалуй ещё более визуально, чем просмотр широкоэкранного фантастического блокбастера, или например нахождение в виртуальности. Тогда, в детстве, я читал этот рассказ с каким-то необъяснимым чувством тревоги, и сейчас я перечитал его испытывая то же чувство легкого узнавания и неуюта на границе сознания. Причем неуют не от того, что произведение не нравится. Наоборот, очень качественная и сильная сатира в соответствующих декорациях. А неуют от того, что во время чтения, которое обычно обставляется, как легкое, расслабляющее времяпровождение, в голову приходит очень много ассоциаций и выстраивается очень много параллелей. Как «червоточина» из романа «Колдун и Кристалл» Стивена Кинга. Не знаю, может быть это моё сугубо субъективное мнение, но мне кажется, что Станислав Лем показал себя в этом рассказе с очень сильной сатирико-циничной стороны, не забывая при этом о юморе и шутках.

Итак, «Путешествие тринадцатое», или «Учитель Ох, или двойная идентификация». Не перестаю удивляться тому, какие совершенно зримые и абсолютно овеществленные миры получается выстраивать у автора. Настолько, что буквально представляешь себя на месте главного героя, который пишет свои дневниковые заметки совсем даже не с позиции стороннего наблюдателя, а очень даже наоборот — как непосредственный участник всех событий, которому больше всех и достается. Самое интересное, что никогда от Ийона Тихого не услышишь восклицания о том, что вот здесь ему стало неуютно, а вот здесь ему захотелось поговорить с зачинщиками по мужски, или вообще разнести этот сумасшедший дом по кусочкам. Это прямо какое-то сверхтерпение. Вот что значит опытный путешественник, настоящий космический волк. Всё же путешествие тринадцатое, а не третье и не пятое — опыт сказывается. А во время этого путешествия Ийону пришлось побывать аж на двух планетах и ощутить в полной мере «перегибы на местах» в глобальном масштабе. Что позволило сделать ему некую переоценку ценностей и отказаться от своей затеи встретиться с Учителем Охом. Первая планета — сила чиновничьего дела, которому однажды был дан толчок, после чего маховик стал набирать обороты. Не замечая того, что всех может «утащить на дно» в буквальном смысле. Вторая планета — безликость толпы в самом страшном и фатальном своем проявлении. Вплоть до остановки истории. Не зря это явление озаглавлено в рассказе как Протез Вечности. И помимо этого приходят в голову множество примеров из учебников истории.

Сильный рассказ, стоящий немного особняком среди других Путешествий, не имеющий впрочем ни ненужного менторства, ни назидательности. Очень нравится.

В «Путешествии тринадцатом» сильна сатирическая составляющая. Общество Пинты с провозглашённым лозунгом орыбения — это сатира на любое бюрократическое общество. Общество Панты, где все на одно лицо и ни у кого нет имени, — это сатира на социалистическое общество с его коллективизмом.

Меня удивила вещь:

>После того как мой эскорт снял скафандры, я убедился, что имею дело с существами, как две капли воды напоминающими людей, но лица у них были словно у близнецов, а вдобавок все они улыбались.

Хотя спускались сумерки, в городе от огней было светло, как днем. Я обратил внимание на то, что, кто бы из прохожих ни посмотрел на меня, всякий непременно с ужасом или состраданием покачает головой, а какая-то пантийка, завидя меня, упала в обморок, и это казалось тем необычнее, что она и тогда не перестала улыбаться.Вскоре мне пришло в голову, что все жители планеты носят своего рода маски, хотя вполне в этом я все же уверен не был. >

А как Ийон понял кто мужчина а кто женщина если у всех лица одинаковые?

Ярко сатирическое произведение, при этом выдержан стиль «Дневников». Особенно вызывает интерес, конечно, история с ангелитами. И вдруг возникает воспоминание о «Граде обреченном» с похожим чередованием профессий и специальностей... :smile:

Сатира правит бал, легкий юмор — в гораздо меньшей степени. И это меня не порадовало. Тем не менее, достойный рассказ, хоть и далеко не лучший.

Хотя от серости первого плана произведения Лема никогда не страдали, в первую очередь нужно обращать внимание на более глубокие вещи. Тринадцатое путешествие — это в первую очередь, сатира на политические и социальные события, происходившие вокруг Лема, эдакий взгляд нормального, трезвомыслящего человека на окружающее его безумство.

Не понимаю, почему это «Путешествие» классифицировано как юмористическое и приключенческое?

Социальная сатира, и довольно жесткая. Но при этом трудно угадать конкретные исторические параллели, так что это не текст-однодневка.

П.С. Пожизненная индентификация — должно быть, жуткое наказание... :lol:

Непонятно как Ийон смог столько времени прожить в воде. Да и легкость с которой он смог добраться до ракеты сильно настораживает. Хотя смысл то произведения другой, более философский. Показано 2 общества: одно уже давно отказалось от индивидов, другое постоянно эксперементирует со своими гражданами.

Хехе.. Люди якобы «рыбы», боящиеся сухости... Люди, лишенные индивидуальность, люди-коллектив... =) А зачем Ийону понадобился Учитель Ох, что основал эти учения, разработал «такие» системы ценности не очень ясно.

Причастность к чему-то идеальному? Может быть...

Зря летел.... Хотя нет, не зря: столько книг прочитал за время путешествия! =)

П.С.: «Справочник Астронавта» поможет всегда — в том числе и снять туфли! =))))))