Станислав Лем «Ты»

В предисловии к «Абсолютной пустоте» Лем сам признаётся, что рецензия на роман Раймона Сера «Ты» не очень удачная: «выдумать плохую книгу и после её за это высмеять – слишком дешёвый приём». Мне показалось ещё, что и перевод В.Кулагиной-Ярцевой не очень удачен, я не понял первое же предложение и полез в оригинал уточнять его смысл. Но кое-что интересное нашлось и в этой рецензии. В частности, мысль: «Когда издатель играет роль сутенёра, литератор – проститутки, а читатель – клиента публичного дома, вы, осознав это положение вещей, чувствуете нравственную дурноту». По-моему, это весьма реальное описание того, что происходит сегодня в издательской российской политике. Во всяком случае, когда издатели заведомо отказываются печатать то, что хоть немного приподнимается над средним интеллектуальным уровнем («это не поймут!»), это следует оценивать именно как литературно-издательскую проституцию.

Безупречность формулировок Лема всегда меня обезоруживает. И все же трудно принять довод о том, что «есть одна действительно логичная форма писательского бунта против литературного служения — молчание». А как обнаружить этот бунт против услужничества? Как это может прочувствовать читатель? Молчащий писатель — не писатель. А если он не писатель, то и не возникает отношений «писатель-читатель», а, следовательно, нет и почвы для бунта. В противном случае мы все с вами не просто читатели, но еще и не высказавшиеся авторы, состоящие в лиге принципиального литературного молчания (бойкота самим себе, ведь мы еще и читатели) :).

К тому же худ. литература не испытывает дефицита в текстах, авторы которых никак перед читателем не заискивают, ничего ему не разжевывают и не пытаются демонстрировать свою эстетическую близость. За мыслью иного автора вообще не угнаться. Другого приходиться разбирать под микроскопом. А третий вообще напишет автобиографию в возвышенных тонах. И какому читателю он там служит?

В остальном конечно все верно и актуально, и потребительская случка автора и читателя (к вящему удовольствию издателя) — способна нагнать нравственную дурноту.

Если бы от искренности в формулировке итогового отношения к тексту зависело нечто для меня значимое, я бы тоже склонился к форме «...бессмысленное словоблудие...». Но, поскольку факт словоблудия ответного, так сказать, ничем не угрожает, то — отмечу наличие ряда совершенно а-бал-ден-ных фразочек, которые моментально захотелось растащить на цитаты и аккуратно сложить где-нибудь в оперативной зоне памяти, поближе к центру эристики:

*** «...речь идет о литературе как о духовной проституции — потому именно, что, создавая ее, надо услужать. Нужно добиваться расположения, заискивать, показывать, на что ты способен...»;

*** «...когда издатель играет роль сутенера, литератор проститутки, а читатель — клиента публичного дома, вы, осознав это положение вещей, чувствуете нравственную дурноту...»;

*** «...если пишешь обо всех либо обо всем сразу — пишешь ни о ком и ни для кого...»;

*** «...литературное произведение, чтобы быть действенным, должно переступить через многое...»;

*** «...есть одна действительно логичная форма писательского бунта против литературного служения — молчание; все остальные виды мятежа — просто обезьяньи ужимки...».

А что, неплохой читатничек получается. Даже прикольно

Увы, сие произведение осталось непонятным для меня. Прочитал его два раза, не помогло. Бессмысленное словоблудие, написанное хорошим языком Лема.