Лев Кассиль «Кондуит и Швамбрания»

Вот и добрался я до этой повести. Всё детство «Кондуит и Швамбрания» стояла на книжной полке (только почему-то не среди детской литературы). Один раз порывался даже её читать, но тогда, много лет назад, что-то застопорилось. Вот лишь теперь могу поделиться впечатлениями.

С высоты прожитых лет сложно обойти вниманием временной период, в котором происходили события повести, в политическом разрезе. Но я воздержусь. Потому что критиковать легко. Поэтому моя критика будет звучать в другом русле. Книга хорошая. Весёлая, добрая, светлая, оптимистическая, жизнеутверждающая. Но не без «но».

Начало «Кондуита и Швамбрании» — совершенно бесподобное. Но чем ближе к финалу, тем скучнее. Почему-то автор в конце чуть ли не порицает игру, с которой у него связано много приятных моментов, которая неотрывна от его детства. Здесь он идёт на поводу у общественного мнения (и идеологической линии), заявляя, что время для игр прошло, нужно строить новый реальный мир.

Так-то оно так. Но ведь детство на то и нужно, чтобы наиграться в игры. Не с пелёнок же серьёзным и взрослым быть. Так всё и происходило: автор, будучи школьником, играл в Швамбранию со своим младшим братом. Это, разумеется, всяко лучше, чем хулиганить на улицах. Тем более и в общественной жизни школы и городка он активно участвовал. То есть не лентяйничал, а совмещал игру с полезными делами. Не вижу оснований порицать. Но Швамбрания, вышедшая за пределы дома главного героя, осмеивалась. Это логично, ибо всё незнакомое и непонятное у людей обычно вызывает подобную реакцию: смех, осуждение, отрицание. И юный автор книги пошёл у этого на поводу: устыдился того, во что играет. Хоть и держался до последнего. Поэтому для меня концовка была грустной не потому что игра в Швамбранию закончилась, а что закончилась под аккорды понимающего снисхождения к братьям-«швамбранам» со стороны окружающих и веры в то, что они одумаются. И хэппи-энд заключается в том, что одумались.

Как по мне — сомнительный хэппи-энд. Стремление быть взрослым и полезным — это хорошо. Но вот отрекаться от целого пласта детства — это уже грустно. Игра-то безобидная, к тому же развивающая фантазию. Швамбрания сама бы по себе отжила, и радикально отказываться от неё — не уважать собственных затраченных сил и энергии. Но, видимо, новой эпохе не нужны были мечтатели. Пусть даже мечтатели-дети. И вот это — недостаток всей книги. Но спасибо автору, что не убоялся написать об этому книгу.

Прочитай эту повесть школьником, возможно, до такого вывода я бы не додумался. И «Кондуит и Швамбрания» стала бы книгой-эпохой, какой стала «Республика ШКИД», которой зачитывался. Но обратно не отживёшь. Потому вердикт мой — хорошо. Но не более.

Должен сказать, что я часто перечитываю это произведение, во многом настолько же утопичное, насколько и горестно автобиографическое. Наверное, для каждого человека повесть о Швамбрании должна приходить несколько раз. В детстве она вполне может читаться, как именно детское произведение, во многом наиболее мягкое, нежели, например, те же «Республика ШКИД» или «Педагогическая поэма». Разве не увлекательно прочувствовать порядки и обычаи дореволюционных гимназий от первого лица, все эти полуказарменные рутинные дни, и в тоже время увлекательные хулиганские приключения подростков и юношей тех лет? Что примечательно, интеллигент-Кассиль вполне говорит о второй части со стороны, вполне возможно, что в самих проделках и шалостях он мог и не участвовать, будучи сыном уважаемого в провинциальном городке доктора. «Доктор едет на свинье с докторенком на спине» — так поприветствовали юного гимназиста великовозрастные гимназисты-второгодники, устраивая ему «прописку» в первом классе. Что уж говорить, если в итоге, проводя время с младшим братом, им пришлось на несколько лет погрузиться в игровую реальность выдуманной страны, опять же через призму интеллигентности — включая в игру и реальность настоящуюю — Первую Мировую, а затем и революцию. Революция изменила и самих героев, сделала их жестче, почти насильно устроила им обряд инициации, а они, хватаясь за любимую игру, как за соломинку, все еще совмещали два мира в одном своем мирке. Однако финал повести, номенклатурный и выверенный — отказ от идеализированной и волшебной страны в пользу строительства новой — вполне закономерен. Ведь именно это и было нужно сказать в конце. Коммунистические идеалы вполне вписались в то, о чем мечтали эти ребята, и еще более трагическая судьба того же Оськи в мире настоящем (можно почитать об этом статьи) — это судьба другого мальчика, не того. о ктором написано в книге, там он навсегда останется наивным путанником и фантазером. Лев Кассильвсе же не настолько умиляет, как Крапивин, и не так идеалистичен, как Юрий Яковлев, но и не настолько жесток как Пантелеев, или Радий Погодин. Он не рассказывает нам, что у Сеньки было и чем это завершилось .он просто включает в художественное произведение собственные воспоминания, облачая их в одежды детской (все же) книги, ведь часто в сборниках она соседствует с повестями о Джунгахоре или Синегории. Это, несомненно, стоит давать читать детям, потому что реализм, граничащий с юным мировосприятием очень полезен для становления личности, как таковой. И повесть о Швамбрании вполне может стать еще одним кирпичиком в этой стройке.

Одна из любимейших книжек детства. Странные, на наш взгляд, старинные гимназические порядки, дикий образ жизни слободы (впрочем, в 90-ые годы многое, увы, возродилось и не спешит исчезать до сих пор), чинопоклонничество и невежество, хаос, возникший с падением самодержавия, смешной и колоритный воображаемый мир Швамбрании, отзеркаливающий реальность... И всё написано очень простым и обаятельным языком. Понятно, что повесть содержит немалую долю художественного вымысла, утрирований и приукрашиваний. Естественно, описания жизни до революции и после неё — очень однобокие: как плохо и глупо было раньше, и какие хорошие люди пришли на смену старорежимникам, и какую хорошую новую жизнь нам суждено построить. Добрые чекисты и благородный комиссар резко противопоставляются злым и желчным взяточникам, бумагомаракам и держимордам. Все книги, изданные в те годы, были такими — иначе их просто не допустили бы к печати.

Очень просто и наглядно проиллюстрировано взросление героя и постепенный уход детства, постепенное обнищание и крах воображаемой Швамбрании. «Сказка — ложь, сказка — пыль, /Лучше сказки будет быль!» Пафосно и торжественно Леля и его друзья начинают сокрушать старый, окостеневший и надменный мир старого режима... Да, будучи ребенком, радуешься за них.

Спустя почти сто лет после издания книга читается так же живо и с таким же интересом, как в детстве. Но... многие моменты уже выглядят картонными или лубочными. У взрослого читателя они вызывают сомнения. Если же почитать о дальнейшей судьбе семьи автора, финальная глава становится грустной и даже страшноватой. Несмотря на все усилия, им так и не удалось окончательно влиться в новый мир. Оська даже поплатился за это жизнью. Новый мир строился, строился — но в итоге сам обратился в мир консерватизма, желчной казенщины и безжизненной бюрократии. То, с чем яростно боролись те храбрые комиссары и доблестные чекисты (впрочем, существовали ли таковые?..), вернулось на круги своя, лишь сменив знамена, лозунги и портреты.

И неожиданно за «фасадом» повести начинает проглядывать тайный смысл, гораздо более обширный и мрачный, о которой Кассиль, возможно, даже не догадывался. Можно бесконечно рубить головы очередной гидры — но гидра живет и возрождается, меняя лишь оболочку и имена. Называй её самодержавием, капитализмом, коммунизмом или клерикальностью — но окончательно её не истребить, ибо она неотъемлема от человечества. Все перевороты и революции в истории свершались в надежде что-то изменить, воплотить мечту о новой жизни и всеобщем счастье. Но все новые идеи или вырождались, или гибли в зародыше. И всё снова возвращалось... И вот подумайте: автор развенчал и обрушил нереальную Швамбранию, но разве всемирный коммунизм на поверку не был такой же Швамбранией, только гораздо больших масштабов?! Крах следует за крахом, люди сочиняют всё новые и новые «швамбрании для взрослых», всерьёз верят в них и пытаются воплотить, снова и снова терпя неудачи. Я грустно усмехаюсь, когда с экранов и мониторов нас снова зовут в некий дивный новый мир, находящийся то на западе, то на востоке, то в воображении оратора...

Доктор едет на свинье, с докторенком на спине...

Пятиклассник Ванька Махась гулял по бульвару с девочкой...

Мы гудели через нос на уроках, я прочитал и научил одноклассников, в начало 80-х, привет из 10-х.

Книга чудная, пречудная. С такими красочными образами, с такой шикарной картинкой дореволюционной России.

Как хорошо что « ужасная» советская цензура или талант автора не дали возможности уделить хоть малое значение страданиям избранного народа и о национальности героев можно лишь догадываться по фамилии автора и намекам которые в детстве не улавливаются.

Эта книга, пожалуй, разбила мне сердце в детстве больше, чем любая другая. Дело не в том, что она такая слезливая и жалостная, напротив. Это довольно яркий, лишённый лишней сентиментальности рассказ о детских годах автора. Ожидаемая нестройность композиции книги — жизнь, как всегда, не слишком талантливый драматург, компенсируется живостью и разнообразием описываемых событий. Множество из них связано с играми братьев, придумавших страну Швамбранию: население её различными персонажами, написание гимна и т. д. Также много места занимает описание школьной жизни и изменение порядков в неё при смене власти, однако эту часть я помню более смутно, в голове осталась только сцена написания контрольной по математике.

В общем и целом, это небесталанная детская повесть, которая читалась хоть и медленно, из-за отсутствия сквозной интриги, но с интересом. Интересно было посмотреть, как жили школьники в самые первые годы Союза, ещё более интересно — узнать, что между ними и нами много похожего. У нас с друзьями в младших классах тоже была выдуманная страна.

Тем неприятнее было читать концовку, в которой главные герои раскаиваются в своих выдумках(как будто есть в чём). Всё это, конечно, подаётся под идеологическим соусом «мы рождены, чтоб сказку сделать былью» — то бишь, вместо того, чтобы предаваться нелепым мечтам, пора бы уже помочь товарищам строить коммунизм — возраст обязывает. Но я никак не мог отделаться от ощущения, что только что прочитал книжку, которая порицает любое непрактичное проявление фантазии и воображения, что принять никак не мог. Такое мерзкое впечатление финал повести производит ещё и потому, что он плохо вяжется со всей предыдущей историей, которая почти не тратит времени не объяснение, в чём пагубность эскапизма братьев, поэтому коммунистический пафос выглядит натужно и неуместно. Есть и ещё, конечно, заидеологизированные моменты в повести — вроде сцены, в которой дети с замиранием сердца обсуждают слух о смерти Ленина, или что-то в этом роде, но все эти атрибуты времени почти не раздражают и не вызывают негодования, в отличие от ненавистной концовки.

Теперь я склонен более терпимо отнестись к финалу книгу, ведь, в конце концов, автор просто хотел донести до юных читателей необходимость внести свой вклад в работу на благо общества(нельзя сказать, что это такой уж неправильный посыл), а, может, это издательство настояло на такой идеологически верной концовке, но всё равно, осадок остался, и данный опус остаётся для меня одним из горчайших разочарований детства.

Самые лучшие моменты в книге — когда Кассиль забывает, что пишет сатиру на пошлый быт унылой и грязной «слободы Покровской», а вместо этого просто отпускает фантазию на волю, живописуя приключения двух основателей государства Швамбранского в придуманной ими стране. (Мне кажется, что вся эта история со свержением царя Бренабора — «Ой вы гой еси, швамбранские чудо-богатыри, лупите врагов и в хвост и в гриву»; «Я сидел на лавке подсудимых, красивый и стройный»; «Закат был отменен», и пр. — Кассилем была не восстановлена по детским записям\рисункам, а — примерно на 50% — сочинена заново. Уж больно колоритны все эти придумки; уж больно заметна литературная обработка. Получилось, по-моему, отлично)

А вот финал... Финал — откровенно «р-революционный», и, хотя в конце гг говорит, что без мечты советскому человеку совсем нельзя, это выглядит жалкой «отмазкой», словно автору самому стыдно. Если бы еще такая мораль имела отношение к _настоящему_ позитивизму, к желанию жить «здесь и сейчас»... Но ведь не имеет. 8-) Швамбрания выглядит совсем не такой эскапистской, как ее хочет показать автор. В ней много юмора, даже, можно сказать, ехидного стеба; часто — даже, пожалуй, слишком часто — Лева и Оська в своих фантазиях оказываются низвергнуты с небес на землю. Короче, интересный\нестандартный мир, не чета этому вашему Среднеземью. Так что завершающее Левино: «Жизнь взаправду хороша. Точка, и ша!» мне показалось наглым враньем. Остров Большого Зуба... он ведь тоже был — взаправду. 8-)

Ну и... много в книге такого, что сегодня банально устарело (спор между интеллигенцией — она же «умственность» — и простым народом, представляющим «рукомесло». Автор однозначно занимает сторону рабочих и крестьян. До чего довели страну люди, думавшие так же, объяснять не надо — посейчас расхлебываем ту кашу, что называлась раньше «диктатурой люмпен-пролетариата»).

ps: Но все-таки... Это я сейчас такой умный, и с высоты прожитых годов могу критиковать. А тогда, в детстве, «Швамбрания» на меня очень повлияла. Помнится, мы с подругой по переписке, когда были подростками, примерно так же играли: она — император ацтеков, я — собрат-монарх... Э-эх, где ж мои 12 — 13 лет? ;) ;)

Вещь. На таких книгах мы росли, спасибо , что такие были. Не то, что нынешние дебильные комиксы про Бэтмена... Ну да, сейчас быт героев «Кондуита» для читателя уже также далёк и чужд, как быт героев Диккенса, к примеру. Но ещё мои родители начинали учиться в школах, в которых многие принципы были заимствованы из царских учебных заведений, а быт 50-х не разительно отличается от такового времён Первой мировой. Тем не менее детская фантазия — она во все времена чудесна.

Это самая первая книга, которую я прочитал самостоятельно. От первого прочтения с годами осталось только легкое тёплое чувство. Во многом соглашусь с пользователем Sawwin (http://fantlab.ru/user11243) — ожидания ребёнка эта книга обманет: всё ждешь, ждешь, когда начнутся приключения, а всё рутина и рутина.

Гораздо интереснее читать взрослым — уже не из-за Швамбрании, а ради зарисовок быта и отношений эпохи перемен. Взрослому мне книга во многом напомнила Хартунга «Мы вундеркинды» — тоже живая жизнь на фоне глобальных и страшных перемен.

В детстве очень любил эту книгу: забавляло описание школьных приемчиков, проказ, детской дружбы.

Впрочем, казалось непонятным — откуда эта ожесточенность по отношению к гимназии и ее преподавателям? Кажется, здесь автор слегка переборщил — ведь в 30-е годы коммунисты были вынуждены восстановить абсолютно все гимназические порядки — от школьной формы и раздельного обучения до платы за учебу и собственной версии Закона Божьего (жития преподобного Владимира Симбирского и т.п.) — иначе наладить систему, дающую качественное образование не получалось.

Ну, и со второго тома становится многовато пропаганды. Не очень верится в то, что в уездном городишке вдруг оказалось такое огромное количество «леворюционеров». Лубочный комиссар (почему-то русский, что дает повод причислить книгу к числу фантастических), добродушные чекисты, святой Стёпка Атлантида. Двое братьев, хорошие мальчики, революционеры в душе — но слишком уж мечтательные. Более деловитые товарищи, которые строго, но мягко ставят фантазеров на место. После чего братья с благодарностью тоже включаются в великое дело — построение Дивного Нового мира.

Превосходная первая часть и посредственная (прежде всего из-за обилия пафоса) вторая.

В детстве эта книга прошла мимо меня. А тут у знакомых увидела её на полке, и 36-летний хозяин книги настоятельно посоветовал читать, ибо весело и серьезно, для детей и взрослых, и вообще он её раз 20 уже прочел. Теперь тоже прочла и могу советовать:) Эта книга с улыбкой. Повествование ведется от имени мальчугана. А когда мир подается сквозь детскую призму – это легко, непосредственно, быстрочитаемо. Книга окунает читателя в историю страны реальной – революция, смена власти, гимназисты, солдаты… – и вымышленной – Швамбрании, которая словно зеркало отражает всё то, что слышат и видят два брата – Лёва и Ося. Читая, я и смеялась, и умилялась, и погружалась в ностальгию, и снова смотрела на многие вещи глазами ребенка. Автору удалось передать настроение, дух того времени, историю маленького городка Покровска, ставшего в последствии Энгельсом, историю большой страны, историю семьи и двух мальчишек. Возможно, хорошо, что эта замечательная книга попала мне в руки только сейчас, и, отбросив при чтении всяческие политические моменты, я получила огромное удовольствие от этого произведения.

И несколько цитат:

Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах.

- Знаю, — отвечал Оська. – Бог – это на кухне у Аннушки висит… в углу. Христос Воскрес его фамилия…

Море вгрызалось в землю. Суша запускала пальцы в голубую шевелюру моря.

Домики стоят, зажмурив ставни.

Ты знаешь, сказал я, — война, это оказывается, ни капельки некрасиво.

Солнце, просочившись сквозь листву, осыпало их кружочками своего теплого конфетти.

- Леля, а Леля! А что такое еврей?

- Ну, народ такой... Бывают разные: русские, например, американцы, китайцы. Немцы еще, французы. А есть евреи.

- Мы разве евреи? — удивляется Оська. — Как будто или взаправду? Скажи честное слово, что мы евреи.

- Честное слово, что мы — евреи. Оська поражен открытием. Он долго ворочается, и уже сквозь сон я слышу, как он шепотом, чтобы не разбудить меня, спрашивает:

- Леля!

- Ну?

- И мама — еврей?

- Да. Спи.

<...>

- Мама, — спрашивает Ося, уже садясь на постели, — мама, а наша кошка -тоже еврей?

Одна из книг обманок. Сунули мне её читать в детстве, и я послушно читал, ожидая, когда же будет интересно. Так и не дождался. Чем дальше, тем скучнее и нуднее был текст. Ужасный кондуит никак не сыграл в романе, о нём попросту забыли. Швамбрания закончилась, не начавшись. Помню, что таинственная раковина-грот впоследствии использовалась красноармейцами как пепельница. Такое же ощущение загаженности было у меня ото всей книги, особенно от её финала. В те поры я едва не бросил читать вообще, ибо кряду мне попалось несколько книг уровня «Кондуит и Швамбрания». По счастью, не вся русская литература такова.

Детство, томительное детство. Для меня, это одна из лучших книжек о «становлении» героя. А еще меня абсолютно подкупила игра в «Швамбранию» — с картами, приключениями, тайнами. дети творили самую настоящую фэнтези, и у них это здорово получалось. Получше даже, чем у современных авторов. такие книги должны читать наши дети и дети наших детей.