Юрий Петухов «День вчерашний, день завтрашний»

Жанр «чернухи», особенно расцветший пышным цветом в годы перестройки удавался далеко не всем. Тогдашний советский кинематограф выдавал на-гора опусы из жизни наркоманов, бандитов и прочих асоциальных личностей. В то время литературу подобного жанра я не читал, в силу юного возраста, но кинокартины меня шокировали, все как на подбор показывающие язвы советской действительности.

А Юрий Петухов творил тогда в жанре «сверхреализма» — что-то среднее между «чернухой» и философско-психологическим произведением. И вышло из-под его пера описание одного дня из жизни позднесоветского алкоголика, наполненная как сценами быта опустившихся людей, для которых вчерашний и завтрашний день сливались в один, так и глубокие психологические переживания главного героя, дающего себе зарок, что завтра жизнь начнёт сначала. И ведь реалистично описал: с самого утреннего пробуждения в похмелье и до позднего вечера, когда пьяный в стельку герой падает плашмя на кровать.

И интерес больше всё-таки вызывает портрет алкоголика Николая — неплохого, в общем-то человека, любящего книги, но из-за вечного поиска спиртного совсем не читающего. Его взаимоотношения с закадычным собутыльником строятся лишь на том, как срубить трёшку на выпивку и совсем не похожи на отношения друзей. Герой живёт в социальном беспросветном вакууме. Показано, как герой стыдится своего статуса, особенно от возможности встречи с бывшей женой, с которой развёлся из-за пьянки. И прочие алкогольные похождения, вкупе с подробными описаниями внутреннего мира создают сверхподробную картину жизни несчастного человека, сидящего, а чаще лежащего на обочине жизни, среди грязи и мусора.

Читать тяжело, да автор нисколько не жалеет читателя. Сверхреализм, так сверхреализм — читать только на свой страх и риск.

В последнее время после прочтения двух-трёх вновь купленных книг я стараюсь что-то перечитать и из читанного ранее. Предпочтение при этом пока отдаю не особо понравившимся в детстве или молодости книгам, а подзабытым. Вот так дошла очередь и до Юрия Петухова. Писателя, с чьими книгами я впервые познакомился более четверти века тому назад, и которого в то время вместе с Вилли Конном и Эрнстом Малышевым без всяких отговорок записал в тройку лидеров на графоманском поприще. Когда Юрий Дмитриевич пытается философствовать, описывая при этом вселенские битвы бравых землян-космодесантников с инопланетными крокозябрами или миры заполненные мутантами-выродками, то получается полный трэш, угар и содомия. Что касается взглядов писателя на историю славян, то это вообще особая песня. (Впрочем, среди страдающих псевдоисторической дурью, не он первый, не он, судя по всему, и последний). К тому же меня сильно «доставало» когда Петухов, словно тайный эротоман, настырно пытается добавлять в свои опусы «клубничку». Вдобавок «клубничку» сильно подгнившую, которая как минимум тянет на пошлость, а по максимуму на слюнявое смакование извращений. В общем, тараканов в голове автора, как на общей кухне в старом общежитии какого-нибудь «убитого» ПТУ. Вынести такие плоды его вдохновения могут только сильные духом люди, обладающие стальными нервами. К сожалению, а может быть и к счастью, я к такому типажу не отношусь. Хотя чего скрывать – я тоже не слабак. Все повести и рассказы, вошедшие в сборник «Чудовище» я, пусть с разной степенью напряга, но осилил до конца.

Тем не менее, оказалось, что не всё так однозначно как представлялось ранее. Я имею в виду более «приземлённые» рассказы и повести этого автора. Как правило, получаются они у Юрия Дмитриевича неплохо. А его небольшая повестушка «Круговерть» мне даже понравилась. У Солженицына была повесть об одном дне из жизни зека. Петухов же описал день прожитый алкоголиком. В прошлом интеллигента, а теперь полностью опустившейся личности. И описал, по-моему, очень достоверно. Я застал «пьяные 70-е». Когда пили все — школьники старших классов и студенты, работяги и интеллигенты. Я помню горбачёвский «сухой закон». Когда пили всё – одеколон, лосьон после бритья, муравьиный спирт. И я десять лет прожил в пятиэтажной малосемейке (и это был далеко не худший вариант – 18 м2 однокомнатная квартира с туалетом и ванной) в 90-х. Малосемейке, которая в 70-80-х была временным пристанищем (в течении 5-7 лет) перед получением квартиры во вновь построенном доме, а в 90-х с падением СССР превратилась в вечное поселение для большинства в нем проживающих. И многие из его обитателей «киряли» не по-детски. Так что знаю то, о чем написал Петухов не понаслышке. И повторюсь – реально написано.

Самое интересное, что пьют сейчас не меньше, а вот законченные алкаши попадаются на глаза пореже. При диком капитализме эта прослойка долго не живёт – никому они не нужны, никто не пытается превратить их (как показал советский опыт – практически без шансов на успех) в активных членов общества равных возможностей. Вот и вымирают. Втихаря. Не особо мозоля глаза добропорядочным гражданам.

Ну, а что сказать о Петухове? По-моему, когда усмиряет свою буйную фантазию, то может. Вот только бывало это с ним редко.