Владислав Крапивин «Сказки о рыбаках и рыбках»

БОльшая часть отзывов о «Сказках…», которые мне встретились, показались сдержанно-осуждающими: пропала, дескать, крапивинская легкость, вера в добро, чистота, ясность, на смену им пришли темы государственного насилия, тайных методов работы спецслужб, и даже намеки на гомопедофилию. Да, время накладывает свои отпечатки и 1991 год был далеко не самым светлым и добрым. Но, мне роман понравился как раз обращением к этой серо-неприглядной позднесоветской обыденности, которая и узнается мною (я сам застал эти годы мальчишкой) и одновременно к сказочности, что дает мне возможность представить эту реальность в параллельном отношении к иным граням Кристалла, а также укрепляет мою веру, что есть другой мир – более определенный в отношении Истины, Добра и Красоты, – так, наверное, я бы его охарактеризовал.

Первое ощущения от прочтения – книга действительно оправдывает свою «сказочность». Если «Гуси…» были фантастикой, социальной антиутопией с элементами триллера, а «Белый шарик…» показался мне своего рода философской притчей, то «Сказки…» таят в себе волшебство, магию, превращения; в них появляются шкыдлы и чуки, напоминающие то ли кикимор, то ли домашних эльфов; в романе звучит тема свободного мальчишеского полета на самодельных крыльях. И даже фантастическая составляющая романа – те самые инопланетяне, воспринимаются как что то фольклорное, как легенды-байки этих мест. Уютно-сказочное состояние, как по мне.

Очевидно, что художник Волынов – альтер эго самого Крапивина. И мне интересно, я почти уверен, что в жизни Крапивина тоже состоялась гбшная тема. Конечно, не могли пройти бдительные органы мимо альтернативной пионерии детско-юношеской организации, которой была «Каравелла». Насколько все это было реально: вербовка, предложение об информировании о настроениях в среде своих коллег, ну и все прочее? Знаю, что Владислав Петрович оставил нам и свои мемуары, и просто отдельные истории и зарисовки из своей жизни, но, по-моему, этой стороны они все же не касаются. А было бы, конечно, интересно узнать. Думаю, немало было соображений у советского партийно-номенклатурного и чекистского аппарата на его счет.

И еще: мне очень понравилась атмосфера похода в романе: заброшенная улица, ржавые останки экскаваторов, гипсовые статуи физкультурниц и шахтеров, болото, туман, безлюдные места. Зона. Мне это напомнило чем то путешествие отряда из «Града обреченного», и я очень люблю эту атмосферу дороги, тайны, пустоши. Хочется возвращаться туда снова и снова и переживать все заново. С нетерпением берусь за следующий роман цикла.

Пятая повесть подвела все линии к логическому завершению. Отправился на покой даже вечный странник Юкки, нашёл вместе с сестрой приют. Окончена ранняя история Командоров. На смену придут другие, правда, перед этим им нужно будет самим немного подрасти. Белый шарик, он же кристалл Яшка, выбрал свою судьбу. Стал Яковом Скицыным, дедом младшего научного сотрудника «Сферы» Михаила Скицына. Вроде бы логичный конец.

Тем не менее, преемственность просматривается. «Белый шарик» отправился в послевоенное время, с сексотами, врагами народа, членами семей врагов народа и пр. Эту линию и развивают «Сказки...». Главная тема повести, на мой взгляд, это взаимодействие Системы и людей, которые ей служат (когда-либо служили).

Волынов наделён многими чертами, которые роднят его с автором: он иллюстрирует детские книги, а также снимает кино. Точно так же он подвергается критике за своих «волыновских мальчиков». Плюс к тому он связан с детским клубом «Репейник». В связи с этим на него с завидной регулярностью стучат «куда надо», а обвиняют его во всём подряд.

Практически буквальный перенос элементов биографии автора на персонажа имеет и отрицательную сторону: возникает невольное желание приписать Крапивину в той или иной степени и остальные биографические факты. Прямо скажем, это несколько вредит его образу. Прямо скажем, слава «стукача» никогда не прибавляла уважения. Очень хочется верить, что сам Владислав Петрович к этому роду деятельности отношения не имел.

Волынов с самых первых страниц описывается как крутой ветеран, который может раскидать всех одной левой. А в той части, которая касается его непосредственной службы в горячей точке, он особой крутизны не проявил. По крайней мере приведённый эпизод не даёт повода так думать: ни освобождение заложников в Саид-Харе, в котором Валентин участия не принимал, ни, тем более, ночное нападение.

Глава «Свирский» весьма подробно рассказывает о взаимоотношениях между Управлением и завербованными сотрудниками. А всё дальнейшее развитие событий даёт понять, что у Системы не бывает «бывших». По крайней мере живых.

Есть здесь и один из старых героев — Юр-Танка, князь. Только играет он вспомогательную роль связующего звена, привязывает эту повесть к остальному циклу. Заодно он разъясняет главному герою смысл основного артефакта, который и дал второе название повести. Кстати, добрые бесплатные чудеса в этой повести заканчиваются. Шутки со временем плохи, а цена — жизнь. Пусть даже всего лишь маленькой рыбки.

Здесь появляются чуки и шкыдлы, которые будут активно заселять болота Безлюдных Пространств, а также сопредельных областей. Например, мир Лопухастых Островов. Так же, как и Восточная Федерация, черты которой впоследствии будут прослеживаться во многих позднейших произведениях Владислава Петровича. Места, по которым проходит группа детей под руководством Волынова имеют явное сходство с Безлюдными Пространствами: по крайней мере им свойственна нестабильность пространственных характеристик.

Не обошла повесть стороной и «летучесть» детей. Один из мальчиков, Илюшка, улетает на сделанных из обручей и красной ткани крыльях к своим будущим приёмным родителям.

Тут же встречается и символическое упоминание перестройки. В одной из комнат дома, где отряд нашёл свой приют, дети возятся с портретами «первых лиц» и ждут полуночи, когда будет ясно, что с ними делать. Да и рассыпанные по повести упоминания Первого Последователя, Верного Продолжателя и прочих намекают на то, что прообразом Восточной Федерации был именно СССР. Ещё одной чертой эпохи стало массовое переименование городов, которое началось как раз в это время. Генеральск за один день превратился в Свирск. Кстати, название явно состоит в родстве с оперативным псевдонимом Волынова. Впрочем, для произведения, написанного в это время (в «Крапивинском Календаре» прямо указывается время окончания работы над повестью — сентябрь 1991 года), оно и не удивительно.

В очередной раз всплывает тема интернатских детей и их взаимоотношений. Кажется, впервые возникает тема детского гомосексуализма. Разумеется, не обошлось и без очередной вариации Командорства (всё-таки это основная или, как минимум, одна из самых главных тем цикла). Валентин Волынов, художник-иллюстратор, берёт на себя заботы о группе детей.

Чувствуются подступы к теме «Чёрных Пароходов», которая будет развёрнута в полном объёме в «Корабликах», потом и в «Ампуле Грина». По крайней мере эпизод, связанный с уходом из опустевшего лагеря, наводит на такие мысли.

Общее впечатление: нервная повесть, написанная в нервное время.

У меня всего лишь три желанья, нету рыбки золотой… —пела когда-то Алла Пугачёва

И опять несоответствие официальной рекомендации «Для среднего школьного возраста» и реальной направленности книги, адресованной скорее для аудитории 18+. Не в том современном смысле 18+, а просто опять в тексте повести очень много взрослого, даже не юношеского, а средневозрастного. Большой массив всего и всякого о спецслужбах и взаимоотношениях с их представителями, частично о формах и методах работы с негласным аппаратом, включены уже в текст «голубые» оттенки смыслов, по крайней мере какие-то намёки. Т.е. явно чувствуется время написания повести — 1991 год. Крах и упадок великой империи.

Однако имеется и другая событийно-сюжетная линия, которая вновь приближает нас к проблематике Великого Кристалла, сводит читателя с уже известными нам героями предыдущих повестей, мальчишками-пограничниками, умеющими бывать на разных плоскостях ВК. А также вбрасывается проблема переосмысления собственной жизни и возможности пережить её заново, начиная с определённого момента, и конечно же тут как тут ситуация выбора, которая при этом возникает — как воспользоваться имеющийся у тебя Лунной рыбкой? Главный герой повести художник-Валентин Волынов этот вопрос для себя решил...

И да, ощущение, что сама идея Великого Кристалла уже полностью сформирована и сформулирована автором в предыдущих повестях, пока что подтверждается, потому что новых смысловых оттенков в этом контексте в этой повести уже нет.

Тяжело писать рецензию, если эта повесть Крапивина для меня стала самой невыразительной не только из цикла ВК, но и пожалуй среди всех остальных произведений. С первого взгляда все как обычно: Командор, подростки, четкое разделение добра и зла, Дорога и старые знакомые, но история вышла совсем не запоминающаяся без ярких, светлых моментов и персонажей.

Художник Волынов, классический защитник детей от циничных агентов ведомства, солдат, слепо выполняющих приказы, трусливых воспитателей, физически наказывающих своих учеников и прочих злыдней, сильно напоминает Корнелия Гласса и его гусят. Он также идет против системы, но миры в которых происходят события слишком различны.

Наша реальность 90х годов куда более неприятна и противна, чем антиутопическое общество с уланами и безындами. От описанной действительности веет безысходностью и серостью. Сам сюжет весьма странный и нелогичный, словно собранный из несвязанных лоскутков-историй, ни одна из которых до конца не раскрыта. Сцены с допросами, вербовками, наказаниями, подставами и пытками, которых в книге очень много, сильно угнетают и отталкивают. Повсюду гады и предатели, обижающие детей и убивающие взрослых. Чувствуется, что тяжелый для страны период, в который был написана повесть накладывал свой

оттиск на все события.

Но самое главное, что я не смог проникнуться детскими персонажами, что для произведений Крапивина просто невероятно. Сопливик, Гошка-понарошку, Илюшка, я не смог ни представить, ни вжиться ни в одного из них. Нет в них внутреннего стержня, не показывают они своего характера, не совершают геройских поступков, просто слепо идут за своим Командором. Единственный старый знакомый — Юрка оказался еще и главным связующим звеном с другими мирами ВК, но его история в этой книге кажется вынужденно добавленной. Лосьон и его приспешники тоже выглядят как персонажи, введенные для равновесия с положительными со всех сторон ребятами.

Жалко, конечно, что поздние произведения Мастера столь отличаются от беззаботных и веселых ранних книг, и что герои сильно меняются, но основные принципы и идеалы дружбы и взаимовыручки остаются неизменными. Так, что я верю, что остальные, непрочитанные книги Командора еще подарят мне море позитива и впечатлений.

Для Крапивина написано малость сумбурно и вторично.Хороший взрослый, чистые подростки, грязные и коварные люди. Везде стукачество, спецслужбы и намеки на педофильство. Даже Лосьон со товарищи введен именно для грязи. Прыжки по граням Кристалла тоже натянуты, как-то сюжет надо двигать до задуманного объема. Хотя очень много крапивинской необычайности. Тот же образ Золотой Рыбки из бочки. И тут же в повести непрописанная Лунная Рыбка в стиле Рояль в кустах. Не дожата самостоятельная кибернетика. Интересно, как сам Крапивин относился к этому неровному произведению? Или просто время (начало девяностых) отложило отпечаток на текст?

Это произведение действительно далеко не детское, словно автор хотел сломать какие-то стереотипы. На мой взгляд, ему это не удалось. То есть получилось произведение, неинтересное детям и не очень интересное взрослым. Конечно, здесь нет «карамельности», в которой некоторые обвиняли Крапивина. Он поднимает очень важные, серьезные темы. Но беда в том, что детям они непонятны (проверено на моих детях с восторгом и удовольствием прочитавших все предыдущие книги цикла), а для взрослых они недостаточно раскрыты. Затронута тема противостояния системе, и показано лишь то, что против лома нет приема (если, конечно, в запасе нет критта-холо). Затронута тема нетрадиционной ориентации и насилия в интернате, но тоже повисла в воздухе. Что дети отсюда вынесут? Что если к тебе пристают, надо сбежать и жить в коробке в лесу? А я, как взрослая, вынесла для себя только то, что не пускаю я детей в лагерь и правильно делаю.

Впрочем, это так, ворчание. Я все же не жалею, что мы познакомились с этой повестью, было о чем поразмышлять. Как и все прочие произведения Крапивина, она учит любить даже неприятных людей, помогать, быть готовым к самопожертвованию, к подвигу. И, что ни говори, хочется, чтобы мои сыновья были похожими на мальчишек из книжек Крапивина. Вот только с некоторой опаской стала относиться к поздним произведениям автора. Но, кто знает, может, это ложное чувство.

Не могу сказать, что произведение мне не понравилось. Читается легко и с интересом, очень подробно описываются герои и их приключения. Данное произведение безусловно связано с остальными произведениями цикла, но в данном случае связь мне показалось несколько искусственной и нелогичной. Вообще тут присутствует много нелогичностей, нет стройного сюжета, автор, помимо фантастических элементов Великого кристалла, вводит ещё некие сказочные сущности — волшебную критта-холо, волшебных рыбок, летающих мальчиков, какое-то странное существо — чуку. Ну вот зачем надо было уничтожать вертолётами лагерь? Какой смысл в пытках в спортшколе? Такое ощущение, что автор всю книгу пытается найти применение волшебным сущностям и поэтому вгоняет героев в какие-то странные неестественные ситуации, да и само произведение написано лишь ради этих сказочных сущностей.

Ну и дополнительно надо сказать, что данное произведение уже сложно назвать детским. Тут в основном нет детских переживаний, тут переживания и мысли взрослого человека, хоть и связанного с детьми жизненной ситуацией.

По моему, первая книга из цикла, которая больше предназначена для взрослых. т.е. людей имеющих определенный жизненный опыт и столкнувшихся в своей жизни не только с хорошими событиями и, особенно, людьми. Не знаю насколько жизненный опыт художника Вольнова похож на опыт самого Крапивина, но уж всяко жизненные перипетии не взяты с потолка.

Этот роман отличается от предыдущих тем, что действие происходит в стране (мире), который меняется и меняется очень сильно. Меняется идеология, меняются стандарты. И защита детства в таких условиях требует еще больших усилий, чем даже в условиях тоталитарных или авторитарных режимов. Ведь все те подлецы, которых ранее сдерживали пусть и жесткие, но в определенной степени справедливые законы, во времена перемен чаще всего перекрашиваются и действуют уже без оглядки на законы и моральные принципы.

Но все то, о чем было сказано ранее, не главное в книге, в ней, как и во всех предыдущих частях, главными являются человечность, любовь, дружба и самопожертвование во имя справедливости.

Из цикла «В глубине Великого Кристалла» эта повесть показалась самой слабой.

Сюжета в ней я не увидела. Кульминация, поворотные точки? — не, не про этот текст. Даже с учетом того, что сюжеты у Крапивина чаще всего из серии «ни о чем и обо всем» — в напряжении на сей раз не держал.

Ну и плюс не понравились садизм в отношении рыбки и отсылки к ядовитым стрелам («крапивинские/волыновские мальчики») в собственный адрес.

Не понравилась определённо. Слабая книга, весьма перестроечная и ещё какая-то «сырая», что ли. Словно не завершённое произведение, а то, что называют «рыбой». Названия хотя бы эти — «южанин», Ведомство, Верный Продолжатель и т.д., и т.п.

Ну уж где-где а тут садизм расцветает махровым цветом. Детям эту книгу не дала бы. Есть место, которое мне очень нравится — где они оказываются в доме-подкове, а потом...

Кстати, почему-то атор всячески оправывает главного героя... Почему? Стукач — он и есть стукач. Мне это противно. Если человек не смог сказать нет, побоялся — нет тут оправдания. Все герои-мальчишки его книг, не сделали бы так, как этот Валентин. Он ведь о себе беспокоился — о том, что он будет вынужден идти воевать, потерять профессию, не видеть ребят из Репейника — все только для себя. Но ведь если согласиться стать стукачом, придется с этими гадами общаться много лет, все время и даже пить с ними, что он и делает. Странно. По-моему, не каждый согласиться. Просто из отврашения даже. Эти «взрослые» диалоги, занимающие много страниц,просто хочется пролистывать — зачем это детям, скучно. Какая-то нелепая грязная бодяга.

В целом книга была бы куда лутче без всех этих политических намеков в стиле либералов. Как-то странно читать такое от того кто писал совсем противоположное. Или у автора нет своей позиции и он пишет так как требует текущее время? Читал некотрые моменты и вспоминал что я это гдето уже слышал. По телику времён Ющенка и на уроках укр.лит. Как это все напоминает всякие росказни про ужасные страдания бедных интеллигентов-писателей в застенках КГБ.

Иногда поражает насколько разные вещи может писать один и тот же человек. Вот например здесь (http://fantlab.ru/work28290) пишем одно, а в«Сказках...» прямо противоположное. Наверно это писалось потому что тогда было модно ругать КГБ и жалеть всяких дисидентов.

Вещь вполне в духе предыдущих книг цикла. Впрочем, имея такой писательский дар, как у Крапивина, трудно писать плохо. Но вот начиная с «Белого шарика...» что-то из этих повестей стало пропадать (что-то необъяснимое, но без чего эти книги из чудесных, можно сказать настольных, превращаются в «просто хорошие»). Вот и здесь — все вроде бы тоже, что и в первых повестях цикла: прекрасная завязка, симпатичные герои, а вот дочитав до половины начинаешь ловить себя на мысли — чего-то этой книге не достает. Может быть в первых вещах было больше тайны, больше патетики, больше внутреннего напряжения?.. И еще о книге — не все то, что интересно взрослому читателю, подойдет и для читающего подростка: например я сильно сомневаюсь,что им (подросткам) будет интересна история взаимоотношений главного героя с Ведомством (читай КГБ?). Оценка между 7 и 8, но ближе к 8.

Поздний Крапивин во всей своей красе. Подлые взрослые, гадкие власти, чудесные дети с ненормальными способностями. Полный набор. И чудесно все будет хорошо.