Карл Эдвард Вагнер «Дорога Королей»

Интересный роман. Судя по всему -попытки издания текстов Говарда без поздней

Неплохо продуманный роман, с интересными сюжетными линиями. Где можно встретить дружбу,предательство, гордость, честь, порядочность. Понятное дело роман не претендует на лавры какого нибудь особенного, уникального творения о Конане. Но сделано все вполне прилично.

Лично для себя из недостатков заметил лишь чересчур политизированный подтекст. Считай весь роман разговоры о том как одна политическая группировка обдумывает планы, а после сменяется на новую снова недовольную. Стоит отметить что и Конан больше представлен как политическая пешка, можно даже сказать мягковат в чем то и нерешителен.

Думаю роман больше ориентирован на истинных фанатов Конана.

хотя Вагнер является одним из моих любимых фэнтези-авторов, следует признать, что написание романа о Конане для него было просто сторонней подработкой, к которой он отнесся довольно легкомысленно.

хотя роман и является крепко сколоченной работой, уверенно следующей по канве «пастиша о Конане, созданного авторами 70-х», в то, что он написан рукой человека, который создал «Месть Линортиса», «Темную богиню» и «Глубокое течение» верится с трудом.

думается, что в никак не относящихся к Конану произведениях Вагнера можно найти больше «духа Говарда».

Конан выступает в роли своего рода «революционного генерала» во время сверженния монарха в Зингаре.

король Риманендо изображенный, (как почти все фэнтезийные деспоты) не как «жесткий, авторитарный правитель, преследующий некие цели», а как одуревший от пьянства и вседозволенности, почти пародийный в своей развратности и трусости «Нерон», был свергнут с престола заговорщиками. в рядах последних есть и идеалисты из числа грамотных, и оттесненные от кормила власти представители старых дворянских родов, и преступные элементы, и один изгнанный из Стигии маг...

по завету отца-основателя серии «революция устанавливает худший режим, чем свергла» и события начинают развиваться по мотивам якобинского террора («революция пожирает своих детей»).

Конан, в версии Вагнера отчего-то приобретший никак не свойственную ему в оригинале религиозность (все время его тянет перед важным делом помолиться), но в общем поданный с достаточным уважением, выступает в роли военного вождя восставших и исполнителя «особых поручений».

к распрям в рядах мятежников примешивается зловещая древняя магия, поднятые со дна морского каменные (кто сказал терракотовые?!?) воины некоего древнего короля, которые некогда решили исход восстания, а ныне остаются абсолютным оружием в руках мага, преследующего свои, иные цели.

противопоставить что-то колдовству стигийца может только магия Пиктской Пустоши, куда Конан и отправляется, преследуемый кровожадным умертвием...

несколько схематичное изложение, ярко, но довольно условно обрисованные герои (если уж «молодой идеалист» так идеалист, если уж «деспот», так деспот, некая многомерность есть только в бандитском главаре, превращающемся в местный аналог Робеспьера), достаточно вольное обращение с говардовскими входными данными можно отнести к недостаткам романа.

в плюсах — прорывающаяся временами истинно-вагнеровская мрачновато-обреченная атмосфера, элементы хоррора, зловеще и неприглядно поданная некромантия, угрожающие именно своей правдоподобностью (несмотря на армию големов) описания гражданской войны, политических «чисток» и террора, приведших к запустению и разорению страны.

я поставил 7 из 10, из которых один балл накидываю именно за описания постреволюционного террора.

По собственному признанию, Карл Эдвард не знал о Роберте Говарде в те годы, когда создавал своего таинственного героя-одиночку Кейна, который наделён некоторыми чертами героев Говарда. Однако когда узнал, то подробно ознакомился с творчеством Техасского Мечтателя. И однажды пришло время написать о самом знаменитом герое Говарда, по договору с издательством. Изначально у Вагнера был план написать роман о том, как Конан получает корону Аквилонии, — об этом сам писатель поведал в статье «День Льва» (таким было рабочее название самого романа, отсылающее читателя к похожему говардовскому названию — «Час Дракона»). Вагнер собрал фактологический материал из канонических произведений о киммерийце, расставил реперные точки, выписал основных действующих персонажей и распланировал базовую фабулу, однако в итоге не успел реализовать замысел, так как на это событие в биографии Конана положили глаз Лайон Спрэг де Камп с Лином Картером, написав и выпустив в 1979-м году свою версию под названием «Conan the Liberator» («Под знаменем Чёрных Драконов» или «Под знаменем Льва» в переводах). Поэтому Вагнеру пришлось переместиться по таймлайну и написать другое приключение киммерийца. Кое-что из первоначального замысла всё же перекочевало в новый сюжет, а именно момент со свержением узурпатора, вот только не в Аквилонии, а в Зингаре, и лидером восстания явился не Конан, но местный предводитель, к которому киммериец присоединился в знак благодарности за спасение от казни.

«Дорога Королей» — название не случайное: помимо того, что так в Хайборийскую эру назывался западный торговый путь с севера (Аквилония, Немедия) на юг (Офир, Аргос, Зингара), у Р. И Говарда есть ещё одноимённое стихотворение «The Road of Kings» («Путь короля» или «Дорога королей» в переводах), строфы из которого стали эпиграфами к «Алой цитадели» и «Фениксу на мече» — новеллам, в которых Конан предстаёт перед читателями уже королём Аквилонии. Всё-таки Вагнера не покидала идея показать развитие личности Конана, его рост и переход от авантюриста-наёмника к эффективному лидеру и политику. И поскольку восстание против Нумедидеса Аквилонского оказалось занято другими авторами, Карл Эдвард взялся за, можно сказать, репетицию низложения королевской власти варваром в другой державе (Зингара) задолго до событий новеллы «За Чёрной рекой» и последующих турбулентностей в Аквилонии, приведших Конана в итоге на престол.

Что можно сказать по итогу? Не лучший образчик прозы Карла Эдварда Вагнера, роман проигрывает сравнение с главными произведениями Говарда о Конане, но при этом неплохо выглядит в ряду опусов других продолжателей Саги. Характер Конана получает здесь дополнительную глубину. Помимо варварской удали, в нём проявляется особое благородство и верность своим, для «цивилизованных людей» непонятным, жизненным правилам. Например, идёт до конца, помогая людям, спасшим ему жизнь. Или, ещё в лагере повстанцев, отвергает сексуальные домогательства очень даже привлекательной зингарки Сандокадзи, объясняя, что приключения на одну ночь не получится, что он женщин с другими не делит, а раз она девушка Мордерми, то он не станет «убивать друга из-за бабы». И в финале, когда добровольно отказывается от королевства, рефлексирует на тему власти и как она меняет человека. Здесь, конечно, больше видно самого Вагнера, чем исконного говардовского Конана, но даже меняя киммерийца, писатель не искажает его сущнось в худшую сторону, чего не скажешь о многих других «продолжателях». И, справедливости ради, если бы оказался реализован «День Льва», а не этот вариант на замену, то, верю, что получилось бы лучше и органичнее. Так что я не назвал бы «Дорогу Королей» слабым продолжением Саги о Конане — скорее слабым романом для самого Вагнера. А почему? А потому что другие книги он писал гораздо круче.

Недурной роман о похождениях молодого Конана в Зингаре. Написано неплохим языком, сюжет не бредовый, персонажи живые — читается легко. Роман, правда, стоит несколько в стороне от классического развития событий Саги. Всё-таки, свержение двух королей в Зингаре + два восстания и военные походы в которых участвовал Конан в роли главнокомандующего — это не совсем малозначимые события и они должны были получить дальнейшее развитие в Саге... В конце-концов, он почти стал королём Зингары!

Проходной для Вагнера роман. Рыдая и испытывая резь в желудке, Конан в надцатый раз спускает в воду очередного ходульно выписанного черного мага. День сурка нескончаем. В действе принимают участие ревалюцанеры, благородные и редиски, а также орда базальтовых големов, чарами поднятых со дна морского. По ходу пьесы Конан «стискивает руками обнаженную Сандокадзи», а черный маг Каллидиос «злобно усмехается». В Кордаве — греко-испанский колорит, жаркое солнце, терпкое вино и страстные женщины. :beer: сексуальность которых разбивается о малоприятные скребущие имена «Дестандази» и «Сандокадзи». В общем, создается впечатление, что Вагнер пытался следовать в русле потока «конины», не заботясь о том, чтобы разбавить его какими-нибудь нестандартными ходами или персонажами. С одной стороны — верность традициям хороша, с другой — скулы сводит.

Чтение только для истых фанатов Конана.

Типичнейшая конина далеко не первой свежести. Конан в очередной раз спасает всех, кого может, и побеждает вообще всех. Как и подобает варвару, здесь он отличается также исключительным тугодумием и склонностью к единственному варианту решения всех вопросов — с мечом в руке. Это, разумеется, логично, но раздражает дико. Такой герой нам не нужен.

Чем хороша книга с продолжением, так это, помимо описания очередного приключения главного героя, ещё и развитием характера этого самого героя. С Конаном для меня, к сожалению, пока обратная ситуация. Надёжный и нерушимый, как гранитная скала, символ постоянства в изменчивом мире меча и магии он стал невольным заложником традиции, основанной Говардом, и продолженной в данном случае Вагнером. Ну чем Этот Конан-мятежник отличается от предыдущего Конана-кем-бы-он-там-ни-был-раньше? По-моему, правильный ответ: ничем. А часто повторяемая буквально традиция превращается в рутину, независимо от количества отрубленных конечностей, полюбленных непризнанных принцесс и найденных заколдованных сокровищ. У Вагнера был шанс сделать историю более интересной и менее предсказуемой: в самом начале романа Конан оказывается на эшафоте с петлёй на шее, и верёвка уже почти натянулась, но...Конечно, можно долго любоваться гранитной скалой, но всё-таки и она подвержена изменениям, хотя бы в том смысле, что в разное время суток по разному освещается солнцем. В этот раз Конану с солнцем не повезло.

Читал в детстве, это был один из любимых романов о Конане. За те впечатления — 7