фантЛабораторная работа «Лучший друг герра Флейшмана»

Тема: сила слабых в том, что они не дадут о себе забыть даже после смерти.

По делу:

История о неприятном человеке, участнике страшных событий. Одном из.

Интересно становится, конечно, какие оправдания через эн лет для себя будут искать нынешние судьи-прокуроры по разным делам, если их самих не найдут раньше. Тоже «мы просто исполняли приказы»?

Но кроме этих размышлений, рассказ не вызывает почти ничего. Так, отголоски разных страхов и тяжёлых мыслей, связанных с теми временами. Фантастики не особо – не считать же фантастикой упоминания об эзотерических экспериментах нацистов.

Написано качественно, но не трогает.

Вкусовщина:

Не люблю истории про войны-концлагеря-пытки и прочее.

А мне очень понравилось в очередной раз. Даже с охами и ахами, когда я обнаружил сушеную голову. И язык хороший и к черту метафоры. Хватит и одной. Мало того интересно читать про Вторую Мировую, так тут еще и эксперименты и чуть ли не Аненербэ. Пусть все это несколько прозрачно, но изначально симпатизирует. В чем сила профессора? В совести? Окей, пусть будет так.

Легко читается, хороший слог. И с темой угадано и вкусно подано.

Не пугает, не ищите страшилок, зато интересно.

Действительно, вышло кинематографично. Все эти флэшбеки, выверенные сцены, образы-метафоры, второстепенные персонажи-фон для фокального образа. Я все время думал, насколько случаен выбор фамилии героя. Дело в том, что я вижу в ней не столько мясника, сколько режиссера Петера Фляйшмана, снявшего ТББ. И это, скорее, нот гут. Потому что дальше цепочка ассоциаций ведет сама собой к Герману, на ч/б фоне которого краски герра Флейшмана блекнут.

«Парижское утро похоже на цыганскую юбку».

Ну, если поискать аналогии из близкой рассказу тематики, это как «Ночного портье» Кавани раскрасить, или Штирлица. Понято, автор пытался сыграть на контрасте Париж-лагерь, но вкупе с ассоциативным рядом это не работает. Хотя, вероятно, он брал за образец Фоссовское «Кабаре». Все одно – для катарсиса чего-то не хватает.

Если коротко, рассказ не выдает эмоций, на которые был рассчитан. Возможно (имхо маленькими буквами), стоило работать не на немецком материале, а на нашем, отечественном. В конце концов, все, что нужно автору, и в нашей истории случилось: и аресты врагов народа, и опыты над заключенными, и изучение мистических текстов. А фамилия героя была бы доктор Мясников. Страшнее б читателю сделалось, да.

Тема: Надо трактовать так, что сила жертв доктора в его памяти, которая, память, и приводит доктора к самоубийству. Интересный подход. Зачёт.

Идея: У менгеле проснулась совесть. Не верю.

Язык:

«Предстоит долгая работа, грозившая занять всю ночь.»

Грозящая.

Но у меня нет претензий к языку.

Увлекательность:

Мрачно и, как ни странно, не скучно.

Личные впечатления:

Ни фантастики, ни мистики здесь нет ни на гран. В правдоподобность говорящей головы я не могу поверить в любом смысле. Что рассказ делает на конкурсе – непонятно.

Итого:6/10

Рассказ должен вызывать мурашки по телу. Не вызвал. Хотя такое сюрреалистичное воплощение мук совести (если это можно назвать совестью) очень интересно смотрится. Но мурашек нет. А должны быть.

Попробую объяснить разницу. Скажем, Кинг пишет рассказик про убийцу/монстра: обязательный экскурс в психологию, точно выстроенная символика – и получается этакий камерный ужас. Даже такие масштабные вещи, как ОНО – все равно камерный. Преступления нацистов камерными не назовешь. Ужас нацизма не в утонченности преступлений, а в их масштабности, точнее, конвейерности. Самый главный кошмар – убийство, поставленное на поток – автор как раз и не смог изобразить. А без этого нет смысла в рассказе.

И еще: мне кажется неуместным разделение «сильный-слабый» в вопросе нацистских преступлений. Просто не было там сильных и слабых. Было зло. А это разные категории. Потому даже не попыталась определить соответствие теме конкурса.

Что касается «живых голов», которые должны вроде бы ужаснуть читателя, то «Голова профессора Доуэля» пугает гораздо больше, хоть там и нет такого масштабного садизма. Зато там показана беспринципность, причиной которой является алчность и прочие человеческие грехи. А в конкурсном рассказе причины вообще не прослеживаются — мотивация профессора очень туманно показана. Одним словом, психологическое воздействие на читателя не совсем удачно.

Этот рассказ похож на одного из его... ну скажем так, персонажей. Вот только создавая своего собственного терафима, автор позабыл о главном — и мертвое осталось мертвым. Жаль, тем более, что все предпосылки стать если не хорошим, то неплохим точно, у нашего терафимчика были. Увы, удачный контраст «Париж — концлагерь» вышел совершенно неконтрастным — французская столица оказалась на диво блеклой (если продолжать авторскую аналогию с юбкой — застиранной), а концлагерь не вышел вообще. Автор, там, где людей режут — кровь брызжет. Так дайте нам кровь, дайте нам переживания! Сделайте так, чтобы нам стало жалко того паренька, которому сейчас голову отпилят только из-за того, что он не того происхождения. Ни черта же тут нет, ни следа эмоций — сухо, скупо. Сухие, скупые герои, которым важно только проговаривать свои реплики (даже не вникая в смысл — «Что там с дочкой? Ах, взорвали!»); сухой, скупой автор, которому кажется, что метафоры с цыганской юбкой хватит на весь рассказ. Ну так нечего удивляться, что читатель тоже скажет: «Эка невидаль!» и пойдет себе дальше.

Не хотите устраивать гуро? Хлопаетесь в обморок от вида кровь? Ну хоть лату на рукаве у Франца покажите.

В той же Википедии список фильмов о Холокосте включает более пятидесяти пунктов. Можно было хотя бы «Список Шиндлера» посмотреть. Да хотя бы мельком пролистать равенбрюкские сцены у Ветловской, коль уж о терафимах разговор (не говорю о более серьезных книгах). Всё, нужный эмоциональный настрой обеспечен. А то ведь, мощнейшие образы — и впустую. Это даже не из пушки по воробьям, это из «Тирпица» — по цикадам.

По прочтении грустно. И жалко профессора. Чуть позже включается мозг. Сначала на два голоса, хотя мое я свое мнение уже показало. Первый голос агрессивен: он же подонок, этот профессор, ставил эксперименты на сотнях, если не на тысячах людей. Второй: но он же заплатил свою цену, шагнув в окно. Первый: разве это окупает? Здесь одна жизнь, там – тысячи. Второй: кто его знает, как надо взвешивать? Может в данном случае и окупает?!

Сюжет не нов и прост. Но исполнено хорошо. Вот только, что бы изменилось, если б профессор разговаривал сам с собой? И вместо говорящей головы за закрытой дверцей стояло зеркало? Ничего. Как и на что (и на кого) повлиял успех профессора с головой? Ни на ход событий в войне, ни на жизнь самого профессора – никак. Просто говорящая голова набрасывает вуаль фантастики на рассказ. А лучшим другом герра мог вполне быть и сам герр. Или рассказ был написан до конкурса и не в жанре фантастики. Или автор маленько поленился.

Что неизбежно ведет с моей стороны к значительному снижению оценки. А рассказ хороший. Раз вызвал эмоции.