Г. Ф. Лавкрафт, Хезел Хелд «Ужасы старого кладбища»

В конце 19-го века недалеко от Тихой Заводи стоял фермерский дом, в котором жила Софи Ловкинз с братом. Большой любви у окружающих последний не вызывал — и не только потому, что беспробудно пил. В первую очередь, потому что был весьма скандальным и необщительным человеком. Не ладил даже со своей сестрой, которой постоянно мешал устраивать свою личную жизнь. И вот однажды после очередного пьяного скандала местный доктор обнаружил его мертвым в собственной кровати... Несмотря на столь зловещую завязку, рассказ можно отнести к «ужастикам» только при очень большом желании. Ибо написан он столь явным ироничным тоном, что читатель, вместо того, чтобы бояться, сразу начинает искать в нем какой-то подвох. Сама история тривиальна (семейные разборки 3-го уровня), а необычный элемент заключается в химических экспериментах местного эскулапа Бельмоуза. Вся «потеха» как раз и связана с синтезированным им бальзамом, который обладает весьма недокументированными свойствами. Какими именно, авторы не говорят, но по их намекам можно догадаться. В итоге похороны умерших превращаются в какую-то средневековую вакханалию, по основной своей сути сходную с сюжетом рассказа По «Похороненный заживо». Не страшно, зато весьма забавно. Говорят, подобные шуточки насчет смерти может отпускать только тот, кому недолго осталось жить на этом свете. Так оно и вышло: данное произведение было написано незадолго до смерти Лавкрафта.

------------

РЕЗЮМЕ: типичная «пионерская» история о живых мертвецах и побочных эффектах несертифицированных медицинских препаратов. Весело и совсем не страшно.

Язык атмосферный и яркий. В основу сюжета положен «погребенный заживо» и классическая история о привидениях. Очень эмоциональная история! Довольно необычный рассказ Лавкрафта. Он мог бы получить 10 балов, если бы финал был другим. «Ужас на кладбище» — это в основном история мести и ужасающей смерти.

При прочтении данного произведения создавалось впечатление, что читаешь мрачную, чёрную, замогильную комедию, прямо-таки Dance Macabre какую-то. Правду пишут, что Лавкрафт обладал довольно специфическим чувством юмора.

Отлично передан стиль повествования и нагнетание атмосферы, когда обычная городская байка, от старых и глуповатых реднеков (о чём автор не раз намекает), по ходу повествования начинает обрастать жутковатыми странностями, а под конец накаляет степень безумия и сумасбродства. Сам рассказ написан простым языком и от этого только выигрывает, так как читать некоторые моменты — одно удовольствие. После прочтения создаётся впечатление, как-будто сам там побывал и слышал все эти россказни. Особенно радуют описания местных жителей, их действий и поступков, а также нелепые случайности и комичность ситуаций, например: весь эпизод в церкви; так что от этого пробивает на ехидный смешок. А уж моменты с полоумным Джонни и вовсе у меня вызвали приступы злого, саркастического веселья, может быть это заслуга переводчиков, но я думаю что у автора изначально была такая задумка.

В общем, интересный образчик чёрной комедии и Pulp литературы тех лет, которая пытается и пугать и смешить одновременно (лично на меня больше подействовало второе), но зайдёт эта история конечно же не всем.

Пятый совместный рассказ Лавкрафта и Хилд поначалу удивляет, в чём-то вываливается из общего потока, из общего настроения даже, рассказов Лавкрафта. И всё из-за манеры письма – попытке передать историю в пересказе местных «деревенщин», что само собой заставляет писать просторечно, упрощенно. Определённое своеобразие от этого конечно было. Хотя по-своему этот рассказ и схож с ещё одним из данного соавторства – с «Каменным человеком». Фирменной атмосферы тут тоже не найти, хотя в сравнении с «Каменным человеком» авторам кое-где даже с таким выбранным стилем удалось передать напряжение ситуации. Но этот рассказ более предсказуем. Он будто даже нарочно предсказуем – так часто и прозрачно, едва ли не кричаще, нам дают понять, что же именно случилось с Томом Спрэгом. Зачем так было делать, я лично понять не могу, но ощущение от этого не очень хорошее – всё видно столь ясно, что он от этого кажется не очень-то интересным. Он и избитым от этого кажется – даже рассказ Эдгара По вспомнился. Что ещё сказать? Пожалуй, это один из немногих рассказов, не относящихся к мифам Ктулху. Тут даже попыток не было его как-то к ним приписать, и это в каком-то смысле выглядит честно – всё лучше, чем искусственно вставленные причитания-прицепки к циклу. Хоть это глаза не режет.

Есть такой старый «бородатый» анекдот.

Санитар на каталке везёт накрытое простынёй тело из операционной. Из-под простыни умоляющий голос:

- Браток.. а, браток... может в реанимацию?

Санитар молчит и везёт дальше.

- Браток.. а, браток... ну может всё-таки в реанимацию?

- Не умничайте. Доктор сказал в морг, значит в морг!

«Ужасы старого кладбища» точно такой же анекдот. Ну разве что вдоволь расширенный и приукрашенный — в строгом соответствии с требованиями литературного жанра. Ведь все признаки того, что «пациент скорее жив, чем мёртв» налицо, однако авторитет слепого и глухого доктора Пратта не то что живых — мёртвого убедит, а уж героев анекдота тем более. Ибо медицина — сила, а сила убеждения — медицина вдвойне. А поскольку требования жанра хоррор применимы и к анекдотам, то перед нами анекдот-ужастик. Да что и говорить: место действия его — Тихая Заводь (Stillwater), то есть тихий омут, в котором известно что водится. Опять же, бороды в рассказе тоже присутствуют — как и положено настоящему анекдоту с бородой. У стариков-рассказчиков. Которые травят этот анекдот всем падким до жуткого слуха зевакам, вовсю стараясь их напугать, упадая до зловещего шепота и тряся этими самими бородами, а сами, небось, в те же бороды и посмеиваются. Потому и сменяют они друг друга, что потехи ради устроили целое представление. А ещё потому, что временами не могут сдержаться, чтоб не заржать в голос, оттого и «спрыгивают» на дрожащий (от смеха) шепот, быстро уступая место следующему актёру. «Уж я то знаю, как было», — говорит тот и опять трясёт бородой.

И третий анекдот — переводческий. Один из персонажей рассказа — Сайлас Атвуд (Silas Atwood), упоминаемый также как преподобный (reverend) и пресвитер (Elder). В переводе М.Волковой Elder превратилось в имя собственное, и помимо Сайласа Атвуда появился новый персонаж — Эльдер Атвуд. В переводе М.Куренной такого уже нет, зато Атвут всё равно раздваивается — в одном месте он Атвуд, в другом уже Этвуд. Видимо, перводчики, посчитав, что двух покойников в одном рассказе маловато будет, решили подхватить эстафету и смеха ради ввели в рассказ третью «мёртвую душу». Надеюсь, в следующих изданиях это исправят.

Очередной, уже пятый по счету, плод соавторства Лавкрафта и Хезел Хелд. И в очередной раз должен признать, что данный творческий союз оказался на редкость удачным. Соавторам удалось не только заинтересовать читателя, но еще и изрядно удивить.

Рассказ сам по себе весьма и весьма примечательный. Написан он в несвойственной Лавкрафту ироничной манере, временами принимающей вид откровенной пародии то ли на самого автора, то ли вообще на весь почтенный жанр хоррора. Легкий, нарочито разговорный, стиль рассказа, выполненного в виде «городской байки», остроумный сюжет, тонкий элегантный юмор повествования то и дело наводили на серьезные сомнения: да Лавкрафт ли это вообще. Лично мне постоянно приходил на ум Джейром К. Джейром и его бессмертные «Трое в лодке». Язык повествования просто бесподобен: его можно перечитывать много раз просто наслаждаясь тем, как это написано: вкусно, сочно, пикантно. Оказывается хоррор может быть и таким.

Ну и конечно никакого страха нет и в помине. Так что любителей классического хоррора скорее всего ждет разочарование, что, собственно, и видно по предыдущим отзывам. Но лично мне рассказ очень понравился. Я бы даже назвал его одним из лучших Лавкрафтовских произведений в моем рейтинге. Настоятельно рекомендуется к прочтению тем, кто не боится экспериментов.

10 баллов.

Данная работа очень слабая на столько, на сколько вообще имеет хоть какое-то отношение к руке Лавкрафта. Хезел Хелд явно тут ловит свой звездный час, да вот только мы тут — читатели явно не на тот праздник пришли. Этакий стиль повествования — разнузданная манера речи, простой фольклорный язык — не спасает положения, а наоборот запутывает еще больше, придает произведению горький привкус и абсолютно отвратительное впечатление. Сюжет слабый и мало запоминающийся, прошла уже наверно неделя с того, как я прочитал это произведение, а я все никак не припомню — про что же была эта история. Герои, сюжет, атмосфера — полностью отсутствуют. Да, наверняка, найдутся те, для кого перечисленных мною свойств в этом произведении предостаточно, но это только означает лишь одно — вы не читали истинного Лавкрафта, где атмосфера окутывает с головой, а нагнетаемый саспенс готов разорвать в клочья любые нервные клетки.

История похорон заживо в нашем уже современном мире избита до безобразия, и наверное, это тоже возымело какое то влияние на меня, как на читателя, и не впечатлило — не смогло пробиться даже к порогу моей впечатлительной души. Но, тем не менее сделать какое-то послабление в сторону актуальности данной идеи в то еще время расцвета самых страшных и завораживающих идей не получается. Произведение слишком чужое для меня, как для поклонника творчества Говарда Лавкрафта. И больше тройки поставить я увы не в силах.

У Лавкрафта почти никогда не встречалось ничего подобного в плане относительно свободного и даже «легкомысленного» стиля нарратива. Имитация просторечного «деревенского» говорка (кстати, довольно удачная), с целью внести в рассказ оживление и придать ему колорит, скорее всего принадлежит Хезел Хелд. Правда отдельные слова (вроде «праздношатаек») неприятно режут слух. Бытового здесь ровно столько же, сколько и страшного. А страшное вплетено в быт очень органично и фантастический элемент не вступает ни в какое противоречие с пресловутыми «законами природы», столь любимыми Лавкрафтом. Рассказ ведётся от лица нескольких добродушных деревенских старичков, по-видимому больших любителей выпить, и нечувствительных к эманациям сверхъестественного и немного напоминает добродушную байку. И ещё (ну совсем чуть-чуть) вызывает в памяти некоторые рассказы О. Генри.

Соавторские работы Лавкрафта по качеству очень разные. Примерное соотношение плохой/хороший для этих работ приблизительно пятьдесят на пятьдесят. «Ужасы старого кладбища» я бы отнёс к хорошей половине.

Рассказ «Ужас на кладбище» можно точно охарактеризовать эпитетом «нездоровый». С одной стороны — глупый сюжет, лишенный интриги, с другой — ходульные персонажи, которые, как плохие актеры, все время переигрывают. Судя по всему Л. пытался сделать стилизацию под деревенскую байку: героями взял реднеков, а сам рассказ написал в нарочито примитивной манере. Из него могла бы выйти неплохая сатира, или живая сказка наподобие «Вечеров на Хуторе близ Диканьки», но то, что получилось в итоге, тянет в лучшем случае на детскую страшилку!

Читать не рекомендую.

Бр-р-р-р... Мрак, кошмар, ужас. Реально пробирает и реально пугает. Самый жуткий человеческий страх — быть похороненным заживо. В интерпритации Лавкрафта все получилось еще больше ужасающе...