Гай Гэвриел Кей «Звёздная река»

Часто так бывает, что продолжение романа оказывается хуже, чем начало, но это не наш случай.

Как я думаю, автор учел проблемы, возникшие при написании первой книги, и в итоге вышло вполне самостоятельное, хорошо выстроенное произведение.

В «Поднебесной», на мой взгляд, Кей взял слишком большой размах: завел несколько взаимоперескающихся сюжетных линий, добавил фантастический элемент, но не вполне разобрался, что с ним делать. В итоге ему пришлось спешно подбирать концы, когда стало ясно, что в один том он с эдакими планами не уложится никак. А в «Звездной реке» всё пришло в некое равновесие.

Во-первых, сюжетная линия одна, хотя и вначале кажется, что их будет несколько, но это только кажется. Никаких побочных заходов в сюжете нет. Но это опять книга на очень специфического любителя, который любит восточный антураж и, одновременно, любит эффект замедления, неторопливого повествования, когда кажется ничего и не происходит. Меня довольно ощутимо напряг момент, когда я дошла примерно до середины объема книги и осознала, что вот на этом месте только что закончилась экспозиция. Зная манеру автора скороговоркой за несколько абзацев излагать развитие событий, я ждала плохого, но ожидания, к моему удовольствию, не оправдались, именно потому, что сюжетная линия тут одна и довольно четкая.

Во-вторых, фантастический элемент встал на свое место полностью. Помимо случайно бродящих призраков, он тут тоже один — это женщина-лиса, которая играет ключевую роль. О, вот с женщиной-лисой у Кея получился замечательный сюжетный и идейный парадокс, вроде того известнейшего предсказания «Если начнется война, одно великое государство погибнет». И предложение, которое она делает ГГ, тоже замечательно отзывается в дальнейшем развитии сюжета.

В-третьих, книги, конечно, связаны общим художественным миром, в «Звездной реке» есть отсылки к «Поднебесной», но это абсолютно самостоятельное законченное произведение, которое можно читать само по себе. Ключевой вопрос, лежащий в основе книги (а они обе о поражении и распаде империи), здесь выражен по сравнению с «Поднебесной» четче и красивее, я бы сказала. Как соотносятся история и легенда? Кто творит историю, а кто легенду? Плюс ко всему, автор предоставляет читателям возможность делать выводы и судить самостоятельно: был ли прав ГГ? Что было бы, если бы он не повернул назад, как его исторический прототип? (Прототипа с 12 приказа сподобило, он в конце концов отступил, но начались безобразия, он стремился вперед и очень не торопился поворачивать.) С одной стороны, четкую и недвусмысленную линию легенды создает рассказчик (книга местами стилизована под хроники и исторические сочинения), а с другой — в какой-то момент читателю озвучиваются мысли героя, который тоже хочет эту легенду создать и действует именно в рамках легенды о верном полководце. И финал, конечно. Вот герой взял чашку с ядом в руки, но на этом автор закругляется, а читатель остается кусать пальцы: выпил? Не выпил? Уехал и жил с любимой тихонько? Понял, что уехать — это тоже смерть, хоть и не физическая? Решайте сами. Тоже истинный постмодернизм, ага.

В послесловии автор называет прямо период из истории Китая, послуживший основой для романа и прототипов главных персонажей. Я тут же полезла почитать-поискать)) Очень интересно, для меня сам факт того, что хочу узнать побольше, — показатель. И сопоставить вымысел и историю в этом случает тоже не менее интересно.

скажем так — почти вечная история. О том, что много зла в мире делалось под флагом добра и с улыбкой на лицах. Когда ради неких «высших» идеалов предавались не только отдельные люди, но и целые города и провинции.

И вообще — насколько изменчивы идеалы любой власти.

И насколько может повернуть телега истории, натыкаясь на мелкие камни неправильных решений.

А когда ты уже прочитал роман, осталось чувство грусти, оттого что ты понимаешь ГГ — всю жизнь идти в своей цели — и успешно идти. Выиграть войну, спасти всех, кого хотел спасти, а в конце получить вот такую благодарность от начальства -это не просто горько и больно, это страшно...

Вспоминается одна песня и мультфильма «Остров сокровищ»

Шанс —

Он нажимал на ваш курок,

Он набивал ваш кошелек,

И от осечки он берег ваш мушкет.

Шанс —

И вот, когда вы в двух шагах

От груды сказочных богатств,

Он говорит вам: Бог подаст.

И грустно то, что часто вокруг ты видишь ту же страшную несправедливость, что и в романе.

А это пугает...

Я никогда не пойму, почему

Нет, я никогда этого не пойму.

А так книга хорошая. Особенно братья Лу удались. Кажется, поэты — украшение всего «поднебесного» цикла... да и реальной Поднебесной.

Стихи Ли Цинчжао, которая была прототипом Линь Шань.

***

Млечный Путь направленье меняет.

Всюду тихо. Завешаны окна.

Веет холодом от циновки,

Изголовье от слез намокло.

Я одежды дневные снимаю,

Ночь пришла иль прошла — не знаю.

Будто лотоса плод изумрудный —

Для волос украшенье простое.

И на платье разбросаны листья —

По атласу шитье золотое.

Небо, вещи вокруг меня — те же,

Только радость приходит все реже.

***

Гор молчаливые толпы

Вижу я с башни высокой.

И на безлюдной равнине

Стелется дымка седая,

Стелется дымка седая...

Угомонились вороны —

Спят, прилетев издалёка,

Ярким закатом любуюсь,

Голосу рога внимая.

Свечи давно не курятся,

И опустели бокалы.

Грустно мне так и тревожно,

А отчего — я не знаю.

Не оттого ль, что с утунов

Листьев так много опало,

Листьев так много опало...

Осень, глубокая осень,

Тихая и глухая.

Стихи Су Ши, который был прототипом Лу Чэня.

В девятнадцатый день одиннадцатой луны распрощался с Цзыю у западных ворот Чжэньчжоу. В пути написал и послал ему эти строки.

Голову туманит не вино, и не от него моя печаль.

Хорошо бы повернуть коня и галопом поскакать назад.

Он один остался из мужчин в доме за порядок отвечать.

...Как же одиночество твое скрасить я могу, мой младший брат?

Поглядел с вершины — цепи гор! Нет ни троп на склонах, ни дорог...

Ты еще заметен вдалеке, и, увидев шапки силуэт,

Я подумал: «Худо ты одет и, наверно, на ветру продрог...»

А мой конь бредет — и на горе словно топчет бледный лунный свет.

Гости постоялого двора веселы и радостно поют,

Удивился паренек-слуга: отчего я мрачен-удручен?

Знаю, без разлук не проживешь, чередой они сквозь жизнь идут,

Но неужто век скитаться мне далеко от дома, где рожден?

И сейчас, при тусклом фонаре, вспоминаю юные года.

Брат и я — мы в этот дождь ночной словно вместе, не разлучены...

В детстве так решили — чтобы впредь не нарушить слова никогда,

И не поколеблют наш союз ни почет, ни важные чины!

***

Рассуждают: картины в зерцала даны естеству.

Подобное мнение недомыслием назову.

Рассуждают: стихи можно так же творить.

О взглядах таких не стоит и говорить.

У стихов и картин основа сути проста:

Наитие свыше, свежесть и чистота.

Кисть Бянь Луаня живыми творила птах.

Кисть Чжао Чана возрождала душу в цветах.

Возьми эти свитки, сущности их лиши —

Явится грубость вместо изъятой души.

Кто скажет тогда, что красной краски пятно

Весну безграничную людям раскрыть должно?

...а история Шэнь Тая из «Поднебесной» все же тронула меня больше. Может быть, потому, что его поступки мне было проще понять.

Как и в случае с предыдущей книгой Кея, «Поднебесной», я довольно долго колебался перед тем, как всё же начать читать. Тот роман нельзя было отнести к лучшим его произведениям, несмотря на возвращение к привычному жанру, и не хотелось испытать очередного разочарования. А основания для сомнений были, ведь «Звёздная река» рассказывает о той же стране, Катайской империи, правда, спустя три с лишним сотни лет. Необычный подход и для Кея, и вообще: не так много я могу вспомнить подобных примеров. Тем не менее, в глубине души я знал, что в конце концов новый роман рано или поздно прочту обязательно. И, едва перелистнув несколько страниц, вдруг поймал себя на том, что уже с головой погрузился в книгу. Кей вернулся.

Итак, со времён «Поднебесной» и описанного в ней мятежа военачальника Ань Ли прошло больше трёхсот лет. Однако память о кровопролитной войне и крушении Девятой династии в Катае жива до сих пор, несмотря на то, что династия на троне уже Двенадцатая. С тех самых пор армейская служба превратилась в удел отбросов общества, неспособных прокормиться как-то иначе; какую-нибудь карьеру в армии сделать нельзя, а придворные и чиновники, чтоб их, паче чаяния, не обвинили в склонности к армейским порядкам, избегают всего, что хоть как-то связано с войной. Даже ездить на лошадях они не учатся, что уж говорить, например, об обращении с оружием. Командиров же назначают настолько некомпетентных, что те способны забыть взять с собой осадные орудия, отправляясь в поход на вражескую столицу. И результаты подобной политики вполне закономерны: территория Катая значительно сократилась за прошедшие века, Шёлковый путь более недоступен его купцам, а северные земли, известные как Четырнадцать префектур, оказались под властью бывших кочевников сяолюй, теперь создавших собственную империю. Катай к тому же платит колоссальную дань этим самым сяолюй, пусть её и называют подарками императора его «племяннику».

И в общем-то, всех всё устраивает. Император царствует, наслаждаясь чудесным садом, который устроили при его дворце, пишет стихи, рисует картины, придворные в меру сил и способностей интригуют и стремятся подняться выше, знание классической поэзии и умение писать иероглифы становится основой любой карьеры, а отданное северянам серебро возвращается обратно благодаря торговле. Но ничто не вечно; и в семье мелкого провинциального чиновника растёт мальчик, считающий, что ему предназначено вернуть Катаю утерянные земли и величие, а на севере небольшое кочевое племя готовится поднять свой мятеж и взойти к вершинам могущества. Можно сказать, что в книге один главный персонаж, или два, или несколько. Главным образом автор изображает здесь эпическую картину перемен, происходящих в Катае в течение многих лет, лишь время от времени высвечивая на ней отдельных героев. Чаще других в центре внимания оказывается тот самый мальчик, Жэнь Дайянь, за годы превратившийся из юного разбойника в командующего катайской армией. Но даже не попытаюсь утверждать, что другие персонажи менее важны. Линь Шань, женщина, получившая мужское образование и умеющая писать стихи, достойные самого императора; Хан Дэцзинь, первый министр; Цзао Цзыцзи, ближайший друг и соратник Дайяня и многие другие — все они так или иначе вплетают свои нити в общее полотно. Истории некоторых персонажей обрываются иногда чрезмерно быстро, однако это лишь добавляет убедительности всей истории, которая никогда позволяет сбыться всем планам и надеждам.

Как и предыдущая, эта книга основана на вполне конкретных исторических событиях. Не особо хорошо зная историю Китая, я поначалу предполагал, что прототипом послужили завоевания монголов под предводительством Чингисхана, но ошибся. В послесловии Кей прямо указывает, что изображал вторжение чжурчжэней в начале двенадцатого века и судьбу легендарного военачальника Юэ Фэя. И за вычетом вымышленных названий «Звёздная река», в общем-то, оказалась вполне историческим романом, насколько мы сейчас можем представить события, происходившие девятьсот лет назад в Восточной Азии. Формально это, конечно, фэнтези, как и большинство книг Кея, но фантастический элемент тут традиционно минимален. Герои время от времени видят призраков; Дайянь встречается с лисицей-оборотнем дайцзи, которая желает увести человека с собой... Было ли это в действительности или привиделось герою? Возможно, это лишь элемент мифа о человеке из ниоткуда, ставшем защитником катайского народа? Весь роман напоминает легенду; повествование по большей части идёт довольно-таки монотонно, но монотонность эта не утомляет, а завораживает, чему способствуют и эмоциональные вставки, и стихи, которых, возможно, меньше, чем в «Поднебесной», но они всегда уместны и почти превращают книгу в сказание поэта. И как настоящее сказание о легендарном герое, «Звёздная река» оставляет открытым вопрос о его судьбе в финале. Мёртв он? Или скрылся в глуши с любимой женщиной? Или где-то рядом, следит, не понадобится ли снова людям его помощь? Никто не знает. Можно только верить.

Умная, поэтичная, атмосферная, проникновенная книга.Напряжение сюжета не позволяет оторваться от чтения, хотя, время от времени, закрываешь книгу, повторяешь про себя прочитанную фразу, открываешь и читаешь повторно, продлевая наслаждение от текста Кея. Замечательная книга. Оценка 10+++...

Можно много говорить и писать об этом романе. Можно ругать, можно хвалить. Именно так я и делал. В какой-то момент я читал запоем, настолько она мне нравилась, в какой-то момент не мог заставить себя прочитать ни строчки. Главным образом, мои претензии сводятся к тому, что Кей использует один и тот же поворот сюжета много раз.. Однако, все сомнения улетучиваются, когда читаешь последние 10 страниц. И эти последние 10-ть страниц просто хороши. Только одно прошу всех кто читает и подбирается к финалу. Не повторяйте мою ошибку и не делайте поспешных выводов. 8/10

Как и в «Поднебесной», в «Звездной реке» читатель-зритель, уходит вместе с автором в путешествие по Китаю.

Главной герой в начале показан мальчишкой, играющим в войну, и по развитию основной сюжетной линии мы видим, как мальчишка становится воином с не легкой судьбой. Очень понравилось переплетение прозы и поэзии, политики и личностных отношений.

Я очень рад, что живу в одно время с такими писателями как Кей. Я очень рад, что живу в одно время с людьми, которые издают на русском языке такие книги.

Но перед приобретением бумажного издания рекомендую пролистать.

Кей в хорошей форме. Вторая часть, вполне себе независимая по отношению к предыдущему роману, безусловно не содержит столь ярких и драматически эффектных сцен ( собственно , такая сцена одна — с изобличением евнуха во дворце), но берет другим. Нечастое явление в виде элегического плача по поводу страданий Империи, без хеппи-энда по существу. С десяток изящных любителей поэзии и красоты, начиная с Императора, грустят в связи с разрухой. Войны степняков с противостоящими им двумя супергероями, движители сюжета, решены в постановочно-голливудском ключе и, на мой вкус, второстепенны относительно авторской элегии. Вполне себе самостоятельное интонационно в творчестве Кея произведение. Читал его с удовольствием, а все же дилогия ( надеюсь, и третий роман будет со временем) уступает дилогии же Шона Рассела, автора куда как более заурядного в других вещах, нежели славный Кей. Большой мастер.

Само название говорит о том, что книга эта для небыстрого, местами даже созерцательного чтения. Созерцательного — ибо основные герои книги видят себя выше сиюминутных желаний, но больше думают и поступают в соответствии с понятным себе предназаначением. Это сложно, неудобно, но жизнь их такая, какой они себе представляют цели её. И хотя в тексте есть и война и дворцовые интриги, но ощущение, что это не самое главное.

Это в общем-то не чистое фэнтези на основе придуманного мира, в чём автор честно признаётся. Поэтому слова Катай и Китай смотрятся так похоже, но они всё же разные. Хотя может именно так и стоит писать исторические романы, чтобы у прямолинейного читателя не возникало впечатление об абсолютной истинности того, во что их может заставить поверить хороший рассказчик. А Кей рассказчик хороший.

Замечательная книжка! Сюжет в ней имеет вторичное значение, а главное — язык повествования. Он завораживает и увлекает во много раз сильнее, чем описание любых азартных приключений. Любопытно, есть у Кея что-то еще похожее помимо «Реки» и «Поднебесной»?

Уже читая «Поднебесную» понял-не мое черт меня дернул вообще читать этот псевдовосточный опус, совершенно не фанат всех этих китайских или лучше сказать непонятно каких историй.

на мой взгляд это вообще не фантастика и, я не знаю как определить жанр данного произведения утопия в дальневосточном антураже?

Если коротко этого автора я навсегда вычеркнул из списка прочесть.

Долго нудно как то неправильно, конец романа просто образец того как писать нельзя

Сдесь советуют перед прочтением пролистать полностью согласен очень внимательно пролистать,что бы не жалеть потраченные деньги и время.