Антон Чехов «Остров Сахалин»

https://kobold-wizard.livejournal.com/891778.html

Эта книга открыла для меня третьего Чехова. Первый писал мещанскую Россию конца XIX века с забавными маленькими людьми. Второго весь мир знает как великого русского драматурга. Третий рванул сквозь всю Россию, от Волги через Сибирь на гиблый остров Сахалин. Поехал в кредит, сбережений не хватило. Из документов с собой только корреспондентский билет и паспорт.

«И зачем я сюда поехал? — спрашиваю я себя, и мое путешествие представляется мне крайне легкомысленным. И мысль, что каторга уже близка, что через несколько дней я высажусь на сахалинскую почву, не имея с собой ни одного рекомендательного письма, что меня могут попросить уехать обратно, — эта мысль неприятно волнует меня».

Это «Зачем?» знакомо многим путешественникам, шагнувшим чуть дальше коллекционирования галочек в путеводителе. Настоящая цель путешествия — опыт. Именно за ним ехал Чехов, автор нескольких сотен рассказов, мечтающий создать роман. Ему было необходимо потрясение, дарующее внутреннюю свободу. Импульсом должен был стать опыт пребывания на Сахалине, рукотворном аду российской системы правосудия.

«Все наше внимание к преступнику сосредоточено на нем только до момента произнесения над ним приговора; а как сошлют его на каторгу, так о нем все и позабудут. А что делается на каторге! Воображаю!..»(Отсюда)

Профессия врача интересно приломилась в деятельности Чехова на острове и в получившейся книге. Автор бесстрастно провел физиологическое исследование Острова — устроил перепись населения. Вспоминил всех поименно. Систематически проезжал по деревням, входил в бараки, общался с нивхами и айнами. В результате заполнено около 10 000 карточек с данными о поселенцах: каторжных, ссыльных и свободного состояния. На кусочках бумаги запечатлелись маленькие люди, невидимые из остальной России. Вместе они сложились в беспристрастный взгляд на общество, созданное нашей Империей на одном маленьком клочке суши.

Роман Чехов так и не создал. «Остров Сахалин» — это текст, противоположный роману по форме. В 23 очерках мало отдельных судеб, потому что людские потоки здесь такой же фактор, как погода. Лишь иногда Чехов фокусируется на личности, словно вытаскивает рыбку из садка, рассматривает ее и бросает обратно так, чтобы через мгновение уже не отличить от остальных. Вместо романа получилась статистика, показывающая неудачу сахалинского каторжного эксперимента. Годы бессмысленности и страданий оставляли у отбывших каторгу стариков лишь желание как можно скорее покинуть это место. Представьте себе нынешних семидесятилетних, мечтающих сбежать куда глаза глядят.

«Как-то, гуляя в Александровске на пристани, я зашел в катерный сарай и увидел там старика 60-70 лет и старуху с узлами и с мешками, очевидно собравшихся в дорогу. Разговорились. Старик недавно получил крестьянские права и теперь уезжал с женою на материк, сначала во Владивосток, а потом «куда бог даст». Денег, по их словам, у них не было. Пароход должен был отойти через сутки, но они уже прибрели на пристань и теперь со своим скарбом прятались в катерном сарае в ожидании парохода, будто боялись, чтобы их не вернули назад. О материке они говорили с любовью, с благоговением и с уверенностью, что там-то и есть настоящая счастливая жизнь».

Итого: Сначала мне было страшно браться за эту книгу. После Солженицына и сериалов канала НТВ кажется, что любой текст про тюрьму должен быть полон ненависти. Чеховские очерки ее напрочь лишены. Находясь в своей отстраненной позиции, он никогда не погружается чувствами в преступления тех людей, которые окружали его на Сахалине. Местные грабители и убийцы не становятся монстрами, живущими лишь ради преступления. Что уж тут спасает: врачебная бесчувственность или христианская вера в свободу воли — я так и не понял.

Когда я был ещё довольно молодым и вовсю учился в некоей специфической Академии, то во время изучения курса лекций «История полиции и тюрем царской России» (да-да, был такой) в списке литературы, рекомендованной для дополнительного изучения темы, вместе с достоевскими «Записками из мёртвого дома» стояла рядышком и эта книга. «Записки...» были с интересом прочитаны, а вот до «Острова Сахалин» руки не дотянулись — то ли в библиотеке не было бумажного экземпляра, то ли просто забил на это дело, теперь уже и не вспомню. Но, видимо, должок крепко засел в памяти, потому что едва речь зашла о том, что бы этакое прочитать у Чехова, как мой речевой аппарат самостоятельно выпалил «Остров Сахалин» и мне осталось только подчиниться.

Книга имеет несколько совершенно чётких определяющих и характеризующих признаков.

Это дневники писателя. Литературно обработанные и изложенные им в соответствии с совершенно определённым внутренним ритмом, разбитые на смысловые главы, но всё-таки именно дневники. Записи делались автором во время его поездки на каторжный остров Сахалин и имели чёткую конкретную цель — быть опубликованными.

Это сборник совершенно конкретных структурированных по определённым признакам фактических сведений об острове и его населении на момент пребывания там Чехова. Во время поездки Чехов лично производил опросы ссыльно-каторжных и службу надзора, и все интересующие его сведения по каждому (!) опрошенному заносил в специальную разработанную им самим персональную статистическую карточку. Причём основную работу по опросу всего населения острова Чехов осуществлял самостоятельно, лишь частично доверив заполнение незначительно количества своих карточек другим людям.

Т.е. мы уверенно можем говорить о совершенно научном подходе писателя Чехова к изучению им социально-демографического положения на этом необычном острове.

Эта книга содержит в себе целый ряд замечательных по точности и полноте личных наблюдений Чехова над совершенно разными людьми, с которыми он сталкивался во время своей поездки. Тут вам и высшие государственные чиновники (начиная от губернатора и спускаясь вниз по иерархической лестнице), тут же многочисленные чиновники, осуществляющие надзор над каторжными и ссыльными, тут некоторые личности из местного населения, и конечно же, довольно много наблюдений непосредственно за каторжанами — всё это с фамилиями и именами, с кличками и прозвищами.

Помимо всех этих наблюдений значительную по важности часть очерка составляют прогнозы и рассуждения Чехова о вариантах развития ситуации в дальнейшем: это касается как судеб отдельных конкретных людей, так и целых малых народов (айно, нивхи и гольды). И конечно же это мысли и высказывания Чехова о сложившейся форме ссыльно-каторжной жизни на острове и о необходимости перемен в отношении исправительной политики и практики в России.

И значительный интерес представляет чтение многочисленного и объёмного приложения, в котором разъясняются смысловые ссылки и отдельные моменты в тексте очерка. В электронном виде всё это читать не очень удобно (слишком много этих ссылок в тексте очерка и просто устанешь туда-сюда перекидывать себя), а вот в бумажной книге наверняка будет интересно сразу получить разъяснение по мере чтения того или иного эпизода.

В итоге эта не особо интересная с худлитовской точки зрения книга наполнена интересом совсем другого толка. Мы как будто изучаем разносторонний портрет. Составленный из сотен портретиков разных человеческих лиц-судеб. С портретиками местных островных сюжетно-жанровых картинок-зарисовок. И с своеобразным портретом ссыльно-каторжной системы того времени. Вот такое художество получилось у Антона Павловича...

В краткости очерка вмещается невероятная глубина и емкость. Показан целый пласт, срез, истории становления жизни на острове. Чехов показывает всю безысходность существования каторжан . За такими деталями как бесплодные земли, петух привязанный за ногу к крыльцу ,скрывается нищета, голод , а до определенного периода и каннибализм. Описание болезней , проституции , гнилого болотного климата полностью передает жуткую атмосферу существования осужденных . По неволе задумываешься , что же за общество могло вырасти на такой почве. Какая потомственость была заложена на этом клочке суши. Ведь коренное население там просто исчезло, а японцы до определенного времени вообще не посещали остров.

Кроме написания очерка писателем была проведена огромная работа , составлявшая основную цель путешествия, по переписи населения. Было заведена многотысячная картотека. Отмечены род занятий, имена, возраст, за что и на какой срок осужден и др.

В который раз убеждаюсь , что классиков НУЖНО ЧИТАТЬ !