Николай Гоголь «Развязка «Ревизора»»

Иной раз я понимаю, почему Гоголь сжигал свои произведения. Уж очень он болезненно относился к их интерпретации, к их истолкованию другими людьми. Казалось бы, «Ревизор» — самок известное прижизненное произведение автора, при всём уважении, «Мёртвые души» всё же далеко не для всех. А пьесу и видели многие, и многие же читали, для восприятия она куда более проста, по крайней мере, при поверхностном отношении точно. Однако верхоглядство зрителей ещё больше выбивало Гоголя из колеи, и он неоднократно пытался объяснить, что же имел в виду, влить в старые мехи новое вино.

У «Развязки...» две редакции. Одна из них производит странное впечатление даже на современного зрителя, ведь автор пытается выставить всю пьесу глубокомысленной аллегорией, exempla-притчей, в которой каждая деталь и мелочь имеет скрытый религиозный смысл, призывы к покаянию и смирению. Неудивительно, ведь первый текст «Развязки...» создавался синхронно с самым странным и противоречивым произведением Николая Васильевича «Выбранные места из переписки с друзьями», где он с высоты того, что считает глубоким религиозно-мистическим опытом, пытается учить всю Россию, как жить, как молится, как каяться. И сие дополнение к «Ревизору» — из той же степи поиска глубокого смысла. Но, после того, как Гоголь получил отпор со своим потоком нравоучений, он выпускает другую редакцию, где уже относится к толкованию своей поэмы без горделивого пафоса. «Автор не дал мне ключа...», говорит ведущий актёр теперь, и вновь новые поколения актёров получают индульгенцию на своих Хлестаковых, городничих, Добчинских-Бобчинских и «немую сцену».

Нужна ли была эта «Развязка...»? Для самого «Ревизора» — нет. Но для автора, для его сознания, его рефлексии — более чем.

Много раз встречал в критике отрывки из этой вещи и, наконец, добрался до академического издания «Ревизора», в котором она присутствует.

Собственно, это не столько пьеса, сколько небольшая сценка философского содержания, приуроченная к бенефису знаменитого актера Михаила Семеновича Щепкина и призванная растолковать дополнительный смысл развязки комедии «Ревизор». Что характерно – Щепкину сценка не понравилась совершено, так как он счел ее искажающей смысл комедии и умаляющей значение ее реалистичных персонажей.

Автор предлагает увидеть в «Ревизоре» второй смысловой план – религиозно-философский, оторванный от социальности и злободневности. Знаменитой развязке с немой сценой в данном случае приписывается особое, эсхатологическое значение. Неизбежный приезд истинного ревизора отождествляется с неизбежностью Страшного Суда.

Не буду оригинальничать – я полностью согласен великим комиком прошлого. «Ревизор» лично для меня – эталон сатирической комедии, веселая, огненная, жизненная, злая вещь. И искать в ней мотивы Апокалипсиса – это последнее, что пришло бы мне в голову. В общем-то, тема религии в «Ревизоре» не затронута совершенно (возможно, по цензурным соображениям, возможно, это считал недопустимым сам автор).

Вообще в позднем творчестве Гоголя начинают появляться черты какой-то болезненной религиозности, почти фанатизма. Это явилось следствием каких-то глубинных внутренних противоречий, которые, в конце концов буквально убили великого писателя. То, что он принимал за искреннюю веру, было просто каким-то ужасом перед Богом, перед жизнью и смертью. Чувством деструктивным, которое к духу Евангелия никакого отношения не имеющим. Возможно, это было связано с прежними увлечениями автора магией и мистикой, в которых Гоголь начал раскаиваться. В любом случае, подобное видение развязки «Ревизора» проистекает именно из этой нездоровой средневековой религиозности.

Достоинства произведения:

язык произведения;

оригинальная художественная форма (философский комментарий в драматической форме).

Недостатки:

Синдром Поиска Глубинного Смысла во всей красе;

«вспомогательная» роль сценки;

болезненная религиозность.

Итог: как авторская точка зрения, «Развязка «Ревизора»» имеет право на существование. Этим и объясняется достаточно высокая оценка, поставленная мной произведению. Но если бы это был не Гоголь – даже при гоголевском качестве текста вердикт был бы более жестким.