Владимир Покровский «Метаморфоза»

Формально — продолжение «Парикмахерских ребят». Мрачный триллер, события в котором еле успевают вслед за потоком сознания Хлодомира Вальграфа, куафера, попавшего в ловушку оборотней на планете Галлина, в городе Эсперанца (практически, родина душителей). Аварийные экраны, тайны космопола, непредсказуемые выверты, груди старух, (старо)английские словечки, погони, экология, космоломы, бесколесники, жабы на поводке...

Неформально — хороший писатель Покровский переборщил. Увел в бурелом постмодерна, навертел психологии — кракатук стал щелкунчику не по зубам. Получился, вместо бестселлера, памятник тому, что в последней четверти ХХ века гордо звали отечественной научной фантастикой. Нечто подобное случилось с Р. Олдриджем и Л.Шеппардом, но их время и место — другие.

А у нас 1992 год. Инфляция, национализм, бандитизм, падение нравственности и значения литературы. Переводы «Дюны», «Рунного посоха» и «Властелина колец» продаются на улицах «Нейроманта».

В «Метаморфозе» же — отдающие декадансом фразы, типа: «Я болен. Я впитываю бессмыслие мира», процветание, достаток и порядок среди безвластия, чиновники, перед которыми не надо башлять. Никому нет дела до империй, денег и тусклых лампочек, зато колышет экология и товарищеский самосуд, мутагенное воздействие человека на тщательно выверенные проекты, бегство талантов из метрополии (тогда судьба искусства еще что-то значила). Терроризм вдохновляется не бедностью и этническим конфликтом, тем, что бездельнику хочется быть хищным и сильным. Эти люди, разговорчики, сравнения, темы тянули назад, в советские 1980-е, к миру Полдня, в котором что-то оказалось не так с человечеством, к эпохе, когда не выбрасывали фантастику.

Хотите испытать себя как читателя — одолейте раннего и поймите позднего Покровского. Почувствуйте разницу с Олди, с Дяченко. Сделайте выводы.