Низами «Хосров и Ширин»

Серьезная, сложная, перенасыщенная метафорами + культурными отсылками и — увы — малоизвестная западному читателю книга.

«Ты сердце не считай властителем души:

Душа души — любовь, найти ее слеши!

Любовь поет кыблу, но помнит и о Лате,

К Каабе льнет, торит в языческой палате.

И в камне — если в нем горит любовный жар —

Сверкнет в добычу нам бесценный гаухар.

И если бы магнит был не исполнен страсти,

Железо привлекать он не был бы во власти.

И если бы весь мир не охватила ярь,

Не мог бы привлекать соломинку янтарь.

Но сколько есть камней, которые не в силах

Привлечь соломинку, — бездушных и застылых.

И в веществах во всех — а можно ли их счесть? —

Стремленье страстное к сосредоточью есть.»

Что такое «Кыбла» и «Лат»? (Ответ: первое -- мусульманская святыня, второе -- языческий идол. В тогдашней восточной поэзии ИСКРЕННЯЯ любовь к «поганским» кумирам считалась столь же великой и заслуживающей внимания, как и поклонение пророку. Говоря современным языком -- чувство правильное, просто ВЕКТОР не тот. Поэтому же греки у Низами, пусть и не верят в Аллаха, изображаются людьми, исполненными редкостной духовной благодати. Хотя после смерти, наверно, все равно пойдут в ад -- но это не повод д\истинно верующих не вдохновляться их примером. Великий «рисовальщик Евклид», пусть даже не существовавший в реальности; маг-герменевт Сократ и его учитель Букрат (= Гиппократ)... Все они не соответствуют своим историческим прототипам (тут, кстати, не только Низами отличился, но и его последователи -- Дехлеви, Навои... Один Абдуррахман Джами как-то удержался от соблазна романтизировать язычников -- что, кстати, говорит не в его пользу. Вспомним знаменитое: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман«! И -- повторим еще раз: идея правильная, моральный посыл логичный. Только направление не совсем то...

Но я, кажется, заоффтопился 8-) Вернемся к теме 8-) Собс-но, про всю эту поэму так и можно сказать: поиски вектора. Вспомните хотя бы спор Хосрова с Ферхадом о любви:

«Хосров спросил: «Ты кто? Тут все я знаю лица».

Ферхад: «Мой край далек, и в нем Любовь -- столица».

Хосров: «Чем торг ведут, зайдя в такую даль?»

Ферхад: «Сдают сердца, взамен берут печаль».

Хосров: «Сдавать сердца — невыгодный обычай».

Ферхад: «В краю Любви не каждые с добычей».

Хосров: «Ты сердцем яр. Опомниться спеши».

Ферхад: «Разгневан ты, я ж молвил — от души».

Хосров: «Когда гореть не станешь страстью злою?»

Ферхад: «Когда усну, прикрыв себя землею».

Хосров: «Когда б другой Прекрасную сыскал?»

Ферхад: «Узнал бы меч, хоть был бы тверже скал».

Хосров: «Коль к ней дойти тебе не станет мочи?»

Ферхад: «Что ж! Издали луна ласкает очи».

Хосров: «Быть вдалеке не надо от луны».

Ферхад: «Больным нужна ограда от луны».

Заметим, кстати, что спорят не каменносердый тиран и страстный любовник (ТАКОЙ конфликт был бы чересчур прост, даже -- прямолинеен, и Низами, как настоящий поэт, до этого унизиться не мог). Нет, спорят два одинаково достойных соперника, и каждый из них по-своему прав. Хосров благороден -- правда, лишь по праву рождения. Он велик и праведен, потому что царь. Для тогдашнего читателя и это уже было немало.

С другой стороны, Ферхад воспринимает любовь не так духовную благодать, но как служение. Самоотверженное, доходящее временами даже до физических мучений и -- в итоге -- «выпиливания» себя из жизни (ну что ж делать, если Ширин не полюбила! Остается только уйти, не мешать ей...) 8-) В чем-то он похож на безумца Меджнуна; но Меджнуну автор посвятил отдельную поэму, здесь же страсть как идея (или как смысл жизни) -- просто эпизод.

Впрочем, Ширин тоже в итоге оказывается способна пожертвовать собой; но это (ИМХО) больше прославление веры, чем любви. Кто читал Олдей, тому понятно: шах -- носитель Фарра, особой благодати, или даже «святости». Хоть и грубый, а все-таки -- слепок с образа божьего. Оттого-то подвиг царицы, не согласившейся разделить ложе с «бесом», убившим ее мужа, вполне однозначно трактуется -- в контексте всей поэмы.

Ну а кроме того (как я уже говорил -- «поиски вектора«!) -- надо еще заметить, что «Пятерица» = энциклопедия человеческой жизни в миниатюре, а «Хосров и Ширин» = «энциклопедия в энциклопедии». Некоторые главы могут вызвать у простых читателей оторопь (напр., краткая «выжимка»-пересказ индийского сборника басен «Калила и Димна», не имеющего отношения ни к царю, ни к царице, ни к царскому советнику Бузург-Умиду. Казалось бы, ЗАЧЕМ??? А просто -- чтоб было! Ведь «Калила» -- жемчужина народной мудрости, потому и у тех, кто ее освоит даже в кратком пересказе, знаний и опыта прибавится...)

В общем, вы поняли. Многие вещи современному читателю (особ. российскому) надо «разжевывать»; аристократам-азербайджанцам, для которых писал Низами, они были изначально ясны. Я уже когда-то сравнивал классическую литературу (северо-западную, но к восточной это относится в еще большей мере!..) с современными комикс-вселенными. Можно не знать, ктО есть Человек-Летучая Мышь, или друг его СверхЧеловек, однако, читая произведения о них, ты прекрасно понимаешь, что перед тобой -- «узывание к неназываемому». Отсылки на то, что КОМУ-ТО уже известно (пусть не тебе). И без этих отсылок (как мин. -- без знания, что они есть) невозможно воспринять правильно.

Вязкая, густая орнаменталистичность --

«Нарциссов тысячи с крутящихся просторов

Скатились. Всплыл рубин меж облачных уборов.

Источник радости к источнику идет,

Блестя; он взор небес своим блистаньем жжет.

Вот сахарный Сухейль освобожден от шерсти,

И вскрикнул Тиштрия, увидев прелесть персти.

Лазурная вилась вкруг чресел ткань. Кумир

Вошел в ручей, и вот — огнем охвачен мир»

-- делает эту вещь подобной восточным блюдам, например, пахлаве. Непривычному человеку очень трудно вкусить от этого яства, но если уже распробовал, выплюнуть жалко.

Сокращенное (чтоб не сказать «кастрированное») издание в серии БВЛ -- к прочтению не рекомендуется. Любое из _полных_ советских изданий (а их было много) -- да, да и еще раз да!