Эрнст Т. А. Гофман «Магнетизёр»

Ну вот, наконец-то, и в сборнике «Фантазии в манере Калло» объявился рассказ мистический, страшный – до чего я большой любитель у Гофмана.

По современным меркам Гофман вполне мог бы стать прогрессивным автором ужасов. Он не просто создаёт пугающие картинки, но и внедряет в истории достижения научной мысли – не в первый раз – тот самый магнетизм. При этом он вносит в истории магнетизм как некое объяснение, но это объяснение само по себе пугающее, вызывает трепет не меньший, чем чёрное колдовство. Магнетизм страшен, потому что он, на тот момент, практически признанный эффект, но выражает в себе мистическую силу, способ невидимого подчинения магнетизёром (магом, злодеем) других людей, подчинение их воли. Вот оно – рок, проклятье, чёрная магия – но уже признанное наукой, вышедшее из разряда суеверий, страшное тем, что оно, выходит, реально.

И этим пользуется Гофман. И пользуется удачно, создавая даже по нынешним меркам истории тревожащие.

А здесь на подмогу приходит ещё и необычный сюжет. Вечерний разговор о снах, о странном (комичный фрагмент только усиливает тревогу и странность других историй) – видения прошлого (надо сказать, майор, стоящий над спящим героем, меня лично очень впечатлил), откликаются с другими историями и, наконец, врастают в настоящее, продолжаются уже в том самом семейном кругу, давая ключи к утаённым изначально событиям. Таким образом, истории и дополняют друг друга, но оставляют и немного таинственной недосказанности концовкой, выраженной обрывками писем…

Страшный рассказ, оставляющий сильное впечатление.

Темная, тяжелая история. Взять на себя право изменять чужую психику, диктовать свою волю подсознательному другого человека — значит, изменять и свою сущность. Опыты эти страшны, даже если внешне и имеют своей целью излечение. Благими намерениями... А уж если этих благих намерений не было исходно — совсем страшно.

На рубеже 18-19 веков данное явление называли «магнетизмом». Двумя столетиями спустя это же самое явление мы называнием «зомбированием», «кодировкой», НЛП... Но во всех случаях речь идет об одном — о манипуляции человеческой психикой, о попытке вторжения в «тайная тайных» — в саму человеческую душу. В «Магнетизере» Гофман показывает ту «темную силу», что осуществляет данное вторжение. Желание применить, использовать магнетизм оборачивается бедой для всех героев: одни, как старый барон и его дочь Мария, погибают, утратив собственное «я», другие, как магнитезер Альбан, испытывают саморазрушающее упоение от осознания собственной власти. «Темные силы», в конце концов, окажутся губительными как для субъектов, так и для объекта их применения.

Гофман пишет еще об одной вещи, которая стала очевидной лишь в 20 веке — веке торжества тоталитарных идеологий и манипуляций огромными массами людей. В «Магнетизере» он предугадывает тот поразительный опыт новейшего времени, когда внешние силы полностью вытеснили из челолвеческого индивидума его собственное «я», когда сознание отдельной личности полностью утратило, потеряло себя под психодинамическим напором безжалостной идеологии.