М. Джон Харрисон «Вирикониум»

Честно прочитал половину цикла еле еле, перечитывал непонятные места. Основные сюжеты банальны и скучны, главные герои инфантильные неврастеники, которые, то плачут, то смеются часто без всяких причин. Мир далекое угасающее будущее описан туманно и неубедительно. Много излишних и витиеватых описаний природы и природных явлений. Многие в своих отзывах восхищаются поэзией угасающей земли в «Вирикониуме», им бы я посоветовал почитать цикл Вэнса «Умирающая земля».

Добавлю про топонимы Вирикориума. Они просто шикарны: Артистический квартал, бистро «Калифорниум», площадь Утраченного времени, Маргаретштрассе, кафе «Плоская луна», площадь Дубликата, аллея Творений, Посюсторонний квартал, памятник Святой Деве Оцинкованной, гостиница «Находка Штейна», гостиница «Седло Дриады», Аллотропное кабаре, Лаймовая аллея, Терраса Опавших Листьев, Мозаичный переулок, Протонный переулок, причал Линейной массы, Ураниум-стрит.

Вот и перевернул я последнюю страницу данной книги (ну, в моем случае выключил электронную книгу, но не суть=)). И что я могу сказать. Странно, очень странно. Оценивать по отдельным рассказам/романам смысла не вижу, да и полноценных произведений там только часть, потому постараюсь написать впечатления в целом.

Когда читал, поймал себя на мысли, что сравниваю с Вандермеером и его «Городом» и такой книгой, как «Черный Кровавый Триллиум», написанный коллективом дам (ассоциации возникли благодаря похожести мира в плане того, что ранее существовала развитая цивилизация, которая покинула этот мир по разным причинам). И сравнение это не в лучшую сторону. Когда читал «Город» в целом не очень понравился сборник, отдельные части были интересны, но как одно целое не впечатлило. Так вот, теперь я считаю, что Вандермеер «ваще красавчик«! Его рассказы, переплетаясь, создали яркую картину Амбры, дополняя друг друга историей, событиями, зарисовками из мира. Иногда странными, но дающими полное впечатление. В цикле же «Вирикониум» я могу выделить только два романа, которые мне понравились: «Пастельный город» и «Буря крыльев».

Первый понравился за счет всепроникающего (и так многими хвалимого) распада и тлена умирающего мира, а также событий, разворачивающихся на этом фоне. Второй понравился гораздо меньше, но...черт, под конец, читая ночью, я им проникся, а образ толстющего и препротивнейшего авиатора в городе саранчи буквально силком, из-за своей абсурдности и противности, заставил понравится.

Мелкие же рассказы и отдельные повести абсолютно не впечатлили. Легко было спрятаться за словами «Вирикониумов много», и написать кучу абсурдных, не связанных друг с другом историй, которые, за редким исключением, не имеют даже завершенности и имеют зыбкую и слабо ощущаемую кульминацию.

Таким образом, подытожу: за исключением пары вещей, данный цикл не понравился, философия и глубокие мысли поданы зыбко, настолько туманно, что хочется перечитать «Гиперион», чтобы осознать, что ты не окончательный идиот и ничего не смыслишь в литературе ( мой поклон Симмонсу). А «эстетика распада и тлена»...на этом коне нельзя вытянуть целый цикл, каким бы конь не был сильным и завораживающим, он только один.

Эстетика распада и тлена выдержана безукоризненно, Харрисон свободно оперирует всеми пятью чувствами читателя — не только зрением и слухом, как большинство авторов, но также обонянием, осязанием и вкусом. В «Буре крыльев» деконструкции, в сущности, подвергается не столько мир, сколько ткань текста, и это сближает роман с экспериментами Беккета, Фолкнера, Пинтера.

Сопоставимого уровня материализации образов со столь же последовательной эстетизацией безобразного — средством постичь то, что по-японски называется 寂 (красота преходящего) — можно, впрочем, добиться и на русском: доказано Славниковой («Один в зеркале», «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки»).

А сюжет... да какое он имеет значение? По ту сторону зеркала критерии ценности книг инвертируются. Главное, что через это зеркало можно пройти и нарисовать — или написать — обратную дорогу. Прист, к примеру, того же мнения («The Affirmation»), и к недостоверной автобиографии Питера Синклера предъявляют примерно аналогичные претензии.

Впрочем, по отзывам видно, что от Вирикониума у многих примерно такое впечатление: «Я нифига не понял! Какого лешего от романа осталась одна бумага?!!» Ну дык...

— Кофе или чай?

— Пожалуй, кофе.

— А вот и не угадали, чай!

Последний Город умирающей Земли в конце дороги из хлебных крошек сквозь зеркало в общественном туалете кафе «Добрая старая Англия». От того Вирикониума, порожденного Новой Волной, до сегодняшней фэнтези дошло куда больше, чем можно подумать.

Есть у Г.Ф. Лавкрафта рассказ под названием «Селефаис». В нем ГГ видит сны о городе потрясающей красоты. Если бы мне сказали, что «Вирикониум» имеет такое же происхождение, я бы поверил в это безоговорочно. Потому что цикл М. Дж. Харрисона куда более похож на дневник сновидений, нежели на литературное произведение в привычном понимании.

«Вирикониум» подарил мне уникальный читательский опыт. Впервые, по самой простой и первичной шкале оценки прочитанного: «понравилось – не понравилось», я вышел на чистый «0». Я не могу сказать, что книга мне понравилась, но сказать, что мне не понравилось, я тоже не могу.

На одной чаше весов классический литературный стиль, прекрасный образный язык повествования и какая-то нереальная, запредельно изощренная фантазия автора. Картины, которые рисует перед нами воображение Харрисона, настолько сильны и разнообразны, что вызывают у читателя полный спектр эмоций: от восхищения до отвращения.

На другой чаше весов те самые недостатки, на которые указал в своем отзыве Karavaev: бессилие фабулы, поруганная логика повествования, неудачные попытки слепить изложенное в книге в единое полотно.

И обе эти чаши уравновешивают друг друга.

Что касается рекомендаций, то, пожалуй, «Вирикониум» не стоит рекомендовать массовому читателю. Этот цикл, скорее, для гурманов, ценителей жанра. И то, без какой-либо гарантии, что творение М. Дж. Харрисона войдет в число их любимых книг. Но даже при таком прогнозе с ним стоит ознакомиться. Хотя бы для того, чтобы увидеть пример того, как в таком предсказуемом жанре как фэнтези, где в сюжетной рецептуре все давным-давно взвешено, отмеряно и определено, можно сотворить нечто штучное и из ряда вон выходящее. Не «new», но «very» weird.

Гарантировать можно лишь одно. Вне зависимости от итоговых впечатлений, этот цикл надолго останется в Вашей памяти, гордо возвышаясь над серой массой одноликих фэнтезийных сериалов.

Пожалуй, в моем решении прочитать весь этот цикл было что-то мазохистическое. Наверное, «поэзия распада» — это не моё. Впрочем, пожалуй, дело не в этом. Не могу оценить качества перевода, но тихо подозреваю, что такие вещи вообше невозможно адекватно переводить. Возможно, в первоисточнике действительно создается некая атмосфера, ради которой стоит погрузиться в этот безумный разлагающийся мир. Об этом говорит и то, что порой (главным образом, в коротких рассказах) я «вылавливала» совершенно восхитительные моменты, обороты, сравнения или портреты. Но в общем объеме текстов это был ничтожно малый процент.

Всё же общее впечатление, оставшееся по завершении чтения — это «мутный бред». Не создавалось настроения, возникало лишь недоумение, перерастающее в раздражение...

Весьма необычная вещь...

Взяв в руки эту книгу, забудьте о понятиях вроде логики развития сюжета, достоверности мира и тому подобных банальностях...

Лучше вслушайтесь-всмотритесь-вчувствуйтесь буквально в каждую строчку.

Удивительная книга. Взывающая напрямую к эмоциональной части человеческой натуры, минуя критические шлагбаумы разума и «здравого смысла».

Действительно, какая-то рваная мозаика; сложный паззл, который не собрать чисто логически, ибо некие деталюшки отсутствуют в наборе;)

Однако, ежли отрешиться от разумно-механического подхода к собиранию головоломки, подключить, так сказать, душу — сразу всё становится (причём, совершенено волшебным образом) на свои места:super: И, вдруг, начинаешь ощущать некие штуки, которые (вроде бы) и не входят в перечень средств воздействия литературы... Ну, вроде, как на битловском «Сержанте» вдруг оживают не только музыкальные образы, но и лица, движения, запахи и даже прикосновения...

Возьму на себя смелость сказать, что книга Харрисона может понравиться рокерам (употребляю здесь данный термин весьма широко). Имею в виду явную направленность данного произведения на эмоциональное воздействие. Сейчас поясню на примерах:

«Клочья вырванных волос на Улице Любви...»(с) А. Непомнящий

«Этот поезд в огне...»(с) Б. Гребенщиков

«И эта ночь и её электрический свет бьёт мне в глаза...»(с) В. Цой

«Серый туман и дождь. Светает. Шесть утра.»(с) Майк

Картинки встают перед глазами... Всё в дымке, в мареве...

Иногда создаётся впечатление, что у художника отняли кисти и краски... и вручили ему перо и стопку бумаги. Но и этим «неродным» инструментом он сумел создать шедевр...

Кобальтовое небо... Лунный свет, меняющий свой цвет в каждом фрагменте старинного витража... Картины импрессионистов, писавших не объекты, а воздух и его неуловимые течения, своей прелестью превосходящие грубые творения рук человеческих...

Очень изящное, красивое и беззащитное произведение. В смысле, что явно немного у него найдётся почитателей... (буду рад ошибиться...).

«Вирикониум» ошеломляет… Если на карте мультивселенной, созданной усилиями легиона авторов фантастического жанра, поискать координаты той точки, в которой никогда не захотелось бы оказаться, но о которой хочется читать, знать и слушать всё новые и новые истории о ней, то это окажется он, Пастельный город.

Читать о Вирикониуме – это, пожалуй, труд. Потому что – это сборник рассказов и повестей, в которых – как будто бы – совершенно ничего не понятно. В которых – как будто бы – автор утонченно издевается над читателем, не слишком утруждаясь разъяснением происходящего. Наконец, в которых – как будто бы – безумные немотивированные герои являются на страницах текста, играют свои краткие роли и снова теряются в тенях – кто-то ненадолго, а кто-то навсегда. К чему было это явление? Немного потрудившийся читатель конечно же разберётся и найдёт свой ответ. И, да, он почувствует приятную усталость — примерно такую же, как бывает приятно ощущение натруженных мышц после хорошо сделанной, принесшей удовлетворение физической работы. Ведь каждая следующая повесть, каждый следующий рассказ – это маленький фрагмент старинного многокрасочного, но покрытого вековой пылью витража. И ты как будто бы отмываешь эти фрагменты один за другим, и тебе открывается, открывается эта картина, и ты постепенно теряешь дар речи, потому что..

Читать о Вирикониуме – это красота. Она странная, она «new weird», она, возможно, и не пытается спасти этот умирающий мир. Это прекрасная чуждость на максимуме своего проявления – почти как тропический «трупный цветок» Amorphophallus, который чарует своими пугающими формами, отпугивает своим запахом, но и притягивает своим своеобразным совершенством. М.Дж.Харрисон не «делает» свою книгу сюжетом и героями, он «делает» её цветом, формой, запахами и интонацией. Здесь цвет кобальтового неба и цвет лунного света, рисующего трапециевидную тень на полу сквозь запыленное оконное стекло – это «герои», которые, пожалуй, важнее действующих лиц. А запахи — хоть бы анемонов, хоть бы гниющих болот, а хоть бы и «трески и шафрана» (да, именно в таком сочетании) и почти физически ощущаемые текстуры стен, поверхностей, декораций – они в совокупности формируют впечатление, которое невозможно забыть. Всё же ты побывал в этом городе, в этом мире, он тебе не приснился… Я ни в коем случае не порекомендую подобный опыт тем, кому в книге жизненно необходимы здравый смысл и жесткая логика. И добро пожаловать в Вирикониум всем тем, кому не объяснимое словами изящество стального пера железной говорящей птицы может показаться в сотни раз важнее железобетонно-убедительного сюжета…

Есть произведения, о которых сложно составить представление после первого прочтения. Книга отложена в сторону, а в голове еще копошатся клубки образов, за завтраком ты решаешь сложные вопросы мироустройства, а по ночам гуляешь по темным улицам под светом малознакомой луны. Перед глазами плывут цветные пятна, во рту терпкий привкус тлена... Что бы избавиться от наваждения, берешь в руки книгу, листаешь.., и тут же откладываешь в сторону. Потому что перечитывать книгу ты в данный момент времени не хочешь, а просто так она тебя не отпускает. «Вирикониум» прочитан уже практически полгода назад. Яркие образы потускнели, вкус тлена исчез, и книгу я перечитывать буду. Но не раньше чем через год. Или два.

М. Д. Харрисон не слишком известен в России. Парадоксально, но книги его условных «последователей» (того же Ч. Мьевиля) известны у нас заметно больше. И вряд ли в ближайшие годы ситуация изменится, больно уж специфичен автор, слишком уж странного просит он от читателя. Ведь для того чтобы полностью раствориться в Вирикониуме нужно сделать заметное усилие над собой. Перешагнуть какую-то внутреннюю черту, для того чтобы оказаться на площадях, припорошенных пурпурных пылью. Для кого-то этот шаг дается с легкостью, и он уходит навсегда очарованный безумными пейзажами. А кто-то может недоуменно пожать плечами, и навсегда отложить книгу в сторону. Равнодушных нет. Вирикониум мимо себя просто так не пропускает.

У этой книги нет четкого сюжета. Три романа и несколько рассказов представляют собой обрывки исторических хроник одного города, затерянного во времени, города, притиснутого к земле былой славой, города, рассыпающегося в прах, но до сих пор не покоренного и не забытого. В нем много ярких цветов — но все они цвета тлена и увядания. В нем много ярких личностей — но все они лишь фрески с барельефов, пешки на гигантской шахматной доске, и каждый их шаг предопределен. Истории этого города не должны быть короткими — рассказы заметно проигрывают романам, ведь только на большом полотне можно в полной мере воссоздать картину тлена, написать реквием умирающему миру. Одинокая горгулья жалка и уродлива, но их стройные ряды, рвущие на клочки серое небо, способны вызвать восхищение.

На этой книге слишком четко виден штамп «не для всех». Нельзя дать никакой гарантии что вечный город Вирикониум оставит след в вашей душе, что вы, впервые вдохнув запах тлена, захотите остаться в нем хоть на пару минут. Но нельзя не признать, что книга М. Д. Харрисона одно из самых ярких событий прошедшего года. Если вы цените атмосферность выше сюжетных интриг, если поэзия упадка вызывает у вас сладкую дрожь, а мрачные узоры агонизирующего мира для вас милее солнечного света — Вирикониум ждет вас. Не проходите мимо его ворот.

Перед взором читателя предстает колоссальное, эпическое полотно имя которому — Вирикониум. Это город, наполненный нежными цветами и мягким светом — Пастельный город, с голубыми бордюрами, замком на черных колоннах и немыслимой формы башнями...

Мир Вирикониума – это изысканный сплав эпохи рыцарей и эры сложных технологий. В песках ищут то, что осталось от прежней цивилизации и переплавляют в мечи, грубые, но единственно действенные в столь суровые времена, времена, когда мир находится на грани гибели.

Произведение подобно головоломке – рассказы и повести, из которых состоит Вирикониум, охватывают как события Великой войны, так и времен наступивших после, времен, когда в мире появились Зановорожденные. Все это перемешано и подобно осколкам, собрать которые уже не представляется возможным, но по которым можно судить о величии некогда существовавшего. Герои проживают жизни в этом городе, умирая в нем или за него, мечтая о нем. Их судьбы накрепко привязаны к Пастельному городу.

Так трудно писать об этой книге и просто невозможно передать красоту, скрытую на ее страницах. Это тот случай, когда повествование затмевает саму историю. Хорошо это или плохо – сложно сказать, но главное – Мир Вирикониума пленителен, мрачен и реален. Он очаровывает.

Вирикониум – вечный город, простоявший на Земле тысячи лет, но на карте мира его не отыщешь. Фантастическая литература подарила нам иные города. Они не менее реальны, они живут, притягивая нас подобно миражам. Однажды мне приснились два города на закате мира – Вирикониум и Нессус. Но несмотря на все свое совершенство, Нессус – это только клочок мира уходящего солнца, пусть и ставший родным, в то время как Вирикониум – это символ города, символ самого себя.

Перед читателем Вирикониум раскрывается постепенно, нехотя, как радужный цветок. На страницах играют все краски мира, складываясь в осмысленные картины. Причудливы избранные автором палитры, неожиданны и при том досконально продуманны сочетания цветов. Цикл Харрисона – это в первую очередь литература описаний. Каждый эпизод, каждый кадр повествования способен подарить немало эмоций тем, кто привык вглядываться в детали. Скромное очарование «Пастельного города» сменяется играми с реальностью, присущими «Буре Крыльев». Вместе с видением мира усложняются и язык, и стиль, не теряя при этом своей выразительности и глубины. Чтение написанных таким образом книг – это особое, гурманское удовольствие.

Однако для того чтобы проникнуться миром Вирикониума, мало просто ценить стилистическое мастерство автора и сочность, яркость образов. Нужно быть готовым спокойно принять оголтелую функциональность как самих героев, так и сюжетных линий. Разумеется, в первую очередь это касается романов. Что с того, что герои лишь пешки, подчиненные воле автора и воле мира? Что с того, что сюжетные линии предсказуемы и банальны? При всей сложности, насыщенности образов структура романов подчеркнуто проста. Лишь один герой в этом цикле настоящий, лишь один живет полноценной жизнью, и это сам город.

Нельзя не упомянуть и о входящих в цикл рассказах. Часто это просто очерки жизни большого города, бессюжетные зарисовки, ценность которых не определить, выходя за рамки мира. Российское издание цикла не зря открывается именно рассказом. Так легче всего показать, что читателя ждет впереди, предупредить о расставленных акцентах. Рассказы цикла созданы ради деталей и тонких штрихов, они живут, заставляя жить город. Здесь проходят герои романов, здесь читатель погружается в хитросплетения улиц или странствует по пустошам…

Мир Вирикониума изломан противоречиями. Но никаким противоречиям, ни внутренним, ни внешним не под силу сломить его странную, надолго запоминающуюся красоту. Неужели вы все еще сомневаетесь, стоит ли читать эти книги?..

Очень любопытный и неоднозначный цикл. С одной стороны прекрасный, непохожий на другие мир, напыщенные герои и эпические битвы, с другой странный перевод, житейские истории и размышления о сущности героизма. Меня «Вирикониум» порадовал своей неподражаемой атмосферой и удивительными историями, однако несколько бедное на детали повествование, грешащее чрезмерным стремлением к действию мне показалось скудноватым, хотя, я не отрицаю, что роман написанный в 60-80 года именно таким и должен быть. В общем, могу сказать одно — Вирикониум очень интересный мир и окунуться в него стоит непременно.

Вирикониум... Удивительный город «на краю времени», в котором можно оказаться пройдя сквозь зеркало, что висит в туалетной комнате маленького кафе провинциального английского городка. Вирикониум... Город-призрак, словно вышедший из горячечного бреда, из ночных кошмаров, пугающих своей правдоподобностью. Грязные улицы, заброшенные дома, пыльные комнаты, заполненные никому ненужным хламом, загадочные предметы, созданные много веков тому назад представителями давно исчезнувших, некогда могучих цивилизаций. Город, на котором лежат печати распада, болезни, разложения и тлена.

Роман М.Джона Харрисона состоит из нескольких самостоятельных рассказов и повестей, объединенных сквозным сюжетом и несколькими персонажами. Впрочем, сами персонажи (равно как и сюжет) находятся на периферии романной структуры «Вирикониума». Книгу Харрисона при всем желании трудно отнести к жанровой прозе. «Вирикониум» привлекает именно своей атмосферой, настроением. Поэзия распада, своеобразная эстетика агонизирующей цивилизации, ощущение надвигающегося конца времени — вот что такое «Вирикониум».

Читая роман Харрисона, начинаешь понимать не только истоки генеалогии Нью-Корбюзона Ч. Мьевилля, но и отдельные эпизоды «Темной Башни» (особенно «Бесплодные земли») заставляют вспомнить о «Вирикониуме».

Говоря о романе М.Дж. Харрисона хотелось бы остановится еще на одном моменте: для того, чтобы отечественный читатель смог адекватно оценить и понять подобный текст, крайне необходим не просто квалифицированный переводчик, но переводчик определенно поэтического склада, настроенный на одинаковую волну с весьма своеобразным писателем. Я вовсе не хочу сказать, что перевод «Вирикониума» выполненный Т.Б. Серебряной, совершенно ужасен и нечитабелен. Но бьющее в глаза косноязычие переводчика («...солнце выглянуло из-за туч — мне показалось, что снизу к моей челюсти приложили припарку»), перенасыщенность русского текста тяжеловесными (а, подчас, и просто нелепыми) стилистическим конструкциями совершенно не способствуют восприятию этого, и без того непростого произведения.