Флэнн О'Брайен «О водоплавающих»

Необычная книга, сумасшедшие (во всех смыслах слова) герои, искусно переплетенные сюжетные линии, потрясающий юмор. Диалоги феи и Пуки... Нет, этого не передать словами, это надо прочитать:)

«О водоплавающих» — литературный дебют О’Брайена, ирландского журналиста первой половины 20го века. Написанный в 1939 году роман относят к постмодернизму. Тут я не поленилась, и разрешила свой возникший диссонанс по датам и определениям путем изучения сравнительных таблиц модернизма и постмодернизма по Ихабу Хасану и Брайнину-Пассеку. Книга являет собой яркий пример метафикшна, «шкатулочного романа».

Mise en abyme (букв. с фр. «помещение в бездну»; рус. мизанаби́м) или принцип матрёшки — рекурсивная художественная техника, известная в просторечии как «сон во сне», «рассказ в рассказе», «спектакль в спектакле», «фильм в фильме» или «картина в картине».

Ирония в том, что слово «матрёшка» было одним из немногих, оставшихся после чтения сего произведения в моем желейном мозгу, хотя это определение я нашла куда позже. Но если «Тысяча и одна ночь», «Декамерон» и иже с ними построены по большей части классическим способом нанизывания многих рассказов внутри одной, рамочной истории, то тут мы сталкиваемся с многоуровневой матрешкой, high level. То есть первоначальный герой — неназванный студент, у которого есть колоритный дядя, пишет книгу об эксцентричном писателе Дермонде Треллисе, который в своем стриме (англ. stream, букв. поток) пишет книгу о целом ряде персонажей, включая туда нескольких героев ирландских легенд и мифов.

Думаете, что вы поняли? Не тут то было! Наша матрешка не так проста, как кажется, и автор не промах. Он являет читателю литературного Уробороса, змея, кусающего себя за хвост. Повествование с тремя началами погружается в самое себя, когда

Именно это действо и является ядром, ключевым звеном истории, жемчужиной в пресловутой шкатулке, если угодно.

А одним из ранних примеров конкретного взаимодействия писателя и его персонажей, с последующим их восстанием, является роман Мигеля де Унамуно «Туман» (Niebla, 1914). Наш автор тоже предпринимал такие попытки в коротком рассказе «Сцены в романе» (Scenes In a Novel, 1934). Однако здесь О’Брайен облекает историю в такую кайму, что не сразу и поймешь, к чему он ведет, и чем вообще все закончилось. Сам принцип метафикации предполагает обращение внимание читателя на процесс развертки сюжета, на работу воображения, на построение предлагаемых нам образов. Присматриваясь к деталям мы не сразу замечаем общей картины.

Закончить хочу рецензию следующей мыслью — прочитав данную книгу я нихрена не поняла. Да, именно так, я начала жаловаться на желейный мозг и собственную недалекость. Как оказалось, я не одна осталась в недоумении, закрыв эту книгу, она прошла мимо многих. Поначалу её структура и сюжет казались всего лишь причудой писателя, закрутившего своё произведение в непонятном направлении, будучи под каким-то нелегальным кайфом. Но есть одно но — начав разбираться в её составляющих и определениях, для написания рецензии, книга открылась мне с совершенно неожиданной стороны (вспомним того же Уробороса). И это именно та причина, по которой я не готова оценивать роман однозначно.

Взбрело вдруг в голову почитать про уточек? Ей бо, гоните прочь эту странную идею, возьмите лучше трехтомник об утиной охоте или, на худой конец, «Серую шейку«! Здесь вы не найдёте ничего подобного! Ключевым словом будет — абсурд, нонсенс, полная чепуха и бессмыслица, тонкий английский юмор. Мало того, что речь пойдёт не о диких кряквочках, и даже не о моряках-буканьерах, так ещё и с формой полный кавардак — история о трёх началах, с сотней завершений, и неизвестно даже, есть ли у неё середина. Совершенно определённо, что вам придётся поднапрячь свои серые клеточки. Если вы рассчитываете получить книгу простую и доходчивую, как средний палец солдата Ш., будете разочарованы. Если ожидаете новый «Улисс» или «Одиссею», возможно, тоже. Но если вы думаете, что вся эта история сгодится лишь для фанатов-филологов, вы заблуждаетесь.

Написано легко и изящно, не намного сложней кэрролловской «Алисы». По жанру скорее литературная фантазия — одна из линий реалистическая-бытовая, назвать другую фэнтези я не рискну, несмотря на наличие феи и злого Пуки. С таким же успехом её можно назвать квестом или даже вестерном, по наличию ковбоев. Скорее это причудливый микс авторской фантазии — о странствующих и путешествующих, с тонкой иронией и с изрядной долей писательского мастерства.

Представьте себя в обществе безумных шляпников. Рядом кто-то играет в шахматы, а его противник — в карты. Добрая фея, деловито покуривая трубку, даёт советы, а злой дух Пуки не может вспомнить, как выглядит его жена. Является ли она кенгуру, если её нельзя увидеть, и определённо известно, что она покрыта шерстью? Добрая фея также невидима, но она точно не кенгуру, потому что курит трубку. Такая вот здесь странная логика... Читателю остаётся пуститься по воле авторской фантазии — в компании со злым духом и феей, со странствующими и путешествующими по волне жизни.

Наиболее понравилась линия с Пуки, а также приём выделения детали. Текст очень плотный, изящный и непредсказуемый, с обилием готовых афоризмов. Всё сюрррно, странно и очень интересно...

А кто сказал, что у истории не может быть трёх начал? Жизнь вообще штука коварная и непредсказуемая. К счастью, она конечна... Как и книга. Которая понравится не всем, но запомнится многим.

Если желаете более традиционного, попробуйте «Трудную жизнь» — фантастический элемент в ней тоже имеется, к тому же комический.

Прекрасная книга со сложным и тонким ирландским юмором!