Аркадий и Борис Стругацкие «Хищные вещи века»

«Хищные вещи века» — наверное одно из тех произведений, после которого я почувствовал себя полностью разбитым. Не потому, что повесть какая-то не такая, а потому что все предостережения Стругацких о наступлении мира безликих обывателей, века безыдейного потребительства сбылись. И наиболее остро это понимаешь, когда читаешь и видишь насколько же авторы были точны в своих предсказаниях, насколько десятилетий вперед они заглянули, насколько актуальную на сегодня тему подняли. И от этого ощущения становится страшно, и теперь мне некуда от него деваться.

Теперь авторы бьют по больному. Если в «Стране багровых туч» они показывали геройство и духовную силу, а в «Стажерах» предлагали методы борьбы в проступившей в обществе нищетой духа, то в данном произведении предостерегают: эта нищета уже наступила по всем фронтам. Но тем не менее она не имеет глобальный характер, а сосредоточилась в отдельном городе N, от чего получился такой кладезь порока и низменных потребностей, или как уже упомянуто в повести — заповедник, город деструктивного изобилия, конгломерат дураков. Так или иначе от этого не легче, так как, читая эти строки в 2015 году, видишь картину намного глобального толка, чем задумывалось авторами изначально.

Описаны очень точно все пороки этого общества, которое так до боли похоже на наше современное. С хирургической точностью прописан образ этой современной молодежи, танцующих в клубах под очередной клубняк (или дрожку), когда в желудке разлагается очередная таблетка экстези. Рассмотрены и выделены жирным самые неоднозначные слои общества: общественные движения (грустецы и перши), радикалы (интели) и адепты (меценаты), которые предстают в виде преступных группировок, главари которых прочно засели в креслах министерства города. Но основные составляющие этого города — это сытые мещане, для которых главное в жизни заключается в материальном достатке, и чем больше эти низменные потребности удовлетворяются, тем изощреннее становится тяга к получению все больших и больших материальных благ и удовольствий. Одни удовольствия надоедают, заменяются более изощренными и извращенными. Отсюда возникают увлечения рыбарей, которые за деньги подвергают неоправданному риску человеческую жизнь. Ну а дальше, как и в любом больном обществе появляется скрытая угроза, — наркотик, который самим этим обществом стыдливо отвергаем, но для природы каждого мещанина является сладким плодом изобилия, против которого он не сможет устоять. «Слег» как нельзя близко олицетворяет любой психотропный препарат, который помогает забыться и уйти в иной мир, потерять связь с реальностью, осуществить все свои потаенные фантазии, которые, к сожалению, в реальности так и останутся фантазиями. А для низкого духом такой мир является настоящим раем.

Главный герой тем и занимается: пытается отыскать источник загрязнения, того, кто создает и распространяет эту заразу среди людей. Но выводы, к которым приходит Иван Жилин к концу истории, говорят сами за себя. Этим авторы еще раз подчеркивают болезненность такого общества, порочность и его духовную нищету. Ложность представлений о благополучии, о человеческом счастье, ложные мировоззренческие основы приводят такое общество к саморазрушению, к самоуничтожению. И это самый удручающий исход современного общества, реалии которого Стругацкие так точно угадали в своей, как им казалось, фантастической повести.

Посмотрите на окружающую действительность, на то, чем живет сейчас современное общество. Когда в ЦУМе закрывают книжные отделы из-за малой прибыли, а на их месте возникают бутики со шмотками и украшениями (мой город уже просто завален ими). Когда все СМИ построено на лжи и провокации, а по телевизору транслируют отупляющие реалити-шоу с меркантильностью, распутностью в главной роли, заменяя их словами «любовь» и «верность». Когда на заборах и домах можно разглядеть даже издали надписи «Спайс» граффити-баллончиком зеленого цвета с указанием телефона диллера. Да что там говорить, мы живем в век интернет-проституции (все эти молодые девушки с веб-камерами на перевес), интернет-мошенничества, потребительства еще и виртуального. И я понимаю это в свои 26, и для меня это дико, для меня это хищные вещи века. А вот для поколения более младшего, выросшего в этой среде, все это кажется совершенно обычными реалиями. И это страшно. Страшно, потому что вывод Ивана Жилина дает о себе знать.

И я понимаю, как эта повесть воспринималась тогда, какой фантастически несбыточной и футуристичной она казалась. Возможно, кто-то воспринимал все это, как юмористические зарисовки. И каким страшным пророчеством воспринимается она сейчас. Да, это говорит о том, что Стругацкие гении не только своего времени, они неповторимы в своей гениальности. И я не раз задумывался о том, откуда же они черпали свое вдохновение, откуда взяли такие точные образы нашего уже современного общества. Ответа я так и не нашел, хотя где-то в подкорке крутится мысль о западе, движениях за свободу, капитализме (хиппи, свободная любовь и все такое прочее). В последующем где-то в интервью Стругацкие смягчат свое мнение насчет наступившего «века изобилия», мотивируя это тем, что это еще и «век свободы выбора и возможностей», но как распоряжается свободой это общество и какой выбор делает — просто противно даже задумываться об этом..

Повесть гениальная, готовая пробить тебя насквозь своей горькой правдой, сама для того даже не предназначавшаяся. Наверное, только после прочтения именно этой повести якоря моего слабо оптимистичного мировоззрения сдвинулись не в лучшую сторону.

Подумать только, советская фантастическая повесть далёкого 1965 года! Повесть времён героической приключенческой фантастики о покорении природы, космоса, других стран и миров. Посреди идеализма, патриотизма, подвигов и душевных порывов, возникает новый слог, другой взгляд на вещи. Из братьев Стругацких, которые писали о подвигах человека-глыбы, товарища Быкова, и его команды, рождаются те самые Стругацкие, написавшие мировые шедевры социальной фантастики. Меняется стиль, меняется начинка. На смену восторженному оптимизму приходит мудрый реализм, и, даже, отчаянный и безнадёжный пессимизм. «Повзрослевшие» Стругацкие пугают, оставляют вас наедине с роем мыслей, порождённых прочитанным, режут и кромсают душу, оставляя горькое послевкусие по прочтению. Они вносят в подсохшую и покрывшуюся корочкой советскую фантастику глубокую философию, и почти гениальную психологическую составляющую. Заставляя звучать эту смесь остро и пронзительно, как лопнувшую струну.

Слог. Слог в этом произведении, спустя почти полвека, остался настолько современным, и при этом, настолько богаче современных изысков отечественных писак, что невольно задумываешься о деградации отечественной же литературы. Я могу сказать с уверенностью, что яркий и весьма оригинальный стиль, выдержанный Стругацкими, будет контрастен произведениям на практически любой книжной полке. Мало того, даже на полке с антологией Братьев. Придав своей руке металлическую жёсткость, и остроту битого стекла, Стругацкие делают заметный качественный скачок, не усложняя при этом текст. Прочитав повесть в очередной раз, я не нашёл ничего лишнего или не гармоничного, всё собрано в один отточенный механизм, призванный задеть и расшевелить мысли, совесть и чувства читателя. Слог максимально выразителен, вместо миллиона штрихов Стругацкие используют жирные и точные мазки, выявляющие главное и максимально объемно характеризующие его.

Жанр. В этой фантастической повести воплощены все атрибуты классического шпионского детектива — следствие, аналитика, резиденты, конспиративные квартиры, тайные организации и загадочные личности, злачные места и роскошь высшего света. Однако, детективной повесть назвать нельзя, так как основные постулаты расследования не выдержаны (где-то в середине происходит резкий «срыв покровов», а следствие не даёт ничего, лишь запутывая главного героя). Фантастическая же составляющая, хотя и играет немалую роль, используется как антураж, предлог для того, чтобы опустить все ненужные детали и не конкретизировать место и время событий. Опять же, благодаря этому, выявляя главное, суть. И фантастичное допущение, и детективные сюжетные ходы используются как вкусные литературные приёмы, не более того. На самом деле, «Хищные вещи века» — потрясающе реалистичная антиутопия, но об этом позже.

Сюжет. Действие происходит в отдалённом будущем, на Земле. Человек уже давно начал покорять космос, хотя и остался почти тем же дикарём, которым является сейчас. Главный герой, возможно уже знакомый читателям по «Предполуденному циклу», Иван Жилин, приезжает в курортный городок, официально как писатель, а на самом деле как разведчик, наблюдатель ООН. Его задача — узнать обо всём, связанным с новым электронным наркотиком, – СЛЕГом, на родину которого он и приехал. Начав следствие, Жилин попадает в круговорот событий, заставляющий его быстро думать и быстро действовать. Не выходя за рамки легенды, он знакомится с городом, его жителями и их интересами, постепенно входя в курс дела... Но, не сложив все кусочки паззла, он не понимает сути дела, да, наверно, и не смог бы понять, будь они у него все. Будто переходя с одного круга Ада на другой, Жилин шаг за шагом погружается в мир пороков, удовлетворения желаний и потребностей, мир маленького курортного городка будущего, функционирующей модели «Общества Изобилия». Происходящее мы видим глазами главного героя, что придаёт больше «проникновения» в суть событий, читатель как бы отождествляет себя с ним, ведь он видит созданный Стругацкими мир также как и Жилин, впервые. Читатель воспринимает ход его мыслей, его отношение к происходящему, понимает его мотивацию и характер. А второстепенная сюжетная линия воспоминаний Жилина, о войне, даёт чёрно-белые оттенки ностальгии и вызывает бурные эмоции своей реалистичностью. При этом, даёт историческую глубину происходящего, «оживляя» мир.

Мораль. В отличие от большинства писателей, Стругацкие не скрывают мораль за словесными конструкциями, а мягко и ненавязчиво «преподносят» её читателю по мере чтения. Через призму восприятия Жилина писатели показывают нам мир капиталистического благополучия, сытый мир, изнывающий от скуки. Они показывают «страну дураков», где «дурака холят и лелеют», создают яркую и атмосферную картину общества потребления, общества, в котором мы сейчас живём. Они предупреждают нас. Наша нынешняя действительность так похожа на страшный, фантастично- реалистичный мир, построенный ними. И это сделано так метко, так точно, так насыщено и сжато! Человеку в таком обществе не нужно ничего кроме «хлеба и зрелищ», ему «надо чтобы было хорошо и не надо ни о чём думать», ему приятней наслаждаться разрушением прекрасного, а не его созданием. Низведением всего на свой, «доступный» уровень. Искусство творцов, мастерство ремесленников, — кому это нужно, если есть автоматы и синтетика? А зачем вообще это всё нужно, когда можно лечь в ванну и включить СЛЕГ, или, может, сесть за компьютер?

Странно и даже страшно читать антиутопию, воплотившуюся в реальность, «Хищные вещи века» этим буквально шокируют.

Братья Стругацкие — чрезвычайно интеллектуальный литературный дуэт. Дело тут не только в писательском мастерстве и умении вкладывать мощную философскую идею в свои произведения. Но это ещё и талант давать своим детищам названия, которые бы максимально давали представление о чëм предстоит прочесть в их романе.

По сюжету, в один из приморских городков приезжает агент под прикрытием Иван Жилин, заданием которого было раскрыть сеть производителей мощного наркотика — слега. После этого необходимо было полностью пресечь его распространение, не дав заразе распространиться по всему миру. В ходе расследования герой приходит к ужасающим открытиям, а город, на первый взгляд представляющимся раем для туристов, превращается в очень жёсткий образец антиутопического государства, в котором правит бал загадочный наркотик, о котором знают все, но никто не говорит о нём.

Завязка повести похожа на какой-нибудь шпионский боевик, в котором будут перестрелки, погони и благородный, сотканный из достоинств главный герой, который спасает мир от страшной опасности. Возможно, напиши это произведение другие авторы, так бы оно и было. Но Стругацкие создали мощное философское произведение, которое оказывает мощное воздействие ещё долго после прочтения. Причём, фантастичность повести довольно условна: несмотря на то, что человечество уже вовсю осваивает ближний космос, перед читателем предстаёт очень знакомая действительность. Парадоксально, но знакома она потому, что описанная в «Хищных вещах века» реальность — это современный мир.

Поначалу описываемая в городке жизнь кажется очень уютной и почти беззаботной. Большая часть населения города занята в сфере услуг, обслуживая туристов. Жизнь течёт размеренно и неторопливо. Но постепенно, сначала лёгкими мазками, перед читателем обнажается нелицеприятная антиутопия. Люди выхолощены, поделены на касты, враги общества показаны средствами массовой информации благодетелями, а те, кто пытаются растормошить остальную инертную часть общества, объявлены врагами. И, несмотря на то, что главной целью Жилина является обнаружение сети сбыта синтетического наркотика, зависимостей у общества обнаруживается ещё больше.

В финале авторы дают неутешительный прогноз: общество потребления обречено, ибо оно становится жертвой «хищных» вещей, отдаваясь им совершенно добровольно, жертвуя здравомыслием, свободой мысли и вообще будущим. А самое поразительное в том, что описанный им пессимистичный сценарий в отдельно взятом городке воплощается в сегодняшнем обществе в мировом масштабе.

Пророческая повесть, написанная более полувека назад воплотилась в реальность и на сегодняшний день уже не является фантастикой. Вопрос лишь в том, сможет ли какой-то гипотетический Иван Жилин нашего времени разгадать тайну упадка нынешней цивилизации или же истребление разумности хищными вещами продолжится? Ответ заключается в каждом из нас — таков ответ авторов.

Легко писать хвалебные отзывы, еще легче — ругать. Но очень тяжело написать о том, что действительно затронуло, описать чувства и мысли, поднятые повествованием.

«Хищные вещи века» — повесть обличительная и беспощадная. Беспощадная в той узнаваемости наших общих проблем и личных пороков, которые стали привычными и уже не вызывают былого возмущения и неприятия. Повесть жесткая в высказываниях и непримиримая в предлагаемых рецептах. Но, видимо, это тот самый случай, когда нет оправдания для сладкой лжи, и писатель должен быть по-настоящему тверд — как врач, которому для спасения больного нужно причинить пациенту боль. Не из жестокости, а чтобы пробудить дремлющие защитные силы организма.

Действие происходит в маленьком курортном городке, пресыщенные обитатели которого жаждут все новых и новых развлечений и впечатлений, растрачивая впустую жизни. Когда-то, нищие и угнетаемые, они добились изобилия. Но это оказалось для них страшнее бедности и голода. Люди не выдерживают этого испытания, добровольно и с радостью отказываясь ради праздности от умных книг, овладения мастерством, интересной работы, творчества.

Как узнаваемы все эти девицы, которых ничто не интересует кроме нарядов и ресторанов, прыщавые юнцы, лениво слоняющиеся по улицам, пугающие друг друга в темных развалинах «рыбари», пресыщенные впечатлениями «ловцы адреналина», беспомощные «интелы» и готовые на любую низость чиновники и демагоги. Кажется, что эти образы взяты из наших дней и перенесены во времени на 50 лет назад. Даже новая страшная опасность: технология, позволяющая создавать свои собственные миры, бросить все и реализовывать самые тайные желания, прожить яркую жизнь, о которой мечталось взамен этой — трудной и причиняющей боль — разве не аналог виртуальной реальности, до создания которой сегодня всего лишь шаг?

Повесть-напоминание, повесть-предупреждение: изобилие — не цель, изобилие — средство! Для освобождения от рутины ради творчества, знаний и мастерства. Но так завлекательно пойти по легкой дороге, отдаться на волю теплому и ровному течению довольства, окунуться в поток вечных развлечений и придуманного «счастья» ...не видеть, не замечать, не думать ... не жить.

Пожалуй, одно из самых сильных произведений братьев Стругацких. Вещь, лучшей характеристикой которой является сожаление о том, что она так быстро закончивается.

Какие же умницы эти Братья — пятьдесят лет назад написать повесть, которая сегодня выглядит даже более актуальной, чем раньше. Как они вообще смогли во время всеобщей эйфории от первых успешных полетов в космос и успехов их первых книг «Предполуденного цикла» понять, что «Главное — на Земле». И написать о том, что мы все больше и больше наблюдаем именно сейчас: сытом безделии и бездуховности. О том, как это страшно и как нечеловечески трудно с этим бороться. Это в книге, конечно, главное, но есть у нее и немало других достоинств.

Это и заигравший новыми гранями по сравнению с «космическими» книгами, но все такой же симпатичный, образ Ивана Жилина. Это и бесконечно умный текст, в котором каждое слово, каждое предложение стоят ровно на своем месте и обязательно что-то значат. Это и общая увлекательность произведения и его почти детективный сюжет. Это и сам по себе прекрасно читающийся текст и, хотя и достаточно редкий в этой книге, но такой приятный юмор Стругацких.

Честно говоря, очень хотелось бы, чтобы эта очень нужная книга хоть как-то доходила до нашего молодого поколения, например в качестве внеклассного чтения для старших классов или ее обсуждения на уроках литературы...

Это было не чтение, это была борьба. Борьба со сном за каждую страницу в течение двух недель. Сон всегда побеждал, обычно после 2-3 страниц. Однако я не сдавался, и продолжал свой труд. Зачем? Чтобы сформировать адекватное впечатление, нужно было дойти до конца – только так я получу право судить о произведении в целом.

Стругацких я начал читать согласно общепринятой хронологии — начал со «Страны багровых туч» — понравилось. Есть чёткий сюжет. Написано живо и интересно. Классика научной фантастики. Далее был «Путь на Амальтею». Впечатления схожие. Затем – «Стажёры». Вот тут-то уже появились очень пространные описания непонятно чего и незнамо за чем, через которые проходилось продираться, как через бурьян. Но при этом всё же присутствовал некий сюжет и элементы научной фантастики.

И вот я взялся за «Хищные вещи века». Силы воли на борьбу с этим произведением хватило лишь благодаря его малому объёму – 148 стр. Сюжета ноль (лишь в последней главе хоть что-то проясняется). Научной фантастики – ноль. Всё остальное – какой-то совершенно непонятный и бессмысленный текст.

«ХВВ» называют отличной антиутопией, где Братья проявили удивительный дар предвиденья, и события в книге сбываются сегодня. Какие события?! Их в книге НЕТ! Что они предвидели? В чём антиутопия?

Уже после первой главы у меня возникло чувство, что я что-то подобное уже читал. И – да. Это была ещё одна «антиутопия» — «Возвращение со звёзд» Лема. Во многом схожие произведения. Оба сумбурные и мною непонятые. Социальная фантастика? Увольте...

Как итог – нашёл для себя отличное гарантированное снотворное с оценкой «10». Произведению же ставлю 4 из 10.

P.S. Всё написанное отношу только на своё субъективное личное восприятие и ни в коем случае не пытаюсь принизить гениальность Стругацких или, тем более, как-то уязвить поклонников «Хищных вещей».

Одна из самых сильных и самых реалистичных антиутопий, какие попадались мне в руки. Спустя 50 лет она выглядит ещё актуальнее, чем в год создания.

В центре интриги слег, мощный квазинаркотик, способный безвозвратно погрузить человека в виртуальный мир. Но слег – всё-таки не самая страшная угроза. Он считается запредельным извращением даже в городе, где привыкли к извращениям разного рода. За одно упоминание о слеге здесь могут сразу же набить морду. Это вселяет надежду. Намного страшнее общая картина потребительского мира.

Внешне всё выглядит как утопия. В некотором государстве при поддержке извне была свергнута диктатура, утвердилась демократия, и за 10-15 лет достигнуто полное изобилие. Заводы-автоматы производят всё необходимое для жизни и многое сверх того. Большая часть населения занята в сфере услуг. Гражданам положено ходить на работу, но как они там работают, и кому их работа нужна, вопрос второстепенный. Наличие денег желательно, но не обязательно. Всё необходимое, а это понятие толкуется очень широко, можно получить бесплатно. В нерабочее время свободный гражданин может развлекаться, как ему угодно. Можно пить водку, можно смотреть бесконечные сериалы, можно гонять на автомобилях, можно пробовать действие наркотиков, можно бегать на дрожку, можно записаться к экстремалам, можно уничтожать картины из музеев, можно бить других свободных людей. Лучше все-таки не до смерти. В принципе, можно читать и даже заниматься самообразованием, но какой дурак станет этим заниматься?

Ну, и что происходит с людьми в этом мире изобилия, бесконечных развлечений и безграничной, вроде бы, свободы? Правильно. Неплохие, доброжелательные, неглупые от природы люди дуреют, опускаются, превращаются в серую массу, туповатую, агрессивную, пошловатую. Выйти из этого процесса очень трудно. Те, кто, опускаясь, считают себя выше прочих – они-то, пожалуй, хуже всех.

Разумеется, в стране победившего соцреализма такой процесс нельзя было показать как глобальный. Несколько раз упоминается, что отупение коснулось только одного города. Ох, не похоже. Город, где нет ничего интересного, превратился в крупнейший международный курорт. И приезжие со всех концов света ничем не отличаются от местных жителей. А если отличаются, то в худшую сторону. Видимо, дебилизация – не случайное отклонение, а закономерность в мире, где всё есть и всё можно. За всё приходится платить.

Но не всё так уж мрачно в «Хищных вещах». У Стругацких представлен стихийный, мягкий, гуманистический вариант массовой дебилизации в обществе потребления. У Брэдбери есть жёсткий, целенаправленный, неокапиталистический вариант того же процесса. Боюсь, в сегодняшнем мире он ещё реалистичнее.

Читал повесть дважды. Впервые прочел еще советским школьником в конце 80-х. К моменту повторного прочтения, уже в 2000-х, почти забыл сюжет, но хорошо запомнил возникшее тогда колючее ощущение от мира ХВВ и чувство облегчения, что не живу в этом мире. Перечитал в 2000-х. Ан нет, оказывается в нем и живу.

В этой вещи Стругацкие обогнали и время, и самих себя. Они взяли утопический мир, где «с каждого по способностям, каждому по потребностям», который сами не раз описывали, и опустили его в реальность. И вышло, что потребности у большинства довольно примитивные-- хлеб и зрелища. Понятно, почему, когда Стругацкие выпустили её, на них так взъелись критики-- они ведь посягнули на тот примитивизированный идеал, который проповедовал коммунизм. Просто поразительно, насколько многие вещи они предсказали с опорой чисто на человеческую психологию. Конечно, нельзя сказать, что мы существует в «век изобилия»-- бесплатные книжки у нас грузовиками не развозят, кто-то едва протягивает от зарплаты до зарплаты и т.п. Но сам дух ХВВ уже живёт, пусть даже в основном у обладателей больших зарплат и роскошных квартир.

А потом Стругацкие сами взяли и сказали, что они не прочь жить в таком «мире изобилия». И это великолепно; это ещё раз показывает, что они написали то, что они, написав ХВВ, они превзошли самих себя-- что сами не поняли сразу, что сказали этой повестью. Потому как мир Полудня невозможен. Мир Хищных Вещей-- вот что нас ждёт, нам в нём жить, и мы должны знать о той неочевидной опасности, которую он в себе несёт. Причём в этой опасности изобилие как таковое не виновато, виноват человек, который, если дать ему всё, выберет дрожку и шмотки, а не книги. И, сам того не замечая, деградирует в унылое сами знаете что. Эту повесть непременно нужно давать читать в школе-- она отвечает на вопросы, очень и очень важные для каждого ребёнка/подростка/юноши, даже если они сами себе их не задавали.

Что до детективно-шпионской интриги, то она хороша своей ироничностью. В самом деле, каждый раз, когда Жилин пытается себя вести как Джеймс Бонд, он эпично садится в лужу, а единственный антагонист

В общем, хорошо так обстебали классический шпионский детектив, где все проблемы можно решить взрывом главного штаба злодеев. Отличный ход, что всё показывается глазами Жилина, который сам не понимает (или понимает не до конца) реалии жизни в городе; его воспоминания, каким этот город был во время войны; его встреча

А уж сцена, когда он

Одним словом, книгу нужно читать. Обязательно. Одна из тех книг, которые заставляют смотреть на мир иначе.

Человечество силами лучших умов решает всё больше и больше стоящих перед ним проблем: голод, военная безопасность, жильё, охрана правопорядка, здравоохранение, образование, освоение космического пространства... Но в то время как лучшие умы живут полноценной жизнью, живя на благо и во имя человечества, большинство остаётся скотиной.

Еда есть, жильё есть, безопасность вроде бы тоже есть. Чем заняться? Да уж конечно не самообразованием, инженерной деятельностью или наукой — что я, ботаник что-ль какой? А жизнь-то, оказывается, — самая хреновая штука. Как можно любить жизнь? Это же тоска смертная! Надо бы развеяться. Сходить что-ли на дискотеку? Не, не охота. Или в кино? Как раз, вроде, на днях должен начаться показ очередного супермегаблокбастера. Я и трейлеры видел — там кровищи! Хотя не, надоело. Или пойти что-ль дунуть, оттопыриться? Точно! Пойду к Катьке, вместе с ней оттопыримся! Хотя не, опять начнёт мне трындеть про бессмысленность жизни, будет говорить, что надо жениться, детей завести. Вот дура! Нахера мне это? Это же жизнь тогда вообще станет невыносимой. Во, придумал! Пойду-ка я сегодня экстримом займусь, дозу адреналинчика заполучу. Пойду сегодня к рыбарям!

Вот в такую вот бездушную бессмысленную скотину превращается человечество по мере научно-технического прогресса. Взять любого современного человека — в подавляющем большинстве он умеет меньше своих предков. Предки умели самостоятельно строить себе деревянные дома без единого гвоздя, делать ладьи, рыбачить, пахать. Что умеет современный человек? Сколько вещей он производит за свою жизнь собственными руками? Да по большей мере — ни одной. А сколько природных ресурсов использует? В сотни и тысячи раз больше своих предков. Налицо явная деградация. Человек превращается из рачительного хозяина своей жизни и природных ресурсов в бессмысленного и ненасытного потребителя.

Непростую перспективу рисуют перед нами Стругацкие. Перспективу, уже становящуюся реальностью. Продвигаясь в научно-техническом развитии, человечество забывает о моральном развитии. Куда может привести такое безмозглое развитие? К расхищению, разграблению природных богатств планеты, к страданиям от бессмысленности жизни. Прежде чем купить очередной мобильник или автомобиль в очередной кредит, лучше подумайте — а чего полезного вы сделали для людей и насколько много природных ресурсов вы отобрали у своих потомков? Или вы из тех, кто не собирается заводить детей? Тогда человечество вымрет от апатии, захлебнувшись в собственном говне или сдохнув от голода.

Кроме философских размышлений главного героя можно отметить и потрясающий детективный сюжет, складывающихся из мелких кусочков в потрясающую мозаику откровений. Однозначно читать!

В «Хищных вещах века» Иван Жилин, знакомый нам по первым повестям Предполуденного цикла, попадает в небольшой курортный город – город, где наступил Мир Изобилия. У человека есть то, к чему он так стремился: материальный достаток, масса свободного времени и доступных развлечений. Однако за внешне благополучной материальной жизнью скрывается убогость жизни духовной. АСБ показывают нам ложность и опасность представления, что материальное изобилие и благополучие решит все проблемы человека и приведет нас к всеобщему счастью и благоденствию.

В далекие 60-ые АСБ предугадали тот мир, в котором мы уже живем сейчас, – мир изобилия и мир «хищных вещей». Это не антиутопия. Этот наш мир не так уж плох. Здесь у человека есть широкие возможности и свобода выбора. Учись, если хочешь учиться: школы, университеты, кружки, курсы, тренинги, семинары, множество материалов для самообразования. Читай, если хочешь читать: библиотеки, книжные магазины, электронные книги, где в одном девайсе тысячи и тысячи книг. Читай все, что хочешь и сколько хочешь. А как же трудно это было раньше! Путешествуй, если хочется путешествовать: на машине, на самолете, на поезде, на велосипеде или пешком, в соседний город или на другой конец земного шара. Любишь пить, есть и веселиться? В твоем распоряжении тысячи клубов, тысячи напитков и блюд, забитые полки супермаркетов, возбуждающая музыка и другие средства. И этот список можно продолжать очень и очень долго. Разумеется, здесь есть свои сложности. Но будем честны: было бы желание… а возможности есть – «берись и делай».

И на этом фоне изобилия ярко прорисовывается проблема «хищных вещей», пожирающих человеческие души. Это мир людей, неравнодушных к вещам, но равнодушных к людям. Есть те, кто живут сытой и спокойной жизнью с нехитрыми увеселениями и развлечениями. Мир человека предлагает им большее. Но зачем им большее? Им не нужен сложный и увлекательный мир. Им не хочется утруждать себя, им не хочется думать. Леность ума – самая страшная разновидность лени. Когда просто лень подумать — что, как и зачем будешь делать. В этом случае человек катится по жизни по инерции. Но чтобы что-то изменить, нужно этим озаботиться, — а думать лень. Есть и те, кому всегда хочется чего-то большего. Но это стремление без внутреннего духовного стержня принимает самые чудовищные и разрушительные формы. Человек озабочен тем, чтобы иметь как можно больше вещей – самых лучших вещей, разумеется. А Мир Изобилия предоставляет ему огромный выбор. Уже и люди стали для человека вещами, и сам этот человек стал вещью для себя и других. А если убрать все эти окружающие его вещи, то что останется? Останется ли хоть что-то?

«О, хищные вещи века! На душу наложено вето…» – так говорится в стихотворении Вознесенского, строка из которого послужила названием повести. На душу не столько наложено вето, сколько она, душа, стала не интересна и не нужна.

Странно вспомнить теперь, что когда-то многие вещи Стругацких воспринимались мной почти как юмористические. Я читала, перечитывала, смеялась. Но многое оставалось непонятным. Закон психологии — непонятное запоминается. А потом это непонятное стало принимать зримые очертания. И смеяться больше не хочется.

Этот город, в котором Хэмингуэй когда-то написал свою «Пятую колонну». В тексте «Хищных вещей» можно заметить тени героев Хэма. Хэм писал в гостинице между обстрелами. Ивану Жилину любезно сообщают, что можно организовать, если потребуется, обстрел, но это будет очень дорого стоить. Пожалуй, это был первый случай, когда я задумалась о том, что можно получить за очень большие деньги.

Когда народ приникал к экранам, вникая в перипетии биографии Изауры и иже с ней, вспомнила я гениального парикмахера и «японскую герцогиню с валом белокурых волос».

Когда вижу фотографии зацепера после неудачной поездки — вспоминаю рыбарей. Дрожка и слег очевидно ассоциируются с клубной музыкой и клубными наркотиками.

Жилин в качестве лечения предлагает программу воспитания человека.

Беда фантастики середины 20 века в том, что ее создавали люди, плохо знающие биологию. А советские писатели того времени, возможно, вообще считали биологию лженаукой.

А все дело в том, что человек не должен и не может жить легко. Если не давать нагрузки мышцам, мозгу, нервам — становишься слаб, ленив, зависим.

Мало кто готов самому себе создавать трудности. Искушение легкой жизни так сильно.

Вообще в биологии нет понятия «лень». Это называется «инстинкт экономии энергии».

Не знаю, право, может ли помочь притушить этот инстинкт соответствующее воспитание. Но знаю, что «Хищные вещи века» актуальны и по сей день.

Когда я читала эту книгу, мне все время вспоминалась повесть, написанная Братьями Стругацкими гораздо позже, в которой сталкер рыжий Шухарт: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!»

А что такое счастье? Изобилие? Так многие думают. Видимо, так рассуждали и жители отдельно взятого государства, в котором изобилие победило. Ешь, пей, развлекайся – хлеба и зрелищ достаточно. Так чего же не хватает все время неуимчивому человеческому сердцу? СКУКА – страшная болезнь, которая овладевает душой сытого человека. Куда бежать от скуки? Да есть куда:

1. Рыбари – хочешь выбросить адреналин – приходи в заброшенное метро и играй со смертью: загляни в глаза чудовищ, заранее зная, что рискуешь.

2. Меценаты – собирают деньги, на которые покупают произведения искусства и уничтожают их (прямо «Улыбка» Брэдбери)

3. Дрожка – особым образом организованная цветомузыка – действует как легкий наркотик, раскрепощает, заставляет двигаться беспрестанно.

4. Слег — прибор, порождающий непередаваемые переживания, заставляющий уйти в мир грез.

Есть, конечно, и алкоголь, и наркотики… И все это – эскапизм, бегство от мира, нежелание познавать себя, открывать глубины в душе. Ведь легче просто пустить фантазию в душу, хотя это и опасно: «Фантазия — бесценная вещь, но нельзя ей давать дорогу внутрь. Только вовне, только вовне…» Почему опасно? Потому что потом во внешний мир возвращаться вряд ли захочется: «Люди, ушедшие в иллюзорный мир, погибают для мира реального. Они все равно что умирают. И когда в иллюзорные миры уйдут все — а ты знаешь, этим может кончиться, — история человечества прекратится…»

Главный герой Иван Жилин пытается понять и попробовать изменить этот мир, уничтожающий душу человека, заставляющий молодежь сбиваться в банды, интелов бороться с дрожкой весьма радикальными методами… Их вообще много, непонятных нам интелов, грустиц, рыбарей, меценатов, слегеров, но при ближайшем рассмотрении мы понимаем, что это в общем-то наши соседи: уткнувшиеся в монитор, живущие в социальных сетях и компьютерных играх люди, стритрейсеры, гоняющие так, что до аварии недалеко, зато адреналин плещет, зависающие всеми ночами в клубах представители золотой молодежи…

Вообще, на мой взгляд, эта повесть о нашем обществе потребления, и предваряет она все эти «Бойцовские клубы» и «Каникулы в коме», к тому же впечатление производит более сильное (на меня по крайней мере).

Да, Стругацкие потом изменили мнение о произведении: они поняли, что мир, созданный ими «в чем-то – убогий, в чем-то – пакостный, в чем-то — даже непереносимо отвратный… но… ведь человек в этом мире – свободен. Хочешь – обжирайся и напивайся; хочешь – развлекай себя нейростимуляторами… Но с другой стороны, хочешь учиться – учись; хочешь читать – читай…» В этом я с писателями не согласна: не будут представители этого мира ни учиться, ни читать: слишком среда агрессивная – интелов ненавидят, книги в руках держать стыдно, так что слишком сильным надо быть, чтобы бороться с хищными вещами века, поэтому «существует лишь одна проблема, одна-единственная на свете. Вернуть людям духовную сущность, духовные заботы». (Экзюпери)

Самый раздражающий меня вид антиутопий — это те, в которых читателя усердно заверяют, что жить хорошо — это плохо. Что наслаждаться жизнью и иметь тысячи возможностей для кайфа — это отвратительно и ужасно, не иметь забот — мерзко, а погружаться в мир фантазий — и вовсе за гранью добра и зла.

Но позвольте. Разве книги и прочие интеллектуальные увлечения не являются огромным наслаждением для лирического героя? И разве стал бы он ими увлекаться, если бы они ему не нравились? Как он сладострастно описывает печатные издания! Стало быть, и в основе его предпочтений лежит наслаждение. Он не понимает, как можно не любить книги, именно потому, что не понимает, как другие могут не кайфовать от такой чудесной вещи. И можно сколько угодно прикрываться словами об интеллектуальности и духовности. Книгочеями становятся только по одной причине — когда нереально тащатся от чтения. Вот и всё. И если ты очень хочешь, чтобы люди кайфовали с получения новых знаний, тебе придётся обеспечить им кайф. А это сложно в случае детей и почти невыполнимо в случае взрослых, не имеющих к этому наклонности. Что, если будет изобретен безопасный и действенный способ воздействия на мозг, который позволит кайфовать не только с «инстинктивных» наслаждений (у людей нет инстинктов, дорогие авторы), но и с интеллектуальной деятельности? Уверена, найдётся много зануд, которые бы ополчились на него просто потому, что люди должны страдать.

Кстати, интересующихся хочу отослать к работам Дэвида Пирса. Идеал этого философа и учёного — как раз такой мир, в котором люди имели бы тысячи возможностей для наслаждения, включая интеллектуальные. А вообще, можно просто отстать от людей и прекратить думать, что все обязаны интеллектуально развиваться. Не спешите вопить от ужаса — если подумать, эта крамольная мысль не так кошмарна, как кажется.

Что касается выдуманных миров, снов и грёз наяву, то разве не этим испокон веков занимались все писатели? Я думала, в этом и состоит мастерство литератора. Вот Стругацкие, например, создали очень кайфовый и эскапистский мир «Хищных вещей века». И не надо снова заливать про духовную и интеллектуальную ценность — уверена, дрожка расширяет сознание и раскрывает бездны смысла получше множества философских трактатов.

В конце концов, разве книги в конечном итоге учат не добру, эмпатии и гуманности? В описанном обществе с этим как бы и нет проблем, во всяком случае, их явно не больше, чем в нашем, так не переоцененён ли этот аспект? И намного ли высокомерные интеллектуалы добрее общей массы? По мне, так нет, по мне, они часто желчны, недоброжелательны и полны неиссякаемого презрения к «быдлу». А ещё они почти всегда предаются всем тем наслаждениям, которые так рьяно поносят, только не с радостью и любовью к людям, а с ненавистью и самоедством. Как говорится, если нет разницы, то зачем платить больше?

Мир, описанный в «Хищных вещах века», идеален. Серьёзно, он идеален. В нём вообще недостатков нет — кроме тех, что являются пережитками другого устройства общества. Это не «Дивный новый мир», в котором много плюсов, но много и минусов. У людей полно наслаждений на любой вкус, но при этом я совсем не могу назвать их духовно нищими, если под духовностью не понимать беспрестанный мазохизм. Та же дрожка открывает огромный простор для фантазии, раскрепощая воображение. С эмпатией у них тоже всё в порядке — многие не одобряют насилия и жестокости. У них есть представление о романтической любви, мало отличающееся от нашего, судя по сюжету популярного сериала. У них даже есть чёткое представление о грани, за которую нельзя выходить, судя по ужасу перед слегом. Да они даже здоровья не портят — та же дрожка, как многократно подчёркивается, абсолютно безвредна. Нарочно захочешь идеальное общество придумать — не придумаешь так круто, как сделали Стругацкие. Не в пример привлекательнее всех известных мне утопий.

Да, рассказ о мозге обезьянки был впечатляющим, но, как я поняла, это был отдельный ужасный эпизод, вообще никак не характеризующий общество. Скажем, преступленией в нём не меньше, чем в нашем, но зато основная масса в целом живёт несравненно лучше. Да и преступления — не следствие показанной системы, а, наоборот, пережиток прошлого. А ещё львиную их долю совершают те самые интеллигенты. Серьёзно, если читатель больше сочувствует тем, кто бросает газовые бомбы на дрожки, чем тем, кто страдает вследствие таких нападений, у него большие проблемы с эмпатией. От такого человека чего угодно ожидать можно, каких бы там добрых и умных книжек он ни читал, я бы от такого подальше держалась. «Если во имя идеала человеку приходиться делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо», да, Жилин?

Вопрос о том, что такое слег, остаётся для меня открытым. Возможно, под его влиянием большинство людей действительно испытывают и воплощают кошмарные и деструктивные желания. В таком случае я претензий к его демонизации не имею, но и характеризовать данное общество это никак не может, судя по всеобщему ужасу перед этой штукой. Если же слег «страшен» лишь глубиной погружения, яркостью ощущений и небывалой степенью наслаждения, то вынуждена с прискорбием признать, что главный герой — психопат, который очень не хочет, чтобы люди были счастливы.

Жилин, тебе просто нужно быть проще. И проще — в данном случае значит умнее, а не глупее.

Почему же я всё-таки ставлю 8? А за этот самый мир. Спасибо Стругацким, что без своего ведома создали такой прекрасный город, в котором мне так хотелось бы жить. Именно поэтому я взяла такой ник, именно поэтому хочу постоянно напоминать себе об этих авторах. Быть может, вселенная «Хищных вещей» — моя личная грёза на личной дрожке.

Итого: плюс 8 баллов за чудесную вселенную, минус два балла за брюзжащее занудство. Как видите, моё удовольствие было не так уж сильно омрачено бомбами мизантропии.

Читая «Хищные вещи» сейчас, в начале XXI века, удивляешься и ужасаешься одновременно. Удивляешься — тому, что книга задумывалась и писалась в то время, когда почти все излагаемое в ней казалось человеку тогдашнему, имевшему и цель, и средства, дотянувшемуся до космоса и звёзд, абсолютно умозрительным, а потому, возможно, малозначительным. Ужасаешься — потрясающему провидческому дару Братьев, уже тогда проблему обозначившим. Тем страшнее читаются «Вещи» сейчас, в особенности, когда осознаешь, что книга-предостережение в сегодняшних реалиях уже давно превратилась в книгу — факт. Хищные вещи сжирают человечество изнутри, они таращатся на нас с экранов планшетов и ноутбуков, глядят на нас чёрными глазками камер айфонов с высоты палок для «селфи», гипнотизируют разноцветными вспышками ночных дискотек и экранов ТВ... И оттого становится еще более обидно. За нас, за уже почти наступившее будущее, в котором под культуру всеобщего бездумного потребления уже фактически подведена законодательная база, в котором любой человек с книгой тут же записывается в ненавистные «интели», а томик «Истории фашизма» ценится меньше, чем банка консервов. И искренне хочется верить в то, что человечество сможет выкарабкаться из этой ямы, в которую оно себя загнало, выкарабкаться самостоятельно, и как можно быстрее. Иначе однажды кто-нибудь совершенно случайно

И тогда спасать наш мир станет слишком поздно...