Владимир Семенович Кравченко «Записки судового врача. Через три океана»

Итак..1904 год. Русско-Японская война. Очередная «маленькая и победоносная». Вторая Тихоокеанская эскадра адмирала Зиновия Рожественского движется на помощь осажденным защитникам Порт Артура. Словами ,почти уже забытого Владимира Ильича: «Громоздкая, нелепая, бессильная, чудовищная...«дурно снабженная и мало подготовленная, уступавшая в силах противнику..», но спаянная беспримерным героизмом русских моряков. Восемь месяцев изнурительного пути через пол мира из Кронштадта во Владивосток. Долгая дорога.

Без всякой надежды победить, с единственным желанием дойти и принять свой последний бой. Безнадёжный и беспощадный ...Впереди ждёт Цусима...

Морской поход глазами судового врача крейсера «Аврора» Владимира Кравченко. Простая и страшная история.

В своё путевом дневнике доктор не любит и старается мало говорить о медицине и как врач, я его прекрасно понимаю. Душа тянется к красивому, а что прекрасного в грязных бинтах и физиологических отправлениях? На «Авроре» то тиф, то дизентерия. Начало дневника это приключенческий роман, экзотические рассказы о штормах, акулах, туземцах ,«стреляли мы по крокодилам разрывными пулями « дум-дум,« приготовляя их на судне домашним способом «,но постоянно видится его каждодневный труд: ампутирует размозженные пальцы, шьет, вскрывает, вырезает, лечит малярию ,озабочен флегмонами в лазарете,наравне с другими грузит уголь и с надеждой ждёт давно обещанного помощника — младшего врача, который по уверению начальства, вот- вот настигнет эскадру на пассажирском пароходе.

А помощника всё нет, ни в Порт Саиде, ни в Танжере, а фельдшер опять пьян или под морфием...Доктор не унывает, шутит про фортепьяно в кают -компании, заваленное углем, про зоопарк на борту. Боже ж мой, Кравченко довёз до Цусимы в целости рентген аппарат! Установил его под жидкой защитой из коек на палубе , и во время боя , под рентген контролем удалял осколки из мягких тканей. Напомню ,это 1904 год, и о лучевой защите тогда никто и понятия не имел! Уже в Маниле, сдавая в американский госпиталь своих 26 раненных, с гордостью пишет в дневнике»...каждый имеет историю болезни, температурный лист, рентгеновский рисунок, нагноений не имеется..» С ревностью замечает: «А наши то носилки, получше американских, удобнее..»

Славный Владимир Семенович, настоящий Русский Врач, коих ,к сожалению ,сейчас осталось так мало в моей профессии...

Книгу «Черезъ три океана» ,издания 1910 года приобрел у одного таганрогского мужичка. Была она сильно порушена. За реставрацию отдал в три раза больше её закупочной цены, но ничуть не жалею. Зато сейчас стоит на полочке, золотится корешком рядом с Вересаевым и Булгаковым.

Достойна того !

Дневниковые записи о переходе 2-й Тихоокеанской эскадры из Кронштадта до Цусимского пролива. Настраивалась, что будут записки о медицине, этакий производственный роман, ну и записки о морском переходе, конечно же. Вот морского в книге действительно много. Вообще записи изобилуют бытовыми подробностями жизни на двух судах, сначала на крейсере «Изумруд», а затем на крейсере «Аврора» (на той самой), трудностями перехода, разгильдяйством при постройке судна и последствиями этого разгильдяйства, множеством забавных подробностей о стоянках. Очень подробно описывается состояние команды, воодушевление, желание и готовность к бою. Это пожалуй даже подчеркнуто, так, что прям не верится, что люди так хотели воевать, хотя и не верили в свою победу. Какой-то странный фатализм. Может даже некий вид показухи? А вот когда эскадра подошла к Цусимскому проливу, вот тут уже закончилась мирная жизнь и вот тут уже медицинских записей было хоть отбавляй. Жуть! Ещё помимо самих записей очень интересны пояснения редактора, где-то исторические справки, где-то исправления неточностей. Ещё раз удивилась бездарности руководства, когда все было сделано едва ли не во вред эскадре. Ужасная, преступная безалаберность!

Довольно необычная по форме книга — более всего она похожа на простые и по сути необработанные дневниковые записки и заметки человека, делавшего их для себя самого и не собиравшегося публиковать. Очень простой язык повествования, безыскусные литературные формы, обыкновенная грамматика практически повествовательного толка.

Дневник этот довольно подробный, в нём едва ли не ежедневно делаются записи-рассказы о тех или иных событиях и происшествиях, имевших место быть на военном корабле (сначала это новёхонький со стапеля крейсер «Изумруд», а затем уже крейсер «Аврора»), причём иногда это упоминание-рассказ просто оставлено в виде пометок, какие мы обычно делаем в своей записной книжке для памяти, чтобы о чём-то потом вспомнить.

При всём при этом читать такие бесхитростные строки совсем не скучно — ну, во-первых, нечасто бываешь внутри военного корабля в качестве непосредственного члена экипажа и знаешь обо всём, что происходит в экипаже и среди офицеров. А, во-вторых, сказывается фактология, ведь крейсер «Изумруд» не просто совершает своё первое плавание, а стремится максимально быстро догнать эскадру адмирала Рожественского, чтобы затем участвовать в войне с Японией — речь идёт о печально известных ещё с уроков истории России событиях русско-японской войны и о Цусимском сражении, очевидцем и участником которого был автор книги, являясь в момент сражения судовым врачом крейсера «Аврора».

Вот эта вторая цусимская часть рассказа Кравченко о самом Цусимском сражении вызвала во время чтения некий внутренний вопрос: откуда автор знает все эти сугубо военно-морские и батальные детали, о которых он нам рассказывает? Ведь такие нюансы можно знать и рассказать только если сам ты являешься сторонним наблюдателем, ничем иным, кроме наблюдения и фиксации событий, не занятым. А ведь Кравченко врач и во время боя был постоянно занят выполнением своей врачебной работы, оказанием непосредственной помощи всем раненным матросам и офицерам «Авроры» (об этом он, собственно, тоже пишет). Однако уже в послесловии мы читаем и о том, что в повествовании Кравченко допущены некоторые фактические неточности, а также приведены просто отдельные слухи о том или ином событии войны. Всё это свидетельствует, что Кравченко записывал всё происходящее именно в той последовательности, в которой что-то узнавал или вспоминал, или же ему рассказали другие участники, а также записывал в той форме, в какой это было там и тогда. А потом просто не счёл возможным и нужным что-то переуточнить и поправить, потому что тогда этот дневник перестал бы быть документом того времени, а стал бы просто книгой...

Сдержанный тон повествования вовсе не означает, что книга лишена драматизма и трагизма — Кравченко умеет рассказать и о гибели русских броненосных кораблей, и о ранениях и смертях военных моряков корабля так, как, наверное, не сумеет иной маститый беллетрист. И выслушивая этот рассказ военного врача Кравченко, волей-неволей проникаешься вот этим духом упоения боем и страстной жажды победы... и горечью поражения...

Отдельную ценность представляет последняя четверть книги, в которой в качестве биографической справки просто рассказывается о судьбах практически всех упоминаемых в книге людях, начиная с мичмана и заканчивая адмиралами, от «А» до «Я» (именно так, не по золоту эполет, а в алфавитном порядке) — читая все эти предцусимские и поствоенные биографии, поневоле проникаешься мощным гражданском чувством (ведь потом кто-то просто не доживёт до Октября, иной станет «белым», кто-то простым эмигрантом, другие останутся в СССР и станут военспецами или преподавателями, а кое-кто и видным советским учёным... кстати, репрессирован будет только один!)...

Великолепная книга, особо ценная для любителей документальной прозы!

Книга «Записки судового врача» — не мемуары в привычном понимании этого слова, а дневник. Дневник именно в том виде, в котором его вёл автор, судовой врач Владимир Семёнович Кравченко, с августа 1904 года по май 1905 года: впоследствии к дневниковым записям добавлены лишь две небольшие главы и пятистраничный эпилог. Именно поэтому безыскусные строки рядового участника трагических событий истории Отечества имеют такую ценность. Не ищите здесь особенных литературных достоинств: книга литературна ровно в той степени, в какой это свойство присуще любым запискам интеллигентного человека — образованного, совестливого, наблюдательного и непредвзятого, с чувством юмора… Нет, 32-летний Владимир Кравченко не сам о себе это говорит: портрет рассказчика возникает по мере чтения. Для меня самым главным качеством автора оказался его истинный патриотизм — тот, которому свойственны не только гордость за свою страну, но и глубокий стыд за неё, и горечь от того, что всё складывается так, а не иначе.

Композиция книги неравновесна и напоминает (пусть вам это не покажется кощунственным) «Географа…» Алексея Иванова — только у нашего современника были «будни» и «поход», разительно отличающиеся друг от друга, а здесь именно поход оказался буднями: восьмимесячный поход через три океана «догоняющего отряда» 2-й Тихоокеанской эскадры; а за ним последовало Цусимское сражение — два страшных дня, практически поминутному описанию которых посвящена добрая половина книги. Цусима стала катастрофой не только для русского флота, но и для всего государства. Именно после неё вся мировая история приняла опасный крен, приведший в итоге к Первой мировой войне.

Попробуйте не оценить, а осознать эти цифры (сведения из wiki):

«Русская эскадра потеряла убитыми и утонувшими… 5045 человек. Ранены 363 человека… В плен взяты 7282 человека… На интернированных кораблях остались 2110 человек. /.../ …на японской эскадре погибло 116 человек, ранено 538».

И эту трагическую страницу уже никогда не вырвать из дневника истории.

Меня особенно тронули те тёплые чувства и уважение, с которыми Владимир Кравченко пишет о своих товарищах по плаванию, начиная от вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского и командира крейсера «Аврора» Евгения Романовича Егорьева до рядовых матросов. Очень впечатлил приказ Рожественского по эскадре перед боем (Кравченко, спасибо ему, приводит текст приказа полностью) — это просто квинтэссенция мужества, честности и человечности. Не думала, что официальные, тем более военные документы могут быть написаны таким языком.

Волнующим стал фрагмент, где автор дневника описывает Пасхальную ночь в чужом море, близ вьетнамских берегов, накануне возможного сражения… то есть на тот момент _возможного_, а мы, читая эти строки, уже знаем о его неотвратимости.

Есть в книге и весёлые моменты, в том числе связанные с медициной (явственно вспомнилась «Тьма египетская» Булгакова) и с бытовыми нелепостями на плохо приспособленном к повседневной жизни корабле. Кстати, раз уж зашла об этом речь: собственно медицины в книге не так много, так что выход дневника Кравченко в серии «Медицинский бестселлер» считаю не вполне оправданным. Ничего, есть и другое, более логичное (и более раннее) издание: Через три океана (2002, издательство «Гангут», серия «Помни войну»). И всё же работа врача, фельдшеров и санитаров в этом походе вызывает уважение, а во время сражения без всяких скидок может быть приравнена к подвигу.

Замечу ещё, что молодой судовой врач первым использовал рентген в условиях боевого корабля (в возможность этого не верило вышестоящее начальство), что многих раненых спасло от излишних мучений, и озаботился изменением статуса госпитальных судов.

Эпилог книги назван просто и горько: «Vae victis!» — «горе побеждённым». Цусима — та грозная беда, тяжесть и боль которой все оставшиеся в живых её участники вынуждены были нести до конца жизни. Не только горе побеждённым, но честь им и слава за их гражданское мужество. Светлая вам память.