Неизвестный автор «Песнь о нибелунгах»

Каким было это сказание в самом первом варианте, в седой древности — остается только гадать. Песни о битве смелого героя Зигфрида с драконом, а также о его бесчисленных победах над великанами, не сохранились — надо думать, «эпос, пафос и прочий кактус» там присутствовали не просто так: всё это был (и есть! до сих пор...) один сплошной Crowning Moment of Awesome, Brutality & Total Removal of the Brain. Как там говорил небезызвестный киногерой: за свою улётность денег не берём, а за красоту — тем более. Собс-но, и Зигфрид был для средневековых германцев кем-то вроде такого киногероя ;))))))) ну вы поняли ;)))))

Еще можно добавить, что эпические песни во времена Аттилы и подобных ему царьков воспринимались «просвещенной публикой» при княжеском дворе... примерно как мы сейчас воспринимаем супергеройские комиксы: куча отсылок к уже известным событиям (не все из них расшифровываются, потому что «кто фанат — тот и так знает!»), странная радость узнавания хорошо понятных тебе вещей («Верь мне, Вейландовой работы верно клинок послужит» — а кто такой Вейланд, почему не упоминался раньше?.. А-а, да-да-а-а... это ведь ТОТ САМЫЙ... про которого на вчерашней пьянке бродячие скальды пели!) Кстати, в благословенную эпоху Ренессанса куча слушателей\читателей реагировала точно так же; Вейланд для них, правда, был совсем другой персонаж (архидьявол Воланд, не кто-нибудь там!) — но в остальном реакция была: АААА, узнАААл!!)

Но в той версии «Нибелунгов», которая дошла до нас, все это уже изрядно «затушевано», ослаблено сентиментальностью, как всегда в куртуазном жанре (Зигфрид, хотя и остается героем, силачом и т.п., всё же при этом — галантный кавалер, и для сюжета очень важны его ухаживания за прекрасной Кримхильдой: то, что называлось в XIII веке Sehnen (то есть «томление» или даже «страдание»). Ну, а главной идеей «Песни» оказалось описание глубокого горя безутешной женщины, потерявшей мужа (зверски загубленного её братьями). А также — кровавой мести (по канонам эпоса, за убийство рано или поздно всем воздастся. Впрочем, Нибелунги — даром что негодяи, каких свет не видывал — умирают весьма благородно).

Автор поэмы прекрасно живописует «пиры, забавы, несчастия и горе». Он упивается изображением того, как принцесса и её служанки готовят наряды к прибытию Гунтера и Хагена с войны. И ещё больше — изображением того, как Зигфрид впервые видит свою возлюбленную (Сама эта глава, в принципе, вся уместилась бы в 2-3 абзаца -- даже той пары страниц, что на неё отведена, и то слишком много. Так в чем же секрет?.. А вот в этом: филигранно «вычеканенные» описания нарядов, женских прелестей и прочего, без чего классическая литература не была бы такой утонченной и изысканной. Это вам не «Гибель богов»... Но о Вагнере я ещё скажу потом.

«Повсюду так сверкали и восхищали взгляд \то щит с отделкой пышной, то дорогой наряд, \то золотою нитью расшитое седло, \что и у тяжко раненных уныние прошло.»

«Каменьем драгоценным наряд ее сверкал, \а лик, как роза утром, был нежен, свеж и ал. \Когда б ей повстречался хулитель самый злобный, \ и тот изъяна б не нашел в красавице подобной.

Как меркнут звезды ночью в сиянии луны, \когда она на землю взирает с вышины, \так дева затмевала толпу своих подруг».

Словом, вы поняли. Такая вот... мелодраматика вместо суровых воинских игрищ. Потом, в XIX веке, много раз делались попытки «восстановить» древнюю мифологическую основу поэмы. Больше всего нашумел Рихард Вагнер — маститый композитор, но при этом *triple facepalm mode on* оголтелый антисемит (несмотря, что сам еврей!!) И просто плохой поэт, колченогие вирши которого слабо гармонируют с музыкой (это не фигура речи — я читал его стихи, поэтому знаю, что говорю).

Скромная, не претендующая на «гениальность» трилогия К.-Ф. Хеббеля мне импонирует больше. Между прочим, Хеббель не раз прохаживался в адрес Вагнера, ловил его на незнании той самой мифологии, к-рую тот брался «реконструировать». Хотя некоторые вещи Р. В. понял правильно. Например, что воительница Брюнхильда — совсем не комический персонаж, как её представлял автор «Песни». Не над чем тут смеяться — бедную девушку сделали «разменной монетой» в мужских интригах. Но, опять же, у Хеббеля она изображена интересней; глубже — психологически...

Стоит ли читать? Я считаю, что стоит. Жестокая романтика скандинавского эпоса, прошедшая через «фильтр» христианской морали, дала прекрасный результат. (Кстати, отдельным удовольствием было искать на карте все эти города: Вормс, Пассау, Бехларен... Как будто сам путешествовал с героями «Песни»).

И — замечу ещё в скобках: широко известный в советское время перевод Ю. Корнеева на поверку оказался не таким уж хорошим. Желающих отсылаю к статье Аарона Гуревича (доступна в сети) — среди прочего, вы узнаете еще и про дореволюционный перевод (Кудряшова), который В. Адмони обозвал «лишенным художественной ценности»: Гуревич утверждает, что это не так, и приводит убедительные доводы (даже странно, как наша цензура эту статью пропустила 8-))

Джордж Мартин вместе с Шекспиром нервно курят в сторонке, поскольку количество и разнообразие смертей и трупов в Песни на единицу текста им не уделать никогда.

Даже странно как-то, что я только что добралась до этой прекрасной вещи — поначалу меня терзали сомнения, что будет длинно и скучно, но ничего подобного. Она, в общем, не особо большая, прекрасно переведена и очень легко читается на русском, а помимо этого, очень обильна в плане событий (которыми являются в основном драки и убийства).

В целом Песнь очень хорошо раскрывает нам суть взаимоотношений полов. Казалось бы, столько зла и трупов — и все из-за женской гордости и зависти, не говоря уж о глупости и нежелании уступать и идти на разумный компромисс. Но если чуть копнуть, выясняется, что дело вовсе не в женской, а в мужской гордыне — от нее все беды, если бы Зигфрид непонятно зачем не спер у Брюнхильды кольцо и пояс и не разболтал об этом собственной жене, никто бы ничего не узнал и все жили бы спокойно. Зачем он это сделал — полная загадка, учитывая, что никому, кроме жены, об этом было и не рассказать без угрозы королевского гнева. То ли это внезапная клептомания, то ли такой вариант составления донжуанского списка — у каждой упереть что-то ценное, раз уж нельзя сделать селфи на ее фоне. В общем, глобально виноват, конечно, Зигфрид, хотя и реакция Кримхильды достаточно странная. Если бы я узнала, положим, что незадолго перед нашей свадьбой мой муж лишил невинности невесту друга, я бы ему первому голову открутила, а остальным уж опционально, и это точно не было бы поводом для гордости. Кримхильда в данном случае встает на мужскую совершенно позицию в оценке этого «достижения».

Не буду пересказывать сюжет, наверняка все, кроме меня, его и так знали. Мир Песни, несмотря на наличие активно действующих женских персонажей первого плана — это мужской мир, мир мужских ценностей и мужских поступков. Женские персонажи действуют, по сути, так же как и мужчины, с той разницей, что делают они это не сами, а через мужчин. И даже заходят чуть дальше, чем готовы были бы пойти окружающие их мужчины в отсутствие постоянного подначивания. Что характерно, мужчинам-то по тексту в основном свойственна соглашательская позиция формата «ты достойный рыцарь, я достойный рыцарь, разойдемся миром», только женщины и инфернальный персонаж Хаген, который держит под каблуком трех королей Бургундии, требуют постоянно крови.

Еще интересный момент — уж не знаю, является ли это типичным для рыцарской тематики того времени — это полное отсутствие отрицательных персонажей. Притом, что большинство героев первого плана периодически творят феерические глупости или гадости, типа убийства детей. На следующей странице они вновь блистающие неземной красотой дамы и достойные рыцари. Отсюда и отношение к врагам, традиционно уважительное, при этом демонстрация презрения воспринимается как нечто вон выходящее и потому тем более оскорбительное.

Забавно, кстати, что пресловутые «нибелунги» в начале текста — это некий мифический народ великанов, который побеждает Зигфрид в приквеле, а далее по тексту так начинают называть, собственно, бургундцев, родичей Кримхильды.

В целом — внезапно получила удовольствие, было интересно и легко читать, хотя ожидала, что потребуются определенные усилия, как для Эдд, к примеру, хотя бы для того, чтобы не путать персонажей, но нет.