Павел Амнуэль «Месть в домино»

Во время генеральной репетиции оперы «Густав III» в Бостоне кто-то ударом ножа убивает тенора. Прямо на сцене. Рядом был только баритон, но его бутафорским ножом невозможно даже поцарапать, не то что убить. И после обыска театра орудие убийства так и не было найдено.

На другом конце мира, в Швеции, в тот же самый момент (плюс-минус пару минут), на репетиции другого варианта «Густава III», «Бала-маскарада», при тех же обстоятельствах умирает шведский тенор. Все повторяется – никого не было рядом с жертвой, орудия убийства нигде нет…

Что объединяет эти два убийства? При чем здесь потерянные в 18 веке письма Верди, автора оперы, и ненаписанные письма либреттиста Соммы? В этих и многих других странностях пытается разобраться физик Андрей Бочкарев.

Начинается роман, как вы могли понять, с убийства. Вернее, «с убийств». Загадка смертей теноров интригует. Как это произошло? Кто это сделал? Что за изощренный план был приведен в действие? Придется вас расстроить, увы. Рациональной разгадки никто не даст – ее здесь попросту нет. А та, что есть, и это даже не спойлер, внимательный читатель начнет подозревать нечто подобное уже на середине книги, расстраивает своей простотой. Никакой изощренностью и изяществом разгадки здесь не пахнет. Ну вот она есть: вот виновный, вот причины, вот следствия. Примите и смиритесь.

Сюжетных линий здесь две – расследование убийства в настоящем, и история написание оперы в прошлом. На первый взгляд вторая линия введена чисто ради справки, но на самом деле эти сюжеты сильно переплетаются, рисуя цельную картину. Вторая, которая о Верди и Сомме, даже интереснее. Там нет неприятного и бесящего американского следователя Стадлера; там не разглагольствует, жалуясь читателю, что его не слушают и не слышат, главный герой Андрей Бочкарев. Шведский же следователь майор Фридхолм, прямая противоположность Стадлера – спокойный и рассудительный.

«Месть в домино» — неплохой роман про оперу, а вот детектив похуже. Для научно-фантастического детектива разгадка могла быть и поинтереснее, но имеем то, что имеем. Не всегда простой путь самый лучший. Читается легко, но любителей Агаты Кристи может расстроить.

Этот роман – НФ-детектив, и как любой хороший детектив, он интригует с первых же страниц. Но есть и недостатки. При всем уважении к автору из поколения, которое начало публиковаться в 80-х, т.е. уже почитай классика фантастики – скрестить НФ и настоящий, именно настоящий детектив – получилось, получилось неплохо, но… именно что неплохо, т.е. не идеально.

Во-первых, да, книга захватывает с самого начала детективного действия. Но слишком скоро вводятся временные склейки, и становится понятно, что убийца где-то там, затесался в склеенных мгновениях времени, как такового замысла убийства, долгого распутывания подробностей, интеллектуальной игры – уже нет. Вернее, нет: интеллектуальная игра остается, но уже совсем другая – как главгерой выпутается из-под подозрений.

Во-вторых еще с момента повторных попыток постановки оперы становится понятно, как примерно обстояло дело. Уже совсем не остается никаких сомнений, уж точно остается единственная интрига – как же выпутаться герою? Это тоже интересно, но почти не оставляет пространства для головоломки.

И все же получился очень качественный детектив, фантастический элемент в нем вполне научен, читать было интересно, интрига также сохраняется. В общем, это добротное, очень качественное произведение от живого классика. Много интересного об опере и Италии. Но все-таки не шедевр. Увы.

«Месть в домино» — роман, написанный не для развязки. Если и говорить о выдающихся особенностях произведения, то эту нужно упомянуть в первую очередь.

По форме это детектив. Из трёх «преступлений»: два в нашем времени, одно в далёком прошлом. Как водится, все три элемента связаны. Но — как?

Несмотря на радующее глаз и слух описание театральных реалий, бытовых и исторических мелочей, психологических особенностей персонажей — главное, что удерживает читателя над «Местью...» — интрига! Непредсказуемая, затягивающая! Автор столь умело нагнетает нестыковки, что поначалу восхищаешься смелостью его замысла. Увязать разрозненные элементы мозаики — невозможно. Тем желаннее узнать, как же выкрутится автор.

А — ... Но это уже спойлер. При том, что лично меня концовка разочаровала, я благодарен за погружение в историю, за смелые идеи и за старательную работу автора над своим произведением. Может, моё личное видение финала суть вкусовщина — затрудняюсь определить.

* * *

«Месть...» — книга от и для ума. В ней не нашлось особого места юмору — хотя бы иронии, хотя бы сарказму. Герои отрешены от эмоций — через своих персонажей автор решает логическую задачу. Завязка выстроена в духе английского детектива — «преступник» сделал своё чёрное дело и затаился, скрываясь от «правосудия». Проще говоря, и событийный уровень в романе вторичен и раскрыт постольку поскольку. Зато — в избытке рефлексии. Разговоров. Размышлений. Впрочем, действие тоже по-своему занимательно, однако в целом «Месть...» — это роман-размышление. Не самый распространённый жанр. Так что книга, помимо прочих достоинств (и недостатков), примечательна ещё и как интеллектуальная проза.

Я бы не стал перечитывать её снова. Но ознакомиться с текстом было интересно.

Начну с того, что в книге мне не очень понравилось. Т.к. книга сделана в жанре близком к детективу (есть преступление, расследование) то в нем есть, соответственно, и интрига. Но проблема, конечно же только на мой взгляд, в том, что повествование, ведущееся от первого лица, сразу нам говорит: “Я уже знаю кто убийца, но вам не скажу”. И этот мотив прослеживается почти до самого конца. В классических детективах (Шерлок Холмс например) автор сам не знает кто преступник и интрига выглядит естественной, а развязка изящной и смахивающей на чудо. В данном случае меня не оставляло ощущение, что автор (повествующий герой — Бочкарев) зачем-то специально мучает меня, хотя сам уже давным давно разобрался в том, кто же виноват. В последних главах это ощущение пропадает, к чести автора. Еще один момент, просто хочется поделиться, т.к. такие мелочи меня всегда как-то интересуют и задевают, почему европейский следователь попросил карту города? Ну почему? 2009 год у всех, особенно в Европе и США уже есть навигаторы, и следователь, прекрасно обращающийся с мобильным телефоном и интернетом, прибегает к обычной карте?

Что же понравилось. Замечательный язык, легко читается, не смотря музыкальность данного произведения. После прочтения, почти начинаешь верить, что ты тоже можешь послушать оперу и понять ее и полюбить (пока это не правда )) не дорос). Прекрасные погружения в историю, которые так же захватывают. Интересная фантастическая составляющая, хотя лично мне и кажущаяся немного не убедительной

Сад расходящихся и сходящихся

У Борхеса есть замечательная вещь под названием «Сад расходящихся тропок» — о том, что книга может (и даже в некотором роде обязана) учитывать все возможные исходы сюжетных решений. Великий Хорхе обожал монстров разума, и, думается, квантово-театральный детектив Павла Амнуэля его бы мог заинтересовать.

Роман Павла Амнуэля очаровывает: слогом, широтой кругозора, интересными героями. Автор захватывает не просто эрудицией, но умением подать материал: выделены самостоятельные сюжетные линии, отвечающие каждая за свою часть мозаики, и все они — пусть и с разной скоростью — идут к единой кульминации: побочных повествований в «Мести...» попросту нет. Основных линий две, они совпадают с временными пластами действия: 1857-1859 и 2009 годы. Италия Джузеппе Верди — и два разделенных океаном города, где спустя полтора века ставят его произведения. События 21-го столетия, в свою очередь, имеют несколько перспектив — восприятий разных героев, причем физик Андрей Бочкарев особо выделен автором: он — «первое лицо».

Герои стоят отдельного упоминания. Портретные особенности наиболее прописаны для облика Верди и эпизодического Арчи. Остальные портреты ситуативны: американец фиксирует европейский костюм заокеанского коллеги, маэстро Лорд спешит переодеваться в пижаму, майор Фридхолм обращает внимание, как держит себя мастер реквизита... Для Амнуэля внешность героев выразительно вторична, он вспоминает о ней только тогда, когда того требует сюжет.

В то же время, персонажи — не просто носители сюжетных коллизий: мы узнаем и о прошлом певицы Беляевой, и о чувственной истории знакомства Андрея и Томы, и о том, что физик не понимает увлеченность людей трагедиями. Биографические штришки оживляют их, обогащают канву “Мести...”. В какой-то мере, возможно, избыточна сценка приватной жизни майора Фридхолма — или, во всяком случае, ее место в конфликте не столь очевидно.

В сюжете романа театр перетекает в физику. То, что начиналось как оперный детектив, превращается в драму мировоззрения. Театр как искусство скрытой возможности, как множество версий (разные редакции, цензурные правки, амбиции либреттистов, декорации, актерские интерпретации) проростает в реальный мир. Известный шекспировский тезис у Амнуэля звучит со своим акцентом: люди не только актеры, люди — режиссеры, потому что каждому по силам множить ветви реальности, протаптывать тропки — что в будущем, что в прошлом.

Проблематика романа весьма насыщена, однако распределение ее по тексту неравномерно. По сути, сквозной является только проблема реальности, остальные же (ответственность ученого, ответственность за каждый поступок, множественность истории) выдаются автором ближе к развязке. Впрочем, здесь необходимо сделать поправку на то, что перед нами — детектив. Да, детектив «оперный». Да, НФ-детектив. Но именно детективными нюансами диктуется логика развития событий. К примеру, именно по этой причине автор не мог «разгрузить» кульминацию, перенасыщенную эвереттическими выкладками, не мог начать излагать это все ранее — иначе сдал бы всю интригу. Не то чтобы выкладки были слишком сложны, но их излагает «я-рассказчик», причем этот самый рассказчик пребывает в состоянии шока. После напряженного схождения сюжетных линий воедино это звучит тяжело. Конечно, автор мастерски увязал разговор на скандинавскую флегму майора Фридхолма, ведущего последний допрос: все так обстоятельно, неспешно, фундаментально. Конечно, эффект раскрытия истины тоже скрашивает картину. Но мне, знакомому с многомирной интерпретацией квантовой теории примерно на уровне упомянутого майора, кульминация показалась тяжелой.

Еще в романе есть привязки к быту. Это такие хитрые приемчики, когда читаешь — и невольно кивнешь, отлично понимая героя. Хоть раз. Потому что, может, не у каждого переписка сложилась так экстравагантно, как у синьоров Соммы и Верди, но уж предметы при странных обстоятельствах теряли мы все. И Амнуэль заставляет смотреть на каждый такой потерянный-найденный предмет иначе. «Как с этим жить?» — спрашивает полицейский у физика Бочкарева. И я, знаете, поддался жутковатому очарованию такого взгляда на мир.