Аркадий и Борис Стругацкие «За миллиард лет до конца света»

Мы никогда не узнаем, что творилось в голове Эйнштейна, Гейзенберга, Борна, Шредингера и других великих ученых, когда они вплотную подходили к самым глубинам мироздания, к самой грани, где уже кончается понимание человеческого разума и начинается территория сверхъестественного, территория «бога». Стругацкие сделали великолепную попытку заглянуть в их мир. Посмотреть как настоящие ученые «балансирует» на этой грани.Удивительно, но как в такой маленькой повести братьям Стругацким удалось затронуть столько поистине глобальных философских и нравственных проблем. Еще более удивительно то, как они это сделали. Создали совершенно обыденный мир, который здесь, вокруг нас, в котором так же как и мы «варятся» (страдают от жары, пьют кофе и коньяк, ревнуют, боятся, страдают, сомневаются, спорят) обычные и не совсем обычные люди-ученые. Абсолютно реальный, почти физически ощущаемый мир. Сколько раз перечитываю этот маленький шедевр — столько раз не перестаю им восхищаться!

Прочитанная давным-давно, в отрочестве, вещица поразила глобальностью концепции. Гомеостатическое Мироздание — это, безусловно, круто: десятки, сотни фантастов пишут десятки, сотни томов, но так ничего подобного по глобальности и не придумывают. За редким исключением... АБС в небольшой повестушке ставят такие вопросы, которые и не снились тем, имя кому легион... Нынче, однако, вещь прочитана, так сказать, «по-взрослому», и обнаруживается то, что тогда, в отрочестве, обнаружиться никак не могло: по сути, это просто такая небольшая, скромная метафора про советскую диссиду: ребята, что бы вы там про себя ни воображали, у вас нет не только друзей, но даже врагов — ибо Система воспринимает вас как досадную помеху, не более того. Посему пеняйте на себя. И не парьтесь по поводу того, что Вы что-то там «сдали»: Система несокрушима.

Теперь, после того, как Система рухнула, вдруг оказалось, что лучше бороться хоть с какой-нибудь Системой, чем барахтаться в болоте полной Бессистемности... В которой сотни, тысячи фантастов ежедневно кропают сотни, тысячи страниц т.н. «фантастики» без намёка не то что на фантастику, но даже без намёка хоть на какую-нибудь завалящую мыслишку... И в которой нет почти никакого шанса, что будет придумано хоть что-нибудь близкое по глобальности концепции Гомеостатического Мироздания. В конце концов ГМ таки победило: писатели более не замахиваются на мироздание, писатели теперь пишут ради очередной порции молочишка для детишек. И не задают странных вопросов. И не думают об окольных тропах. Им теперь без разницы, какой тропой идти до кассы... Да здравствует Гомеостатическое Мироздание! Аминь.

Окунаясь в мир Стругацких, можно увидеть и понять многое. Кто-то увидит аллюзию на современные общество, на происходящие или уже произошедшие недавно события. Кто-то почувствует советский дух общественного подъема, ностальгируя по тем временам былой мощи и веры в собственную непоколебимость и идейность системы. Ну а кто-то вообще не станет относить данное творчество к разряду фантастики, упиваясь пылкими историями от Р. Желязны или Дж. Мартина, плюясь от пыли давно угнетенной совковой системы, требуя более футуристичные и яркие образы.

Я окунулся в немного другой мир. Для меня это снова мир «понедельника», необычный мир, во многом идеальный и правильный, но идеальный именно там, где он должен быть идеальным. Это идейный мир — мир, где свершаются открытия, где в одном доме на одной лестничной клетке живут люди с ученой степенью и пишут диссертации, мечтая защитить докторскую и получить нобелевскую премию. Причем это не просто мечты, это идеология общества, в котором на первый план выходит именно изучение и прогрессорство, где наука — двигатель прогресса и человечества. И я не описал чего-то необычного, но все равно обозначил, что это другой мир, фантастичный мир, потому что настолько отличный от того, где живу я. А живу я в мире потребительства, среди кучи «Выбегалл» на одной лестничной клетке, и чтобы не впасть в окончательный снобизм и одновременно нигилизм, я лучше вернусь к рассмотрению данной повести.

Чтобы понимать все масштабы этой идеальности, возможно стоит почувствовать этот мир, как нечто отличное от реальности. Это настолько другой и идеальный мир, что сама природа воспротивилась и испугалась, включив свои механизмы безжалостной энтропии. Эта идея подается в повести, как нечто постулирующее, как данность, в которую не сразу веришь. Сначала тебя пытаются запутать и запугать теорией заговора, прищельцами, на какой-то стадии ты начинаешь себя ловить на мысли, что все, что происходит с главным героем, это какая-то паранойя или страшный сон, а главный герой просто сошел с ума. И на фоне всего этого невзрачно, но безоговорочно выступает и повисает над Маляновым (главный герой) глобальная и неразрешимая проблема, источником которой является сама природа. Очень цепляют слова друга Малянова Вечеровского о том, что легче выдумать себе врага, наиболее осязаемого, обладающего разумом, потому что так легче представить себе проблему, потому что где-то в подсознании теплится надежда о том, что если за проблемой стоит некто, обладающий разумом, то с ним можно договориться или попросить объяснения. Ведь так легче, и это правда. Из этих слов можно сделать одновременно кучу выводов: о скудности человеческого разума, о хаосе, как о необъяснимом закономерном процессе, о вещах, кажущимися нам аксиомами, а на деле ими не являющимися. И вот эта глобальность ощущается и понимается читателем не сразу, потому что даже читатель хотел бы, чтобы эта повесть была о пришельцах или о тайном заговоре иллюминатов, но не о чем-то более глобальном и необъяснимом.

Эта повесть во многом о выборе, о таком выборе, который может быть осуществим вот в таком мире «понедельника». Выбирать между идеей, знанием, пониманием (в глобальном смысле этого слова) и банальной, но самой важной составляющей любого человека — жизнью твоих родных и близких. И выбор, который сделал Малянов, понятен и очевиден.

Единственным противоречивым и одновременно раздражающим, но все же задевающим своими фразами персонажем и был Вечеровский. Все эти намеки на его марсианский смех и странное поведение «робота 19того века» ложно приводили к мысли, что он и был каким-нибудь сверхъразумным существом, маскирующимся под человека. Но на деле оказалось все по другому, Вечеровский — это воплощение идеала такого мира, пугающего идеала, и, наверное, поэтому сильного борца за идею, борца с самой природой.

В итоге у Стругацких получилось снова что-то идеальное, субъективно идеальное. Мир, в котором происходят такие глобальные и одновременно житейские события.

К слову, могу сказать тем, кто считает, что смена лица повествования от третьего к первому — это проблема писательского тандема. Как раз нет. Это художественная особенность, намекающая, что рукопись пишет сам Малянов сначала отстранено, потом обрывочно путая лица, а потом переходя непосредственно откровенно на первое.

Это уникальное произведение, как и все творчество авторов, вызывает во мне какую-то необъяснимую теплоту. 10 из 10.

Едва зашевелился ржавый, но по-прежнему грозный имперский шагоход, как снова на передний план встала проблема выбора. Смотришь телевизор, а там известный журналист, некогда либеральная звезда 90-х, на глазах превращается в махрового охранителя с совиными крылами. Когда тонтон-макуты напугали его до мокрых штанов? А шагоход всё ближе, а скрежет всё громче, и вкрадчивый такой голос спрашивает: ты с нами или тебя вообще нет? С нами — вот тебе колонка в «Известиях», программа на самом крутом канале, институт, тиражи, феддинги-ребрединги и золотая рыбка на посылках. А не с нами... И ты вспоминаешь тех, кого... нет, не посадили даже, но обосрали с ног до головы, выставили последними дураками, а дельные вроде слова преподнесли так, что хоть стреляйся. А вот и какой-то подполковник подходит, и повторяет свой вопрос. И что? Лепетать жалкое «Бобка», «Ирка», «ипотека»? Или тут же строчить колонку про восставшую с колен Россию, славянское единство и еврогомосеков? Памир-то далеко, да и за границей уже...

Наверное, в России эта повесть ещё долго будет актуальна.

Есть в мире такая неуправляемая сила — консерватизм. Стремление во что бы то ни стало сберечь статус-кво. Говорю «неуправляемая», потому что она идет из человеческого подсознательного, а может и не только человеческого, и сознательно ей противостоять могут лишь единицы. И эта сила всегда стоит на пути любых открытий и изменений. Это та самая сила, из-за которой в Средневековье жгли на кострах, из-за которой религия долгие годы подавляла науку; это из-за нее пенсионеры продолжают голосовать за КПУ и фраза O tempora, o mores! не теряет актуальности на протяжении веков, и из-за нее же развалился тот самый СССР, за которым ее приверженцы ностальгируют, развалился, потому что там она победила, а стагнация в постоянном движущемся и изменяющемся мире не может не перерасти в деградацию. Мы видим действие этой силы постоянно вокруг нас. Даже в таких мелочах, как бабушкино «не сиди долго за компьютером», за страхом ГМО и любых новых технологий, за бесчисленными предрассудками, но работает она и на уровне государств, и планеты в целом. Авторы же в данном случае возводят ее к одному из законов функционирования Вселенной.

Повесть эта о борьбе. О борьбе с чем-то гораздо сильнее нас. С чем-то несознательным и непобедимым. Что делать, если сдаваться стыдно, а продолжать биться головой о стену — бесполезно? Если человек одинок, то ему нечего терять, можно и попытаться. Но правильно ли так рисковать, если могут пострадать близкие? Во времена написания не один соотечественник авторов испробовал на себе подобную дилемму. Кого-то можно купить, кого-то запугать. Самых отчаянных — уничтожить. Но больше всего мне понравился третий путь, который избрал в конце талантливый математик:

Но однозначного ответа на поставленную моральную дилемму нет и быть не может. У каждого свои обстоятельства, и каждый должен принять для себя решение самостоятельно.

Не совсем понравился мне разве что формат проявления данной силы. Как-то уж слишком абсурдно. Хотя с другой стороны сама сила, стоящая за этим, не менее абсурдна. Вспоминается так же, что сами авторы говорили о советской цензуре: что никогда невозможно предсказать, что она вычеркнет, а что оставит. Иногда пропускают довольно таки рисковые вещи, а иногда докапываются к мелочам. Человеческий фактор, как-никак. Ситуация в повести довольно таки похожа.

В остальном, написано очень живо. Я прямо почувствовала атмосферу советской квартиры (или постсоветской — далеко оно не ушло. Достаточно съездить к бабушке в гости, чтобы окунуться). Давно не читала ничего с этой стороны железного занавеса (из того времени, когда он существовал, я имею в виду), поэтому было очень даже в тему.

Перечитал в очередной раз. Почему-то появилась новая мысль. Попробую донести.

Согласен с рецензентами в отношении и тайны, и держащего в напряжении саспенса. Согласен в отношении ответственности ученых за свои открытия. Согласен что... Да со всем и всеми согласен. Но все же по-моему эта повесть не совсем про то, что я перечислил.

А про то она... Нет, не так, а вот как — это «Понедельник начинается в субботу». Только «для научных сотрудников старшего возраста».

Герои — ученые уже не молодые ребята, которым все по плечу невзирая на авторитеты. Это уже зрелые люди, обремененные семьями, должностями, званиями, заслугами. Да и живут и функционируют в реальной жизни, а не в идеальном окружении просто созданном для самореализации потенциалов ума. И вот эта-то реальность в отличие от НИИЧАВО не просто не способствует, а даже противится научным исследованиям героев повести. И даже не то чтобы противится, а ставит перед выбором — что кому дороже : истина, работа или собственное (и не только собственное) благополучие и безопасность. В отличие от волшебного института в реальности выбор этот не столь очевиден, — уши не обволосатеют. Но и не менее ответственнен. От выбора этого зависит, что человек будет думать о себе отрекшись от истины и сможет ли вообще жить под давленим оставшись верным идеалам.

Вот где-то так.

Все таки сколько не перечитывай АБС — каждый раз понимаешь и видишь все немножко по другому.

То, что может произойти через миллиард лет, даже конец света, представляется мало связанным с настоящим моментом. Может ли это влиять на наш каждодневный выбор? Сближаться с людьми или нет? Ведь их можно потерять и вне великих открытий. Иметь детей или нет? Ведь риск их потерять не отменяется отсутствием важных исследований. А Вселенная, если уж на то пошло, напрявляя свой удар, зацепит многих (заявляю, как жительница Челябинска, 15 февраля на себе испытавшая подение метеорита). Вот уж повесть «За миллиард лет до конца света» в действии. Это уже не дерево, выкорчеванное.

Итак, быть или не быть. Идти к своей цели или оберегать родных, друзей? Авторы не дают ответ. Они даже симпатий к конкретным героям не показывают. Они констатируют: на пути к мечте — обвалы, наводнения, взрывы... Окольные тропы проще, тише. Только мыслящему человеку, наполненному знаниями, умениями, нужна ли тишина? А необходимость выбора наступает внезапно, как гром среди ясного неба. Значит силу духа нужно воспитывать в себе каждодневно. Или быть тихим и незаметным.

Перечитывал много раз. В любимой десятке книг от братьев.Нравится даже не идея и фантастическая фабула произведения, я в восторге именно от качества прозы! Здесь не читаешь,а именно видишь эту московскую квартиру,ощущаешь июльский зной, взаправду пьянеешь с главным героем от бутылки коньяка, короче говоря,проживаешь чужую жизнь.А как прописаны персонажи!Таинственный Снеговой,очаровательная Лидочка,аристократ Вечеровский,грубиян Вангартен, и кот Калям- все выглядят живыми и естественными.Даже таинственный карлик , странный мальчик,переодические намеки на сверхразум- не мешает выглядеть событиям абсолютно реальными. Волшебная сила искусства!

Стругацкие остаются Стругацкими – даже взяв анекдотичную по сути фабулу, они создали произведение, глубиной лишь слегка не добивающее до Марианской впадины. История о некоем ученом, который вплотную подошел к открытию своей жизни, но столкнулся с неведомым могущественным противником, который начал всячески ему противодействовать, создавая временами нелепые, а временами и опасные случайности. В такой сюжет клеится все, от «Пункта назначения» до «Невезучего», но АБС создали драму о сломленных людях, и о проблеме выбора.

И в самом деле, когда на одной чаше весов открытие всей твоей жизни, а на другой – цепь глупых, но крайне опасных случайностей, которые раздражают, отвлекают, и в конце концов, возможно даже убивают, у кого хватит сил пойти до конца, а кто просто сломается? Внутренняя борьба, желание пойти наперекор судьбе сменяются покорностью и обреченностью. И тем большее восхищение вызывает тот, кто борется до конца, кто ставит науку и свою внутреннюю гордость выше злого рока.

Зло здесь неназываемо, это могут быть пришельцы, масоны, мироздание или КГБ. Оно запугивает тем, что выдергивает человека из зоны комфорта, и сначала, фигурально выражаясь, ему на голову падают шарики от пинг-понга, но однажды, того и гляди, кирпич свалится.

АБС не разливают воду, текст предельно концентрирован, относительно малая форма работает исключительно на него. Нет ничего лишнего, но, благодаря таланту братьев, нет и ощущения пересушенности текста. Золотая середина золотой повести о том, как легко можно сломать человека, пусть он тысячу раз будет фанатиком своей идеи.

Что может сделать человек, если на него ополчается сама Вселенная? Когда размеренное и понятное течение жизни вдруг нарушается странными и пугающими событиями. Когда больше нет уверенности, а только страх и пустота?

В такую ситуацию попадают герои повести «За миллиард лет до конца света». Это начинающие ученые и специалисты, которые были увлечены своим делом, не помышляя о глобальном изменении окружающего и, в общем-то, были довольны своей жизнью. Пока на них не обрушивается целый шквал неприятностей, как будто сама Вселенная решает противодействовать их работе и исследованиям. И тогда каждому надо решить, продолжить ли, даже с риском для жизни, следовать по избранному пути, или отступить и жить, как будто ничего и не было. И этот трудный выбор каждый должен сделать сам.

Повесть целиком о выборе. И главное ее достоинство — в отсутствии каких либо однозначных ответов и готовых рецептов. Она заставляет думать и решать каждого. Жизнь слишком многогранна, чтобы выносить окончательный приговор тому или иному поступку человека. И это — не нравственный выбор, а определение жизненной позиции: каждый путь — отказа от мечты и желаний или гордое противодействие судьбе — имеет свои «плюсы» и «минусы».

Но, вот что интересно. Сколь ни были бы красивы слова о «прямых» и «кривых» путях, и в молодости и сейчас, мои собственные симпатии оказались на стороне Малянова. Может потому, что я — потомок выживших в наших бесконечных войнах, революциях и чистках, которые предпочли склониться под ветрами истории, но все же — не сломаться. А может потому, что всегда инстинктивно, на генетическом уровне, знала, что иногда борьба — плохая эволюционная стратегия?

И мне не стыдно за такой выбор. Разменяв шестой десяток, я знаю, что жизнь может скрутить в такой бараний рог, какой не придумает ни один фантаст. И есть такие ситуации и опасности, от которых можно только бежать и прятаться, и это — не будет ни трусостью, ни предательством. И твердо верю, что для живых всегда будут новый день и новые надежды, и возможность изменить свою жизнь, пусть на это и уйдет миллиард лет.

В детстве читал я одну сказку. Там главный герой, этакий Иванушка-дурачок, отправляется на огромной птице в далёкое царство, чтобы жениться на прекрасной принцессе. Однако птицу, чтобы она летела, приходится постепенно подкармлвать. И главный герой, когда еда, взятая про запас, заканчивается, начинает, чтобы прокормить птицу, отрезать от себя по кусочку и отдавать птице.

На рассвете птица прилетела в далёкое царство, привезя на себе... скелет. Иванушка-дурачок полностью скормил себя птице.

И эта книга о том же. Перед героями стоит выбор: продолжать бороться, терпеть лишения, сражаться за своё дело, честь и достоинство или сдаться и жить себе спокойно дальше? Но вот стоит ли жить, если ради спокойного существования отказался от главного дела своей жизни? Если ты сам лишил себя смысла жизни, фактически, сделал себе душевную лоботомию?

Блестяще.

Повесть эта попалась мне на глаза по причине литературного голода (в доме не было ни одной нечитанной книги), и, как оказалось, угощение это стоило того, чтобы читать его и в сытые дни. Классики отечественной фантастики оправдывают себя до сих пор.

Тема – отказ от научных изысканий в связи с приближением конца света (через миллиард лет) и последствиями в случае бунта, падающими на головы близких людей. Тема освещена на все сто, применены всевозможные физико-математические термины, которые могут показаться тарабарщиной гуманитарию, приведены причины и следствия, по которым и которые приведут к концу света (опять таки, через миллиард лет).

Герои – характерные для России тех времен, чем-то похожие на героев булычевского Гусляра. Малянов, астрофизик, — типичный представитель интеллигенции, которая работает не покладая рук во имя прогресса человечества. Его друзья – тоже адепты прогресса, кто-то более типичен для российского человека, кто-то – больше смахивающий на занюханного пэра. Все они движутся навстречу открытиям, которые приблизят человечество к выходу в космос и к некоторым другим отличным вещам, в том числе, опять же, к концу света через миллиард лет.

Метод изложения – классный! Повесть построена в виде отрывков из жизни Малянова. События, случающиеся с ним, в итоге приведут к осознанию и отказу, но по ходу дела будут раскрыты его характер, характеры его друзей и семьи. Будут выведены рубежи, в пределах которых человек готов рисковать, а также найдены ключевые звенья человеческой жизни, слишком ценные, чтобы продолжать бороться.

Вопросы, поднятые в повести, слишком глобальны для одной семьи, но, в общем-то, достаточно важны для человечества в целом. Другое дело, что человечество даже не подозревает об опасности пережить конец света (пусть даже и через миллиард лет).

+10

А может всё-таки рассмотреть данную повесть под несколько другим углом? Что, на самом деле, угрожающие картины безысходности и какого-то вселенского заговора со всеми вытекающими последствиями ни что иное как некий вид паранойи, вызванный сильным перенапряжением от изнурительной кропотливой научной работы. А никаких сверх сил не существует в помине. Череда подозрительных событий — всего лишь поток событий, которые трактовать можно совершенно по-разному.

Шутки-шутками, но произведение заставляет задуматься: чем человек готов пожертвовать и чем он не готов пожертвовать, когда он занят делом своей жизни. Так сказать, каждый должен точно знать личный ценностные приоритеты. Исходя из этого, совершенно не хочется осуждать главного героя. Как по мне, умница жена и ребёнок важнее неосязаемых гипотетических прогрессивных научных теорий. Прогресс подождёт. Человек всё же на первом месте.

Когда я писал свою научную работу, всё так и было. Все события стремились отвлечь и помешать. До смешного. Начиная от жары и непрошеных визитеров. Авторы великолепно уловили это (увы!) свойство вселенной. Если человек по настоящему работает ради сложной цели, ему всё мешает со стороны стремящегося к стабильности мира. В общем, попадание в десятку! Я прочитал повесть задолго перед этим, а потом всё время ловил себя на аналогии с прочитанным. Просто окружающий мир действительно пытается сохранить свою неизменность. А если ты пытаешься его изменить – то в лучшем случае набьешь шишек. Много раз хотел бросить свою работу. Но тут назойливо лезли в уши эти слова про «кривые тропинки», по которым после этого придется идти. И ведь пришлось бы! Спасибо Стругацким за такую поддержку! Поэтому идея жизненна и актуальна (сужу по себе). А всё списывать на КГБ при всем уважении к Стругацким – это принижать великое произведение, так как идея много шире и глубже, и трагичней. Про КГБ уже все забудут, а потрясающий смысл этого произведения будет понятен всем, кто реально пытался в чем-то поменять окружающее и себя в нём поменять. Даже если Стругацкие тогда всерьез хотели (в чем я не уверен) просто написать эзопову сатиру, то результат далеко превзошел этот узкий замысел. Получилась очень жуткая и в то же время очень прекрасная повесть на все времена!

Когда прочитал первый раз (потом таких разов было еще немеряно), за пару часов, не отрываясь, на перфорационной бумаге — распечатка, самиздат... 1984 год стоял на дворе. Было до судорог интересно и жутковато. Но мыслей о зашифрованном таким образом противостоянии авторов строю и комитету не возникло. Просто наблюдал за действиями людей, в повседневной жизни столкнувшихся с непознанным и, видимо, что гораздо страшнее, непознаваемым. Столкнувшихся с Выбором.

Авторы, повествуя эзоповым языком о сложностях писательского труда в советской социалистической реальности, на самом деле создали произведение гораздо более широкое. В первую очередь — о слабостях человека: жадности, лени, трусости... Умело воздействуя на них, почти любого можно сделать предателем, предателем самого себя. И любой, читая «Миллиард», наверняка задавал себе один и тот же вопрос: «А у меня получилось бы?..» Скорее всего, нет — отвечает книга. И спорить с ней трудно...