Самуэлла Фингарет «Знак «фэн» на бамбуке»

Люблю читать советские книжки, написанные с целью популяризации научных знаний, если автор не особо сильно зациклен был на идеологии...

Именно благодаря подобным книжкам во мне и поселился устойчивый интерес к истории...

Потому как школьные учебники способны его скорее нейтрализовать, а вот такие увлекательные книжки, сочиненные не какими-нибудь Бушковыми, а людьми, реально причастными к науке, это же прямо то, что доктор прописал...

Ну и впечатляет вера советских популяризаторов науки в то, что любознательный школьник осилит материал какой угодно, если его изложить занимательно...

Дружок, давай я расскажу тебе про восстание «красных повязок», про императора Чжу Юаньчжана и про технологию производства фарфора?

Давай, будет весьма интересно. Хоть мне и сорок пять годиков уже. Но любознательный школьник все еще живет в глубинах моего сознания...

С использованием заметок для Medium (https://shorturl.at/iGKTU + https://shorturl.at/hpxJO).

Добротная работа для любознательных и амбициозных подростков о малоизвестной у нас эпохе распада династии Юань и свержения монгольского владычества над Китаем. Однако я бы ее причислил ... не к альтернативной истории, а скорей к «толковникам» моментальных снимков исторической последовательности, какими книга и иллюстрирована. В европейской литературной традиции ее бы отнесли к пикарескам. Не воспринимайте происходящее излишне доверчиво: образ Чжу Юаньчжана в ней весьма далек от реальности и выписан в русле традиционных китайских авантюрных романов о благородных разбойниках, скажем, «Речных заводей». Еще точнее будет параллель с «Пинхуа по истории Пяти династий», где криминальный авторитет и торговец контрабандной солью Хуан Чао, поднявший кровавое восстание против танских властей за 470 лет до мятежа Красных повязок (и разоривший Чанъань настолько основательно, что крупнейший город Земли IX века после этого толком не восстановился, лет на 10 зарос сорняками и навсегда потерял столичный статус в Китае), представлен разочаровавшимся в меритократии студентом, которого в удальцы судьба скорее тащит, чем подталкивает.

Так и здесь. Немного подушним: Чжу Юаньчжан, подобно Лю Бану при Хань и, конечно же, Мао Цзэдуну, пришел к престолу по результатам грандиозной крестьянской войны, осложненной еще и необходимостью изгонять иностранных оккупантов; он был выходцем из самых низов общества и с юных лет сохранял устойчивое недоверие к интеллектуалам. После недолгого послушничества в буддийском монастыре перед началом гражданской войны Чжу Юаньчжан мыкался, живя подаянием, из-за чего к нему впоследствии приклеилось нелестное прозвище “император-побирушка”. Впоследствии он примкнул к повстанцам Красных повязок и, проявив прирожденные полководческие и администраторские таланты, быстро стал продвигаться в их иерархии, а попутно истреблять конкурентов без малейшей пощады. Особенно тщательно он «зачистил» тайную буддийскую секту Белого Лотоса, благодаря связям в которой и выжил на крутом повороте юности, не преминув воспользоваться распускаемыми в народе пророчествами о скором пришествии земного воплощения справедливости, «Князя Света»: Мин-вана. Свою династию он так и назвал — Мин, «сияющая», отождествив себя с мессией сектантов.

Конфуцианцев молодой император-прагматик сильно недолюбливал, предпочитал общество инженеров-артиллеристов вроде Цзяо Юя, автора трактата «Холунцзин», или военных стратегов типа Лю Бовэня (с них, а также, несколько анахронистически, с названных братьев вышеупомянутого Хуан Чао, его побратимы в общих чертах срисованы у Фингарет), писал как курица лапой, с многочисленными ошибками, и даже проекты законов или эдикты предпочитал воспринимать на слух или надиктовывать. Он возродил систему экзаменов на государственные должности, теоретически позволявшую продвинуться по социальной иерархии до высокопоставленного чиновника даже обычным земледельцам, но относился к ней с подозрением, явно памятуя лаконичный совет Шан Яна “Когда народ глуп, им легко управлять”, а при удобном случае экзамены отменял и отзывал присвоенные “с нарушением антидопингового кодекса” ранги. В бытность полевым командиром повстанцев Чжу внешнюю торговлю и социальную мобильность поощрял, а став императором, принялся всячески прижимать коммерсантов и прикреплять подданных к месту жительства: для простого путешествия дальше, чем на 40 ли, требовалось взять «открепительное удостоверение» у старосты десятидворки/стодворки.

Впрочем, события, сказавшиеся на формировании у Чжу характера тирана, относятся именно к тому периоду его жизни, какой беллетризован Фингарет: десять членов его семьи умерли от голода, а монастырь, в котором будущий монарх подвизался служкой, разорили и сожгли до основания монгольские войска просто между делом, подавляя очередной бунт — на пути подвернулся.

Пусть пример Чжу Юаньчжана вдохновит вас на карьерный рост, если вы окажетесь в аналогичной печальной ситуации, например, решите примкнуть к релокантам.

Хорошая повесть об освободительной борьбе китайцев против монголов в 50-х годах XIV века. Понравилась сейчас и наверняка очень понравилась бы в детстве (но тогда я её прочитать никак не мог по «техническим» причинам – она ещё не была написана). Сочетает интересный приключенческий сюжет, в центре которого освобождение повстанцами Нанкина, и достаточную историческую достоверность. Конечно, полностью я судить не могу, возможно китайцы и обнаружили бы в ней немало ляпов, но в качестве дополнения к школьному курсу, где об изгнании монголов из Китая говорится очень кратко, вполне подойдёт. Правда в ней весьма идеализирован предводитель повстанцев, будущий император, основатель династии Мин, Чжу Юаньчжан. Но, во-первых, для детской литературы это вещь, в общем, нормальная, а во-вторых, как знать, может он примерно такой и был в молодости, пока власть не испортила.