Алекс Хейли «Корни»

Ма-ма мы-ла ра-му

Мы не ра-бы. Ра-бы не мы. (Букварь)

Конечно же абсолютное большинство людей имеет представление о рабстве и сходу сумеет вспомнить рабов Древнего Рима, восстание Спартака и прочие прелести общественно-производственных отношений при рабовладельческом строе.

О рабстве более позднего периода думаешь реже, вернее вспоминать о нём приходится уже специальным усилием. И при этом конечно же в первую очередь возникают картины рабства североамериканского, т.е. времён освоения обеих Америк и разных атлантических и карибских островов, и захвата в качестве рабов коренных жителей Африки, сиречь афроафриканцев (хотя я сторонник употребления привычного слово негр для обозначения принадлежности людей к негроидной расе). Впрочем, о крепостничестве в Российской империи мы тоже помним и понимаем, что эта система мало чем отличалась от рабства, хотя конечно какие-то, и при том довольно существенные различия были.

Книга Алекса Хейли посвящена как раз событиям конца XVIII — всему XIX и отчасти первой половине XX веков. Для меня самой интересной была как раз первая, африканская часть этой своеобразной семейной саги. Которая была важна не только в качестве знакомства с первым главным героем книги, с тем Африканцем Кунта Кинте, с которого пошла писаться вся история африканского чернокожего рода на берегах Северной Америки. Но, как мне показалось, и для того, чтобы читатель понял, что, говоря о племенах африканцев конца XVIII века мы должны понимать, что перед нами, перед европейцами, была интересная мощная своеобразная человеческая культура. Да, культура родоплеменная, да, первобытнообщинная, но культура, которая позволяла не только выживать представителям хомо сапиенс в условиях природных африканских джунглей и саванн, но и развиваться как виду. Развиваться не в насилии над природой, но в гармонии с ней. С кровью, со смертями и потерями, с голодом и мором, но всё же постепенно развиваться. Такой вот плавный прогресс, который мог бы куда-то привести. Если бы не…

И тут появляются просвещённые европейцы. С кораблями, мушкетами и пистолями, с кандалами и арканами, с блестящими бусами, погремушками и огненной водой, со всем тем арсеналом европейской цивилизации, которым они на тот момент владели. И конечно же начинают пользоваться своим технологическим и техническим преимуществом, захватывая сильных и здоровых мужчин и женщин Африки для последующей перепродажи их на невольничьих рынках на островах и на не так давно открытом и всё ещё осваиваемом материке. Конечно для освоения новых земель нужна рабочая сила, но при этом всегда интереснее, чтобы работал кто-то другой, а ты бы погонял кнутом, да ещё при этом и вовсю пользовался бессильным бесправием порабощённых женщин для удовлетворения своих мужских прихотей. При этом всё это даже насилием не считается, ведь «они там дикари, с деревьев только что слезли» (неточная цитата бледнолицего хозяина) и вообще находятся вне правового поля.

Но сначала идёт описание морского путешествия, почти что «круиза». Этакий «бон-вояж». Правда, доплыли до финиша далеко не все отправившиеся от африканских берегов, но это в общем-то были стандартные среднестатистические потери.

И вот я читал главы о жизни нашего героя у своего хозяина и пытался представить себя на его месте. Человек попал в совершенно другой, чуждый ему мир. Совершенно чуждый — ни языка, ни предметов и образа жизни не знает, ни того, что от него требуется, ни природы, ни животных, вообще ничего. А в качестве объяснений только палка и кнут надсмотрщика. И жестокое наказание за попытки побегов. Жуть!

Правда чуть позже ситуация вроде бы меняется в лучшую сторону, Кунта попадает к неплохому хозяину и вполне сносно живёт, привыкает и осваивается, носит одежду, выполняет не слишком тяжёлую работу и даже женится и рожает детей. И уже ловишь себя на том, что искренне рад за него… но тут же вспоминаешь, что суть-то не меняется и раб остаётся рабом, т.е. человеком, полностью подчинённым воле хозяина. И это полностью подтверждается, когда дочь Кунте нарушает правила, установленные хозяином и тут же, невзирая ни на какие заслуги и обстоятельства, отправляется на невольничий рынок.

Судьбе этой девушки тоже сложно позавидовать, ибо она сразу же становится секс-игрушкой для своего хозяина и играет эту роль всю свою жизнь. Выполняя при этом и другие работы.

А дальше начинают появляться следующие поколения рода Африканца, об одних автор пишет весьма детально и подробно, другие проходят перед нами только как промежуточные звенья истории рода. Но всегда всё и вся связано с жизнью и интересами хозяина, рабовладельца. Среди которых попадаются как отпетые негодяи, так и вполне приличные люди, однако всё равно остающиеся рабо_владельцами.

Проходит война за независимость Америки, постепенно разрастается государство, САСШ живут своей внутренней жизнью, ходят слухи о том, что есть люди, ратующие за освобождение негров от рабства, потом разражается война Севера и Юга — всему этому на страницах романа конечно же тоже находится место. Тем более, что события эти постепенно меняют жизнь большой семьи, меняются хозяева, рождаются новые дети, и в конце концов род Кунте обретает долгожданную свободу. И обретает своё вполне достойное место в новой Америке, на своей новой родине.

Но потом автор написал ещё пару необычных глав. В которых уже просто рассказал нам, читателям, как он вышел на идею розыска своих родовых корней, какими путями он шёл к своей цели и в конце концов пришёл к мысли описать всё в книге. Вот в этой книге. В «Корнях». И нужно сказать, что вот эта упомянутая в романе в самом его начале и затем повторяемая с рождением каждого нового ребёнка в роде сквозная идея пересказа истории рода, которую начал сам Кинте и которая жила до самых последних пра-пра-правнуков, обрела в романе достойный финал.

И тут уже ловишь себя на сожалении, что ты сам историю своего рода — хоть по линии матери, хоть по отцу, знаешь вглубь на 3, много если на 4 поколения. И то обрывочно и с прорехами…

Но самая собака порылась вот в чём. Ведь понятно, что рабство как общественно-экономическая формация умерло давно и навсегда. И другие массовые формы рабства тоже были отменены несколько столетий тому назад (хотя кое-где существовали фактически и в веке XX). Однако все мы знаем, что то и дело появляется информация о случаях самого настоящего рабства и в наше просвещённое время…

Рабы не мы? Мы не ра-бы?

Ничего феноменального и хоть сколько-нибудь выдающегося в данном романе я не увидел. Довольно пресное описание быта и жизненных коллизий нескольких представителей племени мандинго (о заявленных в аннотации шести поколениях говорить не приходится, так как выразительной получилась лишь главная линия одного героя, в то время как остальные пять поколений табуном пробежались лишь по последней трети книги, которая уже представляет не цельное повествование, а какой-то сжатый экскурс по жизни нескольких потомков главного героя, которые получились блеклыми и невыразительными, и служили автору лишь для привязки первого поколения к современности), которые в свои лучшие времена практиковали довольно жесткие и даже жестокие рабовладельческие отношения со своими соплеменниками и представителями соседних племен, и цивилизованные потомки которых, уже несколько десятилетий как ставшие полноправными членами американского общества и занимающие руководящие должности в различных сферах жизни, в том числе и законодательной, по привычке все еще ноют об ущемлении своих прав, все еще ненавидят белых, которые несколько столетий назад осмелились поступать так же бесчеловечно с ними, как их предки поступали со своим же народом, и все еще трубят во всеуслышание о своей привязанности к своим корням, при этом на деле такого уж огромного желания избавиться от своих костюмов и облачиться в набедренную повязку, вернувшись в Африку, к своим истокам, явно не испытывая. Причем довольно интересный факт – похищали и продавали в рабство белым молодых и перспективных негритят преимущественно сами же мандинго, устраивая с этой целью непрестанные набеги на соседние поселения или же похищая детей по ночам – это была распространенная практика, — только если раньше они похищали людей для собственных низменных нужд, то с приходом белых превратили киднеппинг в прибыльный бизнес.

То есть большой минус книги – в ярко выраженной целевой аудитории. Если вам интересна эта веха мировой истории, когда одна раса считала другую недолюдьми, породив ненависть к себе на века, в то время как другая почти столетие мирилась со своим положением рабов, безропотно исполняла все приказы и молча копила в себе ненависть, то эта книга для вас будет представлять определенный интерес. Мне же было бы значительно интересней прочитать о нескольких поколениях коренных американцев, чьи предки столкнулись с белыми дикарями, прибывшими из-за океана с христианскими крестами и огнестрельным оружием покорять Новый свет, попутно устроив самый массовый геноцид в истории человечества, но так и не поставив на колени волевой и сильный народ. Здесь же мы имеем не историю борьбы против зверья, посягнувшего на свободу человека, а историю фаталистов, на эту борьбу неспособных. Поэтому книга, не обладая выдающимися художественными и литературными характеристиками, однозначно была обречена на успех у своей многочисленной целевой аудитории, ибо в энный раз напомнила чернокожему преуспевающему населению Америки о своих корнях и пути, который прошли их предки по вине белых, чтобы потомки могли стать преуспевающими гражданами новой страны и обладать правами, превышающими права бывших угнетателей. И, если говорить о цели, которую поставил Хейли перед собой, столько раз тыча пальцами в клавиши своей пишущей машинки, чтобы получился такой вот увесистый кирпичик на 700 страниц, то цель эта была однозначно достигнута. Она вынесена на тыльную сторону обложки: «В каждом из нас живет глубокая жажда познать свое наследие». Он эту жажду афроамериканцев в определенной степени утолил.

Из огромных плюсов данного издания – просто невероятно крутая обложка – книгу невероятно приятно держать в руках и, если бы содержание было под стать, очень красиво смотрелась бы на полке домашней библиотеки. На этом тактильные плюсы заканчиваются – невероятно тонкие газетные странички напрочь портят первое позитивное эстетическое впечатление. Их приходится перелистывать трепетно, нежно, не дыша, боясь порвать столь трепетное и тонкое создание потоком воздуха, вызванного неосторожным вздохом, которых на протяжении всего чтения было довольно много. Преимущественно от скуки)