Неизвестный автор «Повесть о дупле»

Как порядочный тролль, я взялась это читать только потому, что название смешное, не имея ни малейшего представления о конкретном произведении, да и о моногатари как жанре вообще — крайне смутное. С другой стороны, абсолютно непредвзятое отношение обеспечило мне два тома удовольствия, хотя назвать эту вещь своеобразной — это охарактеризовать ее слишком мягко.

«Повесть о дупле» (неизвестный японский автор, век примерно 10, et cetera) так и не определилась, что же она, собственно, такое. С одной стороны, зачин (первые пара глав) — чистой воды мифология, некий герой волшебным образом получает от будды волшебные же музыкальные инструменты, игра на которых способна «двигать солнце и светила». В этом мире действуют будды, боттхисатвы и демоны, герои априори обладают нечеловеческими дарованиями и вообще все совершается по волшебству, но эта лафа быстро заканчивается.

Далее следует кратковременный и несколько странный эпизод с, собственно, дуплом (тм), в котором поселяется дочь умершего героя со своим сыном, решившая ни с того ни с сего удалиться от мира. И как только волшебная граница пройдена, текст становится одновременно и несколько скучнее, и изрядно смешнее, конечно, для европейского человека, полностью чуждого этой странной культуре, в первую очередь. К примеру, дочь героя, живущую в одиночестве, посещает заблудившийся юноша, и после этого, сообщает нам автор, «она уже была не та, что прежде». Переводчик же на это сообщает нам в комментариях, что таким тактичным образом автор уведомляет читателя о беременности героини. При этом во второй части книги весьма спокойно и без всяких экивоков описано, как многочисленные другие героини беременели и рожали, и никого это уже не смущает. Вот что значит, войти во вкус!

Возвращаясь к сюжету, быстро отойдя от дупла, текст превращается на всю первую половину в какой-то недо-любовный роман. Далее действует уже юноша, рожденный этой девицей из дупла, который влюбляется в местную первую красавицу. У первой красавицы и кроме него ухажеров полно, и половина текста (я не шучу) проходит в том, что они пишут ей стихи, всячески чахнут и сохнут, а девица на них плевать хотела.

Единственным развлечением среди этого повального разгула эмо служит описание того, как герои ходят друг к другу в гости и дарят подарки. Видимо, дарение того-сего по малейшему поводу было крайне важной частью культуры, учитывая, как подробно оно расписано. Более того, ,дарят почему-то преимущественно одежду, причем без различения пола и возраста. Я понимаю, конечно, что за отсутствием активного денежного обмена одежда была своеобразным эквивалентом денег, но читать в очередной раз, как принц пришел к министру, а тот подарил ему [i]штаны на подкладке[/i], жутко смешно.

Помимо этого еще увлекательно выглядят бесконечные игры в ранги и посты. «[i]Левый министр был назначен первым министром, а правый министр — левым, левый генерал стал правым министром..[/i].» Все это напоминает историю о том, как Карлсон переодевал носки.

Ко второй части опротивевшая история с недоступной девицей наконец сходит на нет, и сюжет начинает напоминать семейную сагу в расширенном варианте: по сути, намечается противоборство двух придворных семей за место «поближе к солнцу», а также за то, чей же именно ребенок станет наследником престола. Впрочем, нельзя сказать, чтобы сюжет состоял именно в этом, да и напряжения или противостояния ярко выраженного нет — все идет слишком мягко, плавно и непредсказуемо. Вторая половина повести гораздо интересней и живей, и герои неожиданно тоже кажутся очень живыми. Хотя временами, глядя на их поведение, особенно на женщин, думаешь, что они совершенно безумные и в рамки нашего общества это не лезет ну никак. Во второй половине как-то более четко видны становятся характеры героев — но только второстепенных. Основные мальчики и девочки как изначально были наделены всеми человеческими достоинствами, нереально красивы, изящны и одарены, так и остались. Формальная сторона взаимоотношений в основном построена по принципу «кукушка хвалит петуха», но в контексте чужой культуры это воспринимается как должное и удивления не вызывает.

Пожалуй, из всех персонажей живым и настоящим от и до (а также симпатичным именно с человеческой точки зрения) кажется только император Судзаку. Который, видимо, в силу своего сана может позволить себе говорить иногда то, что думает, а не вежливые банальности, и делать то, что хочется (или по крайней мере пытаться), а не только размазывать сопли. Во всяком случае, только к нему я лично прониклась какой-то человеческской теплотой. Не так уж хорошо быть японским императором, когда ты даже пределы своего дворца покинуть не можешь, не изыскав предварительно оправдывающий исторический прецедент.

Все это время о волшебных музыкальных инструментах («кото») вспоминают только в контексте «ты бы, герой, поиграл нам что-нибудь. — не хочешь? — ну и ладно», и никак нельзя сказать, что сюжет вертится вокруг них. Но в финале неожиданно круг замыкается, и взрослый герой вместе со своей дочерью устраивает большой концерт на тех самых, полученных его дедом волшебных инструментах для всех-всех остальных, включая двух императоров. По неожиданности и общему эффекту этот концерт напоминает пир в конце «Андерграунда»: несмотря на то, что в этот раз никакой видимой магии или мистики нет, она все равно чувствуется в воздухе. И остается только восхищаться, как красиво все это проделал автор.

На самом деле, в романе очень много всего, о чем следовало бы сказать, но так можно никогда не закончить. Это настолько другая культура и другая эпоха, что постоянно прыгаешь со своей собственной, привычной точки зрения на ту, на которой стоит автор, пытаясь понять, нормально вообще ведут себя герои или нет и как надо оценивать их слова и поступки. Очень много стихов-танку, между прочим, причем по примечаниями понимаешь, что они действительно непереводыми, поскольку построены на омонимии. Очень необычны отношения полов, к примеру, женщины практически не имеют по тексту имен и называются либо «пятая дочь Васи», либо «жена Васи», либо «мать Васи», либо «госпожа из дома напротив». И даже полигамия так не смущает, как то, что обидевшаяся, как всегда, на что-то выдуманная женщина может просто уйти в дом родителей, а муж не будет иметь права зайти туда и вернуть ее. И говорят с женщинами, кроме собственных ближайших родственниц, не просто через ширму, а еще и через слуг! И подобных моментов — множество.

Но дело, на самом деле, не в этом. Замечательный переводчик написал прекрасные комментарии к каждой главе и скучноватую статью, в которой объяснил весь смысл насчет постижения божественного через музыку и тд, не буду про это говорить. Хотела сказать, что текст удивительно мягкий и плавный, он не надоедает, несмотря на изрядное однообразие, и доставляет немалое удовольствие именно как процесс. Пожалуй, я готова почитать еще что-нибудь этого жанра и эпохи.