Мария Галина «Автохтоны»

Являясь откровенным фанатом «Малой Глуши», и большим поклонником «Медведок», был крайне разочарован этим романом (изданным совершенно справедливо в серии «Книга, которую ждали», ибо я ее ждал). При традиционно прекрасном галинском языке (им постоянно наслаждаешься, и он никуда не делся), книга, собственно, вообще ни о чем. Дочитывал с трудом — только потому, что это Галина, и думал: ну может, финал всё объяснит. Финал не объяснил ничего. Я не спорю: может быть, это сугубо моя личная читательская проблема, что я не понял замыслы автора, но я запутался в них окончательно. В таком случае, именно эта книга просто не моя: ОК, я подожду другие.

Сложно понять, зачем надо было так шифровать город Львов, хотя он «раскалывается» на раз. Сложно сказать, зачем надо было забрасывать столько сюжетных нитей, ни одна из которых ни к чему не привела. И...ладно, хватит уже перечислять: пусть читатель сам сделает свой выбор относительно этой книги. Надеюсь, со своим мнением я буду в меньшинстве.

Очень странное нишевое произведение, не знаю даже на кого рассчитанное. Сюжет в книге скомканный и неинтересный, персонажи чудные, не вызывающие симпатии. Многие хвалят книгу за атмосферу небольшого городка, в котором смешиваются несколько культур, но это скажем тоже — на любителя.

Мне кажется автор перебарщивает с тем, чтобы придать книге индивидуальность, чем то выделиться, быть не как все.

Выдуманный автором городок населен представителями всевозможных субкультур: тут и байкеры геи, и подпольщики-милитаристы, и масоны, и искусствоведы, и мифические существа. Видимо это должно придавать некий колорит придуманному автору городу, но получился какой-то невнятный винегрет.

У главного героя книги нет имени, автор называет его просто «он». Это усложняет процесс чтения, потому что главный герой в своих рассуждениях и в диалогах также использует местоимение «он». Получается очень путанно.

Атмосферой городка я не проникся. Вообще эта атмосфера преподносится специфично — примерно каждые 10 страниц книги главный герой завтракает либо обедает в столовых, ресторанах, кафе, кофейнях и т.д. Странная зацикленность на приеме пищи.

Если кто из вас встречал раньше или просто знает определение существительному, давшему название роману Марии Галиной Автохтоны, я вас искренне уважаю.

Специально не искала, что это такое, надеясь понять о чем речь из книги. С середины книги всё таки посмотрела. Кто не знает, очень рекомендую не делать это вначале рассказа. В общем, ничего страшного не случится, но так будет интереснее. Мне было.

Отзывы на странице книги замечательные. Почти со всеми согласна. Если не согласна, то мнение отторжения все равно не вызывает.

Похожие книги тоже вас не обманут.

У меня есть книга на полке, и я даже её достала, и буду ещё читать. Но я её слушала. Очень хорошо озвучил Михаил Китель. Вот надо прибавить ещё балл именно за его работу. Он придал достаточно современному тексту почти классическое звучание. Книга от этого только выиграла.

О сюжете совсем чуть.

Городское фэнтези. Но то, что это действительно фэнтези станет понятно только на самых последних страницах. Может даже в седьмой части книги, если разделить её примерно на семь частей

Это все очень условно.

А так это просто городской романс. Гимн маленькому городу. Может быть и Львов , я там не была. Но по мере погружения в книгу, я все время вспоминала свой город, тот в котором я родилась, и тот, в котором сейчас живу. Ничего общего. Вообще ничего. И в тоже время это что-то близкое, родное и в тоже время забытое.

Приезжий хочет узнать прошлое одного горожанина. Ему не чинят препятствий, ему рассказывают. Много и со вкусом. Его знакомят, его любят, его кормят, его пугают, его ждут.

Когда, устав от всех историй, он спрашивает очередного рассказчика: кто из вас говорит правду? Ему тут же отвечают:

- Конечно, я!

К середине книги мнение сложилось. Но все время, пытаясь заглянуть в окончание книги, я возвращалась к тому месту, где остановилась, понимая, что ничего не ясно.

И так до самого конца. Книгу нужно читать от и до.

И только, когда я села вместе с героем в поезд после всего его книжного пути, всё случилось. Вернее, сложился пазл, городская мозаика.

И герой уехал. Наверное уехал.

И город остался. Наверное, остался.

И тайна открылась. А была ли тайна? Были ли люди? И кто они? И люди ли?

Поставила сначала семёрку. За голос, подаривший мне книгу, ставлю восьмёрку. А за такое окончание, после которого хочется жить, пойду поставлю девятку.

Это очередная «история без истории», как выразилась бы Скарлетт Томас. И даже, если вы не любите бессюжетные книги, первая половина зачаровывает атмосферой города. Почему-то мне казалось, что это Львов (потому что кофе, кофе, кофе) , а может Гродно или Витебск. В общем, один из тех небольших почти европейских городков, которые живут словно на грани между прошлым и настоящим, Россией и Европой, туристами и обывателями.

Впрочем, сюжет все-таки есть. Некий господин приезжает в этот очаровательный городок как бы в поисках всего, что связано с группой «Алмазный витязь» (аллюзия на «Бубновый валет, ага) и постановкой Петрония на сцене местного театра. И закапывается в деталях и персонажах (которые все, как один, скучны).

К сожалению, к середине уютная тёплая атмосфера рассеивается под натиском абсурдных наслоений, история мечется от примы театра к музыке сфер и обратно (и это меньшее из зол), к тому же автор окончательно перестает утруждать себя связками между эпизодами. Совершенно точно отметили ранее, что вот так перевернешь страницу, и словно десяток пропустил. Возвращаешься — нет, все на месте. Всё, кроме цельности повествования. Впрочем, это тоже фишка на любителя. Кто-то находит удовольствие в складывании мозаики и отыскании скрытых слоев и смыслов, я же слишком ленива для этого.

В общем, признаюсь, моего терпения хватило примерно на две трети, дальше начался такой сюр, что никакая атмосфера не могла его исправить. Сюжет, и так почти неявный, окончательно потерялся. А слова ради слов — это надо быть слишком гурманом. Да и правду сказать, язык к концу стал куда банальнее и скучнее, чем вначале.

Но первые страницы очень хороши.

Мне понравилось высказывание Марии в одном из интервью об этом романе: читатель достоин того, чтобы с ним говорили о сложном, книга не для среднего потребителя, она сложна для интерпретации. О, отлично, подумал я – и, приступая к чтению, был весь предвкушение, весь застоявшаяся в стойле интерпретация. Но, к сожалению, я быстро утонул в ворохе информации, и нужной и ненужной для понимания того, что происходит. Честно скажу – история вообще не захватила, ничем. Быстро стало скучно — наверное, я тот самый средний потребитель. Местами красивый текст, местами неплохой юмор, вот и все, что могу отметить. Интрига? Проблемы высокопарных львовских старичков меня не тронули, и было, в общем, все равно, кто там и чего хочет добиться. Необычные герои? Мне не показалось, что старый ворчливый еврей или взбалмошная оперная дива – это что-то оригинальное. Атмосфера? Согласен, она присутствует, но ради атмосферы продираться через сотни страниц… Идеи? Но герои изрекают банальности, и сами об этом говорят. Загадки, детективная линия? Нет уж — для того, чтобы мозг включился по-настоящему, нужно хотя бы приблизительно понимать мотивы героев, особенно протагониста. Я долго не мог понять, что ему вообще нужно. Кстати, на мой взгляд, неудачным экспериментом стало именование протагониста просто «он»: это все время сбивало с толку. Особенно когда «в кадре» были и другие мужские персонажи. Интересное, красивое фантдопущение – но оно разъясняется автором (именно растолковывается, забудь про интерпретации – весь простор для интерпретатора сужается в итоге до двух опций: был это сон или не сон) только в самом конце.

В романе слишком много политики: тираны, НКВД, гитлеровцы, бандеровцы (стыдливо названные «сопротивлением»), неужели не надоело об этом? Вот уж инерция мышления. На дворе все-таки не восьмидесятые годы. Время от времени перед глазами почему-то вставал образ Ахеджаковой, возмущенно кричащей что-то несвязное о тирании… Также непонятно зачем здесь такое количество гомосексуалистов. То байкеры-геи, нажравшись пива, лезут друг другу в кожаные штаны, то античный герой возлежит с юным мальчиком, то протагонист возбудится, когда его кто-то прихватил за шею. Единственный по-настоящему интересный и оригинальный герой – Урия – вдруг на последних страницах начинает настойчиво признаваться к главгеру в любви (хотя до этого видел его лишь пару раз) и сразу становится менее симпатичным. Впрочем, если все это сон и выдумка – значит, сам протагонист немного голубой, но это не та интерпретация, что могла бы всерьез увлечь.

Если попытаться определить главный недостаток стиля, то я сказал бы, здесь многие вещи в излишестве. Первое. Излишек диалогов. «Он» ходит от героя к герою и везде его встречает многословие и пустословие, и он активно в нем участвует. Второе, аллюзии: тут просто необъятный ворох отсылок к чему угодно, к фильмам, книгам, музыке, я заметил несколько десятков, возможно даже под сотню. А нужно ли так много? Зачем, к примеру, упомянут салон связи «Заводной апельсин»? Как это работает? Я связи с романом Берджесса на увидел. Третье, образы. Есть, например, красивый образ белой лошади, которая бродит по городу – но лошадь встречается так часто, что начинает раздражать. Или неплохая шутка с молчаливыми футболистами по ТВ, она повторяется раз за разом, как будто читатель не в состоянии с первого раза оценить. Или бесконечные упоминания о запеканке. Наконец, говоря об излишках, не могу не сказать о переизбытке сюрреализма. Сюр это прекрасный прием, но от него быстро устаешь.

Есть еще один «косяк», характерный для женщин, пишущих от лица мужчин. Мужские образы в романе «он» воспринимает по-женски, в стиле «ах, какой красивый мужчина» (может, отсюда и гомосексуальные наклонности героев?). Автор при этом пару раз обращает внимание на женщин и пытается их как бы по-мужски оценить — замечает, как у официантки задница круглится и тому подобное… звучит это ненатурально. Лучше не трогать вопросы сексуальности противоположного пола, если пишешь за него. Тут фальшь очень легко чувствуется. И рядом с этим «косяком» стоит вся странная романтическая линия. Ну допустим, герой пришел к Валевской в особняк, она с ним поговорила на повышенных тонах, потом разделась и изнасиловала его, а потом выгнала. Потом — то по морде ударит, то провожать на вокзал придет. Ну вот странная девушка, ладно, спишем на гормональные заскоки. Но в принципе — зачем вообще нужна в этой истории романтическая линия? Поднять общий градус безумия? Никаких чувств между ним и ею автор не показала, их нет. Короткая сексуальная сцена, от которой осталось ощущение легкого недоумения.

При всех недостатках роман вовсе не лишен определенного шарма. Пусть сюжет хаотичен и оставляет сплошные вопросы – но есть интересные повороты, яркие образы; например, неожиданный разговор героя с отцом, телебашня-великан с горящими глазами, эти забавные контактеры-охотники… И раз уж это заявлено как эксперимент для элитарного читателя, я не стану слишком строго судить. Пусть элитарных авторов судят элитные читатели.

Это не отзыв, а, скорее, предупреждение тем, кто собирается прочитать роман. Ну и объяснение, почему я не поставил ему оценку. Хотя, почему – понятно, роман я бросил.

А вот почему бросил? Потому, что читал неправильно. Брал и откладывал, потом продолжал и опять откладывал. Не из-за недостатков текста, а так уж получилось – то одно, то другое отрывало от чтения. И вот такой-то способ не пошёл совсем.

Дело в том, что сюжет в романе выражен слабо (во всяком случае, в прочитанном мной тексте: в первой половине и в начале второй). Интересны же детали, картинки, эпизоды, характеры героев. Интересен описанный «мир» (если я правильно применяю это слово к провинциальному городку, сильно напомнившему старый-добрый фильм «Город Зеро»). Но чтение урывками, при отсутствии опоры на сюжет, не позволяет сложить в голове какую-нибудь, пусть даже неполную, картинку.

В общем поймал себя, что целые эпизоды проскакивают, не оставляя в памяти ничего. И что возвращаться к чтению после перерывов вроде бы и незачем, поскольку очарование текста ушло, а новое нарабатывать вроде и некогда. Бросил.

Если возьметесь читать, постарайтесь делать это «правильно».

Помните анекдот про Зыкину? «Ты не пой, ты просто ходи». Очень мало на свете книг, точнее, писателей, которых читаешь просто ради самого процесса, и неважно, каков сюжет или идея. Окунуться в эту атмосферу и кайфовать. По большому счету мне даже было даже неважно, чем в итоге обернется эта история – старой доброй мистикой или утонченной мистификацией.

Этот безымянный городок проступает со страниц так рельефно, что испытываешь дежавю – словно бы вспоминаешь, что была когда-то в этом городе, давным-давно, скорее всего в прошлой жизни.

Аборигены-автохтоны просто бесподобны – такой гадючник, где все друг друга знают без преувеличения сто лет; знают, кто что врет и кто кому приплачивает. Городок отторгает чужаков, недаром в нем не смогла прижиться жена Воробкевича. Такой маленький туристический рай… если смотреть только внешнюю сторону и не пытаться проникнуть вглубь.

Безымянный главный герой – как раз приезжий. Город со всеми его обитателями разворачивается перед ним, пока он в своих поисках переходит на очередной уровень. Под конец из истории отчетливо проявилась детективная линия. Герой нашел то, что на самом деле искал. Но нашел ли он то, что ему было нужно?

Книга интересная

Если автор ставила задачу написать постмодернистский текст, то у неё получилось и вероятно именно этим следует объяснить те негативные отзывы, которые доступны

Львовский колорит передан узнаваемо и своеобразно — одновременно замаскированно и явно. Язык очень хорош.

И что? И в общем-то, все.

Галина, к сожалению, слишком увлеклась приемом в виде не стреляющих ружей и превратила его в личный штамп.

Сюжета, как такового, нет. Есть путешествие главного героя с завуалированной целью. Герой, кстати, тот некто, который никто. Плох он или хорош? Открытые вопросы.

Невнятен и финал. Или скорее открыт.

Впервые дочитывал Галину, скучая в конце и борясь с желанием заглянуть на последнюю страницу.

Правда, может быть, это оттого, что я сам в последнее время разлюбил Львов.

Книга отчетливо разламывается на два пласта.

Первый — практически социальная проза, зарисовка из жизни оскудевающих городов. Таких сейчас много. Они медленно тонут в провинциальности, отчаяно пытаясь выдумывать фестивали, заманивать денежных туристов, воскрешать старые таланты собственных земляков.

Автор очень хорошо показала, что восемьдесят лет назад в городе могли ставить новаторскую оперу, сорок лет назхад работали хорошие художники — а сейчас живут лишь воскрешатели старых баек, да устроители всяческих ресторанов и кофеен.

Культура скукоживается до просмотров полупустых архивов и умения элегантно повесить лапшу на уши туристу. И, да, до фестивалей.

Но на декорациях слишком много воруют, а обслуга в ресторациях чересчур откровенно презирает своих клиентов.

Автор выбрала Львов, но наверняка так же можно пройтись по Риге. Может быть через тридцать лет станет таким и Днепропетровск.

И точно такое же впечатление произвел на меня Крым в 2009-м.

Будто кто-то оживил книгу Ле Гуин «На последнем берегу» — сущность и жизнь вытекают из мира, оставляя лишь пыль и суету. И магии уже почти нет.

Второй — попытка работать с мистикой. Тут, увы, такого бронебойного эффекта не наблюдается. Основные творческие приемы — умолчание и метельшение.

Наверное в оскудевающих городах и должны быть вот такие тайны — мелкие, полусгнившие, малозначительные. Герою приходится проламываться сквозь собственный цинизм и остроумие, чтобы хоть как-то приблизиться к уровню местных легенд. Люди, будто колебательные контуры, каждую секунду меняются от «да» к «нет» и наоборот.

Можно увязывать конкретику поисков героя с реальной историей 1920-30-х, но делать это порой откровенно скучно. Слишком велик контраст между потенциальными возможностями, между эпическими тайнами бытия, о которых поют герои, на которые намекают рукописи — и современным прозябанием. Будто гусеница сто лет конспирировалась среди дождевых червей, но забыла как превращаться в бабочку.

Когде герой взламывает сеть умолчаний и местных секретов (в основном собственным молчанием и педантичным следованием легенде) — становится ясно, что тайна утонула, рассыпалась, сгнила, что уже не найти истины за десятком точек зрения и можно лишь выбрать ту, что тебе симпатичнее.

Или сжечь весь город до основания, а потом начать строить новый с чистого листа. Со своими тайнами.

Но герой не Перехват-Залихватский, он всего лишь маска, имперсонирующая остроумную и малось уставшую от жизни писательницу. Он разворачивается и едет к себе домой.

В остальном:

- хороший язык. Будь он чуть хуже, все повествование сбилось в бельевой ком, в манную кашу с комочками, усыпанную песком. А так читать легко;

- грамотно повышается градус накала, автор переводит действие из документального в мистическое;

- концовка кажется чуть сбитой, рассыпающейся, сюжет будто теряет путеводную нить.

- мне сложно назвать этот текст романом. Герой ведь не меняется. Попытка показать внутренний кризис — имхо — не у далась. Это очень хорошая повесть.

8/10.

Первую часть текста желательно прочесть всем тем начинающим авторам, которые думают, что на материале родного города можно написать отличную фэнтези.

Это не всегда так.

Что же это за жанр у женщины с двумя именами, одно из которых — фамилия? Детектив? Магический реализм? Городское фентези? Притча? А какая разница-то?

Город на границе. Грант на выискивание информации о театральной постановке 20-х годов прошлого века. Интеллигент, командированный на поиски.

А дальше — чертовы пляски на зыбком болоте. То ли город — выворотень, то ли жители его. Зря это другие пишут, что ни фига не поняли, я почему-то поняла и завязку и развязку и середку. Кульминацией автор нас не угостил — это да.

А дальше огроменный спойлер

Но ведь и до Ковача и Баволя с их кружком «Алмазный витязь» город наслаивал пространственно-временные пласты — а потому не удивляйтесь ни официантке, которая еще турецкое нашествие помнит, ни оборотням из подворотни, ни вечно юному сильфу, ни саламандре, которая хостел из вредности четвертый раз сжигает, раз пожарная инспекция отобрала у неё камин, ни тому, что Искатель из Города возвращается (имхо) инфицированным оборотнем с периодом латентного протекания и уже бегает во сне, как бегает всякая идущая в рост собака...

В первую очередь, это очень атмосферно. И атмосфера, настроение, обстановка происходящего в романе — это один из героев: важный, нужный, многое определяющий в восприятии. Ассоциативно мне вспомнились «Гадкие лебеди», причём вспоминались не раз.

Сюжет — для меня, во всяком случае — всё время ускользает. Возможно, в какой-то степени это связано с тем, что между публикациями первой и второй части прошло некоторое время, но это, конечно, отнюдь не причина. Хотя, добавим в скобках, возникло желание перечитать книгу ещё раз, залпом, «с погружением», что для меня редкость. В любом случае, сюжет действительно ускользает, он постоянно переходит с уровня на уровень — реальность, оставаясь почти обыденной, не расставаясь с привычными детали и бытовыми мелочами, становится совершенно фантастической, а затем словно опровергает сама себя, снова возвращаясь к обыденному течению. И тут читателю предстоит либо с облегчением (или с разочарованием) принять объяснения в некоем обмане, розыгрыше, неправильной оценке событий, — либо остаться с убеждением в том, что на самом-то деле всё именно так — сюрреалистично, зыбко, необъснимо. Оба эти варианта равнозначны: немыслимое подполье в катакомбах — и разыгранный сюжет для туриста, волшебный сильф — и просто красавчик мужчина, обиженная саламандра — и скверная электропроводка. Сам город — то ли удивительный, полный загадок, — то ли полностью придуманный, искусственно мифизированный на потеху тех же туристов. Всюду двойное дно. Да и сам главный герой оказывается ровно таким же; и читатель, который всю дорогу шёл по повествованию вместе с ним, оказывается брошенным в одиночестве: опять — воспринимай, как хочешь. Как удобнее? Или как интереснее? А решай сам. Быть может, перечитав, передумаешь. А может — дочитав и прочувствовав послевкусие — передумаешь перечитывать.

В романе есть ещё много классных нюансов — в описаниях героев, в построении диалогов... Это языковые, стилистические, то есть — очень вкусовые нюансы. Для меня это важнейшая составляющая. Поэтому весь этот текст — очень для меня.

Уверена, что, в целом, этот роман — подарок для ценителя.

Читайте.

Надежда на внешний «переключатель судьбы»

Родовая черта нашей фантастики (или в более мягком варианте – магического реализма) – это неумение выстраивать непротиворечивые, цельные миры.

Достаточно вспомнить, например, «Пересмешника» Пехова, где одна из влиятельных аристократических фракций хочет воскресить дух старого князя, хотя, хорошо известно, что дух этот неуправляем и крушит все без разбора. На резонный вопрос: «А вы не боитесь, что и вам достанется?», следует великолепный ответ: «А он нас не тронет». «Почему?» — «А потому, что мы хорошие».

Финиш.

***

Мария Галина в своих «Автохтонах» не избежала тех же ошибок. Мир романа полон противоречий и рассыпается прямо на глазах. Единственное, что его спасает – прекрасный язык и приличный бэкграунд автора.

Суть повествования умещается, буквально, в одной строке – попытка «переиграть» судьбу.

Жил-был сотрудник литературного архива, прекрасно осознававший свою полную ненужность в лихие 90-е. С женой и сыном-подростком. И тут к нему попадает письмо с рукописью о постановке в 20-х годах прошлого столетия в пограничном с Польшей городке мини-оперы «Смерть Петрония». Он хватается за этот шанс, отправляясь на западную оконечность России, и пропадает. В результате, сын, который так и не обустроился в этой жизни – не поступил в институт, сменил кучу занятий, в том числе и криминальных, постепенно осознает, что виновником всех его бед является тот, кто прислал отцу рукопись, и, по всей видимости, убил его из-за денег, которые тот вез с собой для выкупа архива. И вот, новоявленный «мститель» появляется в провинциальном приграничье с надеждой покарать убийцу и наконец-то открыть лучшую «дверь судьбы».

***

Идея, в общем-то, интересная, и ее вполне можно развернуть в небольшую повесть. Но у нас же из всего стремятся сделать роман. И тут начинается всякая чертовщина – с намеками на оборотней, вампиров, вечно живущих Агасферов, сильфов и прочую «нечисть». Не забыты даже инопланетяне и реальная, а не воображаемая «музыка сфер».

И становится как-то неудобно за автора, который явно старается соответствовать высоким стандартам великих предшественников, но у него ничего не получается.

Но хотелось бы, не просто констатировать факт, а попытаться понять, в чем же, все-таки, дело? Ведь все предпосылки для создания, если не шедевра, то вполне добротного романа, явно имеются. И ответ, на мой взгляд, лежит в разделе «Благодарности», который теперь сопровождает чуть ли не каждую западную книгу.

Не поленился и сосчитал, сколько человек, помимо автора, участвует в создании рукописи. Получается — от двадцати до пятидесяти. Во-первых, это множество профессиональных консультантов по темам, затрагиваемым в тексте. Во-вторых, альфа- и бета-ридеры, читающие роман до публикации и моделирующие взгляд на него «со стороны». В-третьих, это литературные агенты и редакторы, в функционал которых входит обсуждение и сопровождение текста от момента зарождения идеи до сдачи в печать.

Если бы «Автохтоны» Галиной прошли все эти стадии, то представленный публике текст сгодился бы лишь на первый черновой вариант, а свет увидела четвертая или пятая его редакция.

***

И, в общем-то, от осознания того факта, что наша литература – это творения одиночек, со всеми неизбежными издержками, становится грустно. Объединить наших писателей хотя бы в «Сообщество по изучению мифологии» кажется невыполнимой задачей. А ведь, именно, благодаря такому «Сообществу…» мы имеем «Хроники Нарнии» и «Властелина колец».

***

Вердикт. Не худший образец современной русской литературы.

Кто мне говорил, что это книжка про Львов?

Вот ты и ты? И эти тоже так считают? Так вы все не правы.

А прав я, как всегда.

Итак, представьте себе красивый пышный многослойный торт, типа «Наполеона». Такое слоеное-слоеное.

Один слой, скажем, напоминает что-то от Быкова: там в провинциальный город приезжает фрилансер — исследователь послереволюционного искусства. Ищет он следы какой-то никому не известной авангардистской группы.

Слой второй — эта группа, оказывается, поставила в давние года спектакль. Всего один. Да такой, каких не бывает. Вплоть до того, что подсыпали всем присутствующим возбуждающих средств в шампанское и устроили оргию.

Слой третий — все было не так. А был гениальный композитор, которому открылась музыка сфер. А эти авангардисты кусок той музыки вставили в спектакль — вот с того все и пошло. Вот и ищут теперь партитуру странные люди.

Слой третий — а музыка та была направленного действия. И кое-кто стал просто бессмертным после ее воздействия. И вампиры — вы слышали о местных вампирах? — они возглавляются одним из тех бессмертных.

Слой четвертый — а другой такой бессмертный возглавляет местное подполье. Эти живут в подвалах, почти не выходят на улицу. Они готовы. Не к борьбе, нет! Что вы! Их мало! Но когда наверху все начнется, и когда верхние начнут пытаться выжить — не сумеют. А эти — сумеют. Так что мир будущего — их мир.

Слой пятый — вампиры-вампирами, а о сильфах и сильфидах вы знаете? Безумно красивые, владеющие телепатией и бессмертные.

Слой шестой — язык цветов и театральные и музейские порядки.

Слой седьмой — а вот у того заказывайте только мясное. У его мамы с рыбой плохие отношения. И это все знают. А там, где завтракаете — запеканку. Как всегда. И — да, надо все делать по часам и минутам. И есть — по часам. Тогда будете долго жить.

Слой восьмой — а нет никакого искусствоведа из столицы. На самом деле — это убийца. Он приехал, чтобы отомстить за брата и за свою бедную жизнь в детстве.

Слой девятый....

Там этих слоёв — не пересчитать! Вот о чем вы подумаете, прочитав, что стоит на площади волынщик в килте и с раздутыми сизыми коленями, а такие вот волынщики и вообще суровые мужики из Шотландии не боятся ни снега, ни мороза там у себя, а вот в Крыму — замерзли. А? Вот! Вот опять слой.

Или когда в ...дцатый раз прочитаете «сбитые сливки» и полезете специально в Википедию, чтобы поспорить, доказать автору. А это просто такой слой.

Все слои щедро пропитаны автохтонами. То есть, местной публикой. Яркой и запоминающейся публикой. Одни старый еврей из гетто со старым немцем из той полиции чего стоят! Хотя, говорят, на самом деле и не еврей, и не немец, и все не так было, да и не живут столько...

А еще можно же опять полезть в энциклопедию и найти очень интересное определение: «АВТОХТОН в геологии — часть складчатого сооружения, оставшаяся на месте при образовании тектонических покровов». Тектоническим разрывом была революция и война. Но вот остались комплексы тех старых слоистых структур.

Ну, я так могу долго перечислять слои и те сбитые сливки, которыми они пропитаны.

Но есть еще и вишенка на торте. Яркая блестящая вишенка. Вот вишенка — это и есть город Львов. Но нельзя же говорить — вот это вишенка перед нами. Перед вами — торт! Вкусный, мягкий, воздушный, ароматный, хорошо пропитанный слоистый торт. С вишенкой.

...

А мне хоть одна ее книга не понравилась? Не могу такого вспомнить.

Понравилось. Конечно, понравилось. Почему не самые высшие баллы? Да всё просто. В сравнении. Высшие баллы — это Альтист Данилов. Мастер и Маргарита. А «Автохтоны»... очень хороши, но... простоваты, что ли. И странностей много, чисто литературных.

Итак, для завязки. В плюс — интрига. Сюжет/идея. Столь редкий гость — магреализм, сам по себе. В минус — рваный рубленый ритм подачи материала. Всё-таки роман, а не стихи Маяковского. Глаже надо.

Диалоги. Много откровенно нереалистичных. Так не ведут беседу малознакомые люди. А многие диалоги вообще как ребус. Это когда глава или новая диспозиция начинается с разу с диалога, при том без уточнения кто с кем разговаривает. Без обращений в самом диалоге. Читаешь и разгадываешь ребус кто это и с кем разговаривает. Почти всегда — главный герой, но вот с кем... К концу диалога обычно становится ясно (точнее, угадываешь) с кем. Но зачем так делать?

Зато юмор, пусть и редкий, но очень хороший. Часто — с Одесским привкусом.

Ещё при чтении постоянно преследовал авторский диссонанс по части описания, атмосферы самого города. В основе происходящего — маленький городок, где все друг друга знают. Только свыкнешься и проникнешься, и тут мимоходом звучит, что в городе более чем один театр. Ладно, отмахнёшься. Затем, как гром среди ясного неба — трамваи. Я много поездил в своё время по городам. В городках, где все друг друга знают, нет трамваев. Количество жителей не то. А в городе, где несколько театров и ходят трамваи — нет атмосферы, да и не может быть, как автор подаёт в книге. В таких городах население за не одну сотню тысяч уходит. Как результат, в романе категорическая нехватка «массовки». Ходит-ходит герой по пустым улицам лишь изредка встречая персонажей книги. И читателю, задумавшемуся читателю, становится совершенно непонятно кто же тогда ходит в эти театры и откуда взялся народ чтобы битком набиться в маршрутку. Вот только что нигде никого не было, во всём романе, во всём городе, а на остановке вдруг ррраз, и — толпа.

А подгонка мышления главного героя под нужды автора? Как вопиющий пример:

Много, много странного в романе. Я имею ввиду, даже без учёта того, что за гранью..

Вся так сказать критика — просто как факты. Ну не может мой мозг не отметить столь выпирающие странности.

На самом же деле, при всём при этом, — перед нами вкусный многослойный текст, который не стыдно рекомендовать к прочтению.