Дж. Г. Баллард «Ноль»

Ух ты! Молодой Баллард экспериментирует! Недаром он в предисловии к «Полному собранию рассказов» назвал имена Рэя Бредбери и Эдгара По. Пробовал и он себя в подобном стиле осовремененной готики. Не сразу стал писать свои тексты хромированным скальпелем.

Рассказ по хорошему жуткий, честно говоря, сердечко ближе к финалу ёкнуло. Очень убедительным оказался свихнувшийся рассказчик.

Вот, что сразу пришло в голову — а ведь братья Стругацкие читали на языке оригинала современную англо-саксонскую фантастику, и имя Балларда всегда было на слуху и почиталось в мире профессиональных писателей. Так что идею для их поздних сольных романов мог и он заронить. Как сам мог подхватить идею от случайно прочитанного Гоголя, которого обильно англичане переводили уже лет сто ко времени написания рассказа. Как бы то ни было, текст получился со многими связями с произведениями о границах человеческого разума и потери его.

Сюжет не оригинален, но подача его великолепна. Язык 19-го века писателей Англии. Так и чуствуешь атмосферу того времени. И город весь в копоти от дымов заводов Дать человеку без морали вот такую силу что может быть хуже для мира. Рассказ заставляет задуматься — как этому противодействовать. А ведь методов и способов пока нет.

Сотрудник страхового агенства с символическим названием «Вечность» обнаруживает в себе «безумную фантастическую способность». Обретя её, наш герой, ничтоже сумняшеся, тут же пускает свою страшную силу в дело, что приводит к весьма трагическим последствиям для окружающих и его самого.

Шаг за шагом действие идёт к непредсказуемому финалу. Концовочка у Балларда вышла весьма оригинальная. Закончив чтение я замер и некоторое время сидел, вернее лежал, в тревожном ожидании и, увы, не чуда. Чего я ждал, спросите вы? Прочтите и узнаете. Как пишет автор: «Наслаждайтесь им напоследок, его конец — ...»

Баллард — мэтр, мастер. Он очень тонко описывает пограничные психологические состояния на фоне каких-нибудь фантастических допущений. Фантастическое у него часто лишь фон для живописания всех «прелестей» человеческой натуры. Страшно представить, если способность описанную в тексте кто-нибудь реально бы получил. А ведь многие, наверняка, задумывались о чём-то подобном. Да что задумывались — мечтали!

Читать всем.

Мне пришлось довольно много работать с жалобами наших граждан, как в виде жалобных писем, так и записей в Книге жалоб. Абсолютное большинство было написано одним лицом, для каждого региона или уровня управления был свой герой. Практически все были психологически невменяемые, охваченные творческим зудом борьбы за светлое будущее... С ужасом представляю себе, что если бы им хоть часть способностей героя рассказа?!. Рассказ практически не фантастический, скорее сатирический, реалистичный. Даже без таких способностей наши борцы за правое дело положили на погост не одного человека... Почему за рубежом нет книг жалоб?..

Вторая встреча с Баллардом (первая была с его знаметиной «Высоткой»). На этот раз я был готов к тому, что скорее всего произойдет — любовь к описаниям психопатологий терзала писателя с самого начала творческого пути.

Поэтому я не воспринимаю этот рассказ, как сверхъестественный и мистический. Для меня это скорее описание исповеди параноидального шизофреника. Зловещей, жуткой исповеди (особенно в исполнении чтеца Алексея Дика), но с вполне читаемыми симптомами психических заболеваний.

Трюк с разбиванием четвертой стены хорош с любой точки зрения. Вообще рассказ вызывает сугубо тревожные, гнетущие, максимально неуютные ощущения. И этим он безусловно хорош.

Если вы читали этот рассказ, то вы его не читали. Его надо слушать. Тогда тормоз шин за окном заставит вас вздрогнуть, скрип пера по Дневнику вынудит напрячься, ощущение присутствия кого-то, кто невидимый рядом, наблюдает за тобой — вызовет толпу мурашек и холода по позвоночнику. Потому что он рядом, а ты его обидел. Ты не заметил его работу, ты поссорился с ним возле подъезда, твоё имя просто попалось ему на глаза во время плохого настроения.

Автор убивает.

Алексей Дик бесконечно талантливо передаёт его привет нам всем.

Берегитесь.

Такой рассказ, который искренним монотонным монологом главного героя заставляет понять его, попытаться даже посочувствовать, побыть немного им. Герой, познавший некую власть над людьми и пытающийся донести о своей значимости и ясности ума своего при этом, но верится ли ему?

Автору удалось поведать на десятке страниц историю одного серого и неприметного, который делал чёрные и зловредные, в конце оставаясь таким же бледным, серым и странным, развития его ни в карьере, ни в сердцах и в восхищениях людей не произошло, лишь подобный персонаж ему близок из рассказа По “Сердце-обличитель”.

Крепкий рассказ из “раннего” Балларда. Здесь еще не так проявлен будущий курс в сюрреал, но вполне обозначен крен в социальную фантастику пессимизма. Отчужденный клерк-главгерой, постоянно разбитый стрессом – обретает месмерический дар убийства с дистанции, долго не раздумывая перед его использованием. Персонаж сгноен неприязнью к рутине, сносит тиранию начальства, живёт без детей, без любимой. Излюбленный архетип Балларда (и часто обойденный вниманием другими фантастами): трудящийся муравей, невзрачный земляной червь. Он задавлен своей же серостью, задушен цивилизацией; убийства для него — метод бегства от реальности:

“…мне было дано отодвинуть – пусть и немного – завесу, отделяющую наш до отвращения знакомый мир повседневных банальностей от мира внутреннего, неподвластного времени и законам природы.”

Рассказ отражает страх Балларда перед вырождением общества в механическую пустыню, миром односложных желаний, стиранием индивидуальности — и перед теми, кого этот мир рождает. Подступающее раскрепощение нравов в Англии и странах Европы надвигало его на единственную мысль:

“…my one fear: that everything has happened; nothing exciting or new or interesting is ever going to happen again...”

Писатель живописует мир, где есть всё, но неинтересно ничего. Изумительно, как он достоверен в зарисовке поблекшего общества – тогда, когда верил в иное:

“Я верю в силу воображения изменять этот мир, освобождать истину, скрытую в нас, отваживать ночь, преодолевать смерть…”

Прекрасный рассказ.