Лю Цысинь «Круг»

Рассказ иллюстрирует типично китайский способ решения сложных задач, который начинается с чего-то типа: «Берём три миллиона человек...».

Как уже писали в предыдущих отзывах, идея этого рассказа использована Лю Цысинем также в одном из эпизодов романа «Задача трёх тел».

У Лю Цысиня много рассказов, которые хоть и хороши, но не несут чего-то принципиально нового в сравнении с творениями американских классиков 50-60-х годов. Но иногда у него встречаются интересные оригинальные идеи, которые он изображает зачастую парадоксально, чем и привлекает внимание аудитории. И данный рассказ как раз из тех, в котором есть такая интересная идея.

Завершающая новелла сборника, альтернативная история о великом правителе, возжелавшем бессмертия и о созданном не менее великим ученым для вычисления возможности такового прообразе вычислительной машины с элементами-людьми. Элегантное соединение ликбеза по двоичному коду счисления с притчей о желающих чересчур многого и некоторых факторах, тормозящих развитие прогресса. Мне кажется, это часть трилогии <i>«Вечная жизнь смерти»</i>, по крайней мере, есть ощущение, что уже читала этот текст и тогда он был частью чего-то большего.

Я не знаю, что было написано раньше, этот рассказ или «Задача трех тел» — вполне возможно до выхода в американском издании антологии «Невидимые планеты» он публиковался на языке оригинала, или просто лежал у автора в столе, дожидаясь подходящего момента для публикации. К сожалению, из-за проблем с авторскими правами этот рассказ не войдет в российское издание этой антологии. Но особых причин расстраиваться из-за этого нет, ведь рассказ этот — переработанная версия 17-й главы «Задачи трех тел». Сюжет и антураж иной, но основная идея осталась неизменной — создание «макропроцессора» с помощью солдат китайской армии. Центральная часть рассказа, с объяснением принципов работы логических операций процессора совпадает с романом практически слово в слово. Удивительно, как автору удалось простыми словами объяснить довольно сложный для неспециалиста процесс двоичных вычислений. Поэтому основная ценность рассказа — познавательная. А «Задача трех тел» справляется с этим ничуть не хуже.

Версия заметки для Medium (https://bit.ly/2v1rkY7).

Европейская традиция считает определяющими развилками античности сражения при Марафоне и Гавгамелах, переход Рубикона Цезарем или битву при Акциуме, китайские историки же первым долгом вспомнят покушение Цзин Кэ на циньского правителя, вана Ин Чжэна, будущего императора объединенной Поднебесной Цинь Ши-хуанди. Этот эпизод, случившийся в 227 г. до н.э., по мере восхождения Китая удостоился и внимания мировой аудитории благодаря двум превосходным историческим боевикам, «Император и убийца» (в оригинале он так и назван 荆轲刺秦王, «Покушение Цзин Кэ на циньского вана») и «Герой»; первый из них более или менее следует жизнеописаниям Цинь Шихуана и Цзин Кэ в «Исторических записках» Сыма Цяня, второй значительно отклоняется от первоисточника, но производит, пожалуй, даже более сильное эстетическое впечатление.

Очевидно, что если бы даже покушение Цзин Кэ оказалось успешным, гибель Ин Чжэна, скорее всего, не помешала бы объединению Китая: так или иначе Сражающиеся Царства Великой Равнины должны были коалесцировать в единую державу. Однако вовсе не обязательно, что ею бы стала Цинь, с людоедскими законами, восходящими к учению легиста Шан Яна, и традицией закапывать живьем пленных после решающих битв, как это случилось в 260 г. до н.э. под Чанпином, а раз так, то и первая всекитайская империя могла бы продержаться дольше пятнадцати лет.

Лю Цысинь рассматривает и третью альтернативу: что, если бы Цзин Кэ не потерпел неудачу, но саботировал заговор, поступив на службу к циньскому владыке? Философы школы минцзя ( 名家), активной в эпоху Сражающихся Царств, наверняка бы одобрили его подход: принцип обоюдной допустимости альтернатив (лян кэ, 兩可) был у них основным рабочим инструментом. Человек его талантов мог бы очень пригодиться Ин Чжэну — при разработке новых модификаций боевых луков и колесниц, усовершенствованных дорожных покрытий и навигационных инструментов. Воинской мощи Цинь бы достало, чтобы покорить остальные царства, а Цзин Кэ тем временем бы занялся даже более амбициозной задачей. Построением действующей модели китайского мегамозга, при помощи которой владыка, разочарованный в магах и народных врачевателях, надеялся разгадать секрет бессмертия.

Впрочем, не секрет, что чистокровно китайская элементная база на первых порах склонна была стрелять по воробьям, и творение Цзин Кэ в описываемом Лю варианте истории не избежало кровавой обработки прерываний.