Лев Толстой «Война и Мир. Том первый»

Начав читать «Войну и мир» на 30-м году жизни, я понял, почему в юности осилил только первый том, дальше не сдвинулся. Из-за языка. Он очень сухой. Активный словарный запас Льва Николаевича — о чем свидетельствует и лингвистический анализ Фантлаба — «очень низкий». «Пока он делал эти соображения...», «он сделал несколько знакомств», «сделал вопрос», «сделал военную кампанию», «сказал приветствие» и т.д. Все эти «делать/сделал» на каждой странице могут утомить и отвернуть от чтения — что и произошло со мной при первом знакомстве с романом. К счастью, то знакомство было не последним, и я рад, что снова взялся за эпопею.

«Война и мир» — пример того, как, имея в голове историю и решимость изложить ее до конца, человек способен стать одним из величайших романистов всех времен. Толстой действительно просто рассказывает историю, которая приключилась с его персонажами (о том, что это еще и история страны/стран, сказано, наверное, столько, что я в своем отзыве могу и не упоминать). При этом он не блещет метафорами, сочными описаниями и прочими художествами. Стройный нарратив искупает всё.

Отдельный разговор о персонажах. Их Толстой выписал невероятно. Им веришь и сопереживаешь — и диву даешься, как это у писателя получается так живо изображать буковками на бумаге людские характеры, страсти, мысли, показывать даже такие движения души, которых сам персонаж не осознает — а читателю они видны. И хотя автор не пускается в объяснения этих самых «душевных порывов» своих героев, давая только отрывки, нужные, чтобы представить более широкую картину, — так вот, хотя Толстой не практикует «психоэмоциональные пейзажи», от этого-то становится только еще более удивительно, как ему удается такой «широкой кистью» изобразить на полотне романа не только диспозицию войск, но и внутренний мир людей, из которых состоят эти войска.

В первом томе Лев Николаевич позволил себе несколько «лиричных» эпизодов («высокое небо», которое «постиг» князь Андрей, испуг Николая Ростова, терзания Марьи Болконской), но сцены смерти он описывает скупо — за что честь ему и хвала. Современные писатели норовят оглушить подробностями, вываливающимися внутренностями и т.д. — словом, силятся ПОРАЗИТЬ и РАЗВЛЕЧЬ читателя. Толстому это не нужно. Читатель (если у него есть мозги и сердце) будет поражен ИСТОРИЕЙ. И осознанием, что это — и его история. Ведь война действительно была. И умирал в ней не «кто-то», а люди. А где-то война идет прямо сейчас. Выводы делайте сами. Я не говорю, что Толстой все сделал идеально, что он безупречен, но такая сухая с редкими лиричными вкраплениями манера описания войны — честное и достойное дело. Мастер.

Что же можно сказать о сим творение, о котором уже столь много наслышано. Что можно от себя добавить, когда ты лишь в начале того пути, что имеет название «Роман-Эпопея в Четырёх томах»? Знаете, я считаю, что многое. И это самое многое в данный момент я хочу выразить в одном, первом отзыве о шедевре, что был написать Львом Никовлаевичем Толстым.

1-ый Том «Войны и Мира» — это как таковое ознакомление, введение читателя в общую стилистику, исторические рамки да условности творчество, что завораживает своим скрупулёзным отношением к годам, где происходят события, к тем политических да общечеловеческим чувствам, характерных для социума тогда и «протекающих» в разных средах. То есть Лев Николаевич показывает читателю историю с точки зрения не только одного какого-либо лица — нет. Он раскрывает фабулу последовательно, опутывая её при помощи людей как «высшего» разряда, так и не самых высоких чинов. Это просто прекрасно, ибо в подобном каскаде характеров, персонажей и так далее наблюдающий не в силах приметить хоть одно, просто для острастки «картонно» обрисованное лицо — каждому своему герою, что самому значительному, что самому мало-мальски важному, Лев Толстой придаёт некоторые черты истинного человека, опираясь на которые читатель понимает природу героя: молодость, шепелявость, блеск глаз, реакция на ранения, старость, тучность, худоба и так далее и тому подобное — всё идёт « в ход» ради как такового воодушевления, и это работает. Мало того: подобное просто-таки заставляет однозначно принять роман как историческую, досконально проработанную биографию людей, лично расспрошенных Толстым и так далее — столь всё натуралистично да реалистично. Но нет. «Война и мир» — это да, досконально проработанный роман, описывающий истинные настрои общества начала 19-го века, но с выдуманными героями, которые соседствуют с реальными личностями, такими как Багратион, Кутузов и прочие.

Касательно философии здесь всё также многогранно, сколь и многогранны герои — каждому претит одно виденье мира да импонирует иное. То есть каждый персонаж смотрит на окружающий свет своими очами, почему каждому он видится в каком-то роде по-своему, что отображается в характере, поведении, увлечениях и так далее: кто-то верует в бога, кто-то лишь в государя, а кто-то только в себя — это лишь малый пример который я привожу только с той целью, чтобы окончательно утвердить: разный читатель, даже абсолютно любой читатель найдёт в этой книге нечто своё и для себя. Это однозначно!

И не следует бояться объёма сего творения! Ни в коем случае, потому как на самом-то деле текст, с написательской точки зрения, Льва Николаевича не очень-то и труден. Я бы даже сказал, что он даже прост. В сравнении, это можно описать так: беллетристика Толстого конечно не так проста, обыкновенна и не замысловата, как беллетристика Оруэлла, а скорее приближена к способностям Фёдора Достоевского, но уступает им с той лишь целью, чтобы быть более понятной читателю. Однако никак со сложностью прочтения «Моби Дика» Мелвилла или же «Так говорил Заратустра» подобное сравнить нельзя. И коль уж произведение Германа куда не шло, то о том, будто «Война и мир» является книгой, которую также нелегко «осилить», как и трактат Ницше, я уверен, твердят лишь те, кто ни первого, ни второго не читали, или же читали какой-либо том эпопеи, но точно не брались за витиеватую, «непролазно»-аллюзионную да метафоричную философию немца.

Лично для меня 1-ый том «пролетел» необычайно быстро и красиво — также, как и балы на обедах, устраиваемых в книге: столь же изящно, где-то весело, а где-то будто сентенциозно и поучительно, но точно занимательно и запоминающе. Почему ввиду особенно последних слов крайне сильно хочется взяться за 2-ой том, узнать последствия недосказанной истории, чей масштаб да величие уже понимаешь пусть и не во всей степени, но в некотором роде: уже влюбился да проникся многими героями, уже узрел ту лёгкую сатиру да ироничность, граничащую где-то с любовью, где-то с презрением, с которой Толстой показывает некоторые семьи, уже понял политические или житейские взгляды некоторых, вместе с тем уже успел пропустить через себя перевоспитание многих, что были брошены в пекло войны, абсолютно не ожидаю подобного, уже запомнилось настрой автора к некоторым персонажам, а также изменение сего отношения как со стороны творца, так и со стороны самого читателя — уже некоторый пласт столь грандиозной истории «пропущен» через себя и ощущается её незавершенность, которую однозначно и бесконечно хочется заполнить.

Этим лично я и собираюсь заняться, раскрыв 2-ой том «Война и мира» — романа, который просто, по-моему, обязателен для прочтения в том возрасте, когда человек способен воспринимать и «переваривать» огромное количество информации не как тяжкую работу, а как развлекательную, запоминающуюся неотразимую черту истории, повествуемую автором: то есть я советую читать этот роман именно тогда, когда вы сами этого захотите и будете вместе с тем считать, что готовы к подобному, почему крайне не поддерживаю буквальное «навязывание» сего шедевра в школах детям — думаю, что человек сам волен выбирать что и когда ему читать, и коль он не хочет браться за что-то сейчас, то заставить его получать удовольствие от книги не получиться ни в коем случае.

Мне сообщали родные и близкие, что, словно, в следующих томах прочтение будет более трудным ввиду того, что начнутся крупномасштабные боевые действия, имеющие место быть в 1-ом томе лишь в третьей части. Притом, вместе с тем, иная половина друзей да знакомых утверждала, что дальше, по той же причине баталий и прочее, чтении лишь ускорится и приобретёт больше динамики — что ж, посмотрим, как оно будет со мной, ибо сия черта, как я понял, каждому присуща по-своему.

Сей же том оставил во мне лишь лучшие эмоции да чувства. По истине — прекрасное начало грандиозной истории, являющееся по сути своей превосходным романом.