fantlab ru

Владимир Сорокин «Норма»

Рейтинг
Средняя оценка:
7.45
Оценок:
332
Моя оценка:
-

подробнее

Норма

Роман, год

Жанрово-тематический классификатор:
Всего проголосовало: 27
Аннотация:

Каждый человек вне зависимости от статуса, семейного положения и пола ежедневно получает от государства небольшой дурно пахнущий брикетик, на котором написано «Норма». Содержимое пакетика необходимо сьесть — во что бы то ни стало, как бы не было противно. Это гражданский долг. Свою норму должен выполнить каждый...

Примечание:

22 миниатюры из 33-х из седьмой части вошли в виде рассказа «Стихи и песни»



В произведение входит:


8.12 (134)
-
2 отз.
5.88 (60)
-

Обозначения:   циклы (сворачиваемые)   циклы, сборники, антологии   романы   повести
рассказы   графические произведения   + примыкающие, не основные части


Входит в:

— антологию «КонтрКультура», 2021 г.


Лингвистический анализ текста:


Приблизительно страниц: 241

Активный словарный запас: чуть выше среднего (3024 уникальных слова на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 50 знаков — на редкость ниже среднего (81)!

Доля диалогов в тексте: 34%, что близко к среднему (37%)

подробные результаты анализа >>


Экранизации:

«амроН» 2020, Россия, реж: Максим Диденко



Похожие произведения:

 

 


Норма
1994 г.
Собрание сочинений в двух томах. Том 1
1998 г.
Норма
2000 г.
Норма
2002 г.
Собрание сочинений в трех томах. Том 1
2002 г.
Норма
2008 г.
Норма
2011 г.
Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль
2012 г.
Норма
2014 г.
Норма
2019 г.

Прочие издания:

Лучшие романы Владимира Сорокина (комплект из 4-х книг)
2015 г.

Издания на иностранных языках:

Norma
1999 г.
(немецкий)




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Сколько хвалебных отзывов, удивительно! А для меня книга с душком дерьма. Хотя народ это и восхищает и привлекает. А на мой взгляд книга — постирония автора и стеб. Привык народ жрать дерьмо — так хлебните еще, в виде этой книги!)) И довольные отзывы веселят — народ с удовольствием съел свою норму, и доволен)) Ну вот не привлекает меня фекалофагия вообще, до тошноты аж… И вот это многократное повторение автора — аутизмом попахивает.. Хотя язык то живой, талантливый! Это как если бы талантливый художник рисовал картину говном. Ну, конечно, есть ценители этого модерна, но искусство ли это, передавать свою идею через говно? Сильно сомневаюсь… В общем мне не зашло.

Оценка: 2
– [  16  ] +

Ссылка на сообщение ,

»- Вы считаете себя агрессивным писателем?»

»- Давайте зайдем с другой стороны ... Я работал редактором в газете N. И когда я заходил в комнату с книгами для рецензий, мне становилось физически плохо. Там стояли тома соцреализма. И я стал работать с ним. Я расчищал себе место. Потому что чтобы сделать что-то новое в языке, чтобы он был адекватен времени, которое наступило за крахом Совка, надо было обновить инструментарий. ... И я работал топором» (Владимир Сорокин, ТВ-программа «Апокриф»)

Я довольно часто рассуждаю (в том числе и на фантлабе) о постмодернистской литературе и вообще состоянии постмодерна, но в основном применительно к творчеству Виктора Пелевина. Конечно, и зарубежных писателей я не избегаю, но вот другой столп российского постмодернизма, Владимира Сорокина, довольно долго обходил стороной. Порой случайно, но в основном нарочито. Слишком много успел наслушаться об (пост)отце-основателе данного жанра «хорошего». Но месяца два назад, услышав его речь в записи передачи «Апокриф» («Постмодернизм как стиль жизни»), все-таки решился на прочтении хотя бы одной книжки Сорокина. Ибо не высказаться после его слов сталось невозможно. А уж после прочтения «Нормы» — так тем более.

Наверное, данный роман (или «роман», или антироман, или...) все же относится к постмодернизму. Даже безусловно относится — игра с формой, хаотический стиль повествования, разнообразие способов подачи текста и др имеются. Это все замечательно. Именно это активное взаимодействие с читателем в игровом формате с нарушением канонов, сводов догматики литературы меня впечатляет в постмодернистской прозе. Но вот только одно «но». Кроме этого экспериментирования и манифестации против конформизма лично мне в литературе интересны и смыслы. Конечно, одна из парадигм постмодернизма в литературе — это отсутствие зацикливания на содержании. Да-да, Пелевин частенько применяет к своим прекрасным талмудам «произведения без смыслов» или нечто похожее, но черт, постаравшись, самую малость постаравшись, можно найти целый смысловой Эверест в его работах. В причудливо и изворотливо извращенной форме «Нормы» Сорокина никакими смыслами и не пахнет.

Нет, я не согласен с существованием термина «дегенеративное искусство». С этим фашистским омерзительным определением, которое пытается делить творческое самовыражение на должное к жизни и должное к уничтожению. Это отвратительно и непозволительно, заниматься подобным словоблудием и введением относительно к какому-либо проявлению искусства «не-искусство». Но как выходки арт-группы «Война» не сочетаются в моей голове с понятием искусства же (даже с водоразделом культуры и контркультуры, с отведением эстетики от искусства), так и это первое хронологически творение Владимира Сорокина для меня подобным не является. Ведь как позерство и инсталляции «Войны» по сути своей лишь политические заявления (которые мало что меняют, но приносят Имя своим «творцам»), так и «Норма» является чем-то подобным. Просто взгляните на цитату, приведенную выше из интервью с автором. Где борьба с пафосом? Сам Владимир Сорокин в этой же телепередаче заявляет, что это основная цель постмодернизма. Но разве он ее исполняет? Ради интереса взгляните на это и любое иное его выступление. Каждое его слова, вся манера говорения (как мне кажется, все же искусственная) с постоянными причмокиваниями, общее поведение и содержание фраз — разве это не пафос? Ах, да, это же постирония. Только, по-моему, мы слишком запутались в иронизированиях и их родственниках с «пост-«'ами. И эту невнятность понятий используют такие, как Сорокин, которые «топором» боролись с «Совком». «Топором», видимо, это вездесущей ни к селу ни к городу нецензурной бранью, абсолютной бессодержательностью повествования, всяческим отсутствием сюжета и регулярными упоминаниями штампов о злобных чикистах-гэбэшниках, которым лишь бы кого-нибудь посадить.

Это уже так надоело, так вездесуще, так... Пошло? Пафосно? По-моему, постмодернистская борьба с пафосностью стала новым пафосом. Иронично (или постиронично), но к этой же мысли пришел другой писатель упомянутой ТВ-программы. Деконструкции и борьба со смыслами стали новой догматикой, новой нормой. Той самой, которую так яростно, но до невозможности неуклюже, скучно и неубедительно высмеивал Владимир Сорокин. Серьезно, «Норма», если мы даже забудем про сюжет, про смысловую нагрузку, даже в плане игры с формой, задействования читателя — неудачная вещь. Меня не завлекли приемы писателя. Не вызвали ни толики интереса. Разве что стихотворная часть романа приглянулась. В остальном же возникает впечатление, что «Норма» — пошлый в своей напыщенной анти-пафосности политический памфлет, который ни какой из возможных функций культуры или контркультуры не выполняет. Это идеологический выпад, но не более. Притом не впечатляющий. И у меня есть ответ, почему. Дело не в том, что Сорокин — плохой писатель. Даже в «Норме» мелькают моменты, в которых видится определенная небесталанность. И умение писать в принципе. По эротическим зарисовкам можно как минимум назвать Сорокина неплохим порнографом. Но он направляет свои творческие фибры не в постмодернизм искусства, а в постмодернизм политики. Гниющего болота, которого искусство не должно касаться. Оно ведь вне политики, не так ли? Искусство может говорить о политике, о правильном и плохом, но не должно являться политическим образованием. Именно поэтому антисоветские выпады Пелевина — искусство, а антисоветчина Сорокина... Лишь политика.

Оценка: 4
– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

«Прочтите главу, составленную из пародий на советские стихи — с точки зрения языка и главной его стихии (бытовой речи) все эти стихи не просто выспренни, они бессмымленны.»

Из отзыва на роман Сорокина «Норма» (орфография источника сохранена).

Норма это, разумеется, символ (хотя едят его отнюдь не символически и за подделку можно хорошо схлопотать), но понять, что она символизирует, по первой части романа невозможно. Но можно предположить. Если идеологическую дурно пахнущую атмосферу жизни в СССР, как считают некоторые, то это может быть только следствием невнимательного чтения. Такое понимание символичности нормы отпадает, как только читатель узнаёт, что норму ест далеко не всё население страны, ведь таких девушек (и не только девушек), как продавщица Вика, очень много*. В других частях романа норма не упоминается, т. к. мимолётное «нормальная норма» из второй части относится к сменной норме на производстве. В результате роман, представляющий из себя сборку совсем (или почти совсем) не связанных между собой разделов, кажется незаконченным. Недостаёт какого-то связующего звена, где всё вставало бы на свои места, в том числе и тринадцатилетний (?!) мальчик, дающий рукописи оценку, почему-то вызывающую раздражение высокого начальства. Писать что-либо о таком произведении в целом, на мой взгляд, бессмысленно, а раз так, то я и решил написать только об одной, показавшейся мне наиболее интересной, части романа, основанной на небольшом числе стихотворений советских поэтов, которые, по мнению Автора, регулярно подпитывают (подпитывали) себя нормой**.

Читая роман, можно вообразить себя роющимся в нормальной навозной куче нормальным петухом, постоянно натыкающимся на нормальные жемчужные зёрна. С одной поправкой. Петух, ясное дело, был бы огорчён, он-то ищет зёрна ячменные, но читатель, будучи тоже двуногим существом, но без перьев (отличие весьма существенное, с Платоном спорить не буду), быстро поймёт, что время он расходует отнюдь не впустую. Одной из таких жемчужин мне показалась речь главного обвинителя, в которой он демонстрирует необъятную эрудицию, то и дело при этом переходя на виртуозную матерщину, что было довольно модно (не в общественных, конечно, местах) в описываемые в романе (в первой части) времена. Получилась замечательная пародия на речь прокурора в суде присяжных. Дальше идут короткие полустихотворные рассказы, в которых Сорокин остроумно шаржирует многих очень и не очень известных поэтов, начиная от графомана Льва Зубачёва и кончая Евгением Евтушенко. Назову ещё несколько имён: Александр Прокофьев, Михаил Исаковский, Иосиф Уткин, Алексей Недогонов, Степан Щипачёв, Ярослав Смеляков, Михаил Светлов, Евгений Долматовский, Николай Майоров, Геннадий Некрасов, Зинаида Александрова, Николай Букин... Некоторые стихотворные основания сюжетов принадлежат, вероятно, самому Сорокину, авторов небольшого их количества мне установить не удалось. Приведу здесь одно из двух таких стихотворений, опубликованных в сети на одном поэтическом форуме от имени Теплякова Григория Игоревича***:

Совещание инженеров

В управленьи застал рассвет,

Гаснут лампы, и сумрак серый

Входит медленно в кабинет.

Я смотрю в знакомые лица,

Удивительно, как могли

За одним столом уместиться

Столько строек моей земли!

Волхов, первенец гидростанций,

Открывавший пути весне,

Молодым навсегда остался

И творец — старичок в пенсне.

Этим взглядом, прямым и пылким,

Смог он будущее постичь,

Эту руку в узлах и жилках

Пожимал Владимир Ильич.

Вон сидят над проектом трое.

Это ими возведены

Чиркизстрой и два Днепростроя

До войны и после войны.

Вон питомцы гвардейской славы,

По осанке ты их узнай,

Наводившие переправы

Через Вислу, Одер, Дунай.

Крутоплечи, тверды, что камень.

На подошвах сапог земля,

С отложными воротничками

Перешитые кителя.

Рядом с ними геолог, упрямый,

Несговорчивый человек,

Краткой сталинской телеграммой

Окрылённый на весь свой век.

Собрались сюда эти люди,

Значит, в срок иль быстрей, чем в срок

Город встанет, плотина будет,

Море вспенится, хлынет ток...

Инженеры великой стройки

Сквозь табачный сухой туман

Видят в окнах, как на востоке

Поднял солнце портальный кран.

Это стихотворение (слабоватое, конечно, но с очень ясным и красивым подтекстом) послужило основой миниатюры «Ночное заседание», где солнце на самом деле поднимается краном на тросе. По видимому, суть здесь в том, что русский строитель даже восход солнца не может обеспечить, не употребив крепкого словца. Стихотворение вошло в миниатюру полностью в виде разговора председателя горисполкома с секретарём обкома. Я привожу его здесь с единственной целью — если кто-то знает автора (а похоже на позднего Светлова), пусть не сочтёт за труд сообщить мне, чьё оно.

В седьмой части романа много таких пересмешников различных стихотворений. Но два микрорассказа занимают здесь особое место. Это, во-первых, «Диалог» — блестящая миниатюра, где Сталин и Берия разговаривают стихами Евтушенко. И, во-вторых, «Сигнал из провинции», сделанный по одному из лучших стихотворений во всей советской поэзии «Хорошая девочка Лида» Я. Смелякова. Пародии Сорокина в подавляющем большинстве имеют довольно злой подтекст (а часто таков и сам текст), но в «Сигнале из провинции» зла нет ни капли (спекулянт Апрель Семён Израилевич, это пустяк). Полковник КГБ ставит на место днепропетровского капитана, приказывая не трогать упрямого мальчишку: «Пусть пишет. На полюсе Южном — огнями. Пшеницей — в кубанских степях. А на русских полянах — цветами. И пеной морской — на морях.» Гораздо более типично для Сорокина выстроен микрорассказ «Самородок» по стихотворению Зинаиды Александровой «Золотые руки». Здесь и полковник (видимо ещё НКВД), соответствующий времени расцвета репрессий, и финал одновременно и фантастический и страшный, заставляющий вспомнить «людоедский» рассказ Сорокина «Настя».

Не могу не отметить ещё несколько микрорассказов из этой серии. Это «Память о встрече» по стихотворению Иосифа Уткина «Подари мне на прощанье», где расстрелявшие лейтенанта чекисты делят между собой его вещи, как настоящие разбойники; «Морячка» по одноимённому стихотворению М. Исаковского (моряк дарит девушке сердце с вытатуированным на нём якорем) и «Одинокая гармонь» по его же шедевру «Снова замерло всё до рассвета». В последней миниатюре Сорокина «великолепная семёрка» искусствоведов в штатском по доносу деревенского библиотекаря расстреливает ищущую кого-то в потёмках гармонь (!).

Встретилась мне среди этих миниатюр и такая разновидность столь любимого Сорокиным абсурда, как ляп, причём ляп существенный, очень заметный. Это «Шторм» по стихотворению Г. Некрасова, которое начинается строкой «Пять вымпелов кильватерной колонной держали курс в открытый океан», а предпоследняя фраза такова — «Впереди в розоватой дымке показался Севастополь.» Незадолго до этого звучит доклад командира корабля: «Подходим к Севастополю, товарищ адмирал!». Всего этого в стихотворении, естественно, нет. Это вообще наихудшая миниатюра, она не тянет даже на ячменное зерно, какой уж тут жемчуг.

Кому-то может не нравиться Сорокин и, в частности, первая часть романа «Норма». Но прочитать его седьмую часть, по-моему, есть смысл. То же самое скажу и о второй части, где вся жизнь человека буквально от момента рождения до момента смерти, описана «в двух словах», изредка повторяющихся.

*) Один из героев первой части (Ярцев Виктор Кузьмич), ударник-передовик, норму употребляет недавно и сам добровольно решил («надумал», как он говорит) это делать. «Когда-нибудь и ты надумаешь», — говорит он товарищу. В романе (там же, в первой части) норма сравнивается с перке и говорится, что она нечто более сложное, чем лечение. По-моему, пакетик с детским калом, называемый нормой, служит для ослабления противоречий между внутренним миром советского человека и внешним идеологическим давлением на него. Основано действие нормы на известном принципе — человек есть то, что он ест. У регулярно потребляющих норму проще складываются взаимоотношения с государством, из чего следует, что человек мыслящий, но не потребляющий норму, имеет реальный шанс превратиться в диссидента.

**) В части, названной «Времена года», Автор поясняет, чем, по его мнению, отличаются хорошие стихи от «нормированных». Поэтами, употребляющими норму, написаны два стихотворения из двенадцати. По понятным причинам это «Октябрь» и посвящённое Ленинскому субботнику стихотворение «Апрель».

***) Этот автор (Тепляков) пишет на форумах под различными псевдонимами. Стихотворение «Шторм» — под псевдонимом Геннадий Некрасов, стихотворение «Памятник» — под псевдонимом Николай Майоров, стихотворение «Хорошая девочка Лида» — под псевдонимом Ярослав Смеляков. А вот стихотворение А. Кушнера Тепляков почему-то поместил на форуме с указанием настоящего Автора. Под каким псевдонимом Гриша вынес на форум «Совещание инженеров», я пока не знаю.

Оценка: 8
– [  27  ] +

Ссылка на сообщение ,

Это один из лучших образцов отечественной прозы 20 века. По-сути дела, к романной форме его можно отнести условно. Это книга-гиперссылка. Основной сюжет короток и ясен: в КГБ приносят добытую при обыске папку, в которой содержатся несколько рукописей.

Эту папку читает «мальчик лет тринадцати, в синей школьной форме». И всё содержание романа — это содержание этой папки. Подобный ход позволяет Сорокину поместить свое произведение в нужный контекст, создать, в духе барокко, подходящую рамку, задающую понятийный курс нашего восприятия.

Несколько слов только об одной, первой «рукописи», составляющей первую часть романа.

В папке лежит неоконченный (?) роман «Норма». Это добротная соцреалистическая проза, где действуют бесконечные Сережи, Лиды, Николаи Ивановичи и Сергеи Петровичи, разного социального положения и с разными биографиями. По ходу повествования нам показывают все новых новых персонажей.

То они на заседании, то они готовят обед, то они на природу выехали. Текст иногда словно сдает сбой – ритм соцреалистической прозы будто внезапно выворачивается наизнанку – например, тем же кондово-ясным языком описывается секс двух девушек, познакомившихся случайно лесби.

Но главное – одна деталь быта герое. Каждый из них должен съесть свою суточную норму. Когда читаешь, то сразу понятно, что это. А особенно становится понятно, когда посмотришь в глаза обыденности – вот люди, они такие же, как герои этого романа. Такие же кондово-ясные, со своими «радостями и заботами».

То пишут на форумах фантастики, то едут на шашлыки, то сидят на работе, то бухают в дружеской компании.

И смотришь на них и думаешь – а Сорокин то прав. Он увидел, а мы не видим. Не видим, что каждый из нас ест свою норму. Наверно, мы уже так к ней привыкли, что поглатываем ее, и не замечаем, как норму.

Хотя, что значит, не замечаем? Прекрасно замечаем. И знаем, что это такое и как оно пахнет. Но, раз надо — значит надо! Ясно же, что жизнь — не малина!

Норма – это государство. Норма – это власть. Норма – это общество. Норма – это люди. Норма – это мы. Норма – это норма. Мы все в норме. У нас все в норме. Так и живем.

Читать этот роман каждому!

Оценка: 10
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

В ожидании посылочки с книгой Кристиана Крахта, я проводил время с Сорокиным. Читал его книги, на работе одним глазом смотрел немногие интервью, а так же знаменитый видос с дегустацией водочки. Мне дико импонирует его манера общения, его взгляды и мысли, но то, что иногда выходит из под его пера иногда вызывает уйму вопросов.

«Норма», как первый роман, в принципе, простительное произведение. Автор, ясное дело, хотел казаться эдаким крутым постмодернистом, загадочным футуристом и еще каким-нибудь «-истом». Поэтому, все невнятные пуки и бормотания в книге мы списываем на молодость и ретивость. НО! Какого черта писать в нескольких десятках отдельных, несвязанных друг с другом, зарисовках, как все вокруг жрут говно?

Окей, Владимир Георгиевич, после первых пяти зарисовок мы поняли как жилось в брежневские времена «нормальности», но проецировать эту мысль так часто и так скучно? Ну зачем? Не мне, конечно, возмущаться и спрашивать о таком, но все таки ожидал я чего-то подинамичней.

И тут как-будто автор прочел мои мысли — заканчивается эпопея с говном и начинается рассказ «Падеж», о котором писал я ранее. Роман в рассказах, а в этих рассказах спрятаны другие рассказы. В общем, книга тягучая и мрачная, написанная глубоко разочаровавшимся человеком.

Оценка: 4
– [  8  ] +

Ссылка на сообщение ,

По-моему, лучшая книга Владимира Сорокина.

Конечно, это никакой не роман, это именно «книга», составленная из разнородных текстов. Некоторые из них замечательные, некоторые просто хороши.

В своё время «Норма», наверно, казалась хулиганской сатирой на советскую... э... реальность?.. культуру?.. наверно, всё-таки, сатирой на культуру, а не на реальность.

Но сейчас «Норма» читается как древняя магнитофонная запись: голоса, звучащие с плёнки, это голоса тех, кто в то время жил, лгал, фантазировал, мечтал и умирал. Обычно в книгах реальная речь людей не воспроизводится, литературные герои говорят литературно, но у Сорокина литературные герои зачастую говорят как реальные люди. В этом он уникален, его музыкальный слух безупречен. Разумеется, это происходит не всегда. Время от времени герои начинают изъясняться шершавым языком литературных штампов второсортной беллетристики. И когда эти штампы сталкиваются с реальной речью, происходит чудо.

Но, кроме того, кроме реальной речи, то и дело прорывающейся в текст, в «Норме» происходит трепанация советской культуры, непрерывное вычленение «советскости» из советской литературы. Можно сказать, извлечение квинтэссенции советскости — и при этом (что весьма ценно) «советскость» не окарикатуривается, а предстаёт такой, как есть. Отвратительной и обаятельной одновременно.

Оценка: 10
– [  19  ] +

Ссылка на сообщение ,

Крайне сложно написать отзыв на этот роман. Слишком много эмоций после прочтения. Но попытаюсь. Говорить об этом произведении можно только в превосходных степенях. Потрясающе, великолепно, гениально. Но и эти эпитеты не смогут отразить всю гамму чувств. Из любого сюжета, из любой сцены, пусть шокирующей , автор делает шедевр.

Роман состоит из нескольких, не связанных между собой частей. Разные герои, разные жизненные ситуации. Но Сорокину блестяще удаётся несколькими словами так обрисовать каждого человека, что его характер, его душа, видны нам как на ладони.

Роман явно антисоветский. Роман, способный вызвать у многих чувство омерзения. Но такими шокирующими приёмами автор ухитряется, пусть и в несколько преувеличенной форме, показать многие язвы советского строя.

Люди, поедающие свою норму... Человек, пишущий письма, и переходящий от тупого чинопочитания и лебезения, к такой же тупой и всепоглощающей ненависти, председатель колхоза, в стойлах которого был не совсем обычный на первый взгляд скот... Все эти люди — продукты эпохи, и, конечно, жертвы этой эпохи. Всех их, несмотря на внешнее у многих благополучие, объединяет одно — они живут в тоталитарном и страшном мире, в котором никто не застрахован от боязни за своё будущее. И Сорокину просто блестяще удалось раскрыть их характеры, и нарисовать их психологические портреты.

Итог: Роман, на мой взгляд — шедевр. Оценка — 100 баллов из 10-ти возможных.

Оценка: 10
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

В целом мне не нравится то, что пишет Володя Сорокин, но 10 баллов поставила за письма «Здравствуйте, Мартин»... Сам Сорокин заика, не мог их читать. Их на квартире читал Монастырский, весьма выразительно. Вещь чудесно сделана, я говорила Сорокину, что он молодец. Сторож отравился ядом, предназначенным для крыс, и сходит с ума. Сперва появляется характерная вязкость мышления, повторение одного и того же, затем мы наблюдаем распад личности, сопровождающийся разложением языка. Фразы распадаются на отдельные слова, потом слова — на слоги. В конце концов выкрикиваются отдельные буквы и звуки. Сделано это забавно, профессионально. Написаны письма в период увлечения концептуализмом и теориями Кабакова с Приговым. «Вначале было Слово»... Гибель Слова демонстрирует деградацию культуры и общества, она иллюстрирует пребывание в тупике России в годы социалистического застоя.

Оценка: 10
– [  12  ] +

Ссылка на сообщение ,

Это была моя третья попытка прочитать хоть какую-нибудь книгу Сорокина до конца. Наконец-то я с этой задачей справился. Впечатления – неизгладимые. Прежде всего, должен заметить, что Сорокин блестяще владеет словом. С неимоверной легкостью (и главное – невозмутимостью) он жонглирует словами, меняет стили, играет с текстом и смысловым наполнением. Этой легкости можно только позавидовать. И этого таланта у него не отнять, что бы ни говорили злопыхатели. Словосочетание – гениальный стилист – это про него. Для кого-то (и, прежде всего для самого Сорокина) «этого» достаточно, чтобы называть то, что он создает, Литературой. Для меня же нет. Видимо в этом «месте/моменте» и происходит разделение читателей на тех, кто поет ему панегирики и тех, кто с отвращением выбрасывает его книги в костер, как мысленно, так и буквально. Признавая в должной мере его писательский талант, я всё же отношу себя к последней группе. Причина одна – я ему не верю. Попытаюсь пояснить на примерах из романа.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Говно, которое все персонажи первой части этого романа жрут – для меня это просто говно, а не символ чего бы то ни было, как бы ни пытались меня убедить в обратном.

Третья часть романа, повествующая о человеке, возвращающемся в свой старый дом, где он не был уже двадцать лет, — меня просто убила! То ли я такой впечатлительный, то ли «заскоруз» в своем консерватизме, а скорее всего и первое, и второе, — но читать про колхоз было очень тяжело (эмоционально). Хотя написано, повторюсь, просто гениально.

Письма к Мартину Алексеичу (пятая часть романа) – это вообще шедевр! В этой части мне придраться не к чему.

Седьмая часть, состоящая из миниатюр, где персонажи разговаривают стихами, меня сильно повеселила. Хохотал как безумный. Но, правда, быстро приелась. Я не хочу сказать, что остроумно пересмеивать – много ума не надо. Как раз надо! И проделывается это с блеском. Но изобрести что-то новое Сорокин, имхо, не в состоянии.

И совершенно не понял общей концепции романа. Я имею в виду не в глобальном смысле (СССР – говно, это понятно), а в конкретном — что это за мальчик в конце, почему он первенец и почему показывает четыре пальца? Люди добрые, напишите мне в личку, что это означает. А то я сильно расстраиваюсь по поводу своего скудоумия.

Подытоживая, предположу (и, наверное, не ошибусь), что В.Сорокин – весьма специфический писатель и понравится далеко не каждому. Если бы у нас можно было ставить «отрицательные» оценки – не задумываясь, поставил бы «минус десять», то бишь, по модулю – шедевр, а по Ценности – имхо, в топку. А т.к. таких оценок у нас не существует – ограничусь только отзывом.

Оценка: нет
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

Почему «Норму» называют МЕРЗКОЙ книгой? Непонятно (( Тяжелая, радикальная — это да. Признаться не все вещи понял с первого раза. А что касается самого Владимира Георгиевича — то он по-моему вечный оппозиционер. У него антипутинские книги есть и антисоветские. Книжка не идеальна мне показалась, но написана стильно — этого у Сорокина не отнять!

Оценка: 7
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Когда читала, было сразу видно, что роман не просто о дерьме, как об испражнениях. Этим Дерьмом страну кормили и 100 лет назад и сейчас еще продолжают кормить. Тогда оно было обычным, сельским с «ароматом» сельской жини. Сейчас эти ароматы могут напоминать «Шанеь №5» или «Гуччи», а может кому-то это «кожаный салон». Но все одно это Дерьмо.

Впрочем, роман не вызвал у меня бури эмоций. Тем более положительных.

Оценка: 2
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Казалось бы, премерзкая книга эта «Норма». Чудовищно однообразная, без сюжета, с одной только без конца повторяющейся ситуацией. И только ближе к концу я начал понимать ее, так сказать, «второе дно». В бесконечно повторяющемся процессе я увидел взгляд на будни советской рутины и обыденности. Взгляд, быть может, излишне пристрастный и как минимум спорный, но великолепно воплощенный и оттого цепляющий

Оценка: 8
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Лучшее, что написано этим автором. Как правило, тексты Сорокина пытаются трактовать как антисоветские. На самом деле они — антилитературные. Мысль, что литература отражает жизнь, Сорокину никогда не нравилась. И в этом он прав — жизнь отражается в языке. Прочтите главу, составленную из пародий на советские стихи — с точки зрения языка и главной его стихии (бытовой речи) все эти стихи не просто выспренни, они бессмымленны. Или письма к Мартину Алексеевичу. Сколько автор писем не пытается написать своему патрону и работодателю «нормальное письмо» (сорри за невольный каламбур!), за эпистолярными штампами ему не скрыть того крика, который за ними прорывается и превращает последние письма в одно большое ааааааааааааааа

Оценка: 10


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх