Михаил Булгаков «Адам и Ева»

Пьеса о любви, войне и мире. Блестящая сатира на все времена. И сейчас те же типажи, что в 1931 и те же проблемы. и персонажи те же: бездарный писатель-хамелеон, беспринципный маргинал, вояка, которому плевать на чужие жизни... Если читать внимательно, то поражаешься, что каждое слово и каждое действие на своем месте. Хотя начало вначале мне показалось сумбурным. но потом понял, что у Мастера нет ничего лишнего. Не зря героиня названа Евой — она настоящая прародительница и во имя Жизни и Настоящей Любви отвергает технократа, прежнего Адама. предавшего на смерть своего спасителя, и отвергает ради этого спасителя, кроткого доброго ученого — он и становится новым Адамом. Пьеса глубоко символична и по сути это притча и относиться к ней надо как к притче — не придираясь к техническим деталям...И это предупреждение мудрого профессора: «Война будет потому, что в трамвае мне каждый день говорят: «Ишь, шляпу, надел!»...и девушки с ружьями поют: «Винтовочка, бей. бей, бей...» Наша повседневная агрессия приводит к тому, «тысячи людей легли рядышком на полях, затем посинели, как сливы,и затем их всех на грузовиках свезли в яму...» И не зря лейтмотивом через всю пьесу вспоминается Священное Писание. Настоящий Мастер пишет для тех, кто способен поумнеть от его творчества, пусть даже если таких и немного. А деньги? Да Булгаков со своим талантом написал бы сотни проходных пьес и купался бы в деньгах и в наградах и в должностях. но для него совесть важнее денег.

Пьеса плохая, как большинство написанных Булгаковым пьес. Он ведь не был бездарным драматургом, просто не старался писать хорошо, как говорится, валял лабуду сикось-накось.

В случае «Адема и Евы» он халтурил просто потому что заранее был уверен — хоть пьесу и купят, но ставить не будут. Поэтому и качество её безразлично.

Но почему Булгаков писал пьесы? Это просто: за пьесы театры платили огромные по тем временам деньги, намного больше, чем за романы-повести-рассказы. И при этом Булгаков был уверен, что его пьесу, пьесу автора обожаемых Иосифом Сталиным «Дней Турбиных» (все знали — Булгаков любимый драматург Сталина), любой театр оторвёт с руками... Хотя, одумавшись, может, и не будет ставить.

Что плохо в этой пресе, помимо примитивных персонажей, изъясняющихся в деревянно-клоунской манере кукольного театра? То, что сюжет Михаил Афанасьевич позаимствовал из множества сенсационных романов про грядущую войну, издававшихся в середине 20-х годов. От «Треста ДЕ» Ильи Эренбурга до «Острова Эрендорф» Валентина Катаева — тысячи их! Михаил Булгаков взял наиболее типичные моменты из НЭПовской НФ, уже полузабытой в 1931 году, и создал своего рода общее место, компедиум сюжетных клише. А саму идею «новых Адама и Евы» Михаил Булгаков скоммуниздил из свежего на тот момент романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок». Но то, что Ильфа и Петрова было философским обобщением, у Булгакова обернулось фельетонным зубоскальством (впрочем, весьма вероятно, эта интонация была преднамеренна — ведь он терпеть не мог своих бывших коллег по газете «Гудок»).

Как жаль, что это произведение Булгакова на данный момент остается малоизвестным читателю, даже на фантлабе оценила его лишь малая толика лаборантов в отличии от тысяч оценок выставленных популярным проходным вещам. И пускай на данный момент его фантастическая составляющая, вроде солнечного газа или антиотравляющих лучей изобретения профессора Ефросимова и кажется не выдерживающей никакой критики, но ведь и во времена автора она вряд ли выглядела более реально. Просто это антураж, второстепенный фон нужный лишь для выражения главного, что хотел донести автор. А что касается сути, наполнения, то пьеса очень насыщенна. Тут и пацифистские взгляды автора, его линия о том, что в войне на поголовное уничтожение человечества нет победивших и правых, что изобретение способное защитить от катастрофы нужно отдать всем странам, а не только соцлагерю.

Просто блестящий пафос и карикатуризм в изображении Адама, как партийного активиста; Дарагана, как красного комиссара. Их тупоумие и нежелание понять, что нельзя вести войну до последнего человека, невозможность подняться над идеологией до общечеловеческих ценностей и категорий. Даже имея долг спасенной собственной жизни, коммунистический фанатик не раздумывая способен отобрать жизнь у своего спасителя за идеологию или за капсулы с отравой видя последствия ее действия — пустые зачумленный города. Но нет, воевать до последнего патрона и нести смерть в угоду мировой революции, пусть даже не останется на всем свете ни одного рабочего, крестьянина или революционера! Вот эта то атмосфера передана очень талантливо.

Есть и критика советского шаблонно заполитизированного и отцензуреного донельзя творчества: «Там, где некогда тощую землю бороздили землистые лица крестьян князя Баратинского, ныне показались свежие щечки колхозниц...». (Это почти первая глава :)) Спрашивается, а в чем разница, что щечки порозовели, как были крестьяне крепостными так и остались? Но ведь литература...

В пьесе много символизма, например автор приведенных выше слов сравнивается с библейским змием-искусителем, хотя во второй половине книги он и отказывается от коммунистической идеологии и поддерживает Еву и нового Адама в их стремлении начать просто жить. А реальным владельцем крестьян многократно бороздящих пьесу, Булгаковым ставится председатель цензурного комитета который спрятан за фамилиями декабристов...

Таким образом пьеса необычайно многослойна и насыщенна смыслом, и я бы оценил ее еще на бал выше, если бы не концовка, которая, в надежде на пропуск цензурой, была отдана в угоду конъюнктуре и потому получилась смазанной и не выразительной.

И так, считаю это произведение незаслуженно забытым на фоне Мастера, Собачьего сердца..., а оно ни чем не хуже. Это даже не пьеса, а просто некий сюрреалистический треш, карикатура на советскую идеологию и систему ценностей, если можно так сказать :).

Прочитал и был приятно удивлён. Никогда бы не подумал, что Булгаков был одним из пионеров жанра постньюка (здесь, наверное, корректнее будет говорить о постапокалипсисе, ибо конец света в «Адам и Ева» связывается с химическим оружием, а не с ядерным). Освещены в принципе все основные тенденции жанра, все принципы, по которым он развивался в дальнейшем. И хотя зародился жанр за границей задолго до Булгакова — кажется, ещё Мэри Шелли начала тему, то на русскоязычном пространстве это, как я понимаю, первая более-менее работа в данном направлении. Досадно, конечно, что так и не попала к читателю. Задумка вполне себе интересна и более-менее реалистична, читается достаточно легко.

Удручение вызвали карикатурные, плоские персонажи. Я могу понять, что в любом постньюке люди рано или поздно становятся немного примитивней, но тут они уже сразу такие... Стереотипно-собирательные образы. Вот патриот, ударник труда, вот лётчик, герой-освободитель, вот советский писатель, пишущий о нивах и крестьянках, вот местный алканавт... Может, для тех времён и это было интересно и ново, но сейчас вызывает уныние. Из-за своей сильно привязанности к роду занятий и ключевым чертам характера герои вышли негибкие, скучноватые. Хотя сюжет пару раз умудряется удивить.

Не могу сказать что испытал особую симпатию к протагонистам — девушке Еве и профессору. Им почему-то во-первых хотелось только пособолезновать, а во-вторых достаточно красноречиво просвечивает желание автора ассоциировать себя с профессором — вообще, вся пьеса сильно жалуется, ворчит, кряхтит, ноет, уныло хлюпает... Вот как вживую видишь, как туго там Михаилу Афанасьевичу... И это немного портит впечатление.

Но общее впечатление — несмотря даже на неуклюжую концовку — всё-таки положительное. Советский фаллаут от автора ММ, как-никак.

Эта пьеса пролежала в архиве Булгакова дольше, чем «Мастер и Маргарита», что вполне объяснимо. В принципе для «состава преступления» хватило бы одной только проходной реплики: «Советский рубль — я тебе скажу по секрету — ни черта не будет стоить...» Да и в целом «Адам и Ева» шли против течения советской жизни начала 30-х. Интересовали автора в данном случае ни революция с гражданской войной, ни коллективизация с индустриализацией, а грядущая Война. Именно так, с большой буквы, и совсем не та, что короткая и победоносная, на территории противника. Читая про такую Войну, вспоминается понятие «апокалипсис». При этом писатель недвусмысленно заявляет, что для спасения Земли общечеловеческие ценности важнее классовых... «Адам и Ева» — вещь любопытная, на взгляд из 2011-го иногда кажется пророческой, но перечитывать эту пьесу я вряд ли буду. Научные идеи, важные для сюжета, выглядят наивно даже по меркам 30-х годов. Тема выживания группы людей на обломках цивилизации (постапокалипсис образца 1931 года) слишком здесь привязана к реалиям сталинских времен. Да и персонажи получились довольно плоские и не симпатичные, трудно им сопереживать. И особенно портит впечатление финал — нарочито искусственный, кажется, написанный лишь в попытке провести через цензуру заведомо «непроходную» пьесу.

Сейчас эта пьеса не кажется злободневной. И герои ее — практически все! — не вызывают симпатии. Думаю. что она представляет интерес скорее литературоведческий, нежели литературный.