фантЛабораторная работа «Эксперимент Барта»

С этим рассказом вышел сюрприз. Если бы не конкурс, я бы отложила его в сторону где то в районе

«Она смущённо, иронично улыбалась глазами вниз.»

Очень тяжелое читается. Метафора наползает на метафору, метафоры сплетаются в клубок и нить повествования, в какой то момент теряется. И вдруг я понимаю, что увлечена, рассказ захватил. Такой качественный анамнез шизофрении!

Погружение в темные глубины подсознания в поисках все более острых ощущений. Ну а там, что только нас не поджидает. Подумалось, что компьютерные игры это тоже такой род взаимного гипноза. Всегда была интересна психология людей, погружающихся в виртуальную реальность, очень похожая картинка получается.

Но, автор, пожалуйста, поработайте над текстом, в соответствии с многочисленными рекомендациями предыдущих ораторов.

Хорошо порезвилась авторская фантазия! Путешествие двух разумов в глубины мироздания захватывает дух. Очень убедительно. Повеяло «Альтистом Даниловым», если честно. Читателю не хватило, пожалуй, только любовной линии, вместо которой имеется слабый пунктир. Героиня сочувствия не вызывает, её жертвы почему-то тоже... Послевкусие осталось чайное, с лёгкой горчинкой.

Финал здесь пессимистический, но он выполняет важную воспитательную функцию (теперь в стрип-бар ни ногой, однозначно!) и вполне ожидаем. Жаль, что по масштабу он не соответствует самому эксперименту Барта…

Немного напрягали затянутые описания. Серебристо-перламутровые ящерицы, опаловые вкрапления пузырьков и прочие великолепия неизведанных небес. Хотелось бы, чтобы автор пожертвовал красивостью в пользу точности описаний. Немного скептично воспринимаются паранормальные способности, внезапно открывшиеся у простой студентки. Не то, чтобы это совсем невозможно, просто тропинка уже до вас дотоптана до размеров автобана. Фантдоп не выдерживает критики. И вообще, возникает любопытный вопрос, как трактовать рассказ — как рассказ о негативных последствиях научных экспериментов (нельзя лезть в неизведанное). Или как рассказ о двух подростках, у которых от сочетания виски, снотворного и половых гормонов съехала крыша, и никакого финала нет, всё Нинель чудится. Второй вариант лучше — в него возможно поверить — но тоже не оригинален.

Отзыв из группы:

Тема: трудности любви в безумии.

Идея: погружаясь в глубины собственного я, человек одновременно погружается в глубины мироздания, ибо всё в нём.

Читать было интересно. Эксперименты с психикой людей — тема благодатная и увлекающая. А тут новый подход к гипнозу, когда два человека гипнотизируют друг друга одновременно; пробуждение подсознания: сначала поверхностного слоя, где прячется собственный монстр или жертва, потом все глубже, глубже, с каждым уровнем утрачивая человеческую самоидентификацию и, в конце концов, становясь просто дыханием и мыслью, воплощающими в себе Пространство и Время.

Наверное, на следующем уровне погружения героев ожидала смерть как воплощение абсолютного единства всего и вся. Но появился вирус, они испугались и ринулись назад, на уровень физической реальности. Мне думается, вирус — это некий предохранительный механизм подсознания, охраняющий жизнь. Для сохранения жизни героев нужно было разрушить их сознание, и вирус приступил к работе.

Рассказ представляет нам хронику человеческого безумия. Мозг человека — черный ящик. Мы толком не знаем, что спрятано в нем и зачем, но в безрассудном невежестве своем хотим приоткрыть этот ящик Пандоры, и получаем на выходе Лилит — сущность, предшествующую Праматери, которая имела право стать ею, но не стала и была тщательно вымарана из плана творения. Но она была первой, и в первооснове индивидуального сознания прячется она — созданная и отвергнутая создающим. Заметим, не Адамом отвергнутая, который не выбирал, но лишь подчинялся чужому выбору, и не соперницей Евой побежденная, а просто признанная браком.

Вот эта сущность, предшествующая первой, скорее всего, и есть вирус. Поэтому Ева не восприимчива к ней, ведь сущность родственна и противник у них один. Женское сознание Нинель всего лишь утратило устойчивость, впустив в себя вирус. Мужское же сознание Кости, Барта, профессора под действием этой сущности разрушалось, вирус Лилит стремился ликвидировать образование-протагонист, которое однажды получило право подняться на следующий уровень за счет ее разрушения.

Люди не умеют учится на чужих ошибках. Трое мужчин сошли с ума в результате эксперимента встречного гипноза. Тем не менее, желающих поучаствовать в нем самцов меньше не стало. Адам управляем и безответственен, как всегда.

Затягивающий рассказ, вокруг него легко выстраиваются ассоциативные цепочки, и сам механизм гипноза и погружения на глубинные уровни подсознания тоже представляется легко.

Правда, фантастики в этом рассказе нет вообще. Только психиатрия. ИМХО.

По стилю: тот случай, когда авторские находки (образы/метфоры) не только помогают, но и мешают. Есть действительно удачные образы – их много; но когда по пять изысков на предложение – это уже тяжело воспринимается. А местами и вовсе ставят в тупик: * легкомысленно-затаённый (взгляд)*, * (губ) гипсово задиравших ложбинку под носом* и т.п. Нагромождение эпитетов при описании первой инопланетной прогулки вообще не позволяет воспринять картинку целиком. И вот это — * женщины же только пропускают его через себя, улыбаясь хищным, затаённым оскалом.* Так и хочется сказать: «Автор, вы переигрываете!»

По сути: лично мне такие истории – ни уму, ни сердцу. Похоже на страшилку, которую рассказывают друг другу дети перед сном (в данном случае, наверное, взрослые). Переживать не за кого. Фантдоп… ну, если гипнотические фантазии – это фантастика, то, видимо, он есть.

Отзыв из группы:

Этот рассказ — просто фейерверк уникальных описаний внешности. Вот несколько:

«бледных, чуть полноватых губ, гипсово задиравших ложбинку под носом.»

«зовущее, выманивающее откуда-то из-под ложечки тайкое, тающее любопытство перед смазливой привлекательностью, под маской которой настороженно веселилась уловка природы.»

«то ли бессонные, то ли псевдобесстыжие глаза.»

«Глаза Барта только на мгновение вспыхнули смехом, а потом в них возникло выражение опасности. И непреодолимой жажды.»

Ну, и так далее.

Вообще язык, на мой вкус, нечитабельный. Я, грешным делом, не смогла дойти до финала.

Рассказ о встрече главной героини — садистки и парня — мазохиста и об их виртуальных утехах, которые добром не кончались. Парень сошел с ума, причем это оказалось заразно — вирус передается через взгляд (вот слепым повезло), а девка стала еще большей садисткой, к тому же стриптизершей. Первую половину текста можно вообще не читать, там написано непонятно о чем, а вторую половину я вкратце пересказал. Почему название — эксперимент Барта, он тут второстепенный персонаж? Ну что, нормальный рассказ, не хуже других в данном конкурсе.

Конечно же, в первую очередь думается о шкодливом желтокожем пацане из мультфильма, который опять что-то учудил. Но рассказ не о нём, а о гипнотизёрах, извлёкших из женского подсознания страшный вирус. Он такой опасный, что мужчины поражаются им наповал и страдают (автор многозначительно обходит стороной вопрос, чем именно), а в женщине пробуждаются садистические интенции и желание танцевать pole dance нагишом.

Это выглядит в большей мере пробой пера: мелкие бытовые описания («потягушечки» и иже с ними), взятые крупнее, чем они заслуживают, чуточку натянутые диалоги и не совсем реалистичные события — но всё до последнего абзаца, где всё переворачивается с ног на голову. И фантазия, чуть-чуть не ставшая хоррором, превращается в умный и циничный стёб.

Теперь мы знаем, откуда берутся танцовщицы у шеста!

Спорный рассказ, но с определённой точки зрения очень неожиданный и хитрый троллинг.

А вообще, весь этот рассказ – про секс. Этим он и отличается от остальных: здесь трудности любви лежат сугубо в эротической плоскости. Автор пытается тонким стальным крючком подцепить с глубин сознания старейшие архетипы и представить их нам, причём не стесняясь с самого начала. Уже с первых строк он завлекает нас в мир эротики, каждой буквой притягивая к Женщине, заставляя всматриваться в неё и очаровываться ей, идти за ней взглядом, как баран на верёвочке. Конечно, это хорошо работает на мужчинах: женщины вряд ли будут так очаровываться. Но позиционирование женщины как объекта влечения, женщины как центра вселенной – явно и недвусмысленно. Потягушечки режут глаз, как яркая реклама ночного заведения, и служат той же цели.

Рассказ неспешно завораживает, завлекает и притягивает к себе, чтобы... Чтобы что?

И вот тут включаются архетипы. Мужчину всегда пугала и пленила и женская загадочность, и женское завлекающее поведение, и женская физиология. Падение в бездонную пропасть глаз – это, зачастую, лишь эвфемизм падения в то непознанное, откуда потом берутся дети. Таинство возникновения жизни для древнего человека непознаваемо, необычно и поэтому пугающе. Что происходит там, в глубине женского тела, какие пугающие процессы, отделяющие живое от неживого, одушевлённое от неодушевлённого? Поэтому процессы зачатия и родов для древних людей сакральны, а женщина всегда остаётся колдуньей, иномирянкой, таинственным образом связывающей два мира, в один из которых мужчине нет и не было хода. Мало ли какие опасности поджидают простого воина, спускающегося в пещеру древних человеческих архетипов?

Автор с удовольствием показывает их нам. Разматывая клубки позднейших наслоений сознательного, герои проникают каждый раз всё глубже, до самых древних первичных кодов, и именно там упираются – не в вирус, но в ту самую границу между жизнью и смертью, которую мужчина преодолеть не вправе, а женщина носит, как самое себя. И при попытке перейти границу, мужчина поражается собственной психикой, не дозволяющей запретное. Женщина же – перерождается, осознав сущностный, глубинный аспект собственной сексуальности и став той, которую в средние века назвали бы ведьмой, а по факту – женщиной, полностью осознавшей своё естество. Она продолжает транслировать свой внутренний сексуальный код, осознавая себя объединяющей жизнь и смерть, наслаждение и расплату.

А если бы тот парень был посмелее и просто переспал с героиней, то всё было бы хорошо.

[в рамках конкурса «10-я фантЛабораторная работа»]

После слова «потягушки» мне сделалось так противно, что я чуть не закрыла рассказ сразу же. Простите, но данная сниженная лексика очень четко разграничивает аудиторию, и вы рискуете остаться без значительной ее части. Впрочем, я бы не стала беспокоиться: после «каждое утро вспоминала об утраченных иллюзиях» уровень текста примерно понятен сразу.

Грубо говоря, весь текст обложен крайне неудачными «рюшечками» из кривых сравнений, тяжеловесных оборотов (как правило, штампов, то есть их использовали вообще все). Когда автор знает, что делает, у него получается потрясающий стиль, а вот когда автор этот стиль имитирует, получается полное ой.

Сейчас покажу, как это заметно. К примеру, никаких «как-то» — «как-то шизофренично» — все эти как бы, вроде и как-то, а особенно какой-то — это из разговоров в кафешке. В литературном тексте вне диалога им делать нечего, и даже во внутреннем монологе ими стоит пользоваться очень осторожно.

Второе — кривые сравнения. «губ, гипсово задиравших ложбинку под носом» — а «мраморно» они задирают как-то по-другому? Сразу в голову лезет: может, торфово? Или мармеладово?

«наивного овала лица рафаэлевских мадонн» — а вы видели Рафаэлевских мадонн? Хотя бы Лореттийскую? Тогда вы должны помнить, что уж что-что, а во-первых, наивными их не назовешь, а во вторых, наивным овал лица не бывает. «Это ж памятник!» (с) Это овал, он, гм, неодушевленный совсем. Вот выражение, вид — это запросто.

В общем, «кривой» стиль отличается от стиля профи там, что профи знает, что делает, а не-профи лепит чего попало куда попало, простите мой клатчский. И в результате все эти рюши топят рассказ быстрее любого критика.

«тающее любопытство перед смазливой привлекательностью, под маской которой настороженно веселилась уловка природы» — тут я всхлипываю и падаю под стол. Кто бы вам ни говорил, что это клево, подумайте: есть шанс, что ваш враг очень хорошо замаскировался и ждет, пока ему отдадут заслуженный ужин.

(«не то бессонные, то ли псевдобесстыжие глаза» — господи ты боже мой, за что? Какие «псевдобесстыжие»? Вы «псевдовеселое» выражение лица хоть раз в литературе видели? И как оно там, на месте?)

В обычном тексте я бы уже не вынесла таких издевательств над великим и могучим, но у нас тут конкурс, поэтому, сцепив зубы, идем дальше.

(но, кстати, если текст претендует на высокопарность, тогда всякие «потягушки» тут точно не к месту)

«Платочки огоньков то и дело подвижно встряхивались от колебавших воздух смешков» — от этого хоровода мне уже реально поплохело, но слава богу, наконец-то подходим к «мясу» рассказа — сейчас будет спиритический сеанс. Это я, кстати, еще и к тому, что до этого в рассказе нет ровно ничего, привлекающего внимание или, упаси боже, интерес. Ну и правильно. Читателю должно быть скучно! Может, побыстрее свалит.

Но вообще познания автора в анатомии поистине неисчерпаемы. «Кончики ладоней«! А уж «бесстыже извиняющимся взгляд» чего стоит. Я так подозреваю, если мы останемся в этом анатомическом театре, узнаем много нового и интересного. Но история зовет, и мы движемся дальше: героиня показала себя на спиритическом сеансе, и бледный юноша со взором горящим зовет ее на эксперименты. Ну да, знаем мы, чем вы на этих экспериментах занимаетесь...

Читать, увы, это по-прежнему невозможно, потому что тут уже не рюши: текст методично начинает бинтовать читателю горло, пока тот или не задохнется, или не уползет. «частушечно сыпля о психиатрических делах» — и это еще самые невинные штучки. Похоже, методика «давайте откроем словарь Даля и насуем в текст всякого» действительно работает лучше китайских пыток, куда уж там специалистам из Гуантанамо.

И вот дальше, когда у нас все уже благополучно гипнотизируются и попадают в переливающийся мир метамфетаминовой кислоты, увы, картинка не читается совершенно. Со злорадством напоминаю, что одних гроздьев прилагательных тут мало, но если написать простым языком с глаголами: как она шагала по пляжу, что чувствовала, какой аромат ощущала, что слышала и так далее — будет очень даже нормально и хорошо.

Сеанс заканчивается, все расходятся, и дальше, наверное, идет лучший текст в рассказе, потому что героиня честно признается себе — да, она Мэри-Сью, и хочет власти и контроля. «И как эта фигурка развернулась в том сне наяву в летающего монстра! Как она сожгла целый мир! Как, поставив страшную когтистую лапу на тело беспомощного существа, давила мощной пятой извивающуюся ящерку, оказавшуюся Костей!»

Ну клево же. Вот когда автор раскрывается — то есть раскрывает героиню и пишет искренне — никаких рюш нет, текст читается прекрасно и, в общем-то, поднимается до уровня обычного конкурсного рассказа, слава зайцам. Было бы так весь текст — и я подозреваю, даже было бы интересно читать.

Дальше, впрочем, снова начинается полное то самое. «измерения так жёстко и безжалостно искривлялись и сжимали своё содержимое,« что я уже обхватываю голову и не рыпаюсь. Хотя про мазохизм оказывается неожиданно просто и понятно, ура — вот тут оно сразу и читается. Я, конечно, молчу, что героиня у нас — картонная фигурка, а Костя — и вовсе удобная игрушка, которая разговаривает; человеческих черт нормального героя рассказа (тм) нет ни у одного, ни у другой. Но мне уже не до черт, мне бы хоть дочитать нормально.

И под конец наши ребята погружаются все глубже в астрал, к Абсолютному Ничто. Тут еще Пространство и Время с большой буквы, и мне прямо страшно, что было такого в первом туре, что вот это счастье оказалось во втором — потому что я бы скорее ожидала, чтобы оно просто не прошло бы премодерацию вместе с педофилом-дедушкой, который любит лошадок в четырех ипостасях. Впрочем, это лирика.

Отдавая должное тексту, надо сказать, что пятиминутка здорового смеха тут в полный рост: «вдруг вонзился в самую суть её ментального существования. Она, извиваясь, завопила от боли, так, как никогда ни одно существо не корчилось, ужаленное в самый центр своего жизненного ядра.» Кому как, а я удовольствие получила. По-моему, это тоже была метафора для чего-то непристойного, но не будем.

Итого: все сошли с ума, а главная героиня стала стриптизершей. Достойный конец, я считаю.

Вообще интрига «и тут они разбудили нечто и все сошли с ума» — прекрасная тема для хорошего сюрного рассказа, но только если у нас есть инструментарий, то бишь многострадальный русский язык. Иначе выходит увы с большой буквы У, читатель ржет, выключает свет и уходит. Если, конечно, вообще дочитывает.

«Глаза и ноги раскачивались на удивление синхронно» — прекрасно. Настолько прекрасно, что я утащу это себе в коллекцию.

«как только она погружала осторожные пальцы своего внимания в неуловимый ручей его голоса.» И хипхопово шевелила ими.

«Она смущённо, иронично улыбалась глазами вниз.»

«внимательно отслеживая неуловимый нелин взгляд»

что-то с глазами реальная беда в рассказе, нет?

«ответила девушка, смахнув снежинку с ресниц и, наморщив носик, улыбнулась» — а наоборот? наморщив ответила и улыбнулась смахивая?

«Он, о чем-то подумав, мельком посмотрел на её лоб, спрятавшийся под пушистым чепчиком волос.» — о чём подумав? Как это выяснилось, что он о чём-то подумав? Как он посмотрел на лоб, если тот спрятался? Рентген? Что за чудо-глаза у всех пресонажей?

- Нинель... Нинель... приходите, пожалуйста, послезавтра... У меня есть одна большуущая просьба... задание.

- Какое задание? — снегопад был сильный, мешал смотреть прямо, отовсюду лез влажными колючками. Надо удержать, заинтересовать Нинель. Взял её руки, спрятанные в варежки.

Снегопад заговорил! Чудесно. А потом взял за руки. Которые тоже спрятаны. Отличный снегопад, Нинель же надо удержать. Тут и спрятанные руки отыщешь, и заговоришь.

«Барт весело суетился, частушечно сыпля о психиатрических делах». И хипхопово двигался! Сыпля — хорошее прозвище, да.

«спустившись туда, на самый последний уровень, Костя и Нинель разбудили какое-то древнейшее чудовище, пожирающий сознание вирус. Он вырвался в мир и теперь передаётся через взгляд, возжигающий любовную страсть. Гибнут мужчины, женщины же только пропускают его через себя, улыбаясь хищным, затаённым оскалом.» — да, я был прав. Глаза — это в рассказе самое важное (и бедовое).

Интересный рассказ. Доэкспериментировались.