Томас Мор «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии»

Решил почитать классику. До этого я знал только, что Томас Мор — великий гуманист, прославленный мыслитель, был советником Генриха VIII, но позже казнён королём за несогласие с его разводом. Скажу сразу, что книга меня потрясла. Вот некоторые черты идеального общества, как его представляет Томас Мор.

Все города Утопии устроены одинаково, все граждане носят одинаковую одежду и живут в одинаковых домах.

Каждый здоровый утопиец, за редким исключением, занимается одним из четырёх основных занятий: земледелие, ткачество, строительство, ремесло (первые два занятия обязательны для всех). Упомянутое исключение делается для духовенства, начальства всех сортов и обслуги оного начальства. При надобности начальство мобилизует народ для срочных работ — например, для починки дорог или борьбы с разными бедствиями («здравствуй, милая картошка!»).

Все работают по 6 часов в день, спят с 8 вечера до 4 утра. Едят совместно трижды в день. Дети во время совместной трапезы «или прислуживают сидящим, или, если не могут этого по своим летам, всё же стоят тут, и притом в глубоком молчании». Чувствуется, что автор никогда не имел дела с детьми.

Покидать рабочее место можно только с разрешения начальства. «Если кто преступит свои пределы по собственному почину, то, пойманный без грамоты князя, он подвергается позорному обхождению: его возвращают как беглого, и жестоко наказывают. Дерзнувший на то же вторично — обращается в рабство... А если у кого появится охота побродить по окрестностям своего города, то он не встречает на то запрета, если у него есть позволение отца и разрешение его супружеской половины. Но в какую бы деревню он ни пришел, он не получает никакой пищи, раньше чем не закончит предварительно полуденного рабочего задания».

Каждая деревенская семья имеет не менее двух приписанных к ней рабов. Стругацкие в своей пародии (см. «Понедельник начинается в субботу») ничего не выдумали! Рабы комплектуются из военнопленных, а также из особо тяжких преступников — например, прелюбодеев, еретиков или беглых рабочих. «Все работы, связанные с чрезмерной грязью и трудом, исполняются рабами». Например, забой скота, разделка туш, уход за скотом.

Одну занятную деталь вполне можно считать прозорливым предвидением наших дней:

«У всех опозоривших себя каким-либо преступлением... на пальцах золотые кольца, а шею опоясывает золотая цепь».

Особо интересны семейные ценности. Обычно сын занимается тем же, что и его отец, но если он выбирает иную профессию, градоначальство переводит его в более подходящую семью и оформляет усыновление. Перетасовка семей возможна и в иных случаях: если семья имеет более 16 человек, то лишние «перечисляются» в малолюдную семью, а если менее 10 человек, то, наоборот, семья пополняется. Аналогично регулируется численность городов.

И такому человеку отрубили голову за отстаивание нерушимости семейных уз!

Но на этом гуманизм Мора не заканчивается.

== Об отношении к соседям ==

«Ну, а если народная масса увеличится более надлежащего на всем острове, то они выбирают граждан из всякого города и устраивают по своим законам колонию на ближайшем материке, где только у туземцев имеется излишек земли, и притом свободной от обработки; при этом утопийцы призывают туземцев и спрашивают, хотят ли те жить вместе с ними. В случае согласия утопийцы легко сливаются с ними, используя свой уклад жизни и обычаи; и это служит ко благу того и другого народа... В случае отказа жить по их законам утопийцы отгоняют туземцев от тех пределов, которые избирают себе сами. В случае сопротивления они вступают в войну. Утопийцы признают вполне справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-либо народ, владея попусту и понапрасну такой территорией, которой не пользуется сам, отказывает всё же в пользовании и обладании ею другим, которые по закону природы должны питаться от неё».

Альфред Розенберг нервно курит в сторонке.

== О ведении войн ==

«Они никогда не начинают войны зря, а только в тех случаях, когда защищают свои пределы, или прогоняют врагов, вторгшихся в страну их друзей, или сожалеют какой-либо народ, угнетенный тиранией, и своими силами освобождают его от ига тирана и от рабства; это делают они по человеколюбию... Но особенно яростно действуют они тогда, когда их купцы, где бы то ни было, подвергаются, под предлогом справедливости, несправедливому обвинению».

Где-то я нечто подобное уже слышал...

== Об отношении к тяжелобольным ==

«Если болезнь не только не поддается врачеванию, но доставляет постоянные мучения и терзания, то священники и власти обращаются к страдальцу с такими уговорами: он не может справиться ни с какими заданиями жизни, неприятен для других, в тягость себе самому и, так сказать, переживает уже свою смерть; поэтому ему надо решиться не затягивать долее своей пагубы и бедствия, а согласиться умереть».

Мне теперь кажется, что Генрих VIII, казнивший Мора, был более последовательным гуманистом, чем сам Мор.

«При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах.» (с)

Читать подобные произведения очень трудно. Мало того, что стиль «Утопии» тяжёл и архаичен, так ещё текст и написан интеллектуалом для других интеллектуалов. Обычному читателю даже бегло пролистать такую книгу уже само по себе немалое достижение.

Чтобы облегчить этот труд следует учесть следующее: невеликая по объёму «Утопия» разделена на две части, называемые книгами. В первой из них излагается история встречи автора с Рафаилом Гитлодеем, который недавно вернулся из десятилетнего путешествия по южному полушарию Земли. Помимо скупого описания столь грандиозного путешествия большая часть первой книги посвящена критике современных Томасу Мору государств (именно здесь звучит великолепная фраза о том, что овцы съели людей) и описанию обычаев вымышленного персидского племени. Текст тяжёлый и довольно скучный, обилие отсылок на политические реалии начала XVI века восприятию прочитанного отнюдь не способствуют. Вы не потеряете многого, если пропустите эту часть текста.

Вторая «книга» представляет собой подробный (хотя и несколько сумбурный) рассказ Рафаила Гитлодея о государстве Утопия, которое располагается на большом острове где-то в районе Юго-Восточной Азии. Авторский стиль по сравнению с первой частью заметно упрощается, в связи с чем чтение текста перестаёт быть подвигом над самим собой и просто требует некоторой внимательности и усидчивости.

Томаса Мора обычно называют гуманистом (и это правда), однако многим современным читателям может быть непонятна причина, почему его награждают подобным титулом. Критики, что здесь на Фантлабе, что в других местах цитируют пассажи о рабах, запрете свободно перемещаться по стране или практике постоянной ротации жителей городов и деревень и делают вывод о том, что такого человека гуманистом назвать точно нельзя! Вывод этот, разумеется, ложный. Мало того, что пятьсот лет назад слово «гуманизм» имело несколько иное значение (и Томас Мор ему полностью соответствовал), так ведь и в современное понятие этого термина автор «Утопии» вполне себе укладывается. Если мы найдём определение гуманизма, то окажется что это мировоззрение, в центре которого лежит идея о благе человека, заботе о его правах на счастье, свободу, равенство, личностное развитие. А ведь вся вторая половина «Утопии» как раз и посвящена этой идее! В идеальном государстве придуманном Томасом Мором всё построено так, чтобы сделать жизнь человека комфортной, безопасной и максимально справедливой.

Да, Томас Мор в своём философском трактате написал немало дичи с точки зрения человека XXI века. Однако, прежде чем смеяться над ним или упрекать его в чём-либо, советую всем критикам повнимательнее присмотреться к самим себе и окружающим людям. Как вы думаете, как к нам, нашим привычкам и взглядам отнесутся потомки, ну хотя бы через сто лет? А через двести? А через пятьсот? Томас Мор был сыном очень тяжёлой эпохи (начало Нового Времени – один из самых адских периодов для европейцев) и мыслил он в категориях, который были приняты в то время. Легко быть гуманным человеком в обществе, где все люди наделены равными правами вне зависимости от пола, расы и вероисповедания; где не существует рабства; где даже малейший намёк на насилие вызывает у окружающих негодование. А вы побудьте гуманистом в XVI веке! Да не просто порассуждайте в кругу друзей о несправедливости, которая пропитала всё общество, а сделайте это публично, представив свои мысли на всеобщее обозрение, тем самым подставив под удар как свою карьеру, так и своё благополучие.

Теперь о той самой дичи, которая смущает современно читателя. Не пытаясь оправдать автора, необходимо всё же постараться понять почему он писал именно так и не иначе. Таких моментов в «Утопии» довольно много, остановлюсь на трёх из них.

Одежда. Можно сколько угодно иронизировать над Мором, у которого жители богатого государства ходят в одинаковой одежде. Но при этом надо понимать, что «Утопия» была написана в обществе, где одежда мало того, что была крайне дорога, так ещё и являлась важнейшим социальным маркером. Следствием этого стали строгие (а по мерках XXI века откровенно абсурдные) законы о том, кому и что можно носить. А теперь, если мы посмотрим на нашу современность, то увидим, что и высшие и низшие слои общества носят практически одно и тоже! Джинсы можно увидеть и на бомжах, и на президентах. Пиджак и брюки носят как охранники торговых центров, так и монаршие особы. Да это не шкуры, о которых пишет Томас Мор, но нечто подобное на совершенно другом техническом уровне. Для человека из 1516 года автор очень точно угадал вектор общественного развития.

Свобода передвижения. Для современного человека получение разрешения от властей на посещение других регионов своей страны отдаёт тоталитаризмом. Для XVI века это было абсолютно естественно и никто не мог представить ничего иного. Во многих странах даже дворяне (а ведь Утопия страна подчёркнуто недворянская) не могли просто так взять и покинуть место жительства, что уж тут говорить про простых крестьян и ремесленников! Да и куда бы они могли отправиться? Плохие дороги, отсутствие инфраструктуры, бандитизм делали путешествие из пункта А в пункт Б тем ещё квестом. Если хотите проникнуться атмосферой – прочитайте стихотворение Александра Пушкина «Дорожные жалобы», где он ярко и красочно описал тягости, которые испытывал путешественник в комфортном и цивилизованном XIX веке. Томас Мор не мог предвидеть изобретение железных дорог, двигателей внутреннего сгорания, пароходов и самолётов, которые сделали путешествие по миру лёгким, быстрым и удобным. Давайте теперь посмеёмся над глупым и невежественным писателем!

Рабство. Самый сомнительный момент книги, за который даже безногие пинают автора. Здесь следует отметить следующее. Мор отдавал себе отчёт в том, что даже в самом прекрасном государстве с минимальным количеством законов всегда найдётся некоторое количество оригинальных и ярких снежинок из числа «не таких как все», которые не захотят соблюдать требования общества, в котором они живут. И поскольку автор был убеждённым противником смертной казни, то он предложил для таких индивидуумов не плаху или петлю (довольно типичные меры наказания для его времени), а длительное выполнение грязной и неприятной работы. Поскольку рабы по мысли Мора являются собственностью государства, то никто из членов семей, к которым они приписаны, не может их продать, обменять, подарить, искалечить, убить. Возможность освобождения и возвращение статуса полноправного гражданина в тексте при этом предусматривается. Будущие мыслители нашли этой идеи только одну альтернативу: изгнание провинившегося гражданина из идеального государства. Почему Мор не предусмотрел её – Бог его знает. Скорее всего потому, что к моменту написания книги он уже достиг руководящих постов и прекрасно понимал, что в любом государстве всегда будет перечень непрестижных занятий, которые всё равно кто-то должен выполнять. Поскольку до полноценной идеи завозить гастарбайтеров никто ещё не додумался (хотя текст «Утопии» содержит намёки на это), то участь преступников была автором предопределена.

Вообще книги вроде «Утопии» нужны для понимания мировоззрения людей предыдущих эпох, а также фиксации того, насколько далеко читатель (и его современники) отдалились от этого мировоззрения. Так что если вас забавляют те или иные пассажи из этого трактата, то нужно радоваться. Потому что если бы они вызывали не улыбку, а горячее одобрение, то это значило бы что даже такие робкие мечты о равенстве продолжают оставаться не более чем игрой ума отдельных интеллектуалов.

И да, вклад Томаса Мора в развитие идеи коммунизма трудно переоценить, ибо он прекрасно вскрыл основную причину социального неравенства в обществе. Именно из «Утопии» через несколько веков вырастут труды Карла Маркса и программа большевиков, которые перевернут мир. Даже странно, что Генрих VIII, который не мог не знать, кто является автором ТАКОЙ книги предложил Томасу Мору занять высшую должность в государстве! Видимо критика церковных иерархов, которая тоже имеется в трактате, перевесила в глазах короля критику системной социальной несправедливости. Генрих, видимо, рассчитывал что в лице Томаса Мора он получит верного союзника в борьбе с церковью.

Итог: XVI век. Холод, голод, вопиющая социальная несправедливость. Добавьте сюда эпидемии и бесконечные войны. И вот в таких условиях молодой государственный деятель размышляет над тем, в чём корень бед общества. Причём непросто размышляет, но и ставит цели, к которым нужно стремиться, а также предлагает меры по их достижению. С высоты прошедших веков читателям очевидно, что эти меры были бы ошибочными, но вот цели… цели оказались поставлены Томасом Мором удивительно точно. Недаром говорят, что если чётко сформулируешь условия задачи, то считай уже наполовину решил её!

P.S. Лично для меня стало открытием, что Томас Мор, будучи убеждённым католиком и даже потерявший пост канцлера из-за отказа признать развод своего короля, в книге об идеальном государстве развод вполне себе признаёт. Да, с большими оговорками. Да исключительно по обоюдному согласию супругов и с разрешения властей, но всё же признаёт. Человеческое счастье для него, пылко верующего человека, было важнее религиозных догм. После прочтения «Утопии» становится понятно, почему он так упирался при разводе Генриха VIII и Катерины Арагонской. Вот там уж точно ни о каком взаимном согласии речи не шло…

Давайте рассмотрим данное произведение с точки зрения обыкновенной литературной фантастики. Вывод один, никакого отношения роман к ней не имеет. Обычное философское произведение в стиле «Как нам реорганизовать рабкрин». Первая часть, даже понравилась, описание поведения чиновников, практически один к одному — современное поведение. Чиновники не меняются ни при какой власти, ни в какое время, это особое племя, которое хранит свои традиции и достигает своих целей при любой идеологии. Вторая часть, описание идеального устройства государства. Прочитал и вспомнил, во время моей юности коммунисты строили аналогичное общество, но в отличие от Томаса Мора, они понимали и стремились создать нового человека — строителя коммунизма. Самое забавное, что мы смеялись, но строили, не верили, но говорили, что свято верим. Одним словом, роман хорош, но интересен лишь, как философское направление исторического развития человеческой мысли.

Прочел книгу Мора и очень сильно удивился. Насколько же сильно изменилось со времен Мора представление о том, что хорошо для человека, а что плохо. Мне, например, жителю XXI века, книга Мора, положившая началу целому жанру утопий, вовсе не кажется утопией (вот такой вот неважный каламбур). Скорее наоборот. Жить в обществе, описанном Мором, очень не хотелось бы. Всякие прелести, вроде эвтаназии для больных и дряхлых, принудительной трудовой повинности, по которой вы должны, как минимум 2 года отработать земледельцем, да и после этого вас могут во время уборки урожая отправлять на поля. «У всех мужчин и женщин есть одно общее занятие — земледелие, от которого никто не избавлен». Но с другой стороны, работают утопийцы строго по 6 часов в день, а всю грязную, тяжелую и опасную работу выполняют рабы.

Утопия Мора — это даже не государство в привычном значении этого слова, а человеческий муравейник. Жить вы будете в стандартных домах, причем спустя десять лет, вы будете меняться жильем с другими семьями по жребию. Дом, не дом, а скорее общежитие, в котором живут много семей, небольшая первичная ячейка местного самоуправления, возглавляемая выборным руководителем, сифогрантом или филархом. Ведут, естественно, общее хозяйство, кушают вместе, все дела решаются совместно. Существуют жесткие ограничения на свободу передвижений, в случае нескольких случаев самовольной отлучки вас накажут — сделав рабом. Очень строгое отношение к тунеядцам — каждый гражданин или работает на земле или должен овладеть неким ремеслом (причем, полезным ремеслом). Только избранные, выказавшие особые способности, освобождены от труда и могут стать учеными или философами. Все носят одинаковую, самую простую, одежду из грубого сукна, причем, занимаясь делом, человек снимает одежду, дабы не износить ее, и надевает грубые шкуры или кожи. Нет никаких излишеств, все только самое необходимое. Пищу все делят поровну, причем все излишки отдают другим, а лучшие продукты передают в госпитали. Денег нет, а накопленные государством богатства, держат в виде долговых обязательств в других странах. Те же запасы золота и серебра, которые есть в самой Утопии, пускают на изготовление ночных горшков, помойных лоханей, а также для создания позорных цепей и обручей, которые навешивают на преступников в виде наказания. Все это, по мысли Мора, должно уничтожить у граждан тягу к стяжательству.

Как мне кажется, остров, описанный Мором — это какое-то доведенное до исступления понятие колхозов. Плюс рабство. Кстати, рабство, описанное Мором, будем честны, не совсем то рабство, которое мы знаем. Во-первых, дети рабов не считаются рабами. Кроме того рабом становиться пленный, захваченный в бою, но не становиться пленный, сдавшийся сам. Рабы пополняются за счет собственных преступников (самое страшное наказание в Утопии, не смертная казнь, а обращение в рабство) и за счет преступников из других стран, приговоренных к смертной казни, которых утопийцы выкупают за деньги. Также рабом может стать добровольно любой пришлый человек. Он будет содержаться в более мягких условиях, а также в отличие от других рабов, может покинуть Утопию в любой момент. В таком случае, ему обязательно выплатят деньги за отработанный им срок.

Вообще, автор крайне рассудочный и практичный человек. Во-многом, к социальным отношениям в придуманном им обществе он подходит как инженер, создающий наиболее эффективный механизм. Например, то, что утопийцы предпочитают не воевать, а подкупать своих противников. Или, например, обычай, когда люди, выбирающие себе пару для брака, обязаны рассматривать его или ее обнаженными. Удивительно также, что Мор — убежденный и глубоко верующий католик, канонизированный в святые, сделал придуманных им утопийцев необыкновенно терпимыми к вере. Можно исповедовать любую веру, единственное, что считается предосудительным — это атеизм. «Мыслящего иначе они не признают даже человеком, так как подобная личность приравняла возвышенную часть своей души к презренной и низкой плоти зверей. Такого человека они не считают даже гражданином, так как он, если бы его не удерживал страх, не ставил бы ни во что все уставы и обычаи. ... Поэтому человеку с таким образом мыслей утопийцы не оказывают никакого уважения, не дают никакой важной должности и вообще никакой службы. Его считают везде за существо бесполезное и низменное. Но его не подвергают никакому наказанию в силу убеждения, что никто не волен над своими чувствами».

Самое необычное, что меня поразило в книге — это противоречие в отношении утопийцев к войне. С одной стороны, «...они сильно гнушаются войною», а с другой вот такая вот цитата:

«Ну, а если народная масса увеличится более надлежащего на всем острове, то они выбирают граждан из всякого города и устраивают по своим законам колонию на ближайшем материке, где только у туземцев имеется излишек земли, и притом свободной от обработки; при этом утопийцы призывают туземцев и спрашивают, хотят ли те жить вместе с ними. В случае согласия утопийцы легко сливаются с ними, используя свой уклад жизни и обычаи; и это служит ко благу того и другого народа. Своими порядками утопийцы достигают того, что та земля, которая казалась раньше одним скупой и скудной, является богатой для всех. В случае отказа жить по их законам утопийцы отгоняют туземцев от тех пределов, которые избирают себе сами. В случае сопротивления они вступают в войну. Утопийцы признают вполне справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-либо народ, владея попусту и понапрасну такой территорией, которой не пользуется сам, отказывает все же в пользовании и обладании ею другим, которые по закону природы должны питаться от нее.». Поразительное отношение. И это пишет человек, которого учебники относят к гуманистам.

Мне кажется, что Утопия не имеет будущего. В этом обществе нет резона двигаться вперед, развивать науку и технологии. Да и зачем? Ведь все прекрасно и так, жизнь идет, граждане довольны.

Мор препарирует в своей книге исключительно социальные и политические аспекты Утопии. Утопийцы не используют каких-либо удивительных технологий или изобретений. За исключением инкубатора для разведения кур. Мор был юристом, философом, как сказали бы сейчас, политологом, но не ученым.

Читать книгу было интересно и легко, если не считать несколько тяжеловесный стиль повествования. Вдвойне интересно ознакомиться с идеями Мора человеку из Союза Советских Социалистических Республик. Ведь считается, что Мор стоял у истоков социалистической мысли.

Sad but true: одна из известнейших утопий в человеческой истории на поверку оказывается верхом популизма и демагогии, а тяжеловесный, сухой стиль Мора, склонного использовать такие сложносочиненные предложения, которым позавидовал бы сам Лев Толстой, и повторять одну и ту же мысль несколько раз подряд, только ухудшают восприятие и затрудняют чтение. Лексикон у автора на удивление современный, сложностей с пониманием не возникает, а вот манера строить предложения просто убивает.

Про сути, сочинение Томаса Мора — члена парламента в 26 лет, лорд-канцлера Англии, врага Мартина Лютера и Генриха VIII — делится на две части. В первой он точно и подробно описывает проблемы королевства (огораживание, массовое нищенство и высокий уровень преступности, непроизводительность высших сословий, государственные репрессии и налоговое давление как ответ на любые возникающие проблемы) и дает неплохие, хотя и трудно осуществимые (это обстоятельство он сам косвенно признает) советы по исправлению наиболее серьезных трудностей. Во второй части он описывает некое государство Утопия, якобы существующее где-то в Западном полушарии.

Очень быстро понимаешь, что воспринимать описание этого государства как-то по-другому, нежели сферического идеала в вакууме, почти невозможно. Мор скорее рассказывает, как бы ему хотелось, чтобы все было устроено, нежели хоть как-то работающую модель государственного управления. В целом вся утопия является набором противоречащих параграфов, когда описанное в одной главе противоположно описанному в другой, и более смахивает на антиутопию, особенно если внимательно приглядываться к деталям.

Население носит одинаковую одежду одинакового цвета, живет в одинаковых домах, горожан регулярно гоняют в сельскую местность «на картошку», каждые десять лет люди меняют дома, денег — естественно — нет, как и частной собственности, зато есть рабство (являющееся наказанием за почти любое нарушение). Общество имеет вид кастового деления — если твой отец был дворником, то и ты тоже будешь; указана возможность получить иное образование и сменить профессию, но учитывая, что все выполняют те работы, что по мнению начальства нужны стране, подобная возможность сродни филькиной грамоте. Государство сильно фортифицировано — как вообще, так и каждый город в отдельности, при том, что не воюет уже полтораста лет — со времен основания неким Утопусом (да-да, греческий здесь ни при чем), а если воюет, то использует наемников — своей армии нет. За границы своего города просто так выехать нельзя — нужно разрешение от местного начальства и паспорт от князя. Вместо одной религии — множество сект, однако живут они (ясен пень) в мире и согласии. Чиновничий аппарат скорее подходит кочевому племени, нежели развитому государству: группы семей (семья здесь вообще основная единица деления, при том, что четко ограничена по количеству: лишние члены отправляются в другие семьи) делегируют наверх своих представителей, те в свою очередь выбирают самого главного. Очевидно, что подобная откровенно социалистическая система экономики и управления не может существовать без разветвленного и мощного аппарата принуждения, но Мор, понятно, ни о чем таком не пишет (как и о том, какой стимул у населения делать вообще что-нибудь) — это же идеальное государство.

Фактически Мор пытался описать вечную мечту человечества (и его опыт несомненно повлиял на все поколения социалистов — от Сен-Симона и Фурье до Маркса и Плеханова)- коммунизм: от каждого по способностям, каждому по потребностям, труд как не просто осознанная необходимость, но каждодневная привычка и т.д и т.п, однако настолько запутался в желании объять необъятное, что под его пером она выглядит крайне скучно и убого. Даже начинаешь радоваться, что живешь в нашем неблагополучном и несовершенном мире, населенным живыми людьми, а не серыми фанерными куколками.

500 лет прошло с момента написания книги. Пол тысячи лет. И ничего не изменилось, кроме отношения к рабству. Тамошний мир был немыслим без рабства, поэтому оставим эту тему любителям экономического анализа и рассуждений на тему: «смог бы тот мир без рабства вообще существовать?» Но дальше мы видим простую человеческую мечту о справедливости. О добром всеобщем порыве к созданию и сохранению порядочного, честного мира. Читал книгу исключительно для того, чтобы окунуться в мир того времени, ведь наши выдумки не сильно отходят от реальности, даже если мы понапридумываем варп двигатели и межзвёздные перелёты. И был поражён тому, насколько по обывательски простое желание справедливости нисколько не изменилось. В письме мы видим обвинение власти, как это и принято сейчас, и в утопии мы видим мечту об обществе которое будучи однажды ладно устроено боле не разваливается. В общем обязательно к прочтению для всех, потому что раскрывает немного истинного устройства человека и неизменность этого устройства за 500 лет.

Levenets Lev, а что тут непонятного?

Ведь в Утопии человека ценят за то, что он УМЕЕТ.

А в нашем счастливом мире = за то, что ИМЕЕТ.

Слишком многие готовы хоть душу заложить = лишь бы выглядеть круче соседа. Лиши их такой надежды = и рай покажется адом!

Конечно, времена сейчас совсем не те, что пятьсот лет назад, и я тщетно пытался представить себя одним из тех людей, кто читал эту книгу тогда. Поверьте, это просто невозможно.

Так вот, если тому человеку, кто бы он ни был, данная книга понравилась, скажем так, произвела впечатление, то лично меня она чуть было не усыпила (хотя, возможно, в этот день я просто не выспался). Нет, я ни в коем случае не стану говорить, что этот роман плох. Я даже скажу, что он замечателен. Но... Для современного читателя... Язык, во-первых, не тот, что мы привыкли воспринимать сейчас (во всяком случае, полное отсутствие диалогов как-то угнетает), а во-вторых, слишком уж идеи утопического острова Утопии кажутся мрачными. И опять же, повторюсь, это сейчас, в наш век, в век расслабленности и спокойствия. Однако, Мор понимал своё общество гораздо лучше нас с вами, то есть, тех, которые не могут понять принципы даже нашего современного общества, что уж говорить про Моровские времена... и знал, что нужно людям той эпохи. Знал, что им не нужны войны, не нужны тиранические условия существования, когда чуть ли не каждого ленивого вели на эшафот... И остров Утопия был идеальным местом существования.

А сейчас... Сейчас мы лучше поживём с вами так, как живём (я не говорю, что живём мы просто отлично, но уж лучше так), правда? И не надо нам никаких Утопий, спасибо большое. Хотя роман всё равно классика, ценности просто не имеющая.

А никто не обратил внимания на то, что «праздность-мать всех пороков»? Дети заняты всё время, когда не спят! Обязательное образование, а после — развитие способностей и талантов, обучение всему полезному у всех, кто может обучить. Идея дворцов пионеров...

Причём очевидно, что постоянный родительский надзор невозможен, и наставлять всех детей здесь имеют право все взрослые.

Не нравится? Но не представишь себе юного утопийца с сигаретой в зубах, матерящегося в ответ на замечание.

Один персонаж Зощенко считал, что слово «Утопия» происходит от слова «утопить». Часто, когда я читаю старинные утопии, я готова согласиться с этим персонажем. Вот и книга Томаса Мора описывает не самое уютное общество на свете. Отсутствие частной собственности, добровольно-принудительный труд в сельском хозяйстве, затруднительные разводы, жестокие наказания за внебрачную связь, люди, воспитанные так, чтобы сами не просят лишнего на общественных складах. Есть на острове и эвтаназия. Есть и войны. «Они затевают войну <...> когда жалеют какой-нибудь народ, угнетенный тиранией». Что-то вспоминаются СССР в Афганистане и США в Ираке. Только женщины занимаются приготовлением пищи — нет ли здесь сексизма?

Но перечитаем первые страницы книги, про то, как «овцы пожирают людей». Для первых читателей Мора страна, где никто не голодает, где физическим трудом занимаются только шесть часов в сутки, где войны предпочитают выигрывать подкупом, а не кровью своих солдат, где есть сказочная свобода религии («в одном городе почитают Солнце, в другом Луну...»), где аскетизм не в чести — поистине блаженная страна.

Читал и было полное ощущение, что читаю не утопию, а антиутопию. Хотя какой еще идеал мог быть у юриста тюдоровской Англии? Превентивные войны, провокации, подкуп и рабство. Логично и практично до тошноты.

Ещё в юности заметил, как похож остров Утопия на миры, создаваемые воспалёнными спорами молодёжи на кухнях под портвешок ;)

Особенно в 80-е, когда «мы были молодыми и чушь прекрасную несли».

Перечитываешь и вдруг временами слышишь голоса Жириновского и Зюганова, а также...:spy: