Айзек Азимов «Приход ночи»

Этот рассказ замечателен своей многогранностью — каждый читатель найдёт в нём что-то своё. Я отметил для себя прежде всего две темы — астрономическую и религиозную.

И в самом деле, интересно представить мир, где нет астрономии, потому что не видно звёзд, а закон всемирного тяготения открыт ценой чудовищных усилий из-за сложной небесной механики этого мира. Как следствие — нет морской навигации, максимум — можно плыть вдоль берега. Нет речи об освоении космического пространства, потому что нет понятия космоса, звёзд и планет.

И интересно обыграна тема религии и религиозных фанатиков, которые с радостью готовы прибегнуть к помощи учёных для укрепления авторитета своей религии, но которые сразу же становятся враждебными, когда учёные объясняют их религию с рациональных позиций. Очень точно раскрыта суть религии — люди в неё стремятся не ради правды, а ради ощущения сказки, мистики, волшебства, чего-то необъяснимого и всемогущего. И когда вдруг кто-то срывает с религии покров таинственности, верующий лишается чувства комфорта, причастности чему-то важному, демаркационной линии, внутри которой — свои, а за пределами которой — чужие. Сразу же забываются все заповеди, а верующий вдруг становится если не зверем, то сиротой.

Главный смысл религии не в том, существует ли бог. Не в том, чей бог милосерднее, справедливее или сильнее. Главный смысл не в том, откуда что произошло — сотворён ли мир богом и произошла ли Ева от ребра Адама. Главный смысл религии — быть костылём для нищих духом, не способных рассудить, что хорошо и что плохо, не способных задавать себе вопросы и самостоятельно искать на них ответы, для людей боящихся перемен, зыбкости основ. Им религия даёт ответы на все вопросы, по отечески успокаивает, даёт чувство комфорта, делает их терпимыми к окружающим, придаёт стойкости в трудных ситуациях. Когда таких верующих много — это уже не толпа слабовольных и пугливых людей, это сплочённая устойчивая социальная группа. Религия даёт силу противостоять ордам варваров, защищать свой дом, свою семью, свою землю.

Представьте, что верующий — это маленький ребёнок, который идёт по тёмной комнате и боится каждой тени. Но он всё-таки идёт по ней, считая что с ним — его воображаемый друг, который его защитит. Взрослый не боится темноты и не верит в воображаемых друзей, но увещевания вроде «не бойся темноты» и «воображаемых друзей не существует» не подействуют должным образом на ребёнка — он мыслит не рационально, а эмоционально.

Из любопытных ляпов можно отметить наличие обсерваторий на планете, где никогда не видели звёзд. За чем же наблюдали в обсерваториях и зачем их строили? Второй ляп — умолчание о том обстоятельстве, что с другой стороны планеты никакой ночи не было и не было никакого массового психоза.

Поразительно, как многогранны произведения настоящего писателя и , как такие маленькие шедевры, как этот рассказ, могут влиять на твое мышление в каждый из периодов жизни.

Если кто помнит, в начале восьмидесятых в Московском планетарии была программа, посвященная фантастике и открывал ее отрывок из «Прихода Ночи». Самый конец рассказа, когда свет шести солнц постепенно гаснет и на жителей планеты Лагаш опускается темнота, и на не небе с потрясающим душу великолепием зажигаются тысячи звезд. И это был такой замечательный момент, когда с последними словами на куполе планетария появлялись звезды. И только самый тупой после этого не заинтересуется чтением или наукой.

И вот прошло 30 лет и теперь, читая рассказ, видишь, другие его грани. В молодости на первый план выходила приключенческая часть, которая сегодня на фоне космических сражений, бластеров и злобных инопланетян, может показаться слишком наивной и не увлекательной.

Но вчитайтесь внимательно. Это рассказ об опасностях прямолинейного мышления и слепой веры — не важно будут это догматы религии, народные традиции или достижения науки.

Эта история о том, что налет цивилизации на нас по-прежнему слишком тонок, и, несмотря на все свои технические штучки, мы, по большей части, при опасности превращаемся в дрожащих у костра дикарей, со страхом вглядывающихся в таящую опасности тьму. И готовы с большей охотой верить знахаркам и шаманам, предлагающим утешение и простые решения, а не ученым мужам, заставляющим думать о неприятных и непонятных вещах.

И еще эта история о том, что наши с Вами любимые книги всегда могут стать неплохим топливом для костров, разжигаемых невежеством и суевериями, и тогда уж точно наступит настоящая, а не выдуманная Ночь.

Этот рассказ один из самых-самых не только у Азимова, но и в фантастике вообще. После таких произведений в биографиях авторов появляется строка «наутро он проснулся знаменитым». Правда это сейчас, в 1941 году всё было не так быстро, но всё же именно этот рассказ сделал безусого юнца знаменитым, застолбив за ним место на фантастическом Олимпе.

Многие отмечают наличие нестыковок и неточностей. Недочёты в устройстве убежища, вопросы по астрономической части. Согласен, есть немного. Правда, почти все отмечают, что они несколько не убавляют высоких достоинств этой новеллы. И с этим я тоже согласен целиком и полностью.

Пару лет назад мне впервые довелось прочесть следующие строки, которые вспомнились сейчас, когда я обнаружил, что мне не так-то просто подобрать добрые слова в адрес одного из своих любимых рассказов:

»- Горе! Горе! Страх, петля и яма

Для того, кто на земле родился,

Потому что столькими очами

На него взирает с неба черный

И его высматривает тайны.»

Это стихотворение «Звёздный ужас» Николая Гумилёва. И это он о наших далёких предках, которые испытывали ничуть не меньший ужас, чем жители Лагаша, хотя в нашей системе только одна звезда. Не потому ли нас так завораживает эта история, что где-то глубоко в душе каждого из нас сидит крошечный осколок звёздного ужаса, доставшегося нам в наследство от пращуров?

Если потрудитесь прочесть это стихотворение полностью, то будете, помимо его литературных достоинств, вознаграждены наиболее удачным, с моей точки зрения, контраргументом против финала рассказа Айзека Азимова, точнее средством для его предотвращения.

Рассказ «Приход ночи», а если уж быть совсем дотошным, то правильнее сказать «И пала ночь», является одним из эталонов мировой фантастики. Произведение совершенно заслуженно стало классикой литературы. То, как тонко, выверено и поразительно точно удалось 21-летнему Азимову передать психологические аспекты произведения, заслуживает бурных и продолжительных оваций, как минимум. Азимов и в самом деле был гениальным писателем, умело создававшим превосходные литературные коктейли из самых разных жанров, будь то фантастика или же самая что ни на есть обычная психология.

Не зря данный рассказ послужил главным источником вдохновения для создания сюжета к фантастическому триллеру «Чёрная дыра», в котором главные роли исполнили Рада Митчелл и Вин Дизель.

Как мне кажется, Айзек Азимов в своём рассказе проводил некую параллель с тем, что произойдёт с человеком, если его оторвать от привычного мира и запихнуть в условия, полностью противоречащие его внутреннему мироустройству. И каков процент вероятности, что подобный индивид останется в здравом рассудке после таких действий. Думаю, писатель наглядно показал нам лишь часть того, что хотел, всё остальное было им грамотно завуалировано и тот, кто способен к глубокому анализу, сможет полностью или почти полностью постичь все идеи, вложенные в рассказ.

Подводя окончательный итог, отмечу, что любому человеку было бы неимоверно жутко оказаться на очень и очень долгое, непостижимо долгое время в кромешной темноте. Это заложено глубоко в психике и с этим сложно что-либо поделать. На этом и решил сыграть молодой тогда писатель. Всем, кто любит классическую фантастику тех лет, советую прочитать новеллу «Приход ночи».

Попытка понять, почему же этот рассказ производит такое мощное впечатление, привела к выводу: всему причиной довольно редкий жанр, в котором он написан. Это даже не НФ. По аналогии с «альтернативной наукой», как было сказано о произведениях другого автора, назову это «альтернативной психологией».

Азимов придумал необычный мир и очень убедительно отразил психологию его жителей, весьма похожую на нашу, кроме одного — страха темноты, приводящего к безумию. Именно этим, а также картиной неба, где сияют тридцать тысяч звезд, рассказ потрясает до глубины души.

Надо сказать, что Азимов вообще любил показать иные типы общества, другие миры, и всякий раз он анализировал, какие изменения во взглядах людей, комплексы и страхи это порождает. Земляне из «Стальных пещер» боятся открытого пространства, жители Авроры испытывают отвращение к обществу других людей, Вечные навсегда оторваны от Реальности, в которой рождены — примеры можно продолжать до бесконечности. Во многих произведениях на этом не заостряется внимание, хотя при этом играет значительную роль в сюжете. Но сами идеи, лежащие в основе этих книг, более цепко держат внимание читателей.

А вот в «Приходе ночи» психологическая составляющая — на первом плане. Так что не зря к писателю приставали с восторгами по поводу этого рассказа.

А больше всего их шокировало не то, что наступила тьма, а то, что их 6 солнц — не вся вселенная, а лишь крошечный её кусочек, и таких кусочков во вселенной — миллиарды. Вот это и правда был шок, полнейшая ломка мировоззрения; темноту они ещё хоть как-то представить могли, а бесконечность вселенной — нет. Для них это было даже сложнее, чем для нас представить бесконечность параллельных миров. Думаю, что те, кто сидели в убежище, благополучно пережили катастрофу, но самого главного — того, что во вселенной миллиарды солнц — так и не узнали. А значит, Лагаш опять не сможет подготовиться к Приходу Ночи...

Начну с самого смешного, наивного, совсем уж детского отзыва на это непростое произведение. Отзывист с чувством глубокого удовлетворения уличает Азимова в несуразности, заключающейся в том, что, несмотря на значительные научно-технические успехи, жители Лагаша не додумались до электричества (в отзыве «електричества»). И это всё! В отзыве не более трёх строк. Этот «читатель» прошёл мимо (читая через страницу что ли?) важнейшего эпизода, когда два молодых астронома рассказывают о своём интереснейшем эксперименте. Цитирую: «...мы проделали крохотные отверстия в потолке и крыше и прикрыли их металлическими заслонками, которые можно было сдвинуть одновременно, нажав кнопку. Вернее сказать, мы делали это не сами, а наняли плотника, электрика и других рабочих — денег мы не жалели.» И, очевидно, товарищ не понимает, что общество Лагаша не нуждается в использовании электричества для освещения, поэтому и работы в этом направлении никто не ведёт. Занимались электроприводом, этого было достаточно.

Это я к тому, что читают люди мягко говоря недобросовестно. Обвинения Азимова некоторыми читателями в астрономических ляпах просто возмутительны. Это настоящая клевета на великого фантаста, который не может на неё ответить. А ведь психолог Ширин объясняет всю небесную механику системы Лагаша в одном небольшом абзаце. И после такого прочтения люди берутся за отзыв! Поразительная самоуверенность.*

Я тоже обнаружил странные допущения в рассказе. Не знаю только, осознанно пошёл на них Азимов или это его промах. Объясняю.

Снова цитата из того же диалога психолога и журналиста: «Вы когда нибудь видели, как горит лес? Вы когда нибудь отправлялись в далёкие прогулки и варили обед на костре? А ведь горящее дерево даёт не только жар. Оно даёт свет и люди знают это.» Отсюда вопрос. Почему население Лагаша, зная, что может прийти Тьма (в появление Звёзд почти никто не верит), не принимает простейших мер — не заготавливает дрова (кстати, как они еду готовят? на электроплитках?), складывая их на городских площадях и на загородных участках? Даже полную темноту можно некоторое время (5-10 минут) вынести без последствий, если собрать волю в кулак. Это доказали те самые два молодых астронома. Даже в эти минуты, а лучше немного раньше, можно зажечь костры, тогда не надо будет поджигать всё, что может гореть, и тогда можно избежать «устойчивой клаустрофобии».** Что мешает астрономам загодя соорудить в обсерватории большой камин и набить дровами свободные помещения, заготовить дров побольше, раз уж они не знают, сколько продлится затмение? Вместо этого они пользуются ненадёжными и трудоёмкими в изготовлении факелами из тростника и животного жира. На этой планете народ вообще-то нормальный, такой же, как мы. Они устраивают пикники на природе, катаются на досках в океанском прибое, любят стрессовые аттракционы, играют в шахматы, причём есть даже вариант шахмат на шесть игроков на специальной доске***. На планете есть железные дороги, которые могут проходить в туннелях (ничего необычного нет в туннеле длиной в милю и он как-то должен освещаться) и уж конечно по мостам, а что такое строительство мостов и туннелей, наверно каждый хоть немного представляет, не обязательно для этого заканчивать факультет мостов и тоннелей ЛИИЖТа. Есть, очевидно, производство железа (и стали, т. к. иначе не сделать ни мостов, ни туннелей, ни рельсов и колёс вагонов), есть производство бетона, стекла, мебели, спичек и даже фотокамер. Есть и литература, в частности научная фантастика, о которой говорит астроном Бини. Тот, который считает, что миллион звёзд «просто не уместится во Вселенной — они касались бы друг друга!» **** И эти люди беспечны как младенцы перед лицом надвигающейся катастрофы. Поверить в это невозможно. Остаётся только предположить, что Азимов специально исключил такой способ спасения, как дрова и костёр, иначе рассказ не получился бы столь драматичным.

Ещё один труднообъяснимый момент. Небольшой период темноты можно преодолеть, не сойдя с ума. Стало быть, во всеобщем помешательстве виновато звёздное небо. Об этом ясно сказано в одной короткой строке: «...снаружи наступила тишина, странная, мёртвая тишина.» До этого мгновения (появления Звёзд) из-за стен доносились вопли и стук кулаков. Количество звёзд в шаровом скоплении, в центре которого находится Лагаш, достигает примерно 60-и тысяч, это следует из того, что их примерно 30 тысяч над одним полушарием планеты. Такова точная информация, приведённая в рассказе. Вселенная оказывается совершенно не соответствующей представлениям о ней даже учёных, не говоря уже о простых обывателях. Но от неожиданности или от страха невозможно сойти с ума в массовом, стопроцентном количестве. Инфаркты от стресса — это пожалуйста. Подавляющее большинство будет жестоко шокировано, но преодолеет шок через некоторое время и начнёт думать. Но этого не происходит. Все, кто видит яркое звёздное небо (почти сплошной купол из звёзд), какого и около центра Галактики не увидеть (вид из центра такого скопления впечатляет значительно сильнее, тут Азимов абсолютно прав), съезжают с катушек. Так в чём дело? Азимов явно чего-то не договаривает. Позволю себе предположить простую вещь. Люди на Лагаше подвержены устойчивой клаустрофобии, так сформировано их подсознание своеобразной природой их мира. Внешний мир для них является хотя и довольно большим по меркам планеты, но всё же ограниченным. Вселенная у них маленькая. И вдруг они оказываются в колоссальной и страшной «в своём жутком равнодушии» какой-то «другой» Вселенной. Пространство резко расширяется до невообразимых пределов. И это вызывает необратимый приступ другой, похожей, болезни — агорафобии.

Ещё раз. Это очень важно. Как постоянная жизнь при свете приводит к клаустрофобии в темноте, так постоянная жизнь в маленьком, уютном кусочке пространства приводит к устойчивой агорафобии при неожиданном (да и при ожидаемом) скачкообразном увеличении объёма этого кусочка. Азимов об этом втором свойстве (зеркальном отражении первого) подсознания лагашцев не упоминает. По моему, это тоже не ляп, а просто оставленная читателю возможность самому подумать над предложенной задачей. От клаустрофобии до агорафобии нет и полушага, эта идея приходит в голову буквально автоматически, и я почти уверен, что Азимов думал об этом.

О переносном смысле рассказа, о приложении его к возможной земной ситуации уже многие писали, поэтому скажу лишь вот что. Нас пока загораживает от центра Галактики мощное пылевое облако. Интересно представить, что будет с Землёй, когда Солнечная система выйдет из его тени. Ситуация похожая на обратную по отношению к Лагашу. С ума наши потомки едва ли сойдут, но переживут ли они этот момент? Надеюсь, что до этого ещё долго лететь.

*) В двух отзывах сделано настоящее открытие — на другой стороне планеты Лагаш ночи не было (!) и, стало быть, массового психоза тоже быть не могло. Ну, такая уж это планета исключительная — не вращается она вокруг своей оси.

**) Подумал сейчас о тех людях, которые поджигают каждую весну и лето половину Сибири. Вроде бы не должно там быть к ночи никакой паники. Но, может быть, я не прав, и рассказ Азимова имеет непосредственное отношение к этому феномену?

***) Видимо, исторически сложившаяся форма шахмат, связанная с наличием у Лагаша шести дающих жизнь светил.

****) Он же мимоходом доказывает, что жизнь на планете в системе типа солнечной невозможна. Таких «доказательств» в мировой фантастике несколько. Из авторов сейчас вспоминается только Лем.

Рассказ, написаный еще по заветам Гернсбека, но реально ставший классикой для любого из направлений фантастики.

Те, которых интересуют способности фантастики решать проблемы экспериментальной психологии — здесь есть попытка придумать иную психологию. Психологию людей, живущих на планете, где ночь приходит только раз в две тысячи сорок лет.

Для тех, кто ищет в фантастике опору на достижения науки — расказ, по меньшей мере, нетривиален в том, что основывается на описании космологических эффектов в кратных системах.

Для тех, кому важна фантастика как смелое социальное исследование — здесь достаточно говорится о путях познания, о рололи науки в обществе, ставится вопрос и о пользе и вреде религии. Здесь обсуждаются проблемы функционирования общества и границ рациональности, механизмов общественного сознания и того, как структурированное общество может погрузиться в хаос.

Рассказ, при всей достоверности психологических портретов остается своеобразным мифом нового времени. Герои едва ли не архитипичны, и являют собой образцы идеальных типов — Фанатика, Ученого-Скептика, Общественного Деятеля, — и видно, как в экстремальной ситуации социальные роли их, смещаясь в сторону наибольшего самораскрытия, все внезапно теряются в безумии Толпы и иррационального прихода Ночи.

Особенно интересна позиция Азимова в вопросе о взаимоодействия сфер традиционного и личностного в человеке. Как человек, имеющий своими главными ценностями точную науку и рациональный скепсис, в одно мгновение может стать ослепленным суеверием безумцем, не способным противостоять своим архаическим инстинктам. Не случайно, рассказ писался уже во время Второй мировой...

Шикарная вещь! В этом небольшом рассказе столько уровней отражения жизни, что даже не знаешь, какой акцентировать в отзыве. Каждый читатель зацепится за что-то свое, близкое его душевному состоянию в момент текущего прочтения.

Я на этот раз увидела историю о восприятии мира человеком. Люди живут, у них есть наука, искусство, культура, средства массовой информации. Картина мира сложилась. Она кажется незыблемой, хотя у каждого персонажа это разные картины. Ночь ожидаема. Но что она такое, каждый понимает по-своему. И многие, наверное, даже большинство, считают, что она не наступит, навсегда оставаясь событием ожидаемым, как второе пришествие и апокалипсис в христианской культуре. Но она наступает. Не в виде культурной аллегории, не метафорически, а просто приходит как Чернота, закрывающая Свет. И люди, не утратившие способность мыслить, могут узнать ответ на один из самых загадочных вопросов цивилизации: в чем причина сумасшествия наблюдателей Ночи.

Ответ прост. И беспощаден. В Ночи человеку открывается Бесконечность. Сначала та, которая внутри него, она становится видна в Черноте. Затем, та, которая вовне: бесконечные Вселенные с множеством звезд, среди которых мир Лагаша лишь песчинка от песчинки, одна из многих, затерявшихся в Черноте. Разум человека оказывается не готовым воочию воспринять свое место на перекрестке двух бесконечностей и разрушается. Когда свет далеких звезд становится виден в Ночи внешней, Ночь наступает внутри разума. Две бесконечности сливаются в одну, разрушая Наблюдателя. До следующего рассвета...

Много хороших слов сказано об этом рассказе, хотелось бы и от себя немного добавить.

Уже заканчивая чтение, поймал себя на мысли, что это, в какой-то мере, наша история — история моей страны. Худо-бедно светили наши солнца, а потом случилось неизбежное затмение, предваряющее ослепительный свет миллионов соблазнов, выдержать который и сохранить разум смогли далеко не все. Кого-то постигла клаустрофобия, многие обезумели в своём желание жечь и разрушать всё, что связано с прежней жизнью, недалёкие взрослые и быстро повзрослевшие дети самыми первыми приспособились к этому новому миру, яркому и соблазнительному. Да, чуть не забыл, подготовленные и вооружённые знанием, тоже безусловно выжили, хотя и не все, и конечно же — «служители Культа». Надеюсь, вы поняли о ком речь? Эти, как ни странно, пережили катастрофу лучше всех, они всегда на коне, независимо от того, облачены ли в красные мантии, щеголяют в безупречных костюмах или облачены в офицерские мундиры — для них всегда светят звёзды.

Азимов, конечно, не мог всего этого предвидеть, но за невольную прозорливость, хочется сказать ему слова благодарности.

Кстати, мы в гораздо более выигрышном положении, чем герои рассказа. Звёзды-то пока ещё горят!..

Как много написано книг в жанре «ужасов» о том, как страшно жить в постоянной ночи без света Солнца. Айзек Азмов с присущей ему гениальностью (при том, что это один из его очень ранних рассказов и Азимову всего 21 год) описал зеркальную ситуацию — что может стать с цивилизацией, не знающей ночи. Особенно интересно, что в том мире был «аттракцион», имитирующий ночь, где человек вполне мог сойти с ума или получить инфаркт-инсульт, увидев всего лишь «подобие» Звёздного неба.

Может ли быть, что и вся читаемая нами фантастика — это тоже лишь подобный «аттракцион»? Прививка, чтобы Человечество было хоть как-то готово к встречи с Неведомым, которое рано или поздно, но произойдёт?

P.S. Мало известен факт, что спустя 50 лет — тот, первый «Приход ночи», был совместно с Силвербергом переработан в полноценный роман, выпущенный у нас только единожды (см. http://fantlab.ru/edition675 ) и даже не вошедший в соб.соч. Азимова, выпущенное Полярисом.

В предисловии к очередному переизданию рассказа, автор предлагает читателям проверить, улучшилось ли с тех далёких пор его писательское мастерство, и справедливо ли этот рассказ считают лучшей его работой.

От себя скажу, что его писательское мастерство улучшилось не только в новых сочинениях, но даже в пределах одного рассказа “Приход ночи”: если первые страницы написаны слегка неумело, и это заметно даже сквозь переводчика, то дальше автор раскрывается во всей красе, каким мы его знаем из лучших его работ.

Не знаю почему так долго откладывал его прочтение. Возможно, потому, что изначально идея о том, что разумные существа могут массово обезуметь из-за одной только недолгой ночи, казалась мне несерьёзной. Я не мог взять в толк — как это может быть такой проблемой: они же регулярно погружаются во тьму, хотя бы в момент засыпания, когда закрывают веки. Но то, как Азимов всё это расписал и аргументировал, превзошло все мои ожидания. Он меня убедил, и это главное. Правда, я не всегда понимал где автор иронизирует, а где говорит на полном серьёзе: сама история вызывает ощущение, что такое действительно может иметь место в реальном мире, но поступки и рассуждения героев порой вызывали ироничную улыбку: например, когда они готовятся сфотографировать десяток звёзд, которые скоро должны появиться в небе; а во всю эту религиозную чушь про миллионы звёзд серьёзные учёные здесь не верят — Вселенная просто не уместит столько — неужели непонятно; или когда они представляют себе планету со всего одной звездой поблизости, с правильной орбитой, где тьма наступает раз в сутки, и приходят к выводу, что разумная жизнь на такой планете невозможна.

Что касается того, что тьма наступила только на половине планеты, то можно допустить, что вся суша находится только в зоне затмения, или нечто подобное. Придираться к таким нюансам не вижу смысла. Не думаю, что автор не понимал таких вещей.

Основной посыл, который я здесь усмотрел: это ценность и важность науки, ведь она способна подготовить нас к любым, даже самым сложным, обстоятельствам, если только мы уважительно к ней отнесёмся. С другой стороны, показано, что религия тоже имеет ценность, ведь она из чего-то произрастает, иногда из знаний, до которых официальная наука ещё не дошла. Так что истину следует искать не пренебрегая ничем.

Автор умело совместил иронию и печаль, надежду и безысходность, науку и религию, разум и безумие, что делает “Приход ночи” настоящим шедевром, жемчужиной жанра и литературы в целом. Я понимаю тех, кто называет его лучшей работой автора, хотя сам к ним не отношусь.

Из-за некоторой шероховатости в слоге начинающего на тот момент автора, поставил бы рассказу 9. Но как раз из-за того, что он придуман и написан неопытным писателем, ставлю ему твёрдую 10.

Рассказ, который сделал Азимова знаменитым. Сам писатель в комментариях к авторскому сборнику недоумевал, что же особенного нашли в нём читатели, включая Джона-Кэмпбелла младшего (редактора «Astounding Science Fiction», заплатившего за рассказ огромные премиальные в четверть цента за слово). Возможно талант – это что-то такое, что не обязательно доступно пониманию его обладателя и не всегда зависит от мастерства или опыта. Во всяком случае, ранний рассказ, написанный в далёком 1941, остаётся одним из лучших произведений Азимова (если не лучшим).

К концу рассказа я на какое-то время перестал быть землянином, а стал жителем Лагаша – маленькой уютной вселенной из шести солнц, планеты вечного дня. И поэтому, когда Бета угасла, я испытал такое же потрясение, как герои рассказа. Сидел, закрыв книгу, глотал воздух, а небо рушилось в чёрную бездну, и перед глазами сияли мириады Звёзд…

Рассказ, с которого все началось. Интересно было проследить становление писателя, как писателя. уже хорошо прослеживается знаменитый азимовский пафос, глубокая проработка идеи (пусть и не все он смог разложить по полочкам. пусть и есть неувязки, но... многие ли из авторов могут похвастаться тем, что их самые первые рассказы не канули в Лету?), оригинальный авторский слог.

Приход ночи — не то ли, чего боится каждый из нас?

Приход тьмы — не то ли, что вселяет в каждого первобытный ужас?

Приход мрака — не то ли, что превращает нас в песчинки на берегу Времени, песчинки без имени и лица, исчезающие от малейшего дуновения ветра?

Потом из рассказа вырос роман, и слог стал более твердым, и прибавилось драматизма, но все-таки этот рассказик я перечитываю снова и снова. Может быть, готовлюсь к нашему, земному приходу ночи?