Михаил Филин «Арина Родионовна»

Один педагог в советское время заявил на школьной линейке: «Если бы Пушкин слушал не сказки Арины Родионовны, а песни Аллы Пугачевой, из него вырос бы Дантес». Слова эти — явное преувеличение, да и к Пугачевой я гораздо лучше отношусь, но нельзя не задуматься, какую роль играют в формировании гения впечатления детства. Кто знает, написал бы Пушкин «Руслана и Людмилу» и сказки, если б не повезло ему в детстве слушать няню, знавшую множество сказок и песен и обладавшую несомненным даром рассказчицы. Как бы он вынес одиночество в ссылке, если б не было у него ежедневной собеседницы.

Есть и другой аспект у книги Михаила Филина. Миллионы крепостных крестьян жили, работали, любили и ненавидели, радовались и горевали, а потом сходили в могилы, и от всей их жизни оставались только записи в церковных книгах (был крещен, был обвенчан, был похоронен). Мы знаем про Арину Родионовну Яковлеву (Матвееву) только потому, что ей повезло оказаться в няньках у гения. И Пушкин ей любящие строки посвятил, и его родственники и знакомые о ней воспоминания оставили. Но о первых сорока годах ее жизни сведений почти нет, как нет почти сведений о миллионах ее современников.

Эх, кто знает, может быть, если бы Арина Родионовна родилась в богатой и образованной семье, она, со своим несомненным даром рассказчицы, сама стала бы писательницей. И что было бы, если б она оказалась няней графа Хвостова, «поэта, любимого небесами» (с).

Увы, книга Михаила Филина написана слишком красивым слогом и слишком много там предположений и гипотез. Есть и одна ошибка — Арина вместо Ирина (в церковных книгах она всегда значилась как «Ирина») это не барский галлицизм, это, наоборот, деревенское произношение.