Виктор Пелевин «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами»

Унылый постмодерн первой части,плавно перемещаясь в фантастику,мистику и конспирологию ,превращается в бодрый и увлекательный текст,так,что ближе к середине книги от нее уже не оторваться.

Все части органично переплетены между собой и хоть различаются стилистически,образуют единое целое.

Вполне пелевинский роман ,не самый лучший,но и не хуже многих,а местами автор поднимается до самих вершин своего вдохновения.

Крайнее от Светила.

Книжка была чудовищна, привет из девяностых: компьютер есть, но он для пасьянса «Косынка», а макет обложки сваляем, вырезав три картинки из журналов; заодно маникюрным ножницам применение найдется. Название дарило ощущение «пенопластом по школьной доске», вздыбливая рудиментарные волоски вдоль позвоночника неуловимой неправильностью словоупотреблений: если лампа, то Алладина; если Мафусаилов, то век; масонов с чекистами валить в одну кучу — как шашлык со взбитыми сливками; над всем царило определение «крайняя».

«Такая шутка юмора, — подумала, взглянув на фамилию автора, — Отдохновение гения». После нежно-стрекозьими крылышками трепещущего, жутко стильного и непринятого публикой «Смотрителя», эта книжка казалась трэшем в квадрате. «Зато реабилитирует себя в глазах читателя» — добавила и оказалась права — в целом, крайнее произведение светила российской словесности принято лучше.

Купилась, обещанной аннотацией, пародией на семейную сагу, совершенно озверев от соплей-на-мармеладе, кои другое светило русской словесности ,женского полу, изливало со страниц романа с канареечным названием. Нужен был антидот и он явился. Ну, семейной саги, положим, там и рядом не лежало, ни в каком виде, но в целом развеяло, да. Будто телевизор с программы «Жди меня» на «Пусть говорят» переключила.

Виктор Олегович верен себе: манипулятор от Бога (или в контексте романа правильнее будет «от не-Бога»?); непременная злоба дня (укры и Сирия); конспирология — масоны, произрастающие в современном мире в дувух местах: на Кубе и на страницах его романов, игры спецслужб: Ми-6, ЦРУ (кто победит, слон или кит?), еще МИ-5 для кумплекту; реверанс нарождающейся гей-культуре. Много отсылок к ассиро-вавилонским культам, надо попробовать наметить для себя космогонию Пелевина, она у него достаточно четкая, но то не здесь.

Немного лингвистических игр, книжка обогатит лексикон русскоязычного читателя кошерным «хуцпа» в придачу к розенбаумовской «мешкухе». Несколько натужный юмор, в подавляющем большинстве на гей-тему; дискурс привычно выше похвал. Роман-матрешка, со множественным явлением богов-из-машины, мгновенно обнуляющих результаты предыдущего понимания. Герои омерзительны и мне очень не хватало скромного обаяния Алексиса с Юкой. Но такова, видно, структура момента, не нужны русскому читателю лица, образины милее. Вот и все.

При всей моей любви к Виктору Пелевину этот роман показался слабым. Такое ощущение, что автору необходимо было что то быстро написать, вот и возник винегрет из весьма простых компиляций: здесь и теория заговора, и массоны, и чекисты, и каббала, и уголовники, и рептилоиды на закуску. И все очень поверхностно. Чувствуется, что автор встречался с массонами и задавал вопрос, а что было бы если.... Говорил с кем-то из каббалистов... Читал «Таящийся у порога» Лавкрафта, «Рыбарей и виноградарей» Харита, и “Колесо рефинансирования» Шленского, и «О нем и о бабочках» Липскерова... Но от любимого писателя ждешь больше, чем просто текст с набором модных тем. Ждешь его собственной трактовки этих самых тем. А вот этого то как раз в романе нет. Опять же литературный язык. Ну не нравится мне, когда писатель вытаскивает сюжет за счет мата, или перечисления имен из политических сводок. Вот и получилось, что писатель — любимый, а роман — не понравился.Надеюсь на следующий...

Моя оценка: 5 из десяти

Начну, наверное, с очередной анекдотичной крылатой пелевинской фразы, позаимствованной мной из романа «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов и масонов»:

» — Что такое феминизм?

— Читали «Капитал» Маркса? Если проституция — это прибыль из п*зды, то феминизм — сверхприбыль оттуда же».

Не связанная эвфемизмами и цензурой, в своей откровенной, пусть и пошлой в критерии откровенности, цитата-то глубже и шире, чем кажется. Не упрек в борьбу за права женщин, гендерное равноправие, которое, безусловно, необходимо отстаивать в странах с феодальными пережитками, а намек на то, к чему пришло данное движение, даже скатилось. Инструмент манипуляции в политических игрищах и отличный бренд истинных демократий, с помощью которого можно отлично наживаться. К сожалению, даже передав контекст, один мой либеральный... нет, не чекист, а просто друг, правда, друг отличный, братан... нет, не масон, в смысле, а просто братик, таки увидел здесь лишь сортирную пошлятинку необразованного писаки, который глумится над бедными представительницами крайне древней жреческой профессии.

Возвращаясь конкретно к комментированию данного произведения Виктора Пелевина, должен сказать, что это что-то великолепное, настолько же масштабное, во истину постмодернистское, искусное и интересное, как и такие его вещи, вроде «S.N.U.F.F.» с «Чапаев и Пустота». И, самое главное, лучше «Т», который пусть и был, как и любая другая работа автора, с оригинальными концепциями (каббалистика для попадания в рукописные миры; души писателей, перерожденные в литературных персонажей; человеческая душа и мир в целом как сменяющие друг друга актеры на сцене, которые есть античные и иные боги), долей юмора, цитатами в народ и т.д., и т.д. *прочие не оспоримые плюсы пелевенщины*, был все же книгой чересчур занудной и монотонной, с крайне тягомотным развитием сюжета. И, по сути, дублированием «Чапаева и Пустоты», только, в отличие от того же «S.N.U.F.F.», плюсов у данного апгрейда аля модернизации самой известной и сильной работы Пелевина, в сравнении, конечно, не было. В этом смысле, как и в других, «Лампа Мафусаила...» — явное, бесспорное движение, даже мощнейший толчок вперед. И в плане концептов, и в плане персонажей, и в плане формы.

Перед нами четыре повести, четыре эпизода чуть ли не эсхатологического противостояния двух сверхсил человеческой истории — альянса масонских лож и светлого ордена чекистов, которое разворачивается во времени, в пространстве, в Пустоте, в экономике, голове, подсознании, политике, оккультизме и т.д., и т.д. *пелевенщина*. Четыре повести, которые умело как все вместе, так и по отдельности (особенно «космическая драма», где есть место политической сатире, исторической прозе, русской повести примерно так 19 века, хроноопере, научной фантастике и т.д, и т.д.) комбинируют и образуют отменные пастиши. Четыре повести, каждая из которых гладко и неожиданно нетривиально переходит в другую, образуя метапрозаический роман, а обращая внимание на многочисленные отсылки к предыдущим произведениям Виктора Пелевина («Т», «Чапаев и Пустота» — и это как минимум, самое что на поверхности), так и вообще его межпроизведеченский, общетворческий метароман. Метароман, в котором понимание реальности в очень обобщенном виде уже давно потерялось в постоянно изменяющихся даже не картинах на расстановку сил в мировой шахматной доске Человечества, не исторических вариаций тех или иных событий, а в сменяющих друг друга устройств мироздания made in the Pelevin's mind, где реальности лишь иллюзии в море Пустоты, где миры лишь взгляд Великого Ока на само себя, где все написано либо каким-то писателем, либо его творением, где реальность лишь сон кокаинового наркомана времен Гражданской войны, где реальность лишь книга бытия вневселенской сверхцивилизации, где реальность лишь одна из возможного бесконечного квантового множества возможностей, где реальность очередное изменение в темпоральных войнах, где реальность продукт войны древнейших цивилизаций галактики, и т.д., и т.д. *пелевинщина ж*. Не счесть числа этим потенциям, которые рождаются и занимают свое законное место в литературном Универсуме Виктора Олеговича по его душевному настрою. Или настрою коллектива авторов, которые пишут за тенью придуманного ими же лейбла-проекта (хорошо над этим поиронизировал сам Пелевин, кем или чем б он не был, в «Т»).

Как бы там не обстояли дела творческие на самом деле, перед нами четыре классных и мощных, безусловно, по всем критериям, постмодерновых законченных произведений, сводящих все, кроме пародирования и разрушения собственных жанров (как, for example, «исторический очерк» «Храмлаг», второй по крутости у меня после «Самолета Можайского», который деконструирует (пост)советскую архивно-историографическую документалистику; а как он объясняет корни зоновского российского блатняка — это так и вовсе сказка) и прочих чисто постмодернистских задач, говорят о главном. Через черно-юмористические и иронические, не скрыто сатирические, моменты, «Лампа Мафусаила» доносит до нас размышления, в не очень-то и законспирированном облике, из второй части названия романа. Да-да, не последняя, а лишь крайняя битва нас, бравых чекистов, и их, лицемерных масонов. Восток и Запад, Россию и прочую Европу + Америку, нашу и их(нюю) цивилизации. Вечное, действительно глупое, непрогрессивное историческое противоборство*, где амбиции обеих сторон, кои стоит обозвать ненаучно, как говорит один мой знакомый профессор, понтами, заставляют нас повторять одни и те же матрицы-программы, лезть, возвращаясь и скатываясь, в одни и те же отхожие ямы и анналы истории, более похожие для нашей исстрадавшейся Родины именно что на аналы. И, как по мне, тут Пелевин не за какую-то одну сторону, пусть он и человек антисоветский, в том числе и в некоторых изречениях конкретно в данной книге, а за пагубность и откровенную глобального масштаба глупость обоих субъектов конфликта. Показать эту неизбежную данность у Виктора Олеговича вышло блестяще. Все аллюзии на современные политические коллизии и происшествия, исторические и прочие вещи видны, так сказать, не вооруженным глазом под всей этой эмалью из иронии и порой порнографической сатиры. Ведь, как ни крути, а масонам «по*бать на русский космизм».

Для меня «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» — яркая, новая и довольно неожиданная ступень в творчестве автора, явная эволюция по восходящей через несколько падений в неудачное самокопирование. Книгу надо читать, обязательно, ибо где еще без всяких там политкорректностей и фальсификаций исторической науки можно узнать неподдельную и искреннюю, наполненную отвагой и доблестью, цепь схваток чекистов с масонами?

* — противоборство, как мы видим, продолжается не только в политике и экономике. То есть, конечно, в последнем мало вероятно, что оно вообще имело место быть и начиналось хоть в какой-то из реальностей, но что оно перешло вновь в культурную сферу, точнее в подкультурную, подземную, точнее андеграундную, это точно. Да, я про «битву рэп-сверхдержав», про баттл Oxxxymiron'а** и Dizaster'а, которая скоро состоится на исконно масонских землях.

** — настоящий участник «холодной» рэп***-войны, который скоро станет воителем в «горячей», также сыграет роль Митру в новой, второй, российской экранизации Пелевина. Так как для меня это будет первый российский фильм в этом году, в который я направлюсь на просмотр именно в кинотеатр, думаю, и на кинематографическом поле скоро состоится очередная крайняя битва. Разумеется, оная есть часть военных действий, объявленных Министерством культуры англосаксонским масонским ложам против продвижения на наши территории их информационных орудий массово пропагандистского поражения.

*** — «И мы родились не в тот век, В холодной державе, не на том полушарии». Хм, возможно, рано мы товарища Мирона Яновича записали в чекистские первые ряды. Нужно вновь проверить на наличие связей с вольными каменщиками, только на этот раз не через вай-фай и розетку. Видимо, и авторскую литературу стоило пролистать. Под носом ведь все оставил, экий масон хитрож...

Виктор Пелевин сделал мне практически личный подарок и написал книгу о трейдинге! «Лампа Мафусаила» состоит из четырех частей, хронология ее виляет будто в фильмах Тарантино, посвящена она семейству Можайских.

Младшему посвящена первая часть, и именно Кримпай, позже поменявший имя на Крым, работал сперва трейдером, а после переквалифицировался в финансовые аналитики. Из него уст (а действие этой части ведется от его имени) мы слышим родные моему сердцу пассажи как XAUUSD или «ПМС Джанет Йеллинг».

( Свернуть )

Необычный даже для Пелевина метод, когда множество смысловых слоев не прячутся один за другим, а перемешаны на первом плане, диффузируя и сливаясь. Начнешь описывать содержание книги, напишешь «на первый взгляд», задумаешься, что же там более на виду. Философская подоплека отношений золота и доллара? Острая сатира на политкорректность и все ее основные объекты, включая феминизм, сексуальные девиации, антисемитизм, расизм (последний походя, просто до кучи, чтобы не обижать афроамериканских братьев невниманием), масонство и теории заговора, стеб над спецслужбами (недаром же чекисты вынесены в заголовок) экзистенциальные теории Пелевина, которые мы привыкли от него слышать абсолютно во всех его книгах.

Смысл все же в философии, потому что остальная высмеиваемая мешанина равноценна перед Пустотой Внутренней Монголии, которая в этой книге персонифицирована в облике Золотой Рыбки, хотя тут же подчеркивается, что ее облик не имеет никакого значения, потому что появляется только в глазах смотрящего и только в тот момент, когда смотрящий пытается ее разглядеть. Поэтому чекисты и масоны, ламберсексуалы и рептилоиды-вагиноиды, вата и цивилизация, золото и доллар — все это иллюзия, игра ума. Игры эти абсолютно равноценны и одинаково ничтожны, как стейк в Матрице, если бы машины, создающие Матрицу были бы частью и плодом этой самой Матрицы.

Вам все же хочется понять, о чем книга? Действие по всей видимости происходит в той же вселенной, что и большинство романов Пелевина от Поколения P до Ампира V. Мы имеем метасатанинский мир, с привычной теорией заговора. Основой обсуждения является противопоставление золота как материальной основы экономики и доллара как объекта веры, ибо за ним ничего не стоит кроме веры людей в то, что он чего-то стоит. А вас самих не пугает сам факт существования безналичных денег, которые по сути есть взаимные обязательства банков и ничего более? Доллар в таком контексте даже не клочок бумаги, а символ этих обязательств.

Пелевин впервые обращается к идее множественности миров и перезагрузки реальности путем уничтожения части действительностей. Масоны здесь — очередная прослойка, посредники между высшими силами, способными такую перезагрузку осуществить и человечеством. В других книгах такими прослойками были жрецы богини Иштар, оборотни, вампиры... В Числах, кстати, прослойка не изображалась, но на передний план вышли органы, которые курировали всю мистику в нашей жизни. Тема эта развилась в «Священной книге оборотня», там кгбшники одновременно были верфвольфами. Но в Книге был метабуддизм, и лиса А-Хули сбежала во Внутреннюю Монголию. Здесь же Кримпай и вслед за ним (или перед ним хронологически) его прадед Маркиан сбежать не могут, хотя им удается пообщаться с Золотой Рыбкой, она же Золотой Жук, он же экзистенциальная сущность человека, который в свою очередь играет в масонов и ламберсексуалов.

Это подоплека, попутно же высмеивается и довольно жестко все, что я выше перечислил. Кримпай прогрессирует (или деградирует, как вам больше по душе) от обычного гомосексуализма до такой болезненной девиации, любви к древесине — по-пелевински буквально понятый термин «ламберсексуализм». Ламберсексуалы же в нашем понимании, то есть метросексуалы, стилизованные под ухоженных дровосеков, символизируют высших существ — бородачей. И тут Пелевин высмеивает очень популярную теорию про то, что нашей жизнью управляют из тени инопланетяне-рептилоиды. И вот эти рептилоиды — главные враги бородачей, и на самом деле они — радикальные феминистки-лесбиянки, точнее... хотя нет, читайте сами, а то все фишки вам раскрою.

Боюсь не смогу вспомнить автора, которого читал бы с большем кайфом чем Пелевина. Однозначно гений современности. Лично для меня его лучшие вещи — это Снафф и Цукербрины, но и лампа очень даже) Жаль нет в озвучке Чонишвили... кааак же он шикарно озвучил Цукербринов и Снаффа!)

Некоторое «из Пелевина» мне нравится. Но вот это безобразие, кроме как «древо-фильством» глав. героя ничем не запомнилось. Конечно тем, кто употребляет, возможно, это произведение(да, что там это, всё его творчество), принесёт больше удовольствия. Как мне, например, в своё время, «Джон ячменное зерно» Джека, нашего, Лондона.

Но, для здорового человека, весь этот эзотерический бред, бредом и является.

Сюжет слаб. Его собственно, особо и нет. Мысли все повторяются, из книги в книгу. Впрочем, как всегда. Солипсизм — наше всё.

Получше чем про цукербринов. Первая повесть — про дендрофила — вообще достаточна приятна. Как водится, публицистика, но с воздухом, самыми лучшими в книге остротами и цитатками. Пелевин стал достаточно давно кем-то вроде Билибина из романа Толстого «Война и мир», который собирал морщины на лице и выдавал на гора mot ( ну типа — мы обмаковались и проч.). Большой мастер формулировать остроты на злобу дня. Это все кавээновская направленность, но забавно. Формальный стержень этого очень рыхлого романа, состоящего из разнородных по качеству и форме частей, состоит в том. что ирония автора направлена на современную дихтомию противостояния силовиков и либералов. По Пелевину, все в равной мере смешны, взаимообусловлены и взаимозаменяемы. Ожидаемо. «Сила ночи, сила дня». Автор со своей стороны и сам не претендует на отождествление с любым из картонных персонажей, легко согласится с любой инвективой в свой адрес. Позиция тотальной иронии достаточно неуязвима, а Пелевин отточил ее до совершенства. Создал человек свой личный отдельный жанр в литературе — уже большое достижение. К слову, именно чтение позитивных отзывов именно на этот роман меня и вдохновило почитать — когда массово уже и ругают ( как, например, Смотритель), тогда уже, видимо совсем тушить свет. А так вполне себе забавно. Разницу между проституцией и феминизмом, опять же, внятно разъяснил.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО АКСИОМЫ

«Обнаружив себя заключённым в зловещий заколдованный круг, я скатился в мрачнейший шопенгауэровский пессимизм».

Очередной томик Виктора Пелевина, первое издание которого «Эксмо», как обычно, выпускает в персональной серии писателя, названной скромно «Единственный и неповторимый. Виктор Пелевин». Серия эта отличается тем, что оформление её книг как будто бы и не подчиняется каким-то определённым правилам, но обязательно при этом использование китчевых образов и лубочных приёмов. Концептуально оформленные собрания сочинений, мягкообложечные издания и омнибусы появляются позже, первая волна по/читателей Виктора Олеговича обычно наслаждается отдельными томиками с нарочито крикливым изображением на обложке. И этот принцип соблюдается с самого первого эксмо-издания писателя – книги «ПДД (НН)». В случае с «Лампой Мафусаила» мы наблюдаем коллаж из портрета Феликса Дзержинского, сделавшего руками «очки» из двух OK («по-македонски»), хипстера с бородой и в клетчатом пинжаке, матрёшки-спецслужбиста с «фигой»-ценцуриной за спиной. И надо, сказать, ничего лишнего в этих деталях нет – всё в романе встретится, а также множество других, не менее занимательных образов и персонажей.

«Я не верю в «освобождение народа», поскольку народ к свободе не готов и не понимает, что это такое – но я всем своим сердцем верю в европейский прогресс. Именно по этой причине по прибытии домой у меня начался запой».

Пелевин, как всегда в форме, в той самой, которую он сам и придумал – симбиоз метафизических штудий с сатирическим зубоскальством, всё это помножено на актуальность и откровенное насмехательство над различными штампами. От литературных клише (достаточно взглянуть лишь на оглавление книги), до политических мемов (Крым Наш!, англичанка гадит и т.д.) и просто набивших оскомину образов (ламберсексуалы, хипстеры, вата, масоны, каббала, чекисты, золотой запас, хуцпа и прочее) – всё обсмеяно, сделано это, как всегда, виртуозно и остроумно. Досталось всем: патриотам, прозападникам, наркоманам, гомосексуалистам, помещикам, банкирам, интеллигентам, быдлу, спецслужбистам, троллям, историкам, феминисткам – никто без серёг не ушёл, автор навешал каждому. Единственно, чего в книге мне не хватило – обычного для Пелевина героя, пытающегося вырасти из заданного писателем мира, и обычно к концу произведения вырастающего, выходящего в иное пространство, будь то Затворник с Шестипалым, Петька с Чапаевым, Лев Толстой или лисичка А Хули. Так вот, героя в книге нет, но есть куча антигероев и значимых (для сюжета, но не для читателя или автора) персонажей. Пелевин любит своих героев, но не в этом произведении, здесь ему на них откровенно наплевать и совсем не жаль, а вслед за автором никого не жалко и читателю.

«Сама эта надтреснутость всего была надтреснута самым надтреснутым образом…»

Это первая книга Пелевина, которая не принесла ощущения катарсиса. Словно бы я не дочитал её, а прервался где-то посередине. Нет, сюжетно всё завершено, более того – очень затейливо увязано, что немаловажно, ведь роман на самом деле таковым не является, это сборник малой прозы, объединённый действующими лицами, событиями и общей идеей. Можно, конечно, называть его «гибридным романом», как это сделано в аннотации, или ещё каким-то красивым речевым оборотом, но на самом деле – это очередной номер пелевинского альманаха, который писатель периодически выпускает в промежутке между большими своими вещами. К таким можно отнести книги «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (между «Ампир В» и «Т») и «Ананасная вода для прекрасной дамы» (между «Т» и «S.N.U.F.F.»).

Некоторые критики пытаются причислить к подобным сборникам также и «Любовь к трём Цукербринам», дескать, там такое же деление на самостоятельные части, но это в корне неверно. Главное отличие в том, что художественная структура «Цукербринов» жёстка, и читать составляющие этой книги нужно именно в том порядке, в каком они расположены автором. С «Лампой» же ситуация иная, не имеет особого значения, в каком порядке всё это читать – эффект будет одним и тем же. Этим, кстати, «Лампа» очень сильно напоминает другой сборник Пелевина «ДПП (НН)», несмотря на то, что в нём всё же есть основной сегмент (роман «Числа»), а все остальные части – примыкающие к нему. В «Лампе» же практически все сегменты равнозначны, как по объёму, так и по смысловой нагрузке, и чтобы постичь авторский замысел соблюдать порядок их прочтения не обязательно.

«Где-то неподалёку играла музыка – что-то старое, струнное и куртуазное, каждой нотой повествующее о том, каким замысловатым и прихотливым цветком распускается половой инстинкт при освобождении человека от необходимости производственного труда».

Написав «Лампу», Виктор Олегович в очередной раз («доказал» писать глупо, ибо что ещё ему доказывать? и так давно уже очевидно, что когда Пелевин «открывает рот» всем остальным остаётся только заткнуться) показал виртуозное владение стилем, сложив в единое концептуальное творение лытдыброобразное жизнеописание современного диванного интернет-аналитика, гомосексуалиста и хипстера, тролля и позёра («Золотой жук»); дневниковые записи российского помещика конца XIX века («Самолёт Можайского»); мокументарный очерк, который вполне можно включить в условный цикл «Память огненных лет», о том, откуда есть/пошли масоны («Храмлаг»), по версии Пелевина – из уголовной среды; описание трудового дня психонавта-чекиста («Подвиг Капустина»). Написано очень ярко и остроумно. Есть над чем посмеяться, иногда в полный голос, ухохатываясь до слёз.

ПС. Интересно, что играя конспирологическими клише, можно создать полноценный фантастический роман о борьбе двух высших рас, пришедших к нам из будущего, и отражением этой борьбы, проявлением на уровне нашем, человеческом и становится американо/российское (западно/славянофильское) противостояние. В борьбе этой используются все средства — исторический подлог (не без помощи машины времени), метафизические трипы (психотропные тропы и дорожки истоптаны в обе стороны — и в никуда, и в ниоткуда), вербальные кодировки и нейролингвистические программинги сетевого поля боя («экспертные мнения», искусственный ажиотаж, игра на панику и деструктуризацию) — всё это тоже есть в «Лампе Аллад..., то есть Мафусаила». Волшебство, да и только: в каких-нибудь 413 страниц уместить бесконечное множество в ужасе разбегающихся друг от друга вселенных.

Ох уж этот Виктор Олегович... Не успели мои слабые, разжиженные службой и «Железной бездной» мозги приобрести более или менее плотную консистенцию, как — нате вам! Зарекался читать Пелевина, ибо похмелье с него жуткое, но не смог пройти мимо. И в очередной раз получил заряд культуры в черепную коробку. Он по-прежнему великолепный стилист, изысканный сатирик — и потрясающий матерщинник. Возможно, не стоило бы к этому привлекать внимание, но я живу и ношу погоны довольно долго и был до «Лампы» уверен, что ненормативной лексикой меня уже не удивишь... Удивил!

Вспомнилась «филосага о софопритче»: «в кромешной тьме сознания людей вертеп схоластики построен грандиозный, и эскалация крамольных пост-идей в ней экзальтируется крайне одиозно...» (с). Собственно, как нельзя более точно данная «филосага» характеризует ситуацию, сложившуюся вокруг ВО. Мы имеем как минимум две противоположные позиции: с одной стороны драконовский договор с издателем, по которому П. выпускает не реже раза в год по книге. Роман это, или повесть, или сборник рассказов неважно, главное, чтобы это был роман. Серьезно, мне кажется, что именно таким ребром вопрос и поставил редактор. И вот, имея такие «соковыжимательные» сроки, писатель работает, не покладая рук. Из года в год он выдает произведение за произведением и умудряется не падать в грязь лицом, но стоит присмотреться, что мы видим? Автор приноровился, он уже не первый год выдает произведение за произведением, произведение за про... он выдает произведение. Одно произведение со слегка смещенными фокусами восприятия, уж это ВО умеет-с. Перед автором стоит интересная и немного странная задача: как сбыть редактору (а тому продать нам) одно и тоже произведение. Ну, или как умудриться заасфальтировать один и тот же участок где-нибудь в центре Москвы дважды за год. Задача непростая, но хлебная... Собственно, произошло это не вчера, и даже не позавчера. Да чего уж там, даже не в 2013-м. Нет, разумеется, лично я не жалуюсь, слог Пелевина, его мысль (зачастую, одна и та же, просто слегка подмарафеченная и подретушированная, словно некий постмодернистский фотограф из его же произведений меняет цветофильтры) по прежнему остры и злободневны, его произведения это срез актуальных событий за рассматриваемое время, реально пособие для тех, кто пробыл в коме годик-другой, а потом очнулся и...и ему в руки можно просто всучить томик Пелевина и философски сказать: читай, там все написано.

Жаловаться не на что, рейтинги высоки, и между строк, как утверждает Кинчев в одном из своих текстов, не сквозит пустота (с), так в чем же дело? Что же тут не так? Произведение не понравилось? Вот именно это, последнее? Нет, понравилось. А что же? Неактуально-с? Очень-с актуально-с. Позвольте! Должно быть все те, кто ловит себя на мысли, что где-то здесь, пусть и непонятно где (да хотя бы в несуществующей пустоте) кроется подвох, просто зажрались. Пустота им, видите ли, мерещится. Петр Пустота!

Говоря проще, роман-не роман «лампа Мафусаила» сильное и актуальное произведение, бесспорно, но в то же время он лишний раз проливает свет той самой лампы на одно неприятное обстоятельство... что-то здесь есть, не конкретно в этом романе, с Пелевиным, в общем, что-то не так. Или, впрочем, так оно и должно быть?

Оценка десять, чтобы была хоть какая-то интрига. Удачи и творческих благ ВО, спасибо ему за... да за многое, честно. А главное, пожалуй, за интерес и непрестанный эпатаж, роящийся вокруг его таинственной и загадочной персоны подобно мошкаре.

Скажу сразу: это нужно читать. По сути, «Лампа...» — это сборник из 4-х повестей вроде «Ананасной воды...», объединённый главным образом лишь общими фамилиями главных героев (если они есть). Так сказать, максимально приближенная к реальности фантастическая сага в четырёх частях.

Первая часть гениальна и жизнерадостна. Настолько, что остаётся только порадоваться за всех нас, русскую литературу и г-на Пелевина. Золочёный на всю голову любитель истекающих свежей смолой дощечек с нетрадиционной ориентацией, умело расщепляющий «наше всё» — веру в доллар — одновременно на вату и цивилизацию — это восхитительно. Определённо, Виктор Олегович сам получал неиллюзорное удовольствие от процесса создания своего маленького шедевра.

Вторая часть на градус ниже, но сам по себе экскурс в конец 19 века удался на славу. Хитрые рептилоиды, инопланетные амазонки с характерной для себя общественно-политической формацией с непроизносимым, но очень точным названием, аллюзии на Фёдора Михайловича с его унизительным вояжем в Баден-Баден и заветные дали русского космизма... В общем, старая добрая пелевинская смесь всего со всем, весёлая и неожиданно совсем не злая.

Третья часть — монолитное описание выживания и расцвета русского масонства. Суровый опус о том, как вера в идею побеждает русский север и советскую власть. Сошло бы за утерянную главу солженицынского ГУЛАГа, если бы не развесёлый абсурд, столь очевидный, что под конец его просто перестаёшь замечать.

Четвёртая часть как бы объединяет три первые и, несмотря на такую же оголтелую пелевинщину, выглядит самой злободневной и мрачной. Особенно для тех, кто живёт в мире доллара и «тщательно скрываемой» конспирологической теории о его скором крахе.

Главный вывод книги: Пелевин жив! И это действительно радует.

Виктор Олегович приручил всех покупать его книжки неважно какого содержания. Обычай такой: каждый год, чаще осенью, все ломятся в книжный, где на самом видном стенде красуется очередное нечто от Пелевина за довольно кругленькую сумму. И тут мир делится на 2 лагеря, одни читают каждый год и плюются, вспоминая ранние работы, другие читают и боготворят. И те и другие правы. Правда она посередине.

Виктор Олегович превратился из пророка в публициста, раскрывая реальность и насущные проблемы «под своим углом», по сути, работая зеркалом. Те кто поглупее из читателей, тем наверно нравится острый слог, шутеечки про левых и правых, некая смелость и т.д. Поумнее же (или те, кто себя к таким причисляет) видят то же самое, но думают будто могут постичь задумку автора и вникнуть глубже, зрить в корень, так сказать. На мой взгляд, все творчество это давно превратилось в фарс, где Пелевин берет какую-нибудь тему/идею/направленность и углубляется в нее, внося иногда просто шизофреническую детализированность во все, что окружает фабулу книги, тем самым путая читателя и раздувая роман до нужных 400 страниц.

«Лампа..» все таки чуточку получше. История весьма интересная, очень на злобу дня. Настолько, что иногда прям хочется сказать: «Виктор Олегович, ну мы поняли, ставьте другую пластинку!». Для набора персонажей автор наверняка вдохновился каналом Рен-Тв — чекисты, масоны, рептилоиды, тамплиеры, хипстеры, дендрофилы и прочие. Много шуточек, крылатых фраз, в общем как обычно. Нет только одного — смысла. Ради чего, собственно, задумывалась книга? Что читатель в ней найдет, кроме изложения текущей политической ситуации, если можно так выразиться? Вот поэтому Пелевин перестал быть литератором, а стал лишь публицистом.

Не верьте тому, что это один роман! Это минимум три средних размеров повести и один увесистый рассказ, то есть «Лампа Мафусаила» по сути своей — сборник. Правда, он лучше многих других творений автора.

Чем же «Крайняя битва чекистов с массонами» так хороша? Прежде всего, просто-таки зашкаливающим накалом безумия, несомого героями с абсолютно серьёзным лицом. Это в принципе необыкновенное мастерство Пелевина — он рассуждает о крайне важных и тяжким вещах, облекает их в полотно сюрреалистичной то ли сатиры, то ли просто идиотии, и все персонажи воспринимают это абсолютно спокойно. Его книги — никогда не комедии, это жёсткая сатира на нашу реальность. Только замаскированная под абсурдную альтернативную.

Так и здесь. Причиной всего, вообще всего на свете являются те самые масоны, управляемые инопланетными ящериками. А чтобы никто ничего не понял, они специально распространяют про себя кучу бредовых слухов. И в интерпретации автора всё это выглядит достаточно... ну, моментами даже логично. Издевательство над разными сторонниками теории всемирных заговоров и теневого правительства удалось блестяще.

Сюжет — он мне на удивление сильно понравился, описания «службы» героев увлекает на удивление сильно.

1. Карьера и «поиск любви» столичного гомосексуалиста-хипстера — это, конечно, странно. Я общался и с людьми, которые считают теперь Пелевина гомофобом, и с теми, что чуть ли не ярым активистом ЛГБТ. Кажется, они не поняли, что это был, в большей степени, глумёж и над теми, и над другими. В эту же историю закладывается насмешка над почитанием валюты и золота, того, как смешны люди, пытающиеся предсказать их цену.

2. История первого русского воздухоплавателя — самая сюжетная часть сборника. И самая абсурдная. Развязка противостояния двух древних цивилизаций привела меня в искренний восторг. Козни 3.14здофашисток — это нечто. Ну и мысли, размышления простого влюблённого алкоголика из дворян позапрошлого века тоже довольно интересны.

3. Ещё один чудовищный глумёж. Как и в первой новелле многие могут счесть автора обличителем «кровавого совка», и многие — издевающимся над гулаг-фетишистами. И немногие поняли, что история вообще не об этом, и не всегда мнение персонажа совпадает с мнением автора. В любом случае, псевдодокументальный очерк об истории формирования русского масонства и его обители в Новой Земле — это восхитительно. Очень увлекательно, остроумно и забавно. Пелевин гениально объясняет истоки формирования российского тюремного сленга.

4. «Жемчужина» сборника. Образцовый, по мнению Пелевина, чекист ловко разруливает повседневные дела и проблемы, а потом отправляется на подвиг-противостояние с высшими силами. Моё почтение — это одна из лучших историй автора вообще. Идея противостояния спецслужб каким-то неодолимым силам раскрыта прекрасно.

И хоть это и сборник, но сумма его составляющих гораздо больше слагаемых. Вместе они частично дополняют друг друга и могут составить некоторую общую композицию. Моё почтение — автор в очередной раз посрамил и опроверг тех, кто считает его «исписавшимся». Многим мастерам так бы жить, как он «исписался«!

Иронично и то, что это крайняя книги авторской библиографии, которую я дочитал. Могу теперь делать даже некоторые выводы о его творчестве. Мне истории Пелевина крайне понравились своей сатирой и издевательством, особенно над либеральной общественностью, хотя и их оппонентам тоже достаётся, но больше рикошетом. Автор не всегда умел рассказывать интересные истории, но где-то с начала 2000-ых он с успехом ликвидирует этот недостаток и его книги становятся всё увлекательней.

Не понравилась его излишняя приверженность идеям солипсизма, хоть со временем её и становится всё меньше. Но убеждённым материалистам вроде меня никогда полностью не проникнуться философией автора. Очень уж он любит объяснять многие сугубо материальные вещи с помощью всякой чепухи, но я решил для себя счесть это авторской условностью.

Тема, выбранная в этом году одним из главных современных отечественных писателей, столь же эфемерна, сколько и злободневна. По углам ринга расположились чекисты и масоны, а за ними нашептывают сюрреалистические существа — бородачи и рептилоиды, соответственно. Покрытие ринга неоднородно: здесь попадается то заплатка быта 19 века, то лоскут сталинского режима, а в некоторых местах и вовсе поверхность заполнена пустотой, как бы странно это не звучало. Но основной каркас всё же составляет век 21-й. Ибо что бы не написал Пелевин, у меня не поднимется рука назвать очередной его труд фантастикой, будь то Снафф, Омон Ра или Лампа Мафусаила. Ведь цель всегда одна — отзеркалить сегодняшний мир. Вернемся к рингу... Над самим рингом висит огромный светящийся зеленым символ Доллара, в сиянии которого противоборствуют эти самые чекисты и масоны. Рефери и тревожная публика практически идентичны, читатель является каждым из них одновременно, с разницей лишь в том, что как часть публики он обезличен и равен человечеству.

Виктор Олегович уже давно просек фишку. Писать нужно роман, состоящий из нескольких частей, повестей, рассказов, связанных общим настроенческим подтекстом, но обязательно разных по форме и атмосфере. Примеры: «ДПП(НН)», «П5», «Ананасная вода для прекрасной дамы», «Любовь к трем цукербринам». Это позволяет прощупать разные пласты и направления творчества автора, да и, если быть честным, не утомиться скучающему привередливому читателю, не способному осилить большой однородный опус. В итоге имеем 4 части: 1) история нашего современника товарища Кримпая, хорошо разбирающегося в биржевых и инвестиционных вопросах, по совместительству гея и дендрофила; 2) фантастическую зарисовку конца 19 века, смешивающую тогдашний быт и нравы с фантастическим элементом вечности. плюс некая межвременная афера по противоборству рептилоидов и бородачей; 3) псевдодокументальная мистификация на тему лагерей и репрессий над масонами в послереволюционный период; 4) беседы генерала ФСБ с существами различного порядка, от советников типа Кримпая Можайского до вселенских сущностей Солнца, Месяца и Доллара.

Каждая часть романа связана с другими, но по форме и атмосфере, как я уже говорил, своеобразна. К примеру, 1 часть романа похожа на «Числа», 3 часть — на «Реконструктор» и «Оружие возмездия», 4 часть — на многие романы автора в той части, где он излагает свое видение принципов мироздания (практически любое произведение), задевая столь любимый автором контингент фсбшников («Священная книга оборотня», «Операция Burning Bush», снова «Числа», «Пространство Фридмана»). А вот 2 часть — это что-то новенькое, легкое, далёко-сказочное. И правда, сколько работ Пелевин посвятил советской эпохе, а предыдущему периоду условно уделил внимание только в «Смотрителе». Важно отметить то, что именно в этой книге нет провальных или слабых частей, каждая по-своему интересна, остроумна и выпукла, что делает роман украшенной новогодней ёлкой, где каждая игрушка пестрая и блестящая сама по себе, а при взгляде издалека — целая красавица-ёлка.

Можно долго размышлять, о чем же главным образом книга «Лампа Мафусаила»: о том, что всё в современном мире держится на вере в доллар, о вечной тяге народа к конспирологии, об информационных войнах, о русском пути.. Тем много. Лично мне запомнится и описание процесса прогнозирования скачков валют на биржах, и авторская версия событий на Новой Земле в середине 20 века, плюс генеалогия лагерного жаргона, и острые подколки либералов и патриотов одновременно, ну и, конечно же, обычный трудовой день генерала ФСБ. Каждый найдет что-то более заинтересовавшее и зацепившее для себя. Важно понимать, что Пелевин писал о той же конспирологии, к примеру, не всерьез, тогда точно не останется фырканий и плевков. Вспомнить хоть фразу самого Пелевина из романа «Любовь к трем цукербринам»: «Конспирология – чрезвычайно уютная норка для ума.»

Завершая отзыв, скажу, что роман однозначно понравился. Вышло нечто яркое, разноцветное, шутливо-пугающее, фантастично-кабинетное. То, как темы конспирологии, масонов, сталинских репрессий и доллара Виктор Олегович уложил в свою фантастическую и мистификационную парадигму, приносит удовольствие при прочтении. Напоследок заброшу несколько цитат, которые войдут для меня в фонд лучших авторских из этой книги:

> У России всегда великое прошлое и еще более великое будущее. А вот с настоящим сложнее.

> На нем был коричневый костюм настолько дурного покроя, что это походило на сознательно принятую позу покорности.

> Сегодня в мире ценится не просто понимание, а молчаливое понимание

> Каким замысловатым и прихотливым цветком распускается половой инстинкт при освобождении человека от необходимости производственного труда

> Свобода воли на самом деле просто синоним неосведомленности — и заключается в том, что никто пока не построил компьютера, способного рассчитывать уже заданные события и эффекты, которые произойдут в нашей психике. Единственный компьютер, действительно способный это сделать — это сама разворачивающаяся Вселенная, но она считает с такой скоростью, что предсказание события совпадает с ним самими...