Робертсон Дэвис «Пятый персонаж»

Ознакомился я наконец с творчеством Робертсона Дэвиса, классика канадской литературы второй половины 20 века. Изначально меня привлекла диковинная обложка,

обещающая что-то магическое и даже мифологическое.

Более года «Дептфордская трилогия» всплывала то там, то тут. И вот я дошёл до чтения первого романа, найдя себе хорошую компанию в одном книжном чате.

И вот первый роман окончен!

Кратко: мне весьма понравилось, но могло бы быть лучше.

Подробнее:

С самого начала «Пятого персонажа» я ловил вайбы горячо любимой «Любовницы…😇» Дж.Фаулза. И как канадская альтернатива Фаулзу Дэвидсон мной и рассматривается. И в этом вся беда.

Вроде очень много схожего, но бледнее как-то. Попробую по пунктам, без особенных спойлеров:

• Странная второстепенная героиня, выпадающая из норм современного ей социума, но являющаяся «краеугольным камнем», о который спотыкается главный герой. Простите уж мои топорные евангельские аллюзии, но …

• как и у Фаулза,

у Дэвиса много заигрываний с темой религиозности и мистицизма. Здесь это более теологично, что хорошо, но не так изящно.

• В каком-то момент ещё начинают торчать уши Юнга, но как-то еле заметно. Скорее намёк, что кролик в шляпе есть, хотя его и не видно.

В «Волхве» Фаулза юнгианство много ярче используется, а здесь лишь лёгкий отзвук, дающий автору лишний раз подчеркнуть свою глубокую эрудицию и глубокомысленность.

А вот несколько раз мелькает Фрейд со своими бананами и это было хорошо.

Даже жаль, что мало.

Осмелюсь предположить, что Дэвис более рационален и аналитичен, потому ему лучше удалась бы ставка на фрейдизм, а не юнгианство.

• Автор ломает повествование своей отстранённостью и оговорками. Но здесь это мне скорее мешало, хотя и были моменты очень крутых саркастичных замечаний и подтруниваний автора над самим собой. Но чаще всего это лишь создавало дистанцию между миром романа и мной.

Да и главный герой чем дальше, тем сильнее давал волю своим дедовским интонациям.

В «Любовнице…» Фаулза игра автора с читателем создаёт напряжением между абсолютно поглощающей правдивостью истории и ироничной деконструкцией этой самой истории.

Может показаться, что я пеняю Дэвидсу то, что он не Фаулз. Да, так и есть!

«Пятый персонаж» очень хороший роман. Он интересный, умный и красивый. Здесь много о религии и это показано разнообразно, хорошо и без пропаганды чего-либо.

НО читается это все как дженерик Фаулза.

В первой половине книги появляется ещё классное ощущение, что это канадская версия «Форрест Гампа» на материале первой половины двадцатого века.

Но в каком-то момент приходит понимание посредственности того, что рассказывается.

Да, вроде круто и даже волшебно. Но в конце концов это история заурядного человека, который не может сам себе признаться в собственной заурядности.

И тут я понимаю, что именно об этом роман.

Пятый персонаж — не играет главную роль, но скрепляет между собой действия главных персонажей, неся на себе механику драматургии.

Роман начинается с того, что главный герой выходит на пенсию без особого почета, а сам текст романа — это огромное письмо к директору школы, где работал сам герой. Это письмо — мемуары, в которых он пытается поведать о том, какую же необыкновенную жизнь он прожил.

Множество разных интересных событий, но при этом замкнутость в одних и тех же сценариях, сфокусированных на одних и тех же людях, адресующий к происшедшем в детстве, о чем рассказано на первых страницах.

Несмотря на весь авантюрных двух книги, но на послевкусие оставлен суровый холод кальвинизма с его абсолютным предопределением.

Может это послевкусие и есть главный посыл автора?

А мое разочарование — это закономерное разочарование ребёнка, которому фокусник объяснил в чем механика его фокуса?

Возможно!

И тогда этот роман ещё глубже, чем кажется. Но потрясающим мою личность его назвать нельзя.

Поэтому ставлю ему 9 из 10 и бегу читать следующий роман этой трилогии.

Знаете, что такое «эффект бабочки»? Первое, что приходит в голову — бредберивский рассказ «И грянул гром», неосторожно сошедший с тропы и раздавивший бабочку в эпохе динозавров хроновояжер, который находит свой мир до неузнаваемости измененным, вернувшись. И это не совсем та ассоциация. Потому что всё несколько сложнее, термин введен математиком и метеорологом Эдвардом Лоренцем для иллюстрации чувствительности хаотических систем к малым воздействиям: так бабочка, взмахивающая крыльями в Айове через сложную цепь взаимозависимых последствий вызывает наводнение во время сезона дождей в Индонезии.

Терри Пратчетт в неподражаемой своей манере обыгрывает это в «Мелких богах», но как ни напрягала мозговые извилины, уразуметь полной мерой не сумела. Впрочем, сути аттрактора Лоренца тоже не уловила, для понимания некоторых вещей необходим определенный склад ума и наличие фундаментальной подготовки. Но если совсем честно, серьезно не отношусь и в большей степени склонна полагать, что мир — саморегулирующаяся система со способностью нивелировать последствия вмешательства. Ну, то есть, убийство Гитлера до начала Второй Мировой, буде таковое случилось, вывело бы из строя одного тирана, но роль его неминуемо взял бы на себя другой, возможно худший.

И чему быть, того не миновать, а чему не быть — не случится, разойдется кругами по воде, как ни подталкивай. Что тоже ошибочная точка зрения, истина посередине: должным образом подготовленные, обустроенные и энергетически поддержанные изменения имеют таки шанс влиять на общую картину. А отдельные события, последствия которых нарастают снежным комом и грозят обратиться в лавину, лишь на взгляд непосвященного служат причинами. На самом деле — поводы, катализаторы, спусковые крючки заряженных пистолетов. В мире, движущемся собственным, непостигаемым малым человеческим разумением, путем. В соответствие с еще менее возможным к постижению замыслом Творца относительно него.

А теперь расскажите об этом мальчишке одиннадцати лет, в жизнь которого навсегда вошла женщина, десятью годами старше. Беременная жена баптистского священника. В канадском поселке, где на пятьсот человек населения, пять церквей различных конфессий. В начале прошлого века. Подростку, уклонившемуся от снежка, что бросал в него приятель. И снежок попал в голову жены Преподобного. Спровоцировав преждевременные роды. И ребеночек родился недоношенным, а в поселке без роддома и собственной больницы даже, да 1908 году, да зимой, вытащить дитя, которому еще больше двух месяцев в утробе положено находиться — это подвиг.

Который берет на себя мама мальчика. Нет, она просто соседка. Доброй души и твердых моральных принципов женщина, крепко стоящая на ногах. Не просто стоящая — одна из тех, чьим попечением мир движется в правильном направлении. Так сама она знает и так считают все вокруг. А бедняжка Мэри Демпстер так и не вышла до конца из сумеречного помрачения, в который ввергнута была неожиданным ударом. А от мужа ее, преподобного Амасы, толку вовсе никакого, только и мог, что плюхнуться на колени, да молиться о том, чтобы Бог забрал душу жены и младенца в светлое царствие небесное (ну не дурак ли!).

А младенец оказался боец и оклемался с максимальной помощью мамы мальчика ценой того, что собственная ее семья на долгие месяцы лишена была заботы и попечения матери и жены. Он еще себя покажет! Но то позже, много позже. А пока жизнь канадской провинции будет разворачиваться перед глазами, неспешно и эпически. Тоже нашла, где эпичности искать, деревня на окраине мира! Ну, тут вы неправы, Кухулин и Белый Бык — величайший, вон, мировой эпос, а копни поглубже, о чем там речь? То-то же.

И будет течь сквозь это место время, прежде неспешно, как бывает в детстве и юности, после ускорится, потом вовсе галопом понесется, вовлекая рассказчика и связанных с ним людей в события героические и забавные, трагичные и комические; и местом действия нечувствительно станет весь уже мир. Хотя Канада, разумеется Дэмпфорд, Альфа и Омега, начало и конец и к финалу все возвращается на круги своя, подтверждая постулат о единстве времени и места действия. Да и ту, на первых страницах от лица альтер эго своего высказанную автором мысль что каждый маленький мальчишка — это концентрированный, туго запакованный мужчина, каким он станет позже. Юноша-молодой и зрелый мужчина-пожилой человек-старик.

Человек как носитель собственного архетипа: больше, чем изначально в тебя положено и не возьмется ниоткуда. Но раскрыть это по ходу жизни — ой, какой великий труд. Потому что тысяча томов Британской Энциклопедии на одной махонькой флешке или целые эвересты, упрятанные внутрь единственного камня, что друг-соперник закатал когда-то вовнутрь снежка, от которого ты уклонился. В одном изначально существовал великий финансист денди и сноб. В другом — грандиозный иллюзионист, почти маг. В третьем — замечательно талантливый агиограф (не знаете, что такое агиография? Это наука, изучающая жития святых) и писатель.

И была женщина, слабоумная святая, побиваемая камнями блудница; и чудесное воскрешение одного мальчика; и возвращение в мир живых из совсем уж невозможных сумеречных блужданий другого; и обращение закоренелого безбожника; и все время опаздывающие ко встрече с отцами (роль которых берут на себя здесь матери большей частью) блудными сыновьями. И еще десятки, сотни мифологических аллюзий, которые хочется взять в руки и любоваться. как безупречного плетения кружевом. Ни в коем случае не пытаясь распутать-расплести. Здешние путеводные нити Ариадны не за тем, чтобы в глупые пустые клубки их сматывать. Следуй за причудливым арабеском узора и дивись как пронизана ткань мироздания сверкающими нитями силы. На этом маленьком кусочке тебе показали. А дальше — имеющий глаза, видит больше.

Поначалу я разделяла восторги читателей, оставивших здесь отзывы. Слог автора хорош, образы получаются яркими, а повороты сюжета порой шокирующими. Автор мягко стелет, чтобы потом внезапно ошарашить читателя физиологическими подробностями или еще какой неожиданной деталью. Я заметила для себя, что эти «неожиданности» копятся во мне чувством гадливости, и, чем дальше, тем сложнее возвращаться к книге, чтобы узнать развязку. Вероятно, это тоже мастерство — так пронять читателя. Но что-то во мне не дает поставить высокую оценку этому мастерству. И не дает хорошо относиться и сопереживать ни одному главному герою, кроме бесконечной обиды за двух женщин, которых они «мучили» и использовали.

История жизни славного мальчишки из маленького канадского городка Дептфорд послужила основой первого романа «Пятый персонаж» из знаменитой одноименной Дептфордской трилогии известного канадского писателя и драматурга Робертсона Дэвиса.

У каждого из нас есть в душе свой Дептфорд, он может быть мал и уютен как милая канадская деревенька или небольшой поселок в Карелии, а может быть вездесущ и огромен как Нью-Йорк или Шанхай, но какой бы он ни был, именно он оставляет навсегда память о себе в нашем сердце и нашей душе. Именно здесь происходят первые обиды, первые успехи, а порой и первая любовь и первая вражда.

Дэвис так мастерски описывает Дептфорд, что каждый читающий наверняка найдет в нем отголоски своей малой родины, при этом это описание не делает город живым и одушевленным, напротив город живет сам по себе и Робертсон мастерски его фотографирует словами, абзацами, главами своего романа.

Перед глазами читателя проходит большая половина двадцатого века, богатая событиями, которые будут помнить долго: это и великая депрессия, и первая и вторая мировые войны, и многое другое. Но все это служит лишь интерьером для жизнеописания одного молодого человека, который, относясь с добротой и любовью ко всем окружающим, напрочь забыл о себе, что и привело к тому, что в шестьдесят лет они оказался наедине с собой и историей своей жизни, которую есть кому рассказать, есть с кем обсудить, но это все равно не те люди, которых хочется видеть рядом, чувствовать рядом, ощущать рядом.

Почти весь роман читается легко и быстро, Дэвис несомненно умеет в полной мере управлять словом. На некоторых страницах тебя словно несет вперед на всех парусах. На некоторых ты останавливаешься, чтобы задуматься, перечитать, вновь вникнуть в смысл того, что хочет сказать автор. Единственная капля дегтя в бочке меда –это религиозные отвлечения, которых в третьей четверти книги становится, для взгляд Кабаши, слишком много. Но, с другой стороны, этот недостаток еще большое подчеркивает великолепие всего остального текста и всей истории, так умело и грамотно рассказанной автором.

Вердикт: читать и наслаждаться всем, кто не чурается современной зарубежной прозы в одном из наиболее мастерских ее исполнений.

Автор — замечательный рассказчик. История жизни, описанная в этой книге, рассказана легко, непринужденно и интересно. Мне понравился стиль изложения. Я с удовольствием слушала и читала эту книгу. Но...

А к чему всё это было? Конечно, судьба героя была мне интересна, конечно, здесь упомянуто множество жизненных проблем (отцы и дети, любовь и брак, профессиональная деятельность и увлечение, ставшее еще более важным, профессиональным и успешным, чем основная работа, нравственный выбор — это просто на каждом шагу, как и происходит в реальной жизни).

Но ведь всё это — предсмертная исповедь учителя директору колледжа, написанная в силу того, что заметка в школьной газете показалась этому учителю оскорбительной, ведь она показывала его жизнь заурядной, а его жизнь таковой вовсе не была. И вот это настолько шито белыми нитками, на мой взгляд. Слишком уж откровенная история, чтобы доверять ее своему бывшему начальнику, с которым ничего близкого в отношениях никогда не было. Тем более, что наш герой вообще был откровенен за всю жизнь лишь с единицами людей либо потому, что они из него как-то хитро выпытывали его биографию, либо потому, что их мнение могло быть полезно для него. Да и зачем все эти подробности самому директору? В общем, эта откровенность мистера Рамзи для меня совершенно абсурдна.

И главный вопрос, который ставили перед Рамзи слушатели его судьбы, так и остался, на мой взгляд, без ответа: кем же для него была миссис Демпстер?

Вот в связи со всем этим книгу эту я могу назвать исключительно литературой хоть и хорошего качества, но в чистом виде развлекательного характера. Книга для отдыха.

Беря в руки современный роман, ждёшь усложнённой формы. Игры со временем и пространством, многочисленных рассказчиков, перебивающих друг друга, взгляд со всех сторон на одно и то же, амбивалентность, вставки, врезки и всё такое. В этом, сравнительно недавно написанном, романе ничего такого нет. Он подчёркнуто старомоден. Спокойное размеренное повествование от одного лица, 60 лет в хронологическом порядке. Узкий круг персонажей. Всё чинно и пристойно. Но супермодерновая изощрённость легко может наскучить уже на третьей странице, а эта книга держит в напряжении с начала до конца. Прямо с названия.

«Пятый персонаж» тянет за собой, такие не слишком лестные ассоциации, как пятое колесо телеги и пятая ненужная нога собаки. Ясно, что это второстепенный и не особенно важный персонаж. Но по ходу повествования пятый персонаж всё более и более раскрывается, и становится всё важней. Если присмотреться к жизни, в ней все персонажи главные, а второстепенна их нумерация. Не знаю каким номером в писательской табели о рангах идёт Дэвис Робертсон, канадский писатель, о котором раньше к своему стыду я не знал, но эта интересная и умная книга стала для меня радостной неожиданностью, а сам писатель настоящим открытием.

Оценка этой книги по ходу чтения менялась несколько раз. Начиная от примерно 4,5 за первые две главы, потом скатилась до 3 в центре повествования, и вспыхнула Новой звездой в последней коротенькой главке. Перевернувшей всё с ног на голову. Поменявшей саму суть и сам смысл повествования. Превратившей книгу из простого мелодраматического бытописательного жанра в совершенно другой, острый и многими любимый (специально не буду писать во что превратилось содержание дабы сохранить интригу для любопытствующего читателя!). И эта пятизвёздочная оценка так и останется у книги.

Хотя и в самом деле сначала почти ничто не предвещало такой судьбы у этого небольшого романа. Сельская канадская Америка начала XX века. Маленький городок, простые нравы, простые люди, главный герой совсем ещё мальчишка школьного возраста. И другие жители городка, живущие своей полусонной полувялой жизнью. Пока однажды одно скандальное происшествие с женой баптистского священника не всколыхнуло общественное мнение. И не соединило навсегда судьбы этой женщины и нашего будущего героя.

В романе прослеживается его жизнь на протяжении десятилетий вплоть до конца 60-х. Вместе в ним мы вырастаем, участвуем в Первой Мировой, работаем и живём, и вместе в ним же ищем разгадку некоторых странных и едва ли не мистических происшествий, которым он был свидетелем и непосредственным участником. Параллельно неторопливо раскручиваются судьбы его земляков и однокашников, друзей и приятельниц, и читать всё это совсем не скучно, хотя и не захлёбисто. Но автор видимо тонко чувствует читательский настрой и энергетику книги, потому что не особо рассусоливая приводит всё повествование к острому и совершенно неожиданному и непредсказуемому финалу.

Твёрдое пять! И столь же решительное и твёрдое намерение прочитать оставшиеся две книги этой Дептфордской трилогии.

Мне не удалось разделить тех восторгов, которые я читал об этой книге. Да, книга неплоха. Но – не более того. Основное наполнение книги – история одного школьного учителя. Рассказанная аккуратно, хорошим языком, но, тем не менее, рассказанная довольно скучно.

Что покоробило сразу, на первых же страницах – невнятица завязки. Повод, по которому школьный учитель берется за перо, дабы рассказать историю всей своей жизни (и кому – директору своей школы, т.е. – своему непосредственному начальнику!) более чем мелок для столь умудренного опытом человека – заметка, посвященная ему, в школьной многотиражке. Заметка – на страничку, описание жизни – на 600 страниц с гаком. Это даже не из пушки по воробьям, а из пушки – по микробам.

Впрочем, в книге есть немало и хороших сторон.

1) Своеобразный мягкий юмор книги.

2) Интересное хобби главного героя – он собирает по всему миру сведения о святых.

3) Ряд интересных второстепенных героев.

Приступая к следующему тому трилогии испытываю легкое беспокойство, но, в тоже время, и надежду.

Роман обрывается на полуслове и вроде как неловко оценивать его как самодостаточную вещь, но с другой стороны объемистый роман не может рассматриваться и в качестве единственно лишь завязки трилогии. Не исключаю, что по прочтении трилогии в целом, оценку придется подкорректировать в ту или иную сторону. По первости обращает внимание, что Дэвис — искусный рассказчик, именно, что излагатель сюжетной истории, относящийся к направлению Р.Л.Стивенсона. Сказочником и рассказчиком принято считать Диккенса, но Диккенс в большей степени миротворец, неспешный, с тщательным прописыванием своих кукол, нагромождением ответвлений и боковых линий, а вот именно Стивенсон задал иные критерии рассказа, основанные на энергичном ритме, отсеивании второстепенного, отсутствии тяги в большому психологизму, барочности. Салман Рушди и Джон Ирвинг из этого же направления. В Дэвисе очень чувствуются англосаксонские литературные традиции — чувство меры, хороший вкус, композиция — все на высоком уровне. Сама же рассказанная история мне показалась не соответствующей талантам рассказчика, не особо интересной и лишенной кульминации, крепких проходных запоминающихся сцен и реприз, коль скоро автор и заглавием и расстановкой фигур претендует на определенную театральность. Собственно все то, из чего можно было выжать больше деталей, эмоций и нюансов — участие в войне, неоднозначность святой-безумной, закулисье и фантасмагоричность мира фокусника — излагается ровно, бесцветно и на голубом глазу, история же с камушком кажется мне ну такой пустяшной, что оснований для психологических потрясений вполне себе здравомыслящей троицы ну никак не вижу. Вот и получается, что про фокусников лучше написали Голд и Прист, а сдержанную ироничную прозу в том числе и про современных неканоничных католиков писали Ивлин Во( с которым у Дэвиса сходства больше, чем с остальными) и Грэм Грин ( чей роман про конец любовной связи явился источником вдохновения части романа, связанной со святостью селянки). Во всей книге есть одна яркая и ударная сцена — объяснения и драки между повествователем и швейцаркой, а более ничего сравнимого с ней по достоинству я и не обнаружил. Занятным представляется подача материала через «неучастника событий» и эмоционального статиста, собственно зеркальный инструментарий «пятого персонажа», однако и в этом направлении есть куда как более значимые книги с тем же приемом — Исигуро вполне мог бы озаглавить свой роман про английского дворецкого аналогичным образом, несколько подверстав композиционно под остальных четверых участников событий.

Каким-то самым непостижимым образом в непроходимых дебрях литературы всплыло имя Робертсона Дэвиса и его книги. Даже удивительно, что я ничего о нём не слышала, а ведь я люблю такую литературу – неторопливую, вдумчивую, с подробностями жизни, с чувством долга, с загадками, с героями, на первый взгляд, совершенно простыми и обыкновенными, но с характером и их ненавязчивой психологической проработкой. Всё это в полной мере живописно отразилось для меня в первой книге «Депфордской трилогии» «Пятый персонаж».

Устами Данстана Рамзи Автор рассказывает историю маленького городка, где все знают друг о друге практически всё, где каждый поступок подробно обсуждается и потом по нему выносится приговор. Жизнь в таком городке подчиняет, делает похожим, если не удалось из него вырваться и однозначно оставляет след и влияет на дальнейшую жизнь, если всё же покинул его. Ведь город – это не только дома, дороги и предприятия, это, в первую очередь, люди – большие и маленькие.

В таком маленьком городке произошло, казалось бы, совершенно незначительное событие, но оно колоссальным образом сказалось на будущем трёх мальчиков. Один из них, Данстан, единственный, который знал истинную причину происшедшего, чувствовал вину и ответственность всю жизнь; он хотел быть с этим честным до конца, но не мог избавиться от сожалений, что эта честность слишком дорого ему обходится, он сам возложил на себя обязательства и не мог вырваться из их плена. Это он – Пятый персонаж, он держит нити истории героев в своих руках, он знает тайну и в какой-то момент, обязательно её открывает и тем самым, вновь влияет на судьбу героев и эта книга – его исповедь. Здесь он рассказывает о своём детстве, о дружбе, о войне, о чувстве долга, об ошибках, о вере, о святых, научному исследованию которых посвятил свою жизнь – его жизнь была насыщенной и интересной. Всё это вытекло из одного маленького поступка, а ему хватило детской наивности обратить на него серьёзное внимание и удержать в памяти, и взрослой ответственности, чтобы не стать слепым фанатиком случая, а всё же прожить насыщенную жизнь.

Другой же, Бой, шёл с детства по жизни широко, мощно, не оглядываясь, подчиняя себе всё, всех и каждого, брал от жизни то, что хотел и даже не подозревал, что именно его рука и его намерение были главным фактором и роковым случаем детского проступка. Он даже и не помнил, что стал одной из главных причин изменения жизни третьего мальчика – Пола Демпстера. Бой относится к тем людям, которые забывают многие свои поступки, а особенно те из них, которые плохо согласуются с избранным ими образом. А Пол знал только, что это он виноват во всех переменах в своей семье, виноват в том, что родился. Но не знал почему виноват. Не знал, пока в один момент Пятый персонаж не снял бремя вины со своих плеч – тогда случилось что-то невообразимое.

Эта книга про случай и неслучайности, про совпадение и провидение, про судьбу и выбор – именно это в полной мере отразилось на жизнях трёх мальчиков – они стали как бы дваждырожденными. Они отринули свои начала и стали чем-то таким, чего их родители никак не могли предугадать. Они нашли призвание, известность, популярность – каждый по-своему и каждый в своей области, каждому есть чего печалиться и есть чему гордиться, есть чему радоваться и есть о чём сожалеть. Но судьба настигает своего персонажа, иногда совсем неожиданно – и Автор окончанием первой книги это ярко демонстрирует. Финал переворачивает всё и делает из простого повествования жизни героев нечто значительно большее. А для того, чтобы понять всю историю досконально, нужно обратиться к следующим книгам цикла, которые раскроют подробную жизнь двух других героев и ответят на все вопросы.

Книга читается неожиданно легко, даже рассуждения о вере, о религии в жизни, об исследовании героем деяний святых – читаются очень увлекательно. Автор наделил историю интригой и захватывающим сюжетом, мастерски проработал характеры героев, благодаря чему они выглядят живыми и реальными. Чудесная, талантливая, умная, чистая и великолепная книга.

Безусловный шедевр. Достоин включения в школьную программу для воспитания литературного вкуса молодежи. Читать надо всю трилогию. Бывают же произведения, где нет ни одного лишнего слова. В этом, безусловно, колоссальная заслуга переводчика.

После прочтения месяц не мог ничего читать, не хотелось сбивать ощущение.

Я долго пыталась вспомнить, что же мне это все напоминает — этот ракурс, угол зрения, способ рассказывать историю. И вдруг осенило — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы«! Та же самая попытка написать книгу с точки зрения второстепенного героя, видящего все происходящее из-за кулис, соединяющего в своих руках все сюжетные нити — и в то же время живущего своей маленькой второстепенной жизнью, которая местами не менее увлекательна, чем жизнь заглавных Героических Героев.

«Мне кажется, что вы — Пятый персонаж. Ведь вы не знаете, что это такое, да? Так вот, в постоянной оперной труппе нашего, европейского образца непременно должна быть примадонна — всегда сопрано, всегда главная героиня и зачастую дура, а также тенор, исполняющий роль ее возлюбленного; затем должна быть контральто — соперница героини, или колдунья, или что-нибудь еще в этом роде, и бас — злодей или соперник тенора. Все это очень мило, однако для построения сюжета необходим еще один актер, обычно баритон; на профессиональном жаргоне его называют Пятым персонажем, в отличие от тех четверых он непарный. Без Пятого персонажа не обойтись, это он расскажет герою тайну его рождения, это он поможет впавшей в отчаяние героине или спасет от голода отшельницу, а может даже стать причиной чьей-либо смерти, если так требуется по сюжету. Примадонна и тенор, контральто и бас получают на свою долю лучшие арии и блистательные деяния, но без Пятого персонажа сюжет не построишь! Это хорошая роль, пусть и не слишком эффектная, и карьера тех, кто ее играет, бывает долговечнее самых золотых голосов.»

Это хорошая роль, пусть даже две другие роли — прекрасны до неприличия, мечта актера: циничный делец-достигатор и великий фокусник. Один прямо словно весь из Драйзера, второй из Кристофера Приста. Откуда наш пятый персонаж — замкнутый интеллектуал, увлеченный католическими святыми (будучи по крещению протестантом), — совершенно неясно. Однако на первой странице книги один из трех, еще мальчик, бросит снежок, второй от него увернется, а третий преждевременно родится из-за того, что снежок угодит в голову его матери, странной женщины, после этого прискорбного события становящейся все страньше и страньше. С этого дня их судьбы связаны намертво, пусть и неочевидно. И узел — в руках Пятого персонажа.

Это очень старомодная книга, словно бы и не в ХХ веке написанная: породистый вдумчивый слог, привычка героев к пространным монологам, обстоятельность повествования. И в то же время история Пятого и остальных пусть тонкой нитью, но вплетается в историю ХХ века, с двумя мировыми войнами. Это Канада, на тот момент глухая провинция у моря, задворки цивилизации, но жизнь и тут бьет подводным ключом. И когда б вы знали, из какого сора можно порой слепить отменную детективно-мистико-психологическую интригу, о которой рецензенту говорить запрещается.

И вот что еще важно знать: «Дептфордскую трилогию» нужно читать целиком. От «Пятого персонажа» веет вопиющей незавершенностью. Меня ждут «Мантикора» и «Мир чудес», земля, прощай, в добрый путь.

Отличная адекватно переведенная книга.

Сюжет: пожилой преподаватель частной школы после отставки письменно, подробно и откровенно (потому что посмертно) объясняет бывшему директору, что он не жалкий безногий ковырялка-неудачник, а почти счастливый ученый, писатель и носитель тайн то ли всеканадского, то ли вселенского значения. Попунктно: вот так я рос в стылом беспощадном городишке, вот так городишко не пощадил глуповатую фифу, вот так фифа оказалась святой, спасшей моего брата, но его все равно убили на Первой мировой, а потом убили меня — но и меня спасла святая. А вот так я пытался коли не канонизировать, так вытащить святую из безумия, слонялся мимо вер и любовей, открывал мир и мифические повторы истории — и так нечувствительно завязывал узелки мести за нее, которые вдруг схватились, все и разом.

Не знаю, слог ли Дэвис приводил в соответствие собственному облику, облик ли в соответствие слогу. Внешне он был натуральный профессор физиологии, ну или патриарх небольшой, суровой и мудреной секты. Ну и писал соответственно: изящно, старомодно, масштабно, жестко и многослойно.

Искренне рекомендую.

На этот роман крайне сложно написать внятный и при том развернутый отзыв, слишком велика для этого концентрация событий. Поддавшись желанию рассказать о произведении хоть что-нибудь, легко впасть в грех непозволительного многословия, чтобы с изумлением обнаружить впоследствии, что ты пытаешься переписать сам роман. Да, лучшим отзывом на роман будет он сам, но, подумав, я вынужден был отказаться от заметки в духе иллюзорных критиков и ограничиться лишь краткой информацией о произведении.

Первое произведение Дептфордской трилогии связано с жизнью Данстана Рамзи, историка, агиографа и просто неординарного человека, играющего в этой книге роль Рассказчика. Внешне похожая на автобиографию книга затрагивает временной отрезок длиной более чем в 50 лет, начиная с осени 1908 года, ведь именно тогда произошел роковой случай, повлекший за собой множество событий. При сравнительно небольшом объеме романа плотность событий, происходящих как в физическом пространстве, так и в пространстве, связанном с психикой героев, очень велика. Чувства героев переданы очень живо, и в то же время книга не вязнет в подробностях.

Поражает то, что в книге очень насыщенная проблематика, причем Дэвис не чурается и острых нравственных проблем, которые более щепетильный автор мог бы и обойти стороной. И это всегда именно проблемы, это не антураж, приплетенный ради красного словца и коммерчески выгодной остроты, не несущий при этом особой смысловой нагрузки. «Пятый персонаж» — настоящая отдушина для тех, кто ждет от хорошо написанной книги не только выполнения развлекательной функции. К тому же книга остается живой, не пытаясь сойти за мудреный философский трактат, и при чтении романа у меня ни разу не возникло ощущение, что какая-то из сторон – идейная, психологическая или стилистическая доминирует над остальными.

Важное место в романе занимает религиозная проблематика, рассматриваемая с различных позиций. Более того, религия и отношение к религии — одна из ключевых тем всего произведения, с ней связано множество сюжетных линий. Впрочем, научная сторона исследований Данстана Рамзи интересна сама по себе, а его увлеченность предметом исследований постепенно передается и читателю.

Дэвису удался и портрет эпохи, того мира, что окружал Рассказчика во время его жизни. Восприятие Рамзи убедительно и не оставляет ощущение нарочитости или искусственности. Мелкая деталь здесь, штрих там, и вот уже полузабытая сейчас эпоха оживает. Роман отлично проработан.

Многое значит и само название романа. Несмотря на то, что смысл его раскрывается на первых же страницах, прочувствовать и понять его читатель сможет только ближе к финалу. Роль «пятого персонажа» — это не столько роль, сколько символ, судьба и объяснение всей книги.

Рассказчик Рамзи – центральная фигура этой книги, но широкую известность в ту эпоху получили совсем иные фигуры. Бой Стонтон и Пол Демпстер – воплощения этих фигур. Судьбы Данни, Боя и Пола связал крохотный канадский городок Дептфорд, их малая родина. Три таланта, проявившие себя в разном, три видения мира, пусть и не взаимно ортогональных, но отличающихся очень сильно. Различаются ценности, различаются и принятые персонажами нормы. В их умелом сопоставлении кроется еще одна сильная черта произведения.

Романтика и рационализация, сдержанность разума, судьба и случай, мир духовный и мир материальный, вера в Бога, в святого и в самого себя… Банальное противопоставление сущностей — слишком простой прием, слишком наивная модель, чтобы ее можно было использовать в таком романе.

«Пятый персонаж» стал для меня очередным открытием, неожиданным и долгожданным. Накопленную за последние месяцы литературную усталость наконец-то смыло дождем нужных слов. Умная и глубокая книга вдобавок оказалась живой и пронзительной. Тем более это удивительно потому, что этот роман – не столько книга частностей, пусть и разобранных верно, и изложенных точно, сколько книга типов и метафор.