Томас Пинчон «Под розой»

В минуту наибольшего напряжения борьбы со своими врагами и наибольшей опасности шпион Порпентайн видит в ночном небе над Каиром некую огненную дугу и думает, не Знак ли это свыше? Но это, конечно же, никакой не знак, а след от баллистической траектории ракеты с ядерным зарядом, который отпечатался на страницах прозы Пинчона за несколько лет до начала работы над «Радугой гравитации» и останется в ней навсегда.

Сам писатель в Предисловии признается, что, хотя вдохновлялся при создании рассказа шпионскими романами начала века, текст его пронизан атмосферой Холодной войны и страхом перед атомным апокалипсисом.

Я застал в детстве последнюю фазу того противостояния сверхдержав и могу подтвердить ,что ощущения ужаса и бессилия перед надвигающимся мраком, имеющим очень конкретные причины и очертания, автором переданы верно. Я тогда смотрел все шпионские фильмы, что показывали по Центральному телевидению и весьма неплохо ориентировался в международной обстановке. Так что, читая рассказ Пинчона, окунулся в очень знакомый мне мир.

Пинчон считал, что написание этого рассказа было таким же способом попытаться пережить страх перед Бомбой, очень явный, а никакой не подсознательный, как попытка абстрагироваться от проблемы или впасть в безумие.

Пинчон показывает своих героев-шпионов такими же беспомощными марионетками, втянутыми в грязную политическую игру, как и прочие обыватели. А о заправилах всего этого кошмарного шабаша он и в 1960-м и в 2000-м, и в 2010-м думал одно и то же: «Череда преступных безумцев, что обладали властью с 1945 года»... Так что не трудно догадаться, если он сейчас жив, что он думает о Джозефе Робинетте Байдене и его упырях-подручных.

Удивительная сильная и цельная личность этот Томас Рагглз Пинчон! Прочитав этот рассказ в очередной раз я понял почему так полюбил его творчество. Как и другие мои главные любимцы — Джеймс Грэм Баллард и Кормак Маккарти, — он всю жизнь писал одну книгу. А я очень люблю цельных авторов (потому что сам весьма эклектичен)). Он ведь не только превратит новеллу «Под розой» в третью главу своего дебютного романа «V.», в 2006 году он выдаст целую эпопею на полторы тысячи страниц «На день погребения моего» о борьбе людей доброй воли на рубеже 19-го и 20-го веков с «мелкими людишками», которые хотят ради утоления собственной алчности и вследствие собственного скудоумия спалить весь мир в огне войны. И в своем «магнум опусе» он будет более оптимистичен, чем в этой ранней новелле или «Радуге гравитации». Долгая жизнь научила его, что добро должно победить.

И эту мысль любимого писателя я горячо поддерживаю!

Начало двадцатого века. Два старомодных шпиона-джентльмена ведут многолетнюю игру.

Экзотичный Каир, потешный подручный, юные леди со строгими отцами. Много малоизвестных имён из британской политики рубежа веков.

В этом рассказа мастерство Пинчона (или его переводчиков), достигло новых высот. Перед нами мелкими стежками ткётся завораживающий гобелен из сожалений об ушедшем веке, благородства и шпионских хитросплетений. Написано складно, но вот интрига к концу совсем запуталась. Кто? Что? Кого? Зачем? Разочарование.

Сюжет рассказа перекликается с постоянно упоминаемой оперой «Манон Леско». Надо почитать «Манон, или Жизнь» Букши.

Прочитано уже четыре рассказа Пинчона. Восторга пока не вызвал ни один. Впереди еще «Вена» и «Секретная интеграция», больше похожая на повесть.

6(НЕПЛОХО)